Твоя любовь лишь мое светило

      Шастун проснулся от слишком настойчивых солнечных лучей, раздражающе светящих прямо в лицо, да и вдобавок с головной болью. Уснул он, когда уже начинало светлеть       — М-м...Господи, — простонал он и провел ладонью по лицу в попытке окончательно проснуться, медленно садясь на смятой постели.       Чуть посидев, он потянулся за домашними штанами в клеточку и, найдя рядом футболку, махнул рукой и пошёл на кухню, чтобы достать аптечку, а оттуда что-то, что могло бы облегчить похмелье. Босыми ногами Шаст прошлёпал по холодному паркету и замер прямо в арочном проёме. Но каково было его удивление увидеть на кухне Попова. Брюнет стоял спиной к Антону и что-то готовил. Что именно, парень определить не мог, но запах был отменный, но испытать гастрономическое удовольствие в полной мере он не успел: на него нахлынули воспоминания с прошлого вечера. Вот он один в баре, потом приезжает Арсений, они пьют. Антон слишком много говорит и совершенно не держит себя в руках. Затем такси, дом, поцелуй…       «Черт!.. Нет, нет, нет! Я же не мог! Как так-то?!» — мысленно вопил Шастун и полными смеси плохо скрытого шока и волнения глазами разглядывал спину друга.       — Кхм-кхм, — прокашлялся Антон, привлекая к себе внимание, и прошёл к шкафчику, где лежали все его лекарства.       — Доброе утро, — чуть дернувшись, отозвался Арсений и улыбнулся.       — Какое-то оно не особо доброе, — недовольно хмыкнул Антон и потянулся к ручке шкафчика, случайно задевая рукой бедро брюнета.       Обматерив себя в своей же голове, Антон сделал вид, что ничего не произошло, достал анальгин и сделал шаг назад. Но Арсений, краем глаза наблюдавший за его неловкими телодвижениями, все заметил и почувствовал моментально образовавшуюся неловкость. Странно теперь все это: все те прикосновения, что были до этого вечера нормальными, ощущаются теперь по-другому, и Арсению от этого страшно. Впервые в жизни ему страшно об этом думать.       — Я вчера слегка перебрал. Надеюсь, не доставил тебе проблем? — как ни в чем не бывало спросил Антон, опасаясь, что брюнет сейчас кинется на него с кулаками и криками «педик», припоминая вчерашнюю пьяную выходку.       — Да нет, — пожал плечами Арсений как можно более непринуждённо. Может, будет лучше, если они не будут это вспоминать. — Кушать будешь?       — Не откажусь, — несмело улыбнулся Антон и, запив таблетку водой, сел за стол.       Арсений разложил все по тарелкам и, развернувшись, замер, оглядывая оголённую грудь Антона. Для Арсения все годы их дружбы было удивительным то, что друг такой худой: кожа да кости. А вот косые полоски пресса на впалом животе притягивали взгляд и заставляли невольно засмотреться дольше, чем положено.       — Кхм...Прошу, — потряс головой Арсений, прогоняя ненужные мысли, и поставил на стол тарелку сначала Антону, а потом себе. — Холодильник у тебя пустует, поэтому сделал, что смог, — неуверенно улыбнулся он и сел напротив шатена.       — Да, закупиться как-нибудь надо, — задумчиво кивнул Антон и принялся за завтрак, а Арсений последовал его примеру.       Теперь кухню, да и всю квартиру, наполняли лишь звуки стука вилок об тарелки. Парни молча ели, так как каждый чувствовал неловкость, которая выросла между ними прочной стеной. Каждый боялся, что стена окрепнет, тогда уже ничего сделать будет нельзя, их и так трещащее по швам доверие рассеется, как дым. Всё стало происходить так, как и боялся Антон, и своей несдержанной опрометчивостью он испортил все, что, казалось, ещё можно удержать.       Арсений уехал сразу же после того, как парни закончили с едой, ссылаясь на очень важные дела, которые откладывать никак нельзя. А Антон вновь остался один в квартире. Он с глубоким вздохом упал на кровать в спальне и уставился в потолок. В его голове опять калейдоскопом проносились обрывки воспоминаний вчерашнего вечера. А ведь он почти признался, почти освободил себя от этого тяжкого груза… Хотя почему почти? А как же поцелуй, который говорит сам за себя? Антон жалеет, что сам предложил идею выпить. Он же понимал, что алкоголь может развязать его язык и заставить сболтнуть то, о чем так долго молчал. Можно было даже подумать, что Шаст настолько нерешителен, что только на влияние алкоголя и рассчитывал, хотя теперь искать виноватых уже поздно.       Арсений ехал в автомобиле домой, почти не обращая внимания на дорогу. Да, может он и немного солгал Шастуну про дела, но, казалось, так было лучше для обоих. Ему теперь трудно находиться рядом с ним из-за неловкости, которая словно перечеркнула все хорошее, что было в их отношениях до этого, и как выпутаться из последствий произошедшего, Арсений не имел ни малейшего понятия. Он все раздумывал как ему, им быть дальше. Просто забыть этот поцелуй, списав все на усталость, эмоции и алкоголь? Арсений-то это может и переживет, но зная привычки и характер Антона, он сам себя замучает виной за чувства, которые не смог сдержать. А в этих самых чувствах брюнет теперь даже не сомневался. Он теперь точно уверен в том, что друг в него влюблён. Только вот сколько уже длится эта влюблённость, и как долго Шаст собирался молчать? Если учесть все, что происходило с его другом, вспомнить, когда все это началось, то можно сказать, что примерно лет пять или шесть, а это значительный период их дружбы, и же Арсений на секунду ужаснулся тому, как мог этого не замечать. Возможно дело в том, что он и представить не мог, что такое произойдёт между ними.       Через час после отъезда брюнета телефон Антона зазвонил. На экране высветилось имя генерального директора компании, где он работал.       — Здравствуйте, Павел Алексеевич. — едва успев ответить на вызов, пробормотал парень.       — Здравствуй. Антон, я знаю, что у тебя законный выходной, но мне нужно кое-что тебе сказать, — проговорили на том конце провода.       — Конечно. Я слушаю, — сам себе кивнул Антон, забывая что его не видят.       — Нет, это не телефонный разговор. Приезжай, пожалуйста, в офис, — сказал Добровольский и скинул трубку.       — Твою ж мать… — простонал парень и стал собираться.       Этот звонок был неожиданным. Антон хотел сегодня побыть один и хоть немного разобраться в его отношениях с Арсением, подумать, как быть и как вести себя дальше. Но делать было нечего, это начальник, а против его воли не пойдешь.       Приняв душ и быстро надев брюки и рубашку, парень бегло оглядел себя в зеркале и решил, что готов. Взяв ключи от машины, он закрыл квартиру и пошёл вниз. Выйдя из подъезда, Антон достал новую пачку сигарет и закурил. Что-то ему подсказывало, что разговор будет не из лёгких. Докурив, он сел в машину и, заведя её, вырулил с парковки и направился в сторону офиса.       Арсений лежал на кровати и скидывал уже сотый звонок от Марины. Та слишком настойчиво звонила, и Арсений догадывался, зачем ей так срочно понадобился, но у него не было настроения с кем-то разговаривать, особенно с той, которая ему никто и ничего не значит. Ему просто банально хотелось лежать и смотреть в потолок, пока из головы не выходил вчерашний вечер. Как брюнет к этому вообще отнёсся? Вероятно нейтрально, он ведь не оттолкнул друга, даже не сопротивлялся. Понравилось ли ему? Арсений все ещё не мог понять, слишком мало времени прошло, чтобы однозначно определить свое отношение к поступку Шаста. Попов ощущал, как его щеки вспыхивают румянцем при воспоминании о коротком, почти невесомом прикосновении чужих губ к своим. Стоит ли вообще пробовать что-то менее невинное и допускать мысль, что этот поцелуй может повториться? И тогда Арсений стал глубже копаться в себе, вспоминая все годы, которые считал их отношения образцом настоящей крепкой дружбы. Начиная с момента их знакомства и заканчивая тем, что было совсем недавно, пытаясь понять, чувствует ли он в ответ хоть толику того, что и Антон. И, кажется, что-то все же у него есть. Осталось определиться, признать это «что-то» перед самим собой, решившись на что-то большее, или оставить все как есть.       Антон уже час сидел и ждал, когда его вызовет Добровольский. И вот, когда Антон уже снова хотел спросить у Ляйсан, секретарши начальника, в кабинете директор или нет, дверь открылась, и оттуда вышел Павел Алексеевич с каким-то незнакомым Шасту мужчиной. Они смеялись, что-то обсуждая, и обнялись, после шеф перевел взгляд чуть в сторону и увидел скучающего Антона. Тот ему кивнул в знак приветствия, но не сказал ни слова.       — Заходи Антон, через минуту приду, — сказал директор и кивнул на дверь кабинета, а сам удалился куда-то с этим мужчиной. Ну, Антону дважды повторять не нужно, он встал и зашёл в кабинет, садясь в кресло напротив стола начальника.       Добровольский пришёл ровно через минуту, как и обещал, Антон этому даже не удивился, слишком уж пунктуален его начальник. Павел смерил Шаста недолгим взглядом, после чего прошёл и сел за стол. Сложив руки в замок, посмотрел на Антона и улыбнулся.       — Я рад что ты так быстро смог приехать, — начал разговор Добровольский, на что Антон только кивнул. — Так вот, в чем собственно суть. Я знаю, что вы с Поповым давно дружите, ещё я также знаю, что ты отказался от предложенной должности, уступая другу, хотя я ещё тогда сказал, что ты бы справился лучше. Так же знаю, что ты за него большую часть работы делаешь. И делаешь, кстати, на отлично, — стал ходить вокруг да около Павел, и тогда Антон не выдержал. Любой разговор с начальником слишком тяжёлый, а тут он ещё и улыбается так загадочно, и Попова приплел черт знает зачем…       — Павел Алексеевич, Вы что-то конкретное хотите сказать? — осторожно, как можно спокойнее спросил Антон и стал нервно крутить кольца на пальцах.       — Да… Да, притормози немного, чего ты такой нервный-то? — Павел заметил эти тревожные телодвижения Антона. — Расслабься, новости хорошие. Для тебя даже очень, — подмигнул Добровольский.       — Тогда не могли бы Вы говорить ближе к теме? — осторожно спросил Антон и стал ещё более судорожно снимать и надевать кольца.       — Антон, я тебя порекомендовал на должность директора компании. В Америке, — с полной серьёзностью сказал Павел. А у Антона отвисла челюсть.       Сердце, казалось, за секунду сделало кульбит, кувырнувшись из груди в пятки и обратно. В голове, за исключением нескольких отборных ругательств, была пустота.       — То есть, Вы хотите сказать.? — Антон не смог договорить фразу до конца, все ещё пребывая в шоке.       Он даже и не задумывался о каком-либо повышении после того, как сам отказался от предыдущего. И сейчас его переполняли разные эмоции, начиная удивлением и заканчивая безысходностью. Что ему теперь отвечать? Ведь тот вопрос с Арсением все ещё не решён, и он не знает, что делать. С одной стороны, ему хочется взять Арсения в охапку и увезти с собой туда, где относятся нейтрально к ним, где к их отношениям отнеслись бы нормально, а с другой, с самим Арсением ещё ничего не решено.       — Да, Антон. Там произошла кое-какая проблема, и пришлось уволить прошлого директора, увы, он не справлялся со своими обязанностями. Мне предоставили выбор кандидатуры, так как я в хороших отношениях с владельцем. И как ты уже понял, этот выбор пал на тебя. Можешь считать, что я тебе доверяю, — спокойным тоном проговорил Павел, так, будто это что-то обыденное.       — Но как же? А Арсений? Ну, он вроде будет повыше меня по должности, так что логичнее будет его повысить, — стал размышлять вслух Шаст.       — Антон, послушай, — прервал размышления Антона все тот же вкрадчивый голос начальника. — Сейчас я дам совет как человек, наблюдавший со стороны, а не как начальник. Ладно? — дождавшись неуверенного кивка шатена, Добровольский продолжил: — Я понимаю, вы с Арсением давние друзья, ты для него многое делал и делаешь. Но понимаешь, нужно же когда-то начинать думать о себе. О своём будущем. Я видел и знаю, что за него работу по большей части делаешь ты, а он получает за это деньги, будто так и должно быть. Тебе не кажется это немного эгоизмом с его стороны? Он тебе ни разу не помог с работой. Ты разгребал свою часть, так ещё и его. Так может хватит уже тянуть лямку того, кто этого не ценит? — Павел замолчал, смотря прямо в глаза Антону, а тот сидел и не шевелился.       Черт, за что же это такое? Павел в каком-то смысле прав, Антон действительно ни разу не просил помощи у друга и даже помогал абсолютно безвозмездно. Он не задумывался об ответной услуге, был полностью поглощен собственной слепой любовью. Делал все, чтобы тот обратил на того внимание. Но теперь, когда дело набирает такой оборот, что, если и правда хватит? Не может ничего получиться в отношениях, в которых любит только один. Даже если предположить, что все чувства Шаста хоть сколько-нибудь взаимны, так Арсений и бросит все привычки, работу и жизнь здесь и побежит за ним следом, сверкая пятками. Что бы там между ними было, хоронить карьеру ради человека, которому, возможно, эта жертва и даром не сдалась, идея точно провальная. Поэтому на периферии сознания Антона уже крутилась мысль, что ни на что особо рассчитывать не стоит, но поговорить он хотя бы попробует. Объяснится. Предложит. А дальше, все зависит от выбора Арсения и того, как завершится их объяснение.       — Хорошо, — наконец более-менее уверенно кивнул Антон.       — Хорошо… — вторил Павел. — Все расходы оплатит компания, тебе останется лишь собраться и прилететь. Поздравляю с повышением, — с доброй улыбкой на лице он протянул руку для рукопожатия, Антон, помедлив пару секунд, протянул ладонь в ответ.       — Когда вылет? — спросил Антон и сделал шаг к двери.       — Вообще, билет заказан на тридцатое число. Успеешь? — спросил Добровольский, что-то проверяя в компьютере.       — Три дня? Думаю, да. Успею, — мысленно прикинул Шастун.       — Тогда билеты я отправлю на почту завтра. Жди.       — До свидания, — произнес Антон на прощание и вышел из кабинета. Он сразу направился к машине. Антону нужно заехать домой и продумать конечный план, как быть и что делать.