Попытка всё изменить (улучшенная версия)

Компания уже подходила к жилищу, а человек всё так же болтался тяжёлым грузом на плече у Демона, явно крепко заснув. Эллисон замедляла шаг по мере приближения к их убежищу, всё чаще оглядываясь на Бенди с неким волнением и даже страхом. Том просто шёл, как обычно молча позади, держа в руках трубу, которой то и дело постукивал о свой протез руки, чем сильно раздражал Чернильного, но тот старался не обращать внимание и наблюдать за обстановкой вокруг и мирно спящим создателем. Они всё дальше продвигались вглубь этажа, идя в полном молчании. Каждый думая о своём. Бенди чувствовал некую тяжесть в своём плече, хоть это и не приносило явный дискомфорт, но вот за человека, который висел головой вниз, Демон почему-то начал переживать. Генри и так намучился и ослаб за последнее время, теперь ещё и, находясь в отключке, ему приходилось несладко. К тому же, он постоянно непроизвольно наровился свалиться вперёд головой, поэтому было принято решение взять художника поудобнее. Недолго думая, Чернильный сбросил Штейна с плеча, тут же перехватив его за спину и ноги, тем самым беря на руки, чуть прижимая к себе. Теперь-то человеку точно было куда удобнее, а Бенди спокойней. Конечно, это не осталось без внимания Эллисон и Тома, но завидив, что убивать человека тот не собирается, быстро потеряли интерес и продолжили следить за дорогой, изредко поглядывая на Демона. Так как путь был долгий, Рогатому не составило труда уйти в свои мысли, изредка возвращаясь в реальность, дабы следить за обстановкой. Он вспоминал прошлое. С одной стороны, он любил предаваться ностальгии, а с другой, эти воспоминания больно ударили его куда-то в сердце, заставляя вспоминать и другие, менее приятные моменты. Но сейчас те будто исчезли, уступая место тёплым воспоминаниям. Демон помнил, что создатель специально, ради него, оставался на ночь в студии, если демонёнку было боязно или грустно, ещё он помнил, как создатель защищал его от нападок Джоуи или дригих мрачных работников студии. В общем, если бы не Генри, то Бенди и разговаривать толком бы не умел. А он ещё не забыл уже про покойных Бориса и Алису. Раньше они были куда дружелюбней, Борис не боялся, а Алиса не издевалась так, как сейчас. Конечно, у них с Ангелом были не настолько хорошие отношения в детстве, что уж говорить о настоящем времени, но в любой ситуации они старались всё же уважать друг друга, могли даже найти общую тему и беседовать до позднего вечера, забыв о разногласиях. Но сейчас всё погребено под завалами проблем, злобы и обстоятельств, да и не вернуть было этих двоих уже… Бенди даже стало как-то грустно от того, что он остался один среди всех мультяшек, хоть он ей и не являлся в какой-то степени уже давно. Демон помрачнел и опустил рогатую голову, смотря в безэмоциональное лицо Генриха, чуть сильнее сжимая его тело в руках. По сути, кроме этого аниматора у Чернильного никого не осталось. Общаться с безмозглыми искателями было неуважительно к самому себе, а все остальные считают его бездушным озлобленным существом, правившим в этом жутком месте. На самом деле, Бенди всегда считал себя жертвой обстоятельств, и только иногда инициатором хаоса. Это было необходимо, чтобы не портить свою репутацию, дабы не стать центром унижений со стороны других существ. Да, вы правильно подумали, почти все на студии любили поиздеваться над теми, кто слабее или ниже рангом их самих. Демону часто доводилось видеть, как потерянный дерётся с искателем ради забавы или полупустой банки супа, но стоило Чернильному Демону показаться из тени, оба тут же разбегались в страхе, позабыв о друг друге и выяснение отношений. Вот как работает иерархия. Из этих мыслей Демона вывел слабо дрожащий голос: — М-мы на месте, — произнесла Эллисон, опустив голову, боясь взглянуть на Рогатого. Чернильный молча прошёл внутрь, стараясь аккуратно нести человека на руках, за ним зашли и Том с Эллисон, прикрыв дверь. Генри по-прежнему был без сознания, но иногда всё же мог морщиться или двигать пальцами во сне, слабо сжимая руки в кулак. Демон прошёл к месту, где обычно запирали Генри эти двое, то есть в маленькую комнатушку, перекрытую от остальной комнаты стеной из досок. Не успев опустить мужчину на раскладушку, до Чернильного донеслась тихая фраза от девушки, сказанная Тому на ухо. — Как только Он уйдёт, запрём или убьём этого человека. Нельзя доверять тому, кто водится с демонами, — тихо-тихо прошептала Эллисон, чтобы кроме Тома её никто не услышал. Но она не учла того, что у Демона идеальный и очень тонкий слух. Этого хватило, чтобы вывести Бенди на агрессию. Быстро, но осторожно опустив человека на постель, он ринулся к компании, которая по-прежнему стояла у входа в помещение. Одним движением Чернильный прижал девушку к двери, но она не была заперта и поэтому с громким хлопком открылась, а Эллисон оказалась на полу за пределами убежища, упав на пол. Томас попытался напасть на Рогатого, но тот блокировал удар и чуть не вывихнул руку Тому, хватаясь за неё когтями, и поднимая его над собой. Послышался гортанный рык, а хвост, который до этого слабо вилял, теперь же нервно ходил в разные стороны. — Если вы хоть тронете его, я буду убивать каждого из вас о-очень-очень медленно, пока вы не сдохнете и не воскресните вновь, а затем всё пойдёт по такому же сценарию, — прорычал Бенди, напоследок клацнув зубами, в качестве подтверждения своих слов, всё так же удерживая над полом Тома, который пытался вырваться, тихонько скуля. Это приносило лишь нулевой результат и дикую боль, поэтому вскоре он бросил попытки. Эллисон во все глаза смотрела на Демона, с лица которого водопадом стекали чернила. Девушка боялась пошевелиться, её губы дрожали, а руки тряслись. — …Б-Бенди..не..над-до..не трогай их…кх...— слабо раздалось где-то из другой части комнаты. Это был Генри, который по-прежнему не мог подняться, но он не хотел чтобы кто-то пострадал от лап Демона по его вине. Томас отлетел в стену тут же, как только Чернильный бросил его и кинулся к очнувшемуся создателю. Опускаясь на уровень лица Штейна, Бенди взволнованно смотрел на того. — Генри, не волнуйся, я просто их предупредил, чтобы с тобой точно всё было в порядке, — тихим, немного дрожащим голосом произнёс Демон, положив руки на край постели, а на них голову. Человек немного открыл глаза и слабо улыбнулся, видя такую картину. Затем рука Генри аккуратно легла лапу создания, тихонько поглаживая, после чего он снова потерял сознание. Бенди искренне переживал за аниматора и хотел защитить его. Почему? Он сам толком объяснить не мог, всё время отбрасывая поиск ответа подальше и на подольше. Поднявшись на ноги, он глянул на тех двоих. Эллисон уже помогала Тому подняться, и, как только заметила суровый взгляд на себе, резко остановилась. — Не совершайте глупостей, от этого зависят ваши жалкие душонки, — предупредил Бенди спокойным, но строгим тоном и, взглянув ещё раз на спящего создателя, подошёл к стене, тут же пропав в кляксе. За ним, словно по команде, поползли чернильные тени, освобождая стены от своего плена. Эллисон и Том ещё какое-то время стояли неподвижно, словно ожидая неожиданного возвращения Чернильного Демона, но, сообразив, что всё стихло и возвращаться он, вроде как, не собирается, вздохнули с облегчением. — Что делать-то будем? — спросила всё ещё дрожащая девушка у своего напарника. Тот лишь задумчиво посмотрел и слабо повёл плечами, как бы говоря, что тот не знает, и только время покажет. С Эллисон такого ещё никогда не случалось, да и к тому же она не видела Демона так близко, как несколько минут назад. «Вблизи он ещё более жуткий» — думала девушка, отряхивая подол тёмного платья. Томас осматривал свою руку. Похоже всё же вывих. Волк прошёл в другую часть комнаты с двумя раскладушками по бокам небольшого помещения, которое служило их спальней. Вернулся он уже с топором в руках, смотря в сторону человека, который по-прежнему лежал без сознания. Том уже хотел было двинуться в его сторону, как резкий вскрик девушки и, то что она схватила его за руку, остановило его. — Нет! Разве не слышал, что сказал Он? Да Он же нас на наших кишках и повесит потом! — чуть ли не кричала Эллис, но вскоре вздохнула и сказала уже спокойным голосом, — он всё равно без сознания и ничего нам не сделает, а если очнётся и попытается, то у него нет шансов без Чернильного Демона, а тот вряд ли объявится скоро. Тому ничего не оставалось делать, кроме как согласиться с подругой. Он с неохотой отложил топор в сторону, и сел за стол, который располагался прямо напротив ограждённой комнаты Генриха. В этот момент Бенди уже переместился в архивы, большую комнату, выложенную кирпичом, в ней хранились почти все киноплёнки с сериями и их обрывками. Уже зная где и что находится, Демон открыл нужный ящик и аккуратно, будто с опаской достал оттуда потрепанную бобину с надписью «The end». Он заворожонно смотрел на предмет в руках, а в голове пролетела единственная фраза: « я в буквальном смысле держу свою смерть в руках...удивительно». Забрав бобину, Демон снова прошёл через стену, направляясь уже в свое логово, которой служила не комнатка на нижних этажах, а что-то намного масштабнее и величественнее. * * * Штейн очутился в кромешной тьме, только вокруг него сиял слабый свет, но он не позволял разглядеть того, чьи руки сейчас почувствовал художник на своей шее. Человек будто завис в воздухе, не понимая, где он, его волосы развевал слабый ветерок, непонятно откуда взявшийся в таком странном и неизвестном пространстве. Генри снова почувствовал прикосновение к собственной коже и от этого отстранился чуть дальше, но, на удивление, почувствовал за собой будто стену. Обернувшись, ничего подобного он не обнаружил, только тёмная, густая темнота. Непонятно насколько далеко она простиралась вдаль и где заканчивалась. Не успел человек обернуться назад, как снова чьи-то тонкие, холодноватые пальцы скользнули вдоль его шеи, спускаясь до ключиц, вновь отстраняясь, пока Генри не ощутил их опять, но уже в районе талии. Они скользили по мягкой ткани рубашки, норовя пробраться под неё. С каждой секундой движение рук становилось всё настойчивее и смелее. Аниматор томно вздохнул, когда одна из, по ощущениям, когтистых лап наконец-то добилась желаемого, пробравшись под ткань одежды и касаясь области пресса, проходясь коготком по всему периметру. Другая же лапа устремилась к лицу человека, нежно опускаясь на щеку, а большой палец с острым когтем касался тонких губ. Дыхание участилось, а сердце отстукивало быстрый ритм от наступающей эйфории. Удовольствие настигло мужчину в тот момент, когда лапа, что была под одеждой, поднялась выше достигая солнечного сплетения, при этом не останавливаясь и продолжая поглаживать эту область, как бы нарочно задевая ореолы сосков и снова устремляясь вниз. Вторая же переместилась вновь к шее, медленно переходя к лопаткам, изредка нажимая когтями чуть сильней по коже, слабо раня. Генри полностью предался наслаждению, приоткрыв рот и закатывая жёлто-зелёных оттенков глаза, прикрывая их от накатившего приятного ощущения. Он непроизвольно прижался к противоположному телу, крепко хватаясь за выступающие края позвонков, сжимая и корябая чужую кожу, уткнувшись при этом в плечо. Руки продолжали наглые движения на чужом теле, проходя уже от бёдер до ключиц, не забывая про шею. В эти секунды из уст человека вырвался сдавленный стон, после чего ладони участили свои похотливые игры, всё больше уделяя внимание чувствительным зонам, пока не остановились и не отстранили от себя художника, перехватывая его за плечи. Приоткрыв затуманенные возбуждением глаза, человек смог разглядеть силуэт острых рогов, благодаря тому, что одна из чужих рук упёрлась когтем в подбородок аниматора, заставляя поднять голову. Через секунду мужчина ощутил на своей щеке что-то крайне холодное и влажное, что, как он потом догадался, являлось языком. Странно, но это чувство показалось ему знакомым. Орган прошёлся от кончиков губ до самого виска, не жалея при этом тягучей слюны. От такого Штейн снова издал стон, выдохнув горячий воздух, прикрывая глаза от наступающей усталости. Тут же он почувствовал, что его отпустили и он будто провалился в пропасть, даже без попыток сопротивления, устремляясь куда-то вниз, в кромешную тьму. * * * Мужчина резко подскочил в кровати, тут же переходя в положение сидя, быстро и жадно глотая прохладный воздух. Руки схватились за край одеяла, нервно подрагивая. Перед глазами всё ещё стоял чей-то высокий силуэт, а по телу было ощущение, будто только что его касались множество раз. Несмотря на то, что Штейн пришёл в себя, осадок всё же остался, поэтому, дабы убедиться, что это был всего лишь сон, Генрих оглянулся по сторонам: знакомая остановка, его так сказать «камеры», только выход не был забит досками. Ещё никогда аниматору не снилось настолько реалистичных, да и к тому же ещё, что хуже, «влажных» снов. Благо, никаких физических последствий не нашлось, зато на психику это знатно повлияло, заставляя смутиться о здравом рассудке. По меркам часов сейчас должно было быть около двух часов ночи, да и освещения в помещении не было никакого, разве что пара небольших и тусклых лампочек. Значит, все сейчас ещё спят. Генри ещё раз оглянулся, точно убеждаясь, что проснулся, как заметил фигуру за пределами его комнаты, которая медленно, но верно подходила всё ближе. Как оказалось, это была Эллисон, художник это понял по очертаниям и одежде. Девушка не решалась заходить, поэтому остановилась в проёме.  — Ты ведь Генри, так? — задала вопрос та, смотря на человека чуть светящимися золотым глазами в темноте. — Да, моё имя Генри Штейн, а твоё Эллисон Пендл, — отозвался мужчина, сидя в той же позе. — Откуда тебе это известно? — по интонации можно было понять, что девушка напряглась, что ещё кто-то знает её полное имя. — Я работал здесь когда-то, главным аниматором, — ответил тихим и спокойным голосом Штейн, не став упоминать, что они до этого пятнадцать раз уже виделись в прошлых циклах. — Ну тогда, я бы наверняка тебя знала, но я почти не помню прошлого, всё будто как в тумане, — послышалось уже спокойным голосом от Эллис. — Это нормально в этом месте, особенно, если ты поглощён чернилами… — аниматор опустил голову. — А-а… Я хотела бы спросить… — не успела девушка договорить, как услышала положительный ответ от человека: — Да, конечно, всё, что угодно. — Демон… Вы с ним заодно? — как-то с опаской произнесла первое слово девушка, понизив громкость разговора до почти шёпота. — Ты о Бенди? Не сказал бы так, мы просто хотим выбраться отсюда, а объединиться было его идеей. Он не такой плохой, если познакомиться поближе. Слушай, Эллис, у тебя никогда не было чувства дежавю? — объяснил мужчина, попутно задавая вопрос. — Дежавю? Было, и не раз, но сейчас, и когда обозлился Он, не было, — ответила девушка. — И я понимаю почему… — тихо, как будто самому себе произнёс Генри, а затем продолжил более оживлённо, — послушай, это будет сложно понять, но ты хотя бы постарайся. Всё это происходит уже не раз со мной, я вернулся в студию уже в шестнадцатый раз, и до этого не общался с Бенди, а наоборот, мы враждовали, то бишь, он меня старался поймать и прикончить, а я убегал и прятался, но сейчас всё настолько изменилось в плане действий, что, мне кажется, мы сможем выбраться. Вы пойдёте дальше с нами? — Генри старался объяснять понятным языком и всё же спросил о том, пойдут ли они все месте, хоть и хотел оставить этот вопрос на потом. Девушка явно была растеряна, стараясь принять данную информацию, но, спустя несколько минут молчания, всё же неуверенно ответила: — Я-я не знаю...Том явно такого не оценит, да и с постоянным присутствием Демона явно будет опасно. Мне нужно время, чтобы ответить точно, — произнесла Эллисон, после чего развернулась и направилась в зону спальни, кинув напоследок, — Спокойной ночи. Штейн взаимно пожелал хороших снов ещё какое-то время сидел неподвижно, размышляя над этим всем, но, решал всё же не тратить драгоценное время для сна и улёгся поудобнее, отмечая, что нога всё ещё болезненно ноет. И конечно же он надеялся, что больше не окажется в том до жути странном сне.