Падающий

Тогда он ещё не знал, что утрата близкого человека в дальнейшем повлияет на его жизнь. На него самого. Казалось бы, в этом нет ничего незначительного, — думал Джим, — всего лишь отняли половинку твоей души. Неосознанно, он искал образ отцовской фигуры. И, ловя себя на мысли, что доктор Долберт мог бы стать для Джима примером для подражания — хотелось в порыве неконтролируемой ярости разбить пару вещей, что первыми попадались под руку. «И как вы с этим справляетесь, Сара? Чтобы содержать гостиницу и растить такого… шалуна, как Джима?» — отзывались слова Долберта в воспоминаниях юноши. Но каждый раз Джим понимал, что, успокоившись, он только расстроит маму. Ему не хотелось видеть слёзы на её лице. Не хотелось слышать упрёки в свою сторону. Ведь он… старается. Старается, верно? Но чтобы он ни делал, ему было трудно совладать с эмоциями. Казалось, неконтролируемые вспышки гнева, преследовавшие Джима после ухода отца, уже никогда не покинут его. К своему стыду, юноше пришлось признать, что после очередного приступа гнева, ему становилось легче. Джим сидел на вантах, полностью погружённый в свои мысли. Лишь иногда он убирал слёзы со своего лица, потирая опухшие глаза рукавом чёрной, как смоль, курти. Прохладный ветерок отрезвлял разум, и, ненадолго позабыв о неприятных воспоминаниях, Джим смог насладиться чарующей красотой бесконечного космоса. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что похрамывающие шаги, медленно приближающиеся к нему — принадлежали Сильверу. Киборг молча облокотился о борт корабля и, даже не подняв взгляда на юношу, закурил самокрутку. — Наши мысли во многом напоминают космос. Каждое воспоминание. Мелькающее, как рождающаяся звезда, и пропадающая, как угасшая. Угасшие звёзды могут нести за собой чёрные дыры, в которых застревают и наши мысли, раз за разом прокручивая одни и те же вещи. Джим тяжело вздохнул. Он понимал, к чему это ведёт. — Как новая звезда создаёт небо, так и желания создают человека, — после этих слов, Сильвер впервые перевёл взгляд на Джима, — так что же тебя беспокоит, парень? — Это… не твоё дело, — спустившись с вант, тихо произнёс Джим. Он опустил голову, прикрыв лицо чёлкой, чтобы киборг не заметил его опухшие от слёз глаза. Джим уже собирался обойти Сильвера, как тот одним движением руки развернул его лицом к себе, — Не трогай меня! — юноша испуганно отпрянул от киборга. Он наконец осмелился заглянуть в глаза урсиду. Плевать, что теперь подумает о нём Сильвер. Как бы он не пытался скрыть потребность в фигуре отца, Сильвер был единственным пришельцем на корабле, что действительно переживал за своего юнгу. И как бы Джим не пытался скрыть привязанность к старому киборгу — у него это плохо получалось. Сильвер хотел было что-то сказать, как Джим перебил его, — Прости. Я не хотел отталкивать тебя. Просто… я пришёл сюда, потому что хотел побыть один, понимаешь? Мне не нужны твои наставления. Просто… просто оставь меня в покое, — стараясь заглушить негативные эмоции, произнёс Джим. — За свои пятьдесят лет жизни, парень, я повидал много странных вещей. Как хороших, так и плохих, — урсид медленно покрутил в руках самокрутку, будто собирался с мыслями, — и поверь, старый киборг точно знает, чем тебе помочь. Джим скривил губы в тугую линию. Он старается. Старается, верно? Слова никогда не имели ценность для юноши. Никогда не помогали ему успокоиться, как бы мама не пыталась образумить его. Никогда. И теперь это повторяется с Сильвером. Джим зажмурил глаза. Он хотел быть где угодно, но только не здесь. Мысли юноши оборвались, когда Сильвер осторожно затянул его в свои объятия. — Всё хорошо, Джимбо. Всё хорошо, — органическая рука киборга, нежно поглаживая спину Джима, наполняла сердце юноши невыносимой тоской. Он обхватил киборга за камзол, зарываясь лицом в его и без того мятую рубаху, почувствовав новый прилив слёз. Урсиды славятся тем, что выражают любовь и привязанность через прикосновения. Джим понимал, что Сильвер делает это, только чтобы успокоить его. Но юноша был благодарен, ведь ему действительно не хватало простых объятий. Джим поспешил отстранится, потому что знал, что Сильвер может чувствовать себя некомфортно, — Прости. Одно из самых чувствительных мест любого урсида — живот. Как бы Сильвер не хотел поддержать Джима — инстинкты говорили сами за себя. Сильвер опешил, но не прошло и мгновения, как на его лице расползлась довольная улыбка. Он протянул руку, потрепав Джима по макушке, — Всё в порядке, Джимбо. Будь ты мне чужим, я бы не позволил так к себе прикоснуться. А теперь, если позволишь, — Сильвер снял камзол, протягивая его Джиму, — ночи стали прохладными, парень. Как бы ты ненароком не простудился. Джим отрицательно покачал головой, — Ты остаёшься на вахту. Тебе нужнее. Сильвер усмехнулся. Он похлопал юношу по плечу, слегка подталкивая его, чтобы Джим как можно быстрее спустился в кубрик. Но не успел урсид сделать шаг к выполнению своих обязанностей, как юноша окликнул его, — Сильвер… спасибо. — Если днём я увижу, что ты шмыгаешь носом — заставлю драить палубу! — шутливо пригрозил киборг. Впервые за столь долгое время пребывания на корабле, на лице Джима появилась тёплая улыбка.