Дракон, художник и кот

*** Геральта жизнь потрепала: ему было всего девятнадцать, но он успел осиротеть, пожить в приюте, побыть членом уличной банды, отсидеть в тюрьме, получить восемь ножевых, одно пулевое и розочкой от разбитой бутылки в морду. И вот теперь, освободившись после годового заключения и разорвав отношения с бывшими подельниками, он решил все изменить. Для этого Геральт переехал в другой город, устроился на несколько подработок (уборщиком в небольшое кафе, вышибалой в ночной клуб и разносчиком газет). Платили крохи, но с судимостью подыскать что-то нормальное было невозможно. Так он и жил, коротая одинокие дни и пытаясь понять, чем он хочет заниматься в жизни. Для начала Геральт решил избавиться от одиночества. Любовь и отношения — не его вариант. Геральт никогда и ни с кем не был близок, поэтому смущался от любого внимания или прикосновения, что выливалось в агрессивное поведение. А учитывая его внешность — на морде три шрама от розочки, спина, бочина и ляжки тоже с отметинами, а еще след от выстрела на заднице, ко всему этому можно добавить морду кирпичом и странные янтарные глаза, — на него никто не зарился. Поэтому Геральт пошел по пути наименьшего сопротивления и выбрал вариант с домашним питомцем. Облагодетельствовать он решил кошака, который поджирал с помойки у кафе, где Геральт работал уборщиком. Животина с виду не плешивая, боевая. А еще трехцветная, а Геральт слышал, что такие приносят то ли удачу, то ли счастье. В его жизни что-нибудь хорошее не помешало бы. Отлов будущего домашнего питомца прошел тяжело. Геральт был укушен за палец, получил боевые ранения в виде царапин на руках и лице, но кошку все же поймал и гордо приволок в свою небольшую квартирку на чердаке. Новоселу жилье явно не пришлось по вкусу: тот забился в угол под комод, громко шипел, угрожающе помахивал когтистой лапой и взаимодействовать с Геральтом отказывался. Но новый хозяин лишь умилялся, ведь они были так похожи! Плотва, а именно так Геральт окрестил животное, предприняла три попытки к бегству, но все они не увенчались успехом. Тогда она стала мстительно изничтожать все, что поддалось ее лапам и зубам в нехитрой квартирке на чердаке, а ещё отказывалась есть. Но ее ожесточенность не огорчала Геральта — он считал, что это нормальное поведение. Сам он поступил бы точно так же, если бы кто-нибудь попытался его запереть в какой-то халупе. Но время шло, и Плотва постепенно подобрела. Она перестала сбегать, начала жрать от пуза, перебралась на кровать Геральта и даже перестала его царапать. На более тесное взаимодействие ни один из них не претендовал, и обоих устраивало сложившееся положение дел. Так Геральт перестал страдать от одиночества. Он не был особо многословным, но с Плотвой порой болтал или просто играл, размахивая у нее перед мордой сделанной из бумаги бабочкой. Плотва держала мину и прикидывалась, будто ей не интересна подобная возня, а игрушка лишь раздражает. На деле же она ждала, когда Геральт окажется дома и решит уделить ей время. И два диких отщепенца нашли друг друга и поладили. *** Следующим пунктом в списке Геральта было хобби. А то он день за днем проживал в режиме дом-работа-работа-работа-дом. Поначалу Геральт всерьез рассматривал вариант с подпольными боями без правил — он обожал драться и это был неплохой вариант! Но здравый смысл (а также наличие одной судимости) побудил отказаться от подобной затеи. Музицирование также отпало — у него не было ни слуха, ни голоса, а крепкие сбитые ручищи не располагали к игре на пианино или гитаре (а других инструментов он попросту не знал). В танцах Геральт напоминал воинственного буйвола, который несется то в одну сторону, то в другую, сметая все на своем пути. Да и не любил он размахивать конечностями просто так. Он перебрал около двадцати пяти вариантов, опрашивая всех коллег по работе на тему их увлечений, но ничего интересного для себя не подобрал. В мрачном настроении Геральт брел на работу в ночной клуб, когда увидел около метро художника. Тот легкой рукой выводил линии, которые превращались в портреты. Этот парень смотрел на сидевших перед ним на табуретке людей и выхватывал саму их суть. Геральта настолько проняло, что он опоздал на смену и во время дежурства витал в своих мыслях, а выставляя посетителей из клуба, по привычке, выработанной в должности уборщика кафе, бросал их в мусор. Наутро, даже не отоспавшись после дежурства, Геральт побрел к магазину с красками, холстами, карандашами и скетчбуками. Висевшие на стенах картины не привлекли его внимания, а вот сам процесс создания рисунка захватил с головой. Геральт купил альбом для рисования, акварельные краски, гуашь и набор карандашей, после чего поспешил домой, где попытался нарисовать Плотву. Вышло отвратительное мохнатое нечто, из которого торчали уши и хвост, глаз был только один, а лапы напоминали гусиные, но Геральт остался в восторге! Ему очень понравилось рисовать, так что вот оно — увлечение всей его жизни. Благо для тех, кто не мог позволить себе оплатить учебу, существовали всевозможные курсы и книжки в интернете. Поэтому он подсел на образовательные каналы и с жадностью поглощал знания. Казалось бы — жизнь должна наладиться, да только у Геральта вечно все через задницу. Во-первых, художественные принадлежности стоили огромных денег, а, во-вторых, его настолько поглощал процесс, что времени катастрофически не хватало. Сперва Геральт уволился с должности разносчика газет, затем начал опаздывать на смены. В итоге его выгнали из кафе, а в клубе сделали последнее предупреждение. Геральт сидел с Плотвой на коленях, поглаживал ее по мягкой шерстке и с тоской взирал на альбом для рисования. — Я так хочу попробовать рисунок на холсте, да только мне это не по карману, — он вздохнул. — Заняться, что ли, опять разбоем? Там лёгкие деньги за один вечер. Или в подпольные бои? Даже если в тюрьму посадят, то я смогу рисовать и дальше. Он задумчиво посмотрел вдаль, затем опустил взгляд на Плотву и понуро покачал головой. — Не вариант. С тобой за решетку не пустят, — заключил он. — Вот бы где-нибудь нужна была моя сила и умение махать кулаками, да только на законных основаниях, чтобы позволило мне рисовать и жить с тобой. Я к тебе привязался, знаешь ли. Плотва довольно замурлыкала, будто понимала его. Вот только возникших проблем это не решало. Зато дверь шкафа распахнулась словно от порыва ветра, а внутри что-то замерцало. Геральт изумленно потер глаза и попытался прикинуть — не подкинул ли ему кто-нибудь из коллег по клубу кислоту в напиток? Но эта мысль казалась неправдоподобной. Кто захочет делиться наркотой? А сам Геральт завязал еще до того, как загремел за решетку. Но иначе как приходом от психотропных веществ объяснить открывшийся в шкафу портал он не мог. Когда фиолетовое мерцающее пятно расползлось до самых створок, оттуда вышел мужик в доспехах. Он прищурился и окинул пространство хмурым взглядом, затем принялся разглядывать Геральта. — Как тебя звать? — поинтересовался он. Язык пришельца казался странным и чуждым, но Геральт отчего-то его прекрасно понимал. Геральт хотел снять Плотву с колен и подняться, но… у него рука не поднялась. Поэтому он остался сидеть и ответил, глядя на незнакомца исподлобья: — Кто ты и что делаешь в моем доме? Что удивительно, его речь звучала на том же языке, на котором говорил непрошенный гость. Хотя Геральт говорил как обычно… — Меня зовут Весемир. Я ведьмак и пришел сюда по поручению провидицы Цириллы. Ей было откровение свыше, что здесь я смогу отыскать того, кто поможет нам победить в войне. Геральт устало вздохнул и потер переносицу. Все это такой бред! И если он не под наркотой, то вариант оставался всего один. — Я сошел с ума, — заключил он. — У меня галлюцинации… — Я надеюсь, что мы решим вопрос полюбовно, — вклинился в его бормотания Весемир. — Я уведу тебя в свой мир либо по доброй воле, либо силой. В ответ Геральт лишь серьезно покивал. — Стопроцентный глюк. Только моя кукуха может проецировать выдуманных мужиков агрессивно настроенными. А наркота меня обычно расслабляет и делает добрее. — Что? — не понял Весемир. — Говорю, что по доброй воле не дамся. — А! Ну раз так… И он начал агрессивно размахивать перед собой руками. Геральт насмешливо взирал на это представление и уже собирался было пошутить, как его ударило в грудь что-то невидимое. — Не беспокойся, мы позаботимся о тебе и в обиду не дадим… до поры до времени, — заверил Весемир, хотя Геральт его уже не слышал. *** Пробуждение было тяжелым. Голова раскалывалась так, словно Геральт едва вышел из длительного запоя или отходит от ломки. Ни то, ни другое чувство он не любил. Вообще Геральт был фаталистом и полагал, что все происходящее с ним неминуемо и зачем-то нужно. Когда его посадили — это привело к детоксикации организма и отказу от пагубных привычек. За год без бухла и наркоты появилось желание жить и что-то делать. А все потому, что Геральта распределили на работы в прачечную, где старший заключенный делился с ним своим жизненным опытом и всячески наставлял. Он и надоумил его переехать и найти нормальную работу. Теперь же Геральт щурился и осматривал такую комнату, какой у него никогда не было! Просторная, светлая, с крепкой мебелью и чистым, не порванным постельным бельем. Но, что главное, Плотва была тут же — сидела на подоконнике и, щурясь, рассматривала игру птиц в небе. Геральт — жив и здоров. Кошка рядом, а чем и где рисовать, можно будет найти. С остальным он как-нибудь разберется. Голодом его не морили, и трижды в день дородная деваха в переднике приносила уставленный едой поднос. Геральт начал задумываться — не попал ли он в рай? А то, может, кирпич на голову упал или во время смены в клубе кто-нибудь серьезно насадил его на перо… Потому что не могло такое вот случиться на самом деле — он в тепле, сыт и с любимой кошкой под боком. Оставалось только поживиться карандашом с альбомом для рисования, и вот она — идеальная жизнь. *** Но всему хорошему рано или поздно приходит конец. Так что одним прекрасным днем к нему заявился Весемир и сказал: — Твое обучение скоро начнется. — Обучение чему? — прищурился Геральт. — Искусству войны, — туманно отозвался тот и поманил за собой широким движением руки. Геральт тяжко вздохнул. Просите да обрящете! Сам же хотел легких денег, даже подумывал в подпольные бои сунуться или к разбою вернуться. И вот, пожалуйста — все блага жизни за то единственное, что он умеет. Фатализм — штука хорошая. Поэтому Геральт покорно поплелся за Весемиром, на ходу разминая плечи. Деваться ему все равно было некуда. — А у кого можно попросить альбом и карандаш для рисования? — спросил Геральт, решив, что окончательно смирится с судьбой, если ему позволят заниматься любимым делом. — Я велю, чтобы тебе все принесли в комнату, — кивнул Весемир. — Но для начала покажи, на что ты годишься. — То есть… если я докажу, что хорош в драках, то получу все, что захочу? — В целом — да, но не только в драках дело. Еще умение владеть мечом, тактика и все прочее в том же духе. — Понял, — кивнул Геральт. Мотивация — страшная вещь для такого человека, как он. Ведь обычно Геральт ведет себя спокойно и сдержанно, просто плывет по течению. Но если перед ним вырисовывается четкая цель, то пойдет до конца. А уж если ради этой цели придется хорошенько поработать кулаками, то он еще и получит удовольствие от самого процесса. *** Таких, как Геральт, набралась целая куча. Оказывается, эта Цирилла напророчила целую горстку избранных. Весемир обошел их всех и перетащил в этот мир, где существовала магия, драконы, рыцари и велась вечная, нескончаемая война между разными странами. В связи с чем всех новоприбывших спешно учили географии, языкам, военному делу и дипломатии. В некоторых вещах Геральт демонстрировал успехи, к другим же у него не было абсолютно никакого таланта. Но он компенсировал свои промахи старанием и усердием. А все ради карандаша, красок и альбомных листов. В один прекрасный день реальность превзошла все его чаяния! Его ждали холсты! Разных размеров, из разных материалов, а к ним дорогущие высококлассные краски, кисти и прочая радость. В итоге Геральт практически забросил учебу, не в силах оторваться от любимого дела. Даже те науки, в которых он демонстрировал недюжий потенциал, начали сдавать позиции. Он проигрывал спарринги, путал стороны света, а на других языках говорил так, что у преподавателей уши отваливались. Поэтому неудивительно, что у Весемира возник вопрос — что с ним делать? По стечению обстоятельств Геральт подслушал его беседу с какой-то дамой по имени Трисс. Весемир предлагал вернуть бестолкового пацана туда, откуда он его приволок. И впервые в жизни Геральт запаниковал. Там его никто и ничто не ждет. Там у него не будет ни денег, ни работы, ни крыши над головой (ведь черт знает сколько времени его аренду никто не оплачивал). Там не будет дорогих красок и холстов. Там они с Плотвой загнутся от голода. Наутро Геральт взглянул на себя в зеркало и понял, что поседел от ужаса. Ему нравилось в этом новом мире, и терять его он не хотел. Решение неожиданно нашлось само собой — Геральт должен проявить себя. Неважно в чем, где и как, но если он сделает нечто выдающееся, то его никуда не отпустят. С этими мыслями он принялся искать приключения себе на голову. Геральт вызывался на дежурства любого толка — от стояния столбом у ворот (кому это вообще сдалось?) до перетаскивания ящиков с книгами в местной библиотеке. И если на Весемира его потуги не произвели никакого впечатления, то горбатая старушка-библиотекарь по имени Йеннифер прониклась к нему и начала подкармливать пирожками и приглашать на чаек. Геральт сначала соглашался из вежливости, а потом втянулся: Йеннифер рассказывала много интересного о книгах, об устройстве этого мира, о магии, правителях и странах. Самая настоящая энциклопедия знаний. И Геральт с ее помощью пытался поумнеть и запомнить, что здесь и где. А потом цепочка событий начала складываться в эффект домино. В один из визитов к Йеннифер он слушал про местную колоритную фауну и флору, начиная от плотоядных цветов, заканчивая драконами и вивернами. Геральт еще подумал, мол, везет же похищенным принцессам, нечеловечески везет! Им позволено жить в огромном замке на всем готовом и занимаются они чем пожелают, без оглядки на кого бы то ни было. Еще и людей рядом нет! А Геральт был ценителем уединения. Он в целом людей недолюбливал — те вечно его предавали, кидали, оскорбляли. За что их любить-то? А спустя несколько дней Весемир рассказал им про величайшую угрозу с востока. Дескать, там обитают ценнейшие и редчайшие виды животных, растут диковинные растения и есть полезные ресурсы и руда. Вот только те земли охраняются гигантскими голубыми драконами. Они уничтожают всех, кто пытается попасть на их территорию, да еще и отвечают набегами на другие государства. Последняя попытка проникновения на восток и столкновение с одним из этих самых драконов была тридцать восемь лет назад. С тех пор все платят ежегодный оброк в виде золота, драгоценностей и девственниц. Геральт сначала удивился — зачем дракону девственницы? А потом один из его соучеников задал этот вопрос, и ответ оказался весьма прозаичным: девицы используются для древних ритуалов, по итогам которых часть из них дракон отпускает восвояси, некоторым еще и приданное дает, другую часть убивает или позволяет жить в замке. — А как драконы относятся к кошкам? — спросил тогда Геральт. Учитель посмотрел на него, как на полного идиота, но все же снизошел до ответа: — Драконы оберегают животных и сносно относятся ко всем неразумным. И тогда Геральт понял — вот оно! Его шанс! Весемир уже успел провести с ним беседу, в которой недвусмысленно намекал на его скорый возврат в привычный для него мир. А Геральт туда не хотел, но его успехи в учебе оставались неутешительными, так что неумеха вроде него никому тут не сдался. План показать себя с лучшей стороны или сделать что-то неординарное провалился. Деяния Геральта были среднестатистическими и ценились рядовыми сотрудниками, но не Весемиром. Оставалось выдумать что-то другое. Он уже подумывал о варианте побега, но местный мир Геральт практически не знал и в какую сторону направиться тоже. А тут такой шанс! По главному критерию он подходил, так что для ритуалов дракону сгодится. А там главное договориться и выторговать себе возможность рисовать. С остальным проблем не возникнет — Геральт парень неприхотливый. Так что он занялся более тщательной подготовкой — выяснил у Йеннифер, в какую сторону ему держать путь, как выйти на великий восточный тракт, по которому возили оброк дракону, а еще он раздобыл карту, собрал немного еды, взял с собой Плотву, альбом и карандаши, после чего дождался заката и вышел в путь. До утра его не хватятся, а там у него будет фора. *** Путь занял у него пару недель. Жратвы катастрофически не хватало, поэтому Геральт поедал траву, ягоды и все, что встречалось ему на пути. Спал на улице и не мылся все это время. Зато его никто не искал, народу по дороге почти не встречалось, а направление помогали определять предостерегающие таблички, предупреждавшие об опасности и драконе. Восточные земли были совсем дикими: никаких дорог, никаких людей, только звери, леса, поля и прочее. И вот тогда Геральт растерялся — как найти здесь дракона? Без указателей, карт и направлений. Он долго размышлял над этой задачей, в итоге решил забраться куда-нибудь повыше и горланить сколько сможет в надежде, что дракон услышит. Теперь каждое его утро начиналось с того, что Геральт забирался на самое высокое дерево и очень долго орал, призывая дракона явиться. Когда голос уставал, он спускался вниз, отдыхал, а затем шел дальше в поисках еще более высокого дерева. Местные животные его не трогали, но странно косились. Крылатые обезьяны, правда, начинали закидывать его какашками, когда Геральт принимался горланить, зовя дракона, но его это не останавливало. На четвертый день удача ему улыбнулась и дракон прилетел. Увидев эту громадину, Геральт замолчал скорее от ужаса и шока, нежели от радости. Для современного человека, видевшего множество небоскребов, кораблей размером больше Титаника и даже один космический корабль, этот дракон казался просто огромным! Геральт почувствовал себя мелкой букашкой и начал жалеть о поспешном решении явиться сюда. Но было уже поздно. — Что привело тебя в мои владения, человек? — грозно спросил дракон. Отступать было поздно, да и лжец из Геральта никакой. — Хочу стать твоей принцессой, — ответил он. Дракон долго молчал, кружа над ним, после чего велел: — Приходи к реке, поговорим. — Хорошо, — покорно согласился Геральт. Он спустился с дерева, подобрал свои вещи, усадил Плотву за пазуху и пошел навстречу своей судьбе. Приземлиться посреди леса дракон не смог из-за своих размеров, а вот на полях у реки разместился со всем удобством, гордо сложив лапы и пафосно расправив крылья. Окинув эту сцену взглядом, Геральт мысленно отметил, что тот красуется. Оказавшись рядом с драконом, он неуверенно сказал: — Привет. — Ну, здравствуй, здравствуй, — дракон с интересом на него уставился. — Тебе бы искупаться не помешало, а то смердишь. — Искупаюсь после того, как мы с тобой все решим, — со вздохом согласился тот. — Как и говорил: хочу быть твоей принцессой. Сидеть в замке, жить со своим котом и рисовать картины. В качестве оплаты могу… ну… ритуалы проходить, как и те девицы, которых тебе в уплату оброка привозят. — Те девицы чисты и невинны, — усмехнулся дракон. — Ну я… тоже. Вроде как. Если речь идет о физической близости, имею в виду. Дракон со скепсисом изучил его, после чего фыркнул. — И зачем тебе все это? — У меня нет ни родных, ни друзей. В том мире, откуда я прибыл, тяжело живется, а в этом я никому не пригодился. Я же всего лишь хочу рисовать картины и жить спокойно. — Мне и оброчных девиц для ритуалов хватает, — отказался от услуг Геральта дракон. — Может, я на что другое сгожусь? — попытался Геральт, хотя внутренне уже смирился. — Хочешь своими картинами услаждать мой взор? — развеселился дракон. — Я скверно рисую и мои художества могут вызвать разве что смех. Мне просто сам процесс нравится. Успокаивает. — Что насчет музицирования? — Тут я еще хуже, чем в рисовании. Только морды бить толково умею да тяжести таскать. Зато убираюсь хорошо, могу корреспонденцию доставлять, а еще вышибать из королевства всяких неугодных или нести караульную службу. Геральт нехитро перечислил все, чем занимался на последних трех работах в своим мире, а также некоторые выполняемые им задачи в этом. — А готовить умеешь? — уточнил дракон. — Только элементарные вещи типа яичницы. — Странный ты парень. Не доверяю я тебе, — прищурился тот. — Может, сжечь тебя, и дело с концом? — За что жечь-то? Если не подходит моя кандидатура — так и скажи, я просто уйду. Дракон даже растерялся. Он большой, сильный, великий! Владыка восточных земель, гроза для маленьких человечков. А тут явился эдакий выскочка и… и… и ведет себя слишком уж нагло. Дракону такое не нравилось. Хотя ладно, нравилось и интриговало. Свою заинтересованность в жалком смертном он признавать не хотел, потому и злился. Но огнем пыхать не стал. Сжечь никогда не поздно. — Ладно, порешим так, — заговорил дракон. — Есть у меня один помощничек, Лютиком звать. Бездарь бездарем, а на лютне играет красиво. В общем, иди к нему, отмойся хорошенько, приведи себя в порядок, а потом я тебя изучу и приму решение. — А где мне этого Лютика искать-то? — Мое какое дело? — рыкнул дракон. — Где хочешь — там и ищи. Он взмахнул крыльями, собираясь взлетать, да только сшиб Геральта с ног и тот повалился мешком с картошкой. Дракон щелкнул пастью, осуждая этого недотепу, но в итоге сжалился. — Лютик живет в северном замке на вершине самой высокой горы в восточной стороне, — пояснил тот и был таков. Геральт наблюдал, как дракон скрывается в небесной выси, и мысленно оценивал их первую встречу. По его мнению, все прошло сносно. Оставалось только найти Лютика и выяснить, как напроситься жить у дракона в замке (а раз некто Лютик смог, то и Геральту все по плечу будет). *** К тому моменту, как Геральт добрался до северного замка — он был на пределе своих сил. Казалось, еще немного — и он просто рухнет и будет не в силах пошевелиться. Во-первых, он толком не ел вот уже несколько дней, если не считать всякие ягоды и травы. Притом у него не было гарантии, что эта пища не ядовита, зато руки чесались несусветно и пошли странными пятнами. Во-вторых, он устал и хотел проспать дня три. Но на природе толково не отдохнешь — вдруг какой хищник нападет? В-третьих, он замерз. Потому что чертов Лютик жил на чертовой северной горе. На самой высокой ее точке! Геральт шел, завернувшись в два одеяла, которые прихватил с собой в дорогу, чтобы на одном спать, а вторым укрываться, да только те не особенно спасали. В итоге на чистом упрямстве он вошел в замок и плюхнулся на пол неподалеку от входа, вытянув ноги и тяжело дыша. — Кого там принесла нелегкая?! — послышался мелодичный голос. Затем звук гулких шагов и легкий вскрик, когда Лютик увидел Геральта. — Ты еще кто такой? — требовательно спросил он. Геральт приоткрыл глаза и увидел… поначалу ему показалось, что перед ним девушка. Голубоглазая, смазливая, в общем-то симпатичная. В модненьком ярком костюмчике и угрожающе тычет в него струнным музыкальным инструментом. Геральт смог бы опознать только гитару и укулеле, так что понятия не имел, что именно в руках у стоящего перед ним человека. А потом он обратил внимание, что барышня не накрашена и сисек у нее нет. В его мире это ничего бы не значило, но в этом гендерные признаки были слишком ярко выраженными. — Лютик? — спросил Геральт, едва ворочая языком. — Допустим, — с любопытством кивнул тот, опуская воинственно наставленный на него инструмент. — Меня дракон прислал, — прохрипел Геральт, после чего банально отключился. *** Возвращение в этот грешный мир было болезненным: тело затекло от неудобной позы, а еще ему было нестерпимо жарко и мокрая от пота одежда неприятно липла к телу. Геральт открыл глаза и сел. Он валялся на полу около камина в той же комнате, в которой отключился. — Ну наконец-то! — раздраженно произнес Лютик. — Зачем тебя прислал этот гад? — Гад? — не сразу понял Геральт. — Ну дракон. Что еще понадобилось его жадной душонке? — Чтобы ты помог мне с более презентабельным видом. Помыл там, приодел, а потом позвал дракона. Он меня осмотрит и сделает выводы. — Какие еще выводы? — Лютик воинственно прищурился и подался вперед. «Боится, что я займу его место», — смекнул Геральт. — Подхожу ли я ему для службы. Лютик пренебрежительно фыркнул. — Отвечу сразу: ты ему сто лет в обед не сдался. — А ты, стало быть, сдался? Лютик поджал губы, после чего тихо промолвил: — А я здесь пленник вообще-то. — Вместо принцессы? — удивился Геральт. — Идиот, — буркнул Лютик и поднялся с места, небрежным жестом закидывая свой музыкальный инструмент на плечо. — Пойдем, покажу, где ванна. Геральт поднялся, скинул с себя кучку одеял — два своих и еще те, которые Лютик накидал сверху, — а вслед за ними он принялся стягивать рубаху. — Воу, воу, воу! Полегче, дружок! Давай без обнаженки, — попросил Лютик. — Я пропотел и все это неприятно липнет к телу, — пояснил он, взявшись за пряжку ремня. — Слушай, я заточен в этом чертовом замке вот уже… а какой сейчас год? Геральт призадумался. — Я здесь не так давно и затрудняюсь с ответом, но, полагаю, тысяча восьмисотый? — Тысяча восьмисотый? — Лютик ухмыльнулся. — Ну ты и тупица! Меня здесь заперли в три тысячи четырехсот пятом. По моим скромным подсчетам, я здесь лет пятьсот-шестьсот мучаюсь. Но погрешность довольно большая. Геральт скептически на него взглянул. — Может, у тебя разум от заточения помутился? Тебе не может быть столько лет. — То есть маги могут столько жить, а простой бард с красивым голосом нет? Что за дискриминация? — Это же… физически невозможно? — Геральт сформулировал свою мысль вопросительно, потому что понял — об этом мире ему ничего не известно. — Живи я на воле — давно б помер, но здесь зачарованные земли, проклятый замок и в качестве охранника целый дракон. Вот и скажи мне, что возможно, а что нет. Геральт покивал, после чего уточнил: — И как тебе здесь? — Скучно, — с грустью отозвался Лютик. — Если б мог умом тронуться, то уже давно бы кукуха закуковала. Вот и приходится коротать время за сочинением баллад и истреблением запасов винного погреба. Еще начал с животными общаться, больше-то не с кем. Особенно дружу с местными мышатами. Они смышленые. — И о чем вы с ними обычно говорите? — поинтересовался Геральт. Лютик искоса на него взглянул. — Они мыши. Откуда я знаю, что они там пищат? И вообще, пойдем уже в ванную, а то от тебя несет. Он развернулся и пошел, так что Геральт молча последовал за ним. По пути Лютик рассказывал, что и как здесь расположено, заодно читая лекции о висевших на стенах произведениях художественного и оружейного искусства. — А дракон давно здесь? — полюбопытствовал Геральт, перебив историю Лютика о гобелене во всю стену, на котором были изображены принцессы всех королевств во время празднования Дня цветения Вседрева восемьсот лет назад. Тот обиженно замолчал, выражая недовольство тем, что его перебили. — Пораскинь мозгами, умник, — снизошел он до объяснения. — Я здесь несколько сотен лет. В плену. Внимание, вопрос: могу ли я знать, как давно здесь обитает дракон, если изначально меня тут не было? — Ну-у-у… — протянул Геральт, — может он тебе рассказывал. — Ага, посадил меня здесь, чтобы я записал его биографию для потомков, — Лютик закатил глаза. — Драконы очень капризные, вредные и вспыльчивые создания, а еще они недоверчивые обманщики. Процентов девяносто, а может, и все сто из того, что говорит дракон, — сплошные выдумки. — Но как тогда понять, что он не обманет со сделкой? — опечалился Геральт. — Тут ничего сложного. Врать-то он тебе может сколько вздумается, да только клятвы и обещания всегда исполняет. Геральт кивнул, обдумывая новости, а затем поинтересовался: — А как ты сюда попал? — Да дурак был. Молодой совсем, голова в заднице. Пришел в таинственные северные земли, чтобы набрать материалов для баллад. Тут же чудеса всякие, звери диковинные и так далее, и тому подобное. Славы захотелось. А получил, что получил, — он развел руками, демонстрируя окружающее их пространство. — Тебе совсем никуда нельзя из дома выходить? — с сочувствием спросил Геральт. — В сад можно. Иногда в долину, но ненадолго. Чем дальше я от замка отхожу — тем сильнее действует проклятие. — И в чем оно заключается? Лютик фыркнул. — Я похож на простачка, который все выложит по первому требованию? Вдруг ты со злым умыслом все это спрашиваешь? Держи карман шире! Ничего я тебе не скажу. А то еще чего доброго этот дракон велит нам сражаться за возможность быть его слугой. Так у меня будет козырь в рукаве. — Ну, твое право, — не стал напирать Геральт. До ванной они дошли в тишине. Лютик демонстративно дулся и молчал, но ванну все же набрал, небрежным взмахом руки указал на шкаф, в котором хранились купальные принадлежности, после чего уселся на трехногий табурет напротив ванны и сложил руки на груди. — Так и будешь смотреть? — уточнил Геральт. — Ага, — напыщенно отозвался тот. Похоже, желал смутить или разозлить, но Геральт целый год купался в общем душе не просто с целой толпой других мужиков, но и с суровыми тюремными надзирателями. Так что он принялся неторопливо стаскивать с себя одежду. Лютик смотрел, щуря глаза, после чего вскочил с табурета и спросил: — Тебя что, совсем не напрягает мое присутствие? — А должно? — уточнил Геральт. — Не знаю, — честно признался Лютик, — но я не видел голых людей уже лет триста. Так что твои действия вызывают у меня странную реакцию. — Если что, я не по этой части. — Не по какой? — Сексом с тобой заниматься не стану. Не в претензию к твоей персоне или к связям между мужчинами в целом. Я не гомофоб, а скорее… — Геральт задумался, пытаясь вспомнить, есть ли в современном языке описание ориентации человека, который от волнения перед интимной близостью превращается в берсерка и начинает размахивать кулаками (и всеми подвернувшимися под руку вещами). — В общем, у меня свои тараканы. — Ждешь ту самую? — понятливо покивал Лютик. Развивать тему Геральт не стал, понадеявшись, что его молчания будет достаточно. Но Лютик не унимался: — Или после трагических отношений и разбитого сердца зарекся полюбить вновь? Или ты вел разгульный образ жизни, а теперь стал монахом? Или… Геральт разделся и залез в лохань для купания под нескончаемую трескотню Лютика. Тот строил одно предположение за другим, выдвигая порой просто убийственные теории. Со временем этот треп начал раздражать, и Геральт ляпнул: — А может, я берегу себя для дракона? Лютик от неожиданности навернулся с табурета, но тут же уселся прямо на пол и уставился на Геральта глазами-блюдцами. — За… зачем тебе дра… кон? — сбивчиво прошептал он. Геральт пожал плечами. — Ему нужны девственники — я подхожу. С людьми у меня не ладится совсем — тут он мне подходит. Лютик помолчал, пару раз моргнул, после чего осторожно, будто ступая по минному полю, уточнил: — Ну вот, скажем… согласится этот дракон, а дальше ты что с ним делать будешь? Он же огромный! — Рисовать, — простодушно отозвался Геральт. — Стихи ему читать. А чем вообще драконы любят заниматься? — Копить золото, пыхать огнем и много ворчать, — резюмировал Лютик. — А ты сам что делать-то собрался? Или хочешь просто сидеть царьком на всем готовом? — Что-то вроде того. Хочу тихой и мирной жизни для себя и своего кота. И рисовать хочу. — Стало быть ты… великий художник? — Скверный или весьма посредственный. Просто люблю рисовать. Да и нет у меня в жизни ничего, кроме кота и увлечения. А раньше и их не было. — Звучит так, словно ты еще более несчастный, чем я, — заключил Лютик. — Каждый несчастен по-своему, и у каждого свои масштабы страданий. Лютик чуть помолчал, обдумывая его слова, а затем спросил: — Откуда у тебя столько шрамов? — Непростое детство и юность. — Пытаешься отыскать здесь островок покоя и тишины, где сможешь спрятаться ото всех бед и тревог? Геральт кивнул. — А если дракон потребует невозможного? Чего-то, что лишит тебя возможности рисовать? Или, скажем, велит тебе принести клятву вечной верности? Или участвовать в ритуалах? — Я соглашусь почти на все, кроме чрезмерной жестокости и чернухи. А еще в расчет должен браться мой кот и любовь к рисованию. — Странный ты человек. Как тебя звать-то хоть? — Геральт. — И имя тоже странное, — фыркнул Лютик, поднимаясь. — Добро пожаловать, Геральт. Тот кивнул и проследил, как Лютик уходит, оставляя его одного. Что ж… возможно, они поладят. Но это не точно. *** После купания Геральт оказался предоставлен сам себе, потому что его спутник скрылся где-то в замке. Искать Лютика он не видел смысла, а вот где расположена кухня, его здорово интересовало. Тем более после пробуждения он не видел Плотву, а свою кошку Геральт успел достаточно изучить — она окажется там, где можно пожрать от пуза. Проходя по коридору первого этажа, он услышал, как с лестницы, уходящей в подвалы, доносится приятный мелодичный голос. Лютик пел что-то неразборчивое и бил по струнам. «Наверняка в винном погребе засел», — сделал выводы Геральт и пошел дальше. Он не видел смысла навязывать свое общество кому бы то ни было, да и желание перекусить брало верх. Ему никто не мешал, и Геральт спокойно приготовил себе ужин, но прием пищи дозировал, ибо знал, что с голодухи хочется жрать, жрать и жрать, а потом хватишь лишку и блюешь дальше чем видишь. Одну тарелку он поставил на стол и прикрыл полотенчиком — для Лютика. Плотвы на кухне не оказалось, но Геральт уже знал, что в таких местах отстраивают специальные кладовые. Чутка поплутав по незнакомым помещениям, он отыскал и комнату с запасами провизии, и свою кошку. Уходить Плотва не хотела и яро сопротивлялась, но Геральт был непреклонен. — Да не нервничай ты так! Я не потащу тебя снова в лес или горы. Только в другую комнату перенесу. Плотва словно бы понимала его, поэтому перестала царапаться, но по-прежнему яростно шипела. Геральт вздохнул и потащился в сторону восточной башни (где она находится, Лютик упомянул во время небольшой экскурсии, а также заметил, что оттуда открывается чудесный вид). Частично Геральтом двигали навязанные стереотипы — ведь драконы держат принцесс в башнях, но в большей степени его интересовал вид из окна, который можно будет зарисовывать. Винтовая лестница вела на самый верх, где располагалась круглая светлая комната без мебели. Но здесь был огромный камин и приличный запас поленьев. Геральт выглянул в окно и понял — по доброй воле он отсюда не уйдет. *** Лютик хорошенько надрался, почти сутки провалялся с похмельем, после чего решил снизойти до Геральта и хотя бы объяснить ему, как призвать дракона для беседы. Шатаясь, он дополз до кухни, да так и замер на пороге, изумленно распахнув рот. Здесь было чисто, здесь пахло едой, здесь был кто-то еще помимо Лютика. От осознания, что он больше не одинок, его затрясло похуже, чем от похмелья. Лютик плюхнулся на ближайший стул и всхлипнул. Через несколько минут, когда ему удалось совладать с эмоциями, Лютик приподнял с тарелки салфетку и увидел стопку гренок. И хотя он не знал, что эту порцию Геральт оставил для него, умял их без зазрения совести. И на сытый желудок, когда он испил водицы, так ему хорошо стало! Сразу захотелось написать новую балладу (а Лютик их последние 258 лет не сочинял!). Но сначала он отправился на поиски Геральта. В конце концов, тот должен был с драконом поговорить и все такое. Вот только Геральт, похоже, был партизаном. Потому что Лютик обошел весь замок, но так его и не нашел! Лишь разожженный в башне камин подсказал, какую комнату выбрал себе новый жилец. Лютик злобно уселся на его лежанке и принялся сочинять балладу, вот только не полную счастья и любви, как планировал изначально, а злобное пожелание, чтобы Геральт, собака сутулая, нашел бы себе достойное возмездие за потраченные нервы. Геральт явился часа через три. — Где тебя черти носили?! — тут же взвился его визитер. — По делам ходил, — отозвался тот. — Мало того, что заставил себя ждать, засранец патлатый, так еще и отвечать не хочешь, — Лютик надулся и сложил руки на груди. — Не хочу, — не стал отпираться Геральт. — Но и ты не спешил выворачивать передо мной душу во время нашей первой встречи. — Ах так! Ну и разбирайся сам! Я тебя тут искал, чтобы рассказать, как с драконом связаться, чтобы обсудить ваши с ним вопросы, а то он ждать не любит. Ну уж коли ты такой умный — успехов, удачи, не поминай лихом. Лютик гордо приосанился и направился к выходу, да только Геральт преградил ему путь. — Как с ним связаться? Ответом ему стала самодовольная насмешливая улыбка, подарив которую, Лютик обогнул его и вновь направился к двери. Геральт схватил его за руку, не позволяя уйти, и произнес: — Пойми, это серьезно! И важно для меня. — Ну так я и желаю тебе всего наилучшего и не стою на твоем пути. Геральт был парнем сдержанным, но иногда ему просто сносило крышу от чужой дерзости. Тогда у него начинали чесаться кулаки, а мозги позорно капитулировали. Он дернул Лютика на себя, перехватывая его за плечи. — Прекрати юлить! — прорычал ему в лицо Геральт, после чего еще и встряхнул как следует. Лютик испуганно распахнул глаза, а затем начал пятиться. Геральт инстинктивно, как бывалый хищник, наступал на него, желая добиться своего. Тот уперся в стену и ойкнул от неожиданности. Геральт же воспользовался его уязвимым положением и прижал к стене собственным телом. — Говори, — прошипел он. Лютик хлопал глазами сначала испуганно, а потом еще более испуганно. В итоге он все же снизошел до ответа: — Если ты продолжишь прижиматься ко мне, то нам обоим станет очень неловко, — он потупил глаза. — Я ничего такого не собирался… но у меня уже лет пятьсот никакого физического контакта не было. Геральт тяжело вздохнул и отступил на пару шагов, после чего уперся ладонями в стену по обеим сторонам от головы Лютика, чтобы тот не сбежал. — Как мне связаться с драконом? — повторил он. Лютик облизнулся, посмотрел Геральту в глаза, потом на губы и сказал: — Отвечу, если поцелуешь. — Я уже говорил, что не по этой части, — нахмурился Геральт. — Когда-то и я таким был, а тут полтысячелетия проторчал и как-то изменил свои приоритеты. Геральт бы и рад был отплатить столь незначительной ценой, да только он не целовался ни разу и понятия не имел, как и что делать. Вот засунет он язык в пасть этому Лютику, а дальше-то чем там заниматься? Он чуть подумал и решил выкрутиться: — Сам целуй тогда, но пообещай потом объяснить, как поговорить с драконом. — Клянусь, — выдохнул Лютик, после чего подался вперед, вновь прильнув к Геральту, и потянулся за поцелуем. Сначала Геральт чмокнул его, надеясь, что тем и закончится, но Лютик провел языком по его губам, намекая на большее. Геральт зажмурился, как перед прыжком в воду, и приоткрыл рот. Лютик скользнул языком внутрь и застонал от удовольствия, после чего потерся о Геральта пахом. У него крепко стояло и это… почему-то не вызвало отвращения. Скорее, наоборот: тело Геральта начало взаимно откликаться. Он здорово испугался и довольно грубо оттолкнул Лютика. Тот ударился о стену позади себя и зашипел. — Не мог просто отойти, засранец? — Не мог просто меня поцеловать? Без всех этих… вольностей. Лютик тяжело вздохнул и сказал: — Ладно. На третьем этаже есть галерея, в которой висит огромное зеркало. Скажи Caerulus Draco, и он появится в отражении. Если захочешь назначить личную встречу — он прилетает на плато позади замка. — Спасибо, Лютик! Ты очень выручил. Тот кивнул и отвел взгляд. — Иди уже, мне все равно нужно сбросить скопившееся напряжение. — Только не в моей комнате, пожалуйста. Лютик только показал ему язык, но все же побрел к выходу. *** Оставшись в одиночестве, Геральт чутка поразмыслил, составляя примерный план беседы с драконом (в импровизации он был просто ужасен). Вот только мысли то и дело соскальзывали с темы, возвращаясь к поцелую с Лютиком. И это дико смущало, волновало, сбивало с толку, а еще сбивало дыхание. А Геральт, между прочим, мог пробежать несколько километров без одышки! В итоге он решил сразу пойти поговорить с драконом, надеясь, что грозный и величественный вид этого создания вытеснит мысли о Лютике. Геральт спустился из башни и пошел по этажу в поисках комнаты с зеркалом, да только замер около ванны. Там горел свет и слышался шум воды. Наверняка Лютик сбрасывал возникшее после их взаимодействия напряжение. Жутко захотелось войти туда и… что делать дальше, Геральт не знал, именно это побудило его двигаться дальше. Он поплутал по этажу, но в итоге отыскал нужное зеркало, произнес услышанную фразу и принялся ждать. Гладь пошла рябью, и вместо своей хмурой рожи Геральт увидел дракона. В раму умещалась только часть его морды и один глаз. — А-а-а, уборщичек, — насмешливо протянул тот. — Да. Я готов к беседе или ко встрече. — Тогда я буду ждать тебя на каменистой площадке за замком через полчаса. Не опаздывай, — велел дракон и исчез. Геральт взял теплую одежду и побрел в указанном направлении. Дракон уже был там — стоял, вытягивая заднюю лапу и крылья. Увидев эту сцену, Геральт решил ее зарисовать. И даже название придумал — драконья йога. Ему понравилась эта идея. А еще он хотел нарисовать губы Лютика… — Человечек, — произнес дракон. — Меня зовут Геральт, — представился он. — И что ты умеешь, Геральт? — Убираться, немного плотничать. Могу обозы с оброком разбирать, — принялся перечислять он. — Еще могу морду кому начистить, если вам нужно будет. Дракон издал звук, похожий на смешок. — А взамен ты чего хочешь? — Жить в восточной башне и рисовать. Ну и еда чтобы была. — Оброк обеспечивает Лютика едой, одеждой и кучей другого барахла. Жалкие смертные отдают то, что ценят они сами, но меня интересуют только драгоценные камни и золото. — Ясно, — пробормотал Геральт, которого не особо тревожили предпочтения дракона. — Так могу я остаться? — Да, почему бы и нет. А то я взял бестолкового Лютика разбирать обозы и услаждать мой слух песнями, но его однообразный репертуар уже приелся, а силой он никогда не отличался. Да и надоел своими пьяными выходками хуже драконьей оспы. А с тех пор, как ты поселился в замке, он перестал мне названивать днем и ночью. — Эм… — протянул Геральт, не зная, что сказать. Но затем он вспомнил, что Лютик мечтал уехать и предложил: — может вам его отпустить? Если не навсегда, то хотя бы временно. Мир посмотреть, новых историй для баллад набраться. А то он соскучился все время торчать на одном месте. — Выжить его решил, значит, — с понимаем сказал дракон. — Нет, — Геральт покачал головой. — Помочь хочу. — Я подумаю, — ответил дракон, после чего взмахнул крыльями и улетел. Ни тебе прощаний, ни обещаний новый встреч. Геральт только уцепился за валун, чтобы не упасть, а когда дракон улетел, он потопал обратно в замок. Получив разрешение остаться, Геральт начал обдумывать обустройство своей комнаты в башне. С одной стороны, ему хотелось перетащить мебель, с другой, остро стоял вопрос о художественных принадлежностях. Он обнаружил мастерскую с холстами, красками, мольбертами и всем прочим. Геральт проводил там много времени, зарисовывая то, что он видел в этом мире. Во время работы постоянно стоял запах краски и спать в таких условиях — не лучшая идея. Поэтому он пришел к выводу, что в комнате будет использовать альбом и карандаш, а всем остальным будет пользоваться в мастерской. Геральт даже нарисовал пару картин на холсте, чем очень гордился. Он не был уверен, насколько хорошо вышли его рисунки, но пока создавал их — получил массу удовольствия. Вернувшись в замок, он отправился на кухню, намереваясь как следует подкрепиться перед тем, как пойдет искать кровать, которую можно будет затащить в спальню в башне. По винтовой лестнице. Да, Геральт был отчаянным человеком, но был готов пойти на что угодно ради собственного комфорта. В коридоре около кухни он столкнулся с Лютиком. Тот шел из своего любимого винного погреба с бутылкой. — О, Геральт, — воскликнул он и разулыбался. — Угу, — невпопад буркнул Геральт, смущаясь, а от того внешне становясь хмурым и злым. Лютик же напропалую принялся стрелять в него томными взглядами и улыбками. Это все здорово выбило из колеи, поэтому Геральт решил спешно ретироваться. Он развернулся и, не сказав больше ни слова, ушел. Обустраивать комнату как-то расхотелось, поэтому Геральт сразу же направился в мастерскую, желая выплеснуть все эмоции на холст. В сердце бушевала буря. Ему было стыдно смотреть Лютику в глаза, но в то же время все внутри с предвкушением замирало, когда тот стоял рядом. И не к месту вспоминались его мягкие губы, юркий язык, горячее тело. Даже встреча с величественным драконом отошла на задний план. Лютик затмевал собой все. Он и до поцелуя был ярким, шумным и необычным. А теперь стал казаться… Геральт не знал, каким, но что-то явно изменилось. Или, может, все дело в отношении самого Геральта к нему? В конце концов, это был его первый поцелуй… Эти мысли жутко смущали, поэтому он побежал, чтобы как можно скорее добраться до мастерской, взять в руки кисти и краски, оставить весь мир где-то далеко и заняться тем, что ему так нравилось. *** Когда Геральт вернулся в башню, то обнаружил Лютика, сидящего у камина. Тот перебирал струны своего музыкального инструмента, задумчиво глядя в огонь. Геральт сначала отстраненно подумал, что стоит спросить, как называется эта штука, на которой играет Лютик. А потом до него дошло. Дошло, что он не один в своей комнате. Что человек, так сильно выбивший его из колеи, сейчас здесь, рядом с ним. Сидит в комнате с интимным полумраком, на шкуре у огня, и перебирает струны. А еще Геральт понял, что у него серьезные проблемы, потому что общаться с Лютиком как раньше у него явно не получится. Он так накрутил себя, что его лицо приобрело ужасающее выражение. — Что ты здесь делаешь? — грубо спросил Геральт, приблизившись к Лютику. Тот тряхнул головой, будто только-только пришел в себя, затем перевел взгляд на Геральта и тут что-то щелкнуло — выражение его глаз стало очень холодным, а губы сжались в упрямую полосу. Лютик подскочил с места и, выпятив подбородок, закричал: — Что ты себе позволяешь?! — Эээ… — протянул ничего не понимающий Геральт. — Я приютил тебя здесь! Все тебе показал, помог поладить с драконом, а ты! Как ты мне отплатил за это?! — продолжал кричать он. Геральт не понимал, чем Лютик помог ему с драконом, да и ответа на вопрос не знал. В его голову начали закрадываться мысли, что тот закатил любовную сцену из-за того, что Геральт не ответил на его флирт около кухни. Подобные театральные жесты были одной из причин, по которым он не заводил отношений. Геральт ненавидел разборки. — И как же я отплатил тебе? — уточнил он. — Ты решил избавиться от меня! — Эээ… — вновь продемонстрировал свое красноречие Геральт. — И не прикидывайся идиотом! Он сам сказал мне. — Кто? — Дракон, разумеется! Ты говорил с ним и предложил выгнать меня! Выставить на улицу, как надоевшую собаку. За что, Геральт?! За что??? Из-за того поцелуя? Так и не следовало соглашаться, если ты¹ такой гомофоб! — Да не гомофоб я! — возмутился Геральт. — И дело не в поцелуе, а в тебе! — Я настолько плох? Тебе не нравится мой характер? Моя болтливость? То, что я опустошаю запасы винного погреба? Или смущает сам факт моего существования? — Нет! Твои слова! Вспомни! Ты сам говорил, что хочешь свободы. Хочешь уехать отсюда, попутешествовать… Вот я и предложил… — И куда мне идти, а?! Об этом ты не думал? Вот выгонит меня дракон, а я не знаю внешнего мира! Какие сейчас страны, что где находится. Все мои родные и знакомые померли лет пятьсот назад. Что прикажешь с этим делать? — Извини, я не подумал… — Коли думать не умеешь, так и не лезь туда, куда не просят! — рыкнул Лютик и понесся прочь, громко хлопнув дверью на прощание. Геральт растерянно стоял посреди комнаты, не зная что делать и как реагировать. И только лишь невозмутимая Плотва смотрела на него со свойственным ей чувством собственного превосходства. У нее, в отличие от бедового хозяина, проблем не было. *** Лютик так на него обиделся, что демонстративно игнорировал и делал вид, будто Геральта не существует. Тот пытался еще несколько раз просить прощения, но Лютик лишь поджимал губы и уходил, не удостоив его ответом. Геральта это огорчало, но выше головы не прыгнешь и насильно мил не будешь. Он зарекся лезть в чужие дела, а вместо этого занялся тем, что планировал изначально, — обустройством комнаты. Он обошел весь замок, отобрал предметы мебели, которые ему нравились и которые Геральт в силах был затащить к себе в башню. Он нашел инструменты для плотников и принялся разбирать кровать, перетаскивать ее частями и собирать на месте. Вышло неидеально, кривовато, но вполне сносно. Геральту нравилось. Так его время и мысли оказались заняты, но он все равно много думал о Лютике. Это находило отражение в его картинах — большие и добрые глаза, мягкие и чувственные губы. И все бы ничего, да только когда Геральт пришел в мастерскую, то застал там несносного Лютика! И ладно бы он там просто так торчал, но засранец рассматривал его картины и, что хуже, гадко хихикал. Да, Геральт был не великим художником. Да, у него выходило косенько, плохо, а сочетание цветов напомнали рисунки дальтоника, который намешал что придется. Но в этом была душа Геральта! Его видение мира, его способ расслабиться и выпустить пар. Но Лютик нагло вторгся на чужую территорию и теперь не менее нагло высмеивал его! — Что ты тут делаешь?! — прошипел Геральт. — Да вот, решил на твои художества посмотреть, — просто ответил тот. — Ты не имел права! Не имел! Это моя личная жизнь! — Ой, да брось, — протянул Лютик. Геральт подлетел к нему и жестко встряхнул. — Никогда больше, слышишь меня? — прорычал он. — Хей! Отпусти! — в глазах Лютика отразился испуг. — Знал бы ты, как мне хочется тебе вмазать! И если увижу здесь еще хоть раз — сдерживать не стану. На этих словах он грубо пихнул Лютика к выходу. Тот выскочил за дверь испуганным зайцем и был таков, а Геральт пару раз саданул кулаком по крепкой двери, чтобы выпустить пар. Он был страшно зол и обижен. *** Три дня Геральт не видел засранца Лютика, словно жил в замке только он. И это… несколько напрягало. Он ведь родился в мегаполисе и привык находиться в самом центре человеческого муравейника. А тут жилье на отшибе, никого вокруг. Только Плотва скрашивает его дни (и та порой сбегает и отсутствует целыми сутками). Такая тишина и уединение немного настораживали. Но присутствие Лютика удивительным образом успокаивало. Теперь же… стало чуточку страшно. Поэтому когда Лютик объявился на пороге его обновленной комнаты, то Геральт не стал выставлять его вон и продолжать раздувать конфликт. — А ты неплохо тут обустроился, — присвистнул тот, осматривая недавно появившуюся мебель. — Спасибо, — коротко бросил Геральт и скрестил руки на груди, пристально глядя на Лютика. Тот нервно переступил с ноги на ногу, после чего сказал: — Ну извини, ладно? Я не имел права смеяться. — Или смотреть на мои картины без спроса. — Да брось! Чем тут еще заниматься? А ты столько времени проводишь в мастерской… мне стало любопытно. — Ты мог попросить показать тебе мои картины. Лютик закатил глаза. — Можно подумать, ты бы согласился. Геральт ничего не ответил, но продолжал стоять с мрачным выражением лица. — Ладно, вот тебе еще бонус в качестве извинений, — Лютик вытащил из-за пояса книгу и протянул. Геральт взял ее и с удивлением обнаружил, что это трактат для художников. Он пролистал пожелтевшие страницы, рассматривая рефренсы и бегло просматривая рекомендации. Инструкции были подробными и не сложными. Геральту понравилось. — Спасибо, — прошептал он с неким благоговением в голосе. Лютик тут же расслабился. — Рад, что тебе понравилось, — промурлыкал он, улыбаясь. Геральт взглянул на него и завис. Лютик был близко, Лютик нежно смотрел на него и Лютик приближался. Шаг, еще один… Геральт знал, что последует дальше. И здравая часть его рассудка трубила тревогу, уговаривая оттолкнуть назойливого вторженца. Но воспоминания об их поцелуе… все те эмоции, которые тревожили Геральта после тех событий… все это играло против него. Он стоял замершим по стойке смирно суррикатом и смотрел Лютику в глаза. Тот на проверку ласково провел по его руке тонкими пальцами. Не услышав возражений, он положил ладони Геральту на грудь, огладил его крепкий торс, подшагнул ближе, заглядывая в глаза, умоляя об очередном поцелуе. И Геральт был не в силах противиться этой магии. Он прикрыл глаза и подался Лютику навстречу. Дальше события закрутились в водовороте чувств, прикосновений, ласки и удовольствия. Губы Лютика на его шее, пальцы Лютика на его обнаженной коже, тепло тела Лютика. Геральту казалось, что он пьян от эмоции. Он просто нежился в волнах удовольствия, не следя за событиями. И вот он уже на кровати, избавлен ото всей одежды и такой же нагой Лютик седлает его бедра. Черт, Геральту даже не пришлось задумываться над тем, что, как и куда — все было сделано за него. А внутри у Лютика оказалось так тепло и так узко, он сжимал его член в себе, жмурил глаза, стонал от удовольствия. А Геральт только смотрел во все глаза и ощущал, как что-то нарастает внутри него, готовясь выплеснуться наружу. Он обхватил ладонями задницу Лютика, подгоняя его, толкаясь вверх. А засранец только улыбался и объезжал его в своем собственном темпе. Геральт застонал, чувствуя скорую разрядку. Он запрокинул голову, толкаясь навстречу движениям Лютика. Но перед самым оргазмом он посмотрел ему в глаза. Их цвет, небесно-голубой, невинный, стал ярче, темнее, полным огня и страсти. Эти глаза показались ему колдовскими, и это была последняя мысль перед тем, как он кончил. *** Как оказалось, помимо рисования у Геральта есть еще одно хобби — он обожает трахаться. Лютик буквально открыл ящик Пандоры, от чего теперь страдал (и получал удовольствие). — Опять? — хныкал он. — Геральт, я больше не могу. Но спустя пару поцелуев и жарких ласк, Лютик уже выпрыгивал из одежды. Сколько прошло времени в угаре совместной страсти, ни один из них не знал, но в какой-то миг Геральта одолела муза, и он решил вернуться к холстам. Лютик заявил, что безмерно счастлив, что его жопа может отдохнуть, и направился в винный погреб. Геральт только подумал, что стоит поработать над борьбой с вредными привычками его… парня? Любовника? Нет, об этом явно рано думать. Часов шесть Геральт самозабвенно малевал, зарисовывая невероятные глаза Лютика на альбомных листах и холстах. А потом обложился этим великолепием, улыбаясь, как идиот. Но вдруг что-то в его голове щелкнуло, и даже такую несообразительную голову посетила невероятная идея. Геральт направился в библиотеку, надеясь отыскать нужную ему информацию. Да только библиотека без библиотекаря — это тебе не поисковик Гугл. Он ухлопал почти два часа, но так и не продвинулся в разборе посетившей его идеи, а голодный желудок начал требовать свое. Он решил отправиться на кухню, но в дверях библиотеки встретился с Лютиком. — Что это ты здесь делаешь? — полюбопытствовал он. — Хотел найти кое-какие книги. — В библиотеке? Вау! Вот так новость! — сыронизировал Лютик. — Я здесь неплохо разбираюсь и могу помочь. — Так не пойдет, — покачал головой Геральт. — Это будет сюрприз, так что ты не должен ничего знать. Я сам все найду. — Что-то связанное с твоими художествами, да? — ухмыльнулся Лютик. — Без комментариев, — покачал головой тот. — Идем ужинать, а то у меня живот к позвоночнику прилип. — Фу, — скривился Лютик, после чего икнул. Геральт принюхался, улавливая терпкий запах вина. — Тебе бы пить поменьше. — Ну конечно же, папочка, — Лютик показал ему язык, вызывая у Геральта непроизвольную улыбку. Теперь ему уже не так сильно хотелось поесть. — Что опять?! — испугался Лютик. — Ты невозможен! *** На следующие пару недель Геральт практически поселился в библиотеке, но упорство всегда вознаграждается. Поэтому он нашел в трех разных источниках подтверждение своей догадки, заложил нужные странички закладочками и, вооружившись книгами, потащился к Лютику. Тот сидел на кухне с бутылкой вина и бокалом. — А вот и ты! Я приготовил ужин, — похвастался он. Геральт разложил перед ним книги и сказал: — Прочти там, где отмечено. Лютик напрягся, не понимая, о чем тот толкует, но все же раскрыл фолиант на нужной странице, пробежал текст глазами, взял следующую, на третью даже не посмотрел. — Почему ты мне не сказал? — требовательно спросил Геральт. — Не видел смысла, — пожал плечами Лютик и беззаботно отхлебнул вина. — То есть? — Геральт угрожающе прищурился и сложил руки на груди. — А кто ты мне, чтобы я перед тобой отчитывался? — Лютик нахально вскинул брови. Такой козырь бить было нечем. Да и в спорах Геральт никогда силен не был — он все разногласия решал кулаком в морду. А Лютик по морде бить не хотелось. Даже в свете открывшихся фактов. Поэтому он развернулся и пошел прочь. — Эй, Геральт, — окликнул Лютик. Тот остановился, надеясь, что перед ним извинятся. — Я же говорил тебе, что драконы всегда лгут. Это в нашей природе, и верить нам не стоит, — произнес он, нагло ухмыляясь. Лютик буквально лучился самодовольством. Геральт зарычал и вылетел прочь. Он наведался в кладовую, собрал запас еды, подхватил обожравшуюся мышами Плотву, после чего направился к мастерскую. Всюду были рисунки с Лютиком: его глаза, его губы, вот он в образе дракона вытягивает лапу. И так стало тошно, что Геральт не глядя попихал в сундук все рисовальные принадлежности и ушел, бросив свои творения. Он заперся в башне, сгрудил добычу у пороге и не раздеваясь рухнул на кровать. Отчего-то мысль жить в замке дракона, как сраной принцессе, уже не казалась такой уж заманчивой. Возможно, ему стоит уехать. Пусть его отправят в армию или в его мир — всяко лучше, чем смотреть в глаза этому проходимцу Лютику. Но сначала ему стоило успокоиться. Вот только сделать это было сложно. *** Лютик вновь явился через три дня. Но на этот раз дверь была заперта и надежно подперта шкафом. — Геральт, давай поговорим? — скучающим тоном предложил он. — Нет. — Ты не сможешь сидеть там вечно. Тебе нужно жрать, нужны новые краски, карандаши и холсты. Ответом ему была тишина. — Рано или поздно ты выйдешь. — Ничто не заставит меня говорить с тобой, если я этого не захочу. — Я хозяин этого дома, и тебе придется считаться со мной! — заявил непривыкший к отказам Лютик. — Меня ничто здесь не держит, и я могу уйти в любой момент, — огрызнулся Геральт, ощущая, как что-то внутри болезненно сжимается. Лютик молча постоял, после чего развернулся и ушел. Геральт же сидел на шкуре у камина, чувствуя, как сердце разрывается от переполнявших его эмоций. Он привязался к Лютику. Возможно, даже полюбил. Геральт хотел болтать с ним, держать его за руку, как бы сопливо это не звучало, а еще хотел трахаться (последнее больше всего). Но жить с тем, кто обманывает его на каждом шагу, кому безразличны его обида и злость… А еще кроме Лютика и Плотвы у Геральта больше никого и не было. Если уж совсем откровенно, то обоим мирам, в которых он побывал, не было дела до Геральта. Так что был ли смысл уходить? Но был ли смысл оставаться? Он закрыл лицо руками, впервые в жизни ощущая пустоту и черную тоску. *** На следующий день Лютик явился вновь. Так сказать, во всеоружии. Или всемагии, потому что дверь неожиданно исчезла, шкаф сам собой отодвинулся и тот нагло вторгся в спальню. — Нет, Геральт, мы все-таки поговорим! — сверкая глазами, заявил Лютик, будто они только-только закончили вчерашнюю беседу. А еще глаза у него были не привычного небесно-голубого цвета, а ярко-лазурные с вертикальным зрачком — точь-в-точь как у дракона. — О чем? — устало спросил Геральт. — Ты ясно дал понять, что тебе наплевать на меня и на то, что я чувствую. Так к чему сотрясать воздух пустой болтовней? — Мне плевать на тебя и на всех прочих жалких смертных. Но… на тебя мне не настолько наплевать, как на остальных. Геральт приподнял брови, не впечатленный подобными признаниями. — Мне с тобой хорошо, — продолжил Лютик. — Ты закатываешь не так много истерик, не мелешь языком без дела, не сидишь сиднем, заглядывая мне в рот сутками напролет. И мне нравится с тобой спать. Геральт ничего на это не сказал, продолжая недоуменно помалкивать. — В общем, я решил, что хочу быть с тобой и никуда тебя не отпущу. Но… в этом не будет никакого смысла, если ты продолжишь молчать или отсиживаться по углам. Поэтому предлагаю сделку, — он торжественно замолчал, но Геральт никак не отреагировал. — В общем, ты останешься здесь, и мы сохраним те же отношения, которые были у нас до того, как ты выяснил правду, а ты… чего ты хочешь взамен? Геральт задумался. А чего он действительно хотел? — Никакого больше вранья. — Я не смогу изменить себя, — покачал головой Лютик. — Хорошо, тогда если я потребую сказать правду — ты не сможешь солгать. — Ну это вполне приемлемо, но при условии, что ты не станешь злоупотреблять. Геральт кивнул. — И никаких больше девственниц? У Лютика даже лицо вытянулось. Он собрался было возразить или начать торговаться, но Геральт приподнял руку, останавливая его, и продолжил: — Если мы встречаемся, то никаких других баб или мужиков. Только ты и я. А девственниц на хуй! Пусть вместо них шлют побольше красок и холстов. Лютик ухмыльнулся и покачал головой. Он миллионы раз заключал сделки с самыми разными людьми. Те всегда стремились захапать как можно больше. Власть, золото, земли, магия, сила — что угодно. А Геральт попросил лишь искренность, верность и холсты с красками. — Ты можешь выдвинуть еще какие-нибудь условия, — предложил он. — Мне и этого хватит. Но прежде всего ты должен извиниться. Лютик закатил глаза. Он ненавидел извиняться! — Ладно, сделка есть сделка. Никаких больше девственниц и прочих смертных в ежегодном оброке, а вместо этого твоя ерунда для рисования. Я не лгу, если ты требуешь сказать правду. Взамен ты становишься моей постоянной парой. Зрачки Геральта увеличились в размерах, а дыхание сбилось. Потому что вот оно — то, чего он жаждал. — Ага, — кивнул он. — И извинения. — Тогда с них и начнем, — решил Лютик, бухаясь перед Геральтом на колени. — Не обязательно прям так… — начал было тот, но когда Лютик принялся стаскивать с него портки, до Геральта дошло, что они не оговорили формат извинений, и тот пройдет не совсем в устной форме. *** Весемир смотрел на пергамент и не мог поверить своим глазам! Сбежавший Геральт уговорил дракона не уплачивать дань девственницами и принцессами! Это была своего рода победа! Ведь всякому монарху приходилось плодить побольше детей с учетом ежегодности оброка. Вот не солгала пророчица Цирилла! Говорила же, что эти избранные изменят мир — и все сбылось. Как и всегда.