Be My (Coffee) Angel

Объективно, Хёнджин не может отрицать то, что друзья называют его глупым романтиком или влюблённым дураком. — Ты такой дурачок, — всегда беззлобно подшучивает над ним Джисон. Может быть, он и дурачок, но Хёнджин не виноват в своей влюблённости. И он, чёрт возьми, не может брать на себя ответственность за действия, к которым его принуждает сердце, полное любви. Всё началось, как и большинство проблем Хёнджина, с бессонных ночей, занятых творчеством. Лицо и штаны были испачканы краской, под ногтями мел, и, по крайне мере, немного древесного угля размазано по рукам и плечам. Честно говоря, это не лучший его внешний вид, но он так ходил всё чаще и чаще. Ему удалось поспать ещё одну ночь, уже третью за неделю, и всё, чего он хотел, это чашка кофе, потому что надо было ещё найти силы затащить свою жалкую задницу на лекцию. Хвану всё равно, что о нём думают окружающие, но в идеале хотелось бы, чтобы его просто не замечали, отворачивались и не смотрели на него. Именно тогда, в полумёртвом состоянии бреда, он впервые встретил его. Яркая улыбка, проницательные глаза, широкая грудь и самая идеальная фигура на планете — вот, что поприветствовало его около стойки при входе в любимую кофейню на территории кампуса. Хёнджин был уверен, что смотрит на ангела. На самом деле он просто настолько сильно был очарован этим человеком, что совершенно забыл то, что от него ждали заказ. Вспомнил парень об этом, когда увидел, как кофейный ангел наклонил голову в ожидании ответа. — Прости, — Хёнджин попытался стряхнуть с себя сонливость, проводя рукой по лицу и размазывая уголь по щеке. Мозг был совершенно пуст. — Я буду э… что угодно. Ты можешь выбрать. Только позже Хван понял, что сказал. — Серьёзно? — удивлённо приподнял бровь бариста, чей голос оказался очень красивым и мелодичным. — Ага! — Хёнджин утвердительно кивнул. Только потом до него дошло, что это было глупо, ведь ему могли подсунуть что-то отвратительное. Сегодня он не получит любимый кофе со взбитыми сливками. Как всегда, рот работает быстрее, чем мозг. Просто повезло, что он не сказал реально что-то ужасное. Симпатичный кофейный ангел казался счастливым сегодня. Ждать заказ пришлось на пару минут дольше, чем обычно, и вот через стойку к нему подкатывают высокую чашку с чем-то лёгким и сладким на вид. Хван заметил довольную улыбку на лице бариста. Хёнджин взял напиток, одарил парня благодарной улыбкой и быстро выбежал из магазина, не успев даже попробовать кофе. Не хотелось притворяться, что кофе вкусный, если ему правда не понравится. К счастью, он оказался не слишком сладким, а ароматизатора было достаточно, чтобы убрать неприятную горечь, которая часто чувствуется во вкусе любого кофе. Наверно, там была большая доза кофеина, потому что Хван был в полном сознании весь оставшийся день. Хёнджин был приятно удивлён, хотя и немного смущён. Он рассказывает своим друзьям о кофейном ангеле, который на удивление угадал, в чём нуждался Хёнджин с утра. Парень понятия не имеет, что они ему скажут, просто ему нужно объяснение: какого чёрта он позволил бариста выбирать за него? Честно, он сам не знает ответа. — Ты не можешь называть каждого встречного незнакомца ангелом, — говорит ему Чонин. В этой ситуации он совсем не помогает. Хван прекрасно знает, что он выглядит безумцем, но это сейчас не является главной проблемой, на которой надо зацикливаться. — И насколько горячим был этот кофейный ангел? — начинает хихикать Чанбин. — Он самый красивый человек, которого я когда-либо видел своими глазами. — Хёнджини, — Джисон фыркает, шлёпая по руке, — да ты гей, чувак. — К чему ты это сказал? — Хёнджин шлёпнул друга по руке в ответ. — Ты видишь красивого мужчину и теряешь все когнитивные функции, — дразнит Джисон. — Не переживай, все мы через это прошли. — Да, это часть гей-опыта, — заржал Чонин, слегка морща нос. — Я не знаю, о чём вы говорите, — дуется Чанбин, — никогда не поступал как безумец. Без обид, Хёнджин. — Чтобы думать, в первую очередь, нужен мозг, хён, — возражает Джисон. Именно так разговор о кофейном ангеле перешёл в перепалку между Чанбином и Джисоном. Ничего страшного, надо было, наверно, обратиться к людям, которые действительно смогут помочь. Например, к Феликсу, Чану или даже Сынмину. Вероятно, Хёнджину следовало обратиться сначала к кому-нибудь из них. От этих мыслей мозг загрузился. Может быть, это было из-за бессонных ночей. Нет, это не из-за недостатка сна. В следующий раз, когда он встретит своего кофейного ангела, его вид будет получше. Хёнджин на время перестал рисовать по ночам, теперь он хорошо себя чувствует. Можно сказать, что на данный момент Хван выглядит замечательно — в удобных джинсах и рубашке. Даже волосы утром расчесал. Запросто можно своим внешним видом обратить внимание окружающих. Ничего необычного сегодня не произошло, но с ним определённо что-то не так. И он знает это, потому что мозг снова отключается прямо перед прилавком, встречаясь с таким же красивым взглядом, каким он его помнит. Без понятия, узнал ли его бариста, но лучше бы, конечно, нет. Так было бы лучше. Но Хёнджин прочитал по глазам, что тот его помнит, говоря: «твой выбор» и готовясь принять заказ. Пока не понятно хорошо это или плохо. По крайней мере, Хвану хватило сил взглянуть на бейджик бариста. Минхо. Красивое имя для такого красивого мужчины. Хёнджин попал. — Или мне снова решить за тебя? — усмехается Минхо, отворачиваясь, чтобы сделать напиток. Как будто он ждал этого. Можете называть Хёнджина глупым, но он почти убедил себя, что Минхо с нетерпением ждал этого. Что это означает? Придётся выбросить эту мысль из головы и вбить туда хоть немного здравого смысла. Через несколько минут бариста вручает ему заказ, улыбаясь своей профессиональной улыбкой. Хван с благодарность его принимает, прежде чем снова сбежать из кафе. И снова Минхо угадал, что ему было нужно. Конечно, не такое сладкое, как вчера, и тёплое. Скорее всего, он положил туда кусочки шоколада. Восхитительно. Минхо действительно ангел. Или это Хёнджин так думает, потому что Минхо очень сексуальный, и никто с этим спорить не будет. — Это твой кофейный ангел сделал? — спрашивает Феликс, указывая на горячую чашку кофе, и садится рядом с ним в лекционном зале. Самодовольная ухмылка появилась на его лице, от которой Хёнджину становится не по себе. — Что? — Хван вздрагивает, удивлённо моргая и глядя на своего друга. — Откуда ты знаешь? — У Хан Джисона язык как помело, ты знал? — Феликс хлопает его по спине немного сочувственно и немного насмешливо. — Знаю, — Хёнджин в вздохом ложится на парту. Это не было секретом, он всё равно хотел рассказать друзьям о мужчине, который готовит идеальный кофе. Просто не хотелось бы, чтобы информация распространялась с быстрой скоростью. — Не против, если я попробую? Хёнджин пододвигает другу кофе, надеясь, что Феликс оценит великолепный вкус, потому что тот, кто его готовил, был создан богами. — О, — одобрительно кивает Феликс, — он правда потрясающий. — Верно! — Хёнджин чувствует себя правым в этот раз. — Должно быть, его и правда сделал ангел. — Да, окей, — фыркает Феликс, закатывая глаза. Хёнджин — самый настоящий простофиля, если говорить помягче. Он будет делать самые безумные вещи, будучи влюблённым. Все это знают, кто хоть немного с ним знаком. Так что никого не удивляет тот факт, что он стал посещать кофейню при каждом удобном случае, а не традиционно два раза в неделю по пути на лекции к первой паре. Это ещё даже не полноценная влюблённость, потому что Хван не начал искать повода познакомиться с бариста, не стал следить за аккаунтами Минхо в социальных сетях. Даже в кафе он почти не сидит. Просто забирает заказ и убегает прочь. Когда Минхо не на работе, парень спокойно пьёт обычный кофе со сливками. В такие дни всё в порядке. Просто маленькая влюблённость, ничего серьёзного. Просто Хёнджин игнорирует смех Джисона каждый раз, когда приходит с новой чашкой кофе, и дразнилки Чана при любом упоминании кофейни. Что невозможно игнорировать, так это факт того, что Минхо загорается каждый раз, когда Хёнджин приходит. Либо это его фантазии, либо это просто… радость при встрече постоянного клиента, который даёт полную свободу в создании кофе. Да. Может быть, Хван выглядит жалким. Ещё одна вещь, которую невозможно игнорировать, это растерянный взгляд другого бариста, когда Хван просит Минхо сделать что-либо на его вкус. Было бы всё равно, если бы это был обычный коллега, но это не так. К несчастью Хёнджина, второй бариста — это Минджу. Она его подруга. Это означает, что только спустя время она поймёт, для чего Хёнджин заказывает у неё только обычный кофе. Не поймите неправильно, Минджу сама по себе милашка, просто доверять ей напиток на её вкус не стоит. Он даже не знает, насколько близки они с Минхо и будет ли она думать о странном поведении Хвана. К счастью для него, а может, и к несчастью (в зависимости от ситуации), Минджу столкнулась с ним прямо сейчас. — Оппа, — ноет она, когда Минхо начинает делать кофе. Ли думает, что девушка обращается к нему, но быстро понимает, что она достаёт Хёнджина. — Почему я не могу тоже выбирать за тебя кофе? — Я ничего плохого не имею ввиду, — хихикает Хёнджин, поднимая руки в свою защиту. — Но я не верю, что ты не сделаешь что-нибудь ужасное, Минджу. — Но ты доверяешь этому демону? — она задыхается в чрезмерном драматизме, указывая на коллегу. — Мне? — затем в разговор вмешивается Минхо, руки которого заняты горячим молоком. — Демону? Почему? Минджу смотрит на него, как бы говоря: «сам знаешь», прежде чем снова повернуться к Хёнджину. — Это несправедливо, мы же друзья. — Вот поэтому я тебе не доверяю, — говорит Хван. — Ты такой жестокий, — Минджу поворачивается к кассе, потому что в кофейню пришёл новый покупатель. — Я бы посоветовала тебе тоже не доверять Минхо-оппе. В это время Ли всё ещё продолжает готовить напиток, поэтому Хёнджин пропускает слова подруги мимо ушей и решает заговорить с ним. Почему бы и нет? — Почему она называла тебя демоном? — спрашивает он, радуясь, что он в состоянии сохранять нотки юмора. Даже если сердце стало стучать ещё быстрее после заданного вопроса. Минхо то ли ухмыляется, то ли искренне ликует, потому что улыбка совсем не походит на ту, которой он обслуживает клиентов. Но всё же очень красивая. — Я всегда выключаю свет в кладовке, когда она там, — он смеётся до тех пор, пока Минджу не одаривает их обоих пассивно-агрессивным взглядом. — Думаю, я делаю это намеренно. Минджу снова возвращается в разговор: — Он спрашивает, там ли я, потом ждёт моего ответа, а затем говорит «хорошо, круто» и выключает свет! Демон, говорю тебе! — Да, забавно, — фыркает Хёнджин. — Как ты можешь такое говорить? — девушка симулирует ещё большую обиду, пытаясь подавить собственный смех. — А я думала, ты милый, Хёнджин-оппа. Как оказалось, нет. Минхо начинает смеяться ещё больше, хватая крышку, чтобы закрыть стаканчик Хёнджина. — Я правда милый, — дуется Хван. — А ещё я не обижаюсь на шутки. — Да, конечно, — она кидает в него кусочек льда и поворачивается к клиенту, чтобы продолжить работать. Хёнджин чуть вскрикивает, уклоняясь от броска. Эта ситуация смешит Минхо ещё больше. Теперь Ли улыбается более дружеской улыбкой, подавая стаканчик через прилавок. — Держи, Хёнджин-щи. Хван как всегда благодарит его и уходит, только теперь не так быстро, как обычно. Через десять минут парень получает сообщение, пока пьёт свой (идеальный) кофе. Минджу😇: Кстати, когда ты влюблён, это ОЧЕНЬ заметно Хёнджин охает, читая это предложение Хён: Пожалуйста, не напоминай мне! Минджу😇: Минхо сказал, что ты милый Если она хочет его убить, то у неё получается. Хёнджин узнал о Минхо не так много: он старше Минджу, что не очень информативно, потому что она одногодка Чонина, а Чонин — ребёнок; ещё он забавный, готовит самый лучший кофе. Это не так много, но всё же. — У него просто самая красивая улыбка, — скулит Хёнджин, растянувшись на диване Сынмина. — А, даже так, — Сынмин хмыкает, продолжая печатать своё эссе. Хван знает, что Сынмин не обращает на него внимания, а Ким знает, что от него это не требуется, потому что Хёнджину просто нужен тот, кому можно выговориться и не бояться быть высмеянным. В противном случае он просто сойдёт с ума ещё больше. — Хочу поинтересоваться, — говорит Сынмин примерно через 15 минут романтических рассказов о бариста. Хёнджин смотрит на него большими глазами и с любопытством моргает, потому что обычно Сынмин просто разрешает ему болтать, пока тот не устанет. — Почему бы тебе не поговорить с ним? — Да ладно, чувак, — Хёнджин фыркает, — ты знаешь, как я флиртую. Это максимально неловко. — И то правда, — тихо усмехается Сынмин, закрывая свой ноутбук и смотря на него, — но почему бы тебе просто не поговорить с ним и не узнать поближе? — Я умру, — ноет Хван, — ты хочешь, чтобы я умер? У меня будет сердечный приступ прямо перед ним. Я не умею разговаривать с сексуальными людьми. — Ты хочешь сказать, что я не сексуальный? — Сынмин пристально смотрит на Хёнджина. — Ты не так уж плох, просто нужно набраться смелости, чтобы разбудить милую очаровательную сторону себя. Не шутит ли сейчас его друг? Хёнджин не понимает, что именно в нём такого очаровательного. — Даже не знаю, что сказать. — Разберёшься, — заявляет Сынмин. Это так комично. В любом случае ему дали совет, который парень даже не просил. Дело в том, что Хёнджин не такой общительный, как Чан, и не такой очаровательный, как Чанбин. У него точно нет такой уверенности, как у Джисона, и он не такой жизнерадостный, как Феликс. Даже не обладает хладнокровием, с которым живёт Чонин. Хёнджин просто… Хёнджин. Конечно, у него красивое лицо, он трудолюбивый, но это не делает его симпатичным для окружающих. Он не умеет заводить друзей. Просто ребёнок, который любит рисовать и который слишком много вкладывает в свои проекты. И он не знает того человека, которому он мог разглагольствовать о последней просмотренной дораме или прочитанной книге. По крайней мере, он был хорошим парнем, красивым, вежливым и милым. Это главные хорошие качества. Друзья любят его, а он любит их. Просто, когда он влюбляется, то часто ведёт себя как дурачок, потому что не умеет общаться вне привычного коллектива. Джисон утверждает, что забавно наблюдать за тем, как секси Хёнджин стесняется, если с ним флиртуют. Но он всё ещё может попробовать. Попытка не пытка. У него нет плана. Накануне вечером он провёл несколько часов, раздумывая о том, как начать разговор, но всё безуспешно. Теперь он будет импровизировать, заходя в кафе с сумкой на плечах. Как обычно, его встречает улыбка Минхо, и Хёнджин улыбается ему в ответ, как обычно. — Хёнджин-щи! — так его приветствуют, что кажется более дружелюбным. — Как обычно? — Выбор работника, — Хёнджин немного смеётся. Ухмылка Минхо становится шире, когда он начинает что-то готовить. Хёнджин не знает, чего ожидать, и ему всё равно, что будет в итоге. Главное — это волнение от неизвестного. Минхо, кажется, счастлив угодить ему. Хёнджин трус, проще говоря. Хоть убей, он не может начать разговор, пока бариста работает. Прежде, чем он осознал это, ему уже вручили тёплую кружку в сопровождении довольной ухмылки Минхо. Он благодарит его, как всегда. Затем он заставляет себя сесть за один из соседних столиков и достаёт блокнот. По крайней мере, он уже не убегает, и это хороший знак. Кроме того, Минхо улыбается ему каждый раз, когда они встречаются взглядами. Это становится его рутиной. Он заходит, позволяет Минхо выбрать напиток, делает домашнее задание на протяжении часа или около того и уходит. Без лишних разговоров. Хёнджин начинает потихоньку сходить с ума, потому что поговорить с Минхо очень сильно хочется. О чём угодно. Он чувствует себя немного жалко. Может, Минхо нравятся жалкие парни? Чонин говорил, что такое тоже бывает. Эта мысль заставляет его усмехнуться, даже если это правда. Но всё хорошо, потому что Хёнджин может сколько угодно смотреть на Минхо, лишь бы его не заметили. Параллельно с этим, он уделяет время своей учёбе… почти всегда. Сегодня Чанбин увидел его в окне кафешки и решил, что лучше всего будет прийти и поныть прямо здесь. — Хван Хёнджин! — Чанбин заходит в помещение. Хёнджин вздрагивает, поворачивает голову, чтобы посмотреть на своего друга широко раскрытыми глазами. Минхо смотрит на них, слегка изогнув бровь. — Купи мне кофе, — говорит он, плюхаясь на сиденье напротив него. — Почему именно мне это надо делать? — Хёнджин закрывает блокнот. — Потому что ты меня любишь. — Придумай что-нибудь получше. Чанбин изображает самое фальшивое надутое лицо, которое когда-либо видел Хёнджин: — Я не стесняюсь, поэтому могу легко смутить вас обоих. Я хорошо тебя знаю. — Хорошо, — эти слова заставляют его быстро встать на ноги, — что тебе купить? — Да что-нибудь, — Чанбин вальяжно машет рукой, вытаскивая телефон из кармана. Как только Хёнджин подходит к кассе, Минхо снова натягивает на лицо улыбку, которой он встречает всех посетителей, что не очень понравилось Хвану. Такая отточенная и правильная. — Что я могу тебе предложить? — спрашивает бариста. Хёнджин вздыхает и оглядывается на своего друга, прежде чем покачать головой и сказать: «Дай мне что-нибудь, от чего зубы будут гнить сразу же». — О, — брови Минхо интригующе поднимаются, а улыбка становится немного острее. Хёнджину это нравится. — Мой друг заставляет меня покупать ему кофе, — губы Хвана немного искривились. — Я думаю, почему бы не заставить его немного страдать. — Ты интересный человек, Хёнджин-щи, — говорит Минхо и отворачивается, чтобы сделать напиток Чанбину. Хёнджин старается не краснеть. Он не знает, получилось у него или нет. Парень чувствует, как лицо начинает гореть из-за того, что Минхо подмигнул ему и протянул кофе. Он протягивает стаканчик Чанбину и молча садится на своё место, внимательно наблюдая, как его друг делает первый глоток, но слегка откашливается от огромного количества сахара в напитке. — Что это? — Чанбин бормочет, поднимая напиток, чтобы посмотреть не написано ли где-нибудь название кофе. Хёнджин специально попросил Минхо ничего не писать на стаканчике. — Не знаю, просто попросил что-нибудь сладкое, — Хёнджин фыркает, пожимая плечами. — Отдам Феликсу, — дуется Чанбин, — я не хочу это пить. — Тебе не понравилось? — Хван притворяется обиженным, преувеличенно хмурясь. — Я же старался, чтобы тебя порадовать. — Ну-ну, — насмехается над ним Чанбин. Он качает головой с явным весельем. — Как думаешь, мы сможем уломать Сынмина угостить нас ужином? — Ты что, обеднел? Почему ты заставляешь всех покупать тебе что-то? — смеётся Хёнджин, — у тебя дома есть люстра, да ты можешь купить всё, что угодно! — Я не слышу «да»? — Давай лучше попросим Джисона, он мне должен. — Окей, ставим ставки. Пока они убеждали Джисона, получилось так, что они пригласили и Чонина, который пригласил Сынмина, который был с Феликсом, который таскался с Чаном. Так что это превратилось в групповое мероприятие. Хёнджин и не жалуется. Он бы и не начал, если бы Чанбин не упомянул про его (крошечную) любовь. — Итак, я предполагаю, что бариста — твой кофейный ангел, — Чанбин начинает сразу же говорить, как только им принесли еду. — Да, это он, — Хёнджин вздыхает, когда внимание группы полностью переключается на него. — О, что? Бин-хён уже видел его? Я тоже хочу знать, как он выглядит! — жалуется Джисон. — Хотя Хёнджин прав, — одобрительно кивает Чанбин, — чувак реально горячий. — Ладно, — Феликс решительно кладёт руку на стол, — мне тоже надо его увидеть. Сколько бы Хёнджин не говорил, что волосы Минхо падают ему на глаза, что он выглядит достаточно мускулистым, но худым, и сколько бы не ныл о его красоте друзьям, он не готов ко всему этому. Всем нужно было его увидеть. Это нелепо, потому что навряд ли можно назвать влюблённостью. Хёнджин просто… немного заинтересован в нём и всё. Он ничего не знает о Минхо. Но этого было не достаточно для друзей. Он подумал, что мог бы просто показать какую-нибудь фотографию Минхо, если бы у него были соцсети. — Не всё сразу, — уступает Хёнджин, продолжая немного неуверенно говорить. — Мы устраиваем спектакли, когда ходим вместе. — Это ещё мягко сказано, — смеётся Чонин. — Хорошо, в какую кофейню ты ходишь? Мы можем ходить туда по отдельности, — предлагает Чан. — Да как мы узнаем, кто из них кофейный ангел, если Хёнджина с нами не будет? — Сынмин приподнимает бровь. — Мы будем смотреть на всех бариста, которые там работают? — Просто найди того, кто больше всех его возбудит, — ухмылка расползается по лицу Джисона. — Эй! — Хёнджину приходится сдерживать себя, чтобы не завизжать. — Ты всё неправильно понял! — Да, мы все знаем твой тип, Хёнджини, — Феликс хлопает в ладоши и разражается собственным смехом. — Может быть, — Хёнджин немного сдувается. — Кафе называется «M-Core». Находится рядом с институтом искусств. — Ой, у меня друг там работает, — улыбается Чан, на лице которого появляются ямочки. — Может быть, он мог бы дать номер твоего кофейного ангела. — У меня тоже есть подруга, которая там работает, — вздыхает Хёнджин, — я бы запросто мог получить его номер. Но всё равно спасибо, хён. — Почему меня не удивляет, что у тебя там работает друг, Чан-хён? — фыркает Чанбин. — У хёна повсюду друзья, — говорит Чонин будничным голосом. — Со всеми дружит. — Это потому что он секси, — у Сынмина появляется самая самодовольная улыбка, когда внимание переключается на Чана, чьи уши уже становятся ярко-красными. Сынмин подмигивает Хёнджину, а тот отвечает ему благодарной улыбкой. Сначала он повёл в кофейню Сынмина. Это было удобно, так как друг уже стоял около института искусств в конце учебного дня, поэтому они решили быстрее с этим покончить. Может, Сынмин и не показывает этого, но он очень сильно хочет узнать, что такого особенного в Минхо. — Я угощаю, — Ким открывает дверь и пропускает Хёнджина внутрь. — А то ты такими темпами скоро обанкротишься. — Ты лучший, — усмехается Хван. — Ты так говоришь только потому, что у тебя есть зависимость от кофеина, — с улыбкой говорит Сынмин, подходя к кассе. — Может и так! — Хёнджин морщит нос, поворачиваясь и приветствуя Минхо. — Привет, Минхо-щи! На самом деле оба они знают, что никакой зависимости от кофеина у Хёнджина не было, но и говорить истинную причину частого похода сюда никто не будет, особенно, если эта причина стоит перед ними. Минхо кажется почти удивлённым, тоже приветствуя посетителей. Он выглядит удивлённым. — Привет, Хёнджин-щи… и друг, — он немного посмеивается. — Кажется, у тебя сегодня хорошее настроение. — Ага! — Хёнджин улыбается. — Я же не плачу за кофе сегодня. — Звучит очень клишировано, — усмехается рядом с ним Сынмин. — Я уверен, что сейчас именно Хёнджин держит это место на плаву, — Минхо слегка дразнит их. Хёнджин может покраснеть в любой момент. Он надеется, что это незаметно. — Чувак, у тебя проблема, — смеётся Сынмин, похлопывая его по спине. Хёнджин по-детски показывает язык другу, поворачиваясь к Минхо с застенчивой улыбкой. — Как обычно? — спрашивает Минхо, уже зная ответ. — А тебе? — Просто американо со льдом. — Хм, скучно, — напевая, отвечает Минхо. — Скучно?! Хёнджин начинает смеяться. — Да, скучно, — Минхо пожимает плечами и начинает делать заказы. — А что у тебя будет? — У него будет американо со льдом, — ответил Минхо. — Что у него будет? — Сынмин показывает большим пальцем на Хёнджина. — Он разве тоже не скучный? — Спроси, — ухмылка Минхо появляется на его лице, когда он поворачивается к ним, чтобы закончить напитки. Сынмин смотрит на Хёнджина, который только пожимает плечами. — Я не знаю, я просто говорю ему, чтобы он делал всё, что захочет. — Не понимаю тебя, Хван Хёнджин, — Ким разрывается между поражением и весельем. Когда они собирались уходить, Минхо успел каким-то образом задеть Сынмина ещё раз, даря свой американо и назвав снова скучным. Хёнджин не мог прекратить смеяться, читая его сообщение в чате: Сынмо: задницей клянусь, кофейный ангел самый настоящий дьявол. Чонин встречает Минхо совершенно случайно. Хёнджин согласился пойти с младшим в библиотеку, чтобы позаниматься с ним. Всё равно по средам Минхо не работает после обеда. Он случайно запомнил рабочий график бариста, о чём старается сильно не зацикливаться и не думать, что это жутко. Однако Чонин не осуждает его, потому что это мило. Они находятся на втором этаже. Стол стоит в менее оживлённой части библиотеки. Хёнджин как раз переписывал свои заметки в тетрадь, потом случайно повернул голову налево и увидел Минхо всего в паре книжных шкафов от него. Он просматривал книжные полки. Хёнджин моргнул. Он никогда не видел Минхо за пределами кофейни. Да что уж там, даже за пределами кассы никогда не видел. Логично, что он тоже студент, поскольку он работал в заведении кампуса, но… О, нет. Хёнджин сталкер? Он преследует Минхо? Конечно, он не специально подслушал, как Минхо говорил Минджу, что сегодня пойдёт в библиотеку или он так сильно хотел увидеть бариста, что сама судьба свела их в одном месте. В разгар своего мини-кризиса Хёнджин пытается скрыть лицо под капюшоном. Чонин смотрит на друга, который смущённо наклонил голову. Хёнджин делает глубокий вдох и тянется к телефону. Хён: НЕ пялься слишком сильно Хён: слева от тебя в синей толстовке Приподняв бровь, Чонин медленно потягивается и пытается разглядеть парня. Хёнджин наблюдает за тем, как Чонин оценивающе смотрит на Минхо, прежде чем отвернуться и снова схватить телефон. Чонини: о да, он секси Хён: это мой кофейный ангел Чонини: о Хёнджин ждёт пока до Чонина дойдёт. Чонини: О Затем Ян снова оглядывается назад, на этот раз менее осторожно. Он одобрительно кивает ему, и, честно, Хван хочет спрятаться. Нельзя, чтобы Минхо его увидел, а то подумает, что Хёнджин его преследует. Так парень кладёт голову на стол и сильнее натягивает капюшон. Чонин фыркает на него. Хёнджин не знает, сколько минут просидел в такой позе, слушая царапанье карандаша по бумаге и окружающие звуки библиотеки. Он просто надеется, что Чонин даст ему знать, когда Минхо уйдёт. — Прошу прощения, — тело Хёнджина напрягается, когда он слышит голос Минхо рядом со своим столом. Или за своим столом? — Да? — слышно вежливую улыбку в голосе Чонина. Блядь, Минхо всё-таки догадался, что это я. Он пришёл сказать, чтобы я отъебался от него и не подходил к нему близко и… — Могу я одолжить у вас ручку? — спрашивает Минхо. Хёнджин хочет вздохнуть с облегчением. — Да, конечно! — Чонин говорит, вероятно, кивая. — Хён, я дам твою ручку? Хёнджин не отвечает, не шевеля ни одним мускулом. Он даже не уверен, что дышит. — Наверно, он решил вздремнуть. Сегодня он ещё не пил кофе, поэтому справляется со своей кофейной зависимостью как может, — после паузы, Чонин снова начал говорить. — Окей, спасибо, — Минхо фыркает. — Без проблем. — Хён, он ушёл, — Чонин ждал секунд тридцать. — У меня нет кофейной зависимости, — Хёнджин тут же поднимает голову и сердито смотрит на друга. — Ой, прости. Ты хотел, чтобы я сказал правду? Мой друг прячется, потому что он влюблён в тебя. — Я не влюблён в него, — тихо шипит Хёнджин. — Ну так должен. Ты вообще видел его бёдра? — Возвращайся к учёбе! — Ты красный, как помидор, хён. Следующим в кофейню с Хёнджином должен был идти Джисон. Или, ну, надо было доползти вместе с Хёнджином туда. У Хвана случился небольшой нервный срыв: висят три незаконченных полотна на завтра и глиняный проект, который нужно завтра уже отправить в печь. Всё это немного ошеломляет. Он сидел и дорисовывал оранжевый закат на втором полотне, как раздался агрессивный стук в дверь, выбивающий его из зоны концентрации. Он уже знал, кто стоит за дверью. — Эй, детка! — Джисон улыбается ему ещё до того, как дверь полностью открылась. Чанбин стоит позади него и улыбается. — Привет, детка, хён, входите, — отвечает Хёнджин. Они написали ему ещё час назад, когда он занимался, и решили, что хотят увидеть его работы до их завершения. Несомненно, они интересовались его творческим процессом. Тот не понял, но всё равно. Им понадобилось пять минут, чтобы посмотреть на его холсты (Чанбин пошутил, что пустой холст — его самый любимый). Потом они наконец обозначили истинную причину, почему они пришли. — Ты какой-то измученный, Хёнджини, — Чанбин усмехается, протягивая руку, чтобы убрать тёмные следы на лице Хёнджина. — Совсем немного, — Хёнджин мычит, отвечая на любезный жест. — Что насчёт кофе, ангел? — воркует Джисон. — Не называй меня ангелом. Или это твоя уловка, чтобы заставить меня пойти с тобой к Минхо-щи? — У нас уже есть имя! — глаза Джисона загораются. — И да, ответ «да». — Пошли, — Хёнджин смеётся, закатывая глаза и обуваясь. — Жаждет встречи, — Чанбин усмехается. — Наш Хёнджини так далеко зашёл. Хвану остаётся только морщить нос. И, может быть, экстремальным решением было пройти через весь кампус за чашкой кофе, но они объясняют это тем, что можно будет встретиться с Сынмином после его лекции и поужинать. Хоть кофе ему принести. Да… Джисон и Чанбин счастливы просто сидеть и смотреть, как Хёнджин пытается вести себя как нормальный человек, разговаривая со своим крашем. — У тебя в волосах краска, — это первое, что Минхо говорит, подходя к кассе. — В других местах она тоже есть, — Хёнджин тут же съёживается, когда Минхо приподнимает бровь. — Просто… не обращай внимание на краску. — Если честно, — губы Минхо растягиваются в улыбке, — это всё, на чём я могу сейчас сосредоточиться. — пауза. Минхо показательно отводит взгляд от волос, прежде чем посмотреть Хвану в глаза. — Это краска? — он указывает на передний карман комбинезона Хёнджина. Кисточки? Он забыл выложить их перед выходом? Вполне правдоподобно, но неловко. Рука подлетает к карману, и он чувствует влажную краску, хлюпающую на ладони и проникающую сквозь джинсовую ткань. — Да, они самые. Очевидно, они тоже, — парень поднимает руку, показывая ярко-оранжевую ладонь. Минхо моргает, секунду бормочет что-то, а затем начинает громко смеяться. Хёнджин не знает, бариста хохочет над ним или с ним, но в любом случае это самый красивый звук, который он когда-либо слышал. Даже когда Минхо несколько раз хлопает по прилавку и откидывается назад с закрытыми глазами, заканчивая смеяться. Хван не может найти силы даже пожаловаться. — Это мило, — Минхо издаёт тихий смешок, хватая лежащие поблизости бумажные полотенца. — Позволь помочь. С этими словами он тянется к руке Хёнджина и начинает вытирать краску. — У меня был длинный и тяжёлый день, — парень ошеломлён, просто смотрит на то, как Минхо нежно держит его за запястье. — Спасибо. Его руки такие маленькие и немного шероховатые, но несмотря на это, он обращается очень мягко и решительно. — И теперь ты здесь, чтобы утолить зависимость он кофеина? — Минхо заканчивает вытирать ладонь. — А ты не шутил, когда сказал про краску в других местах. — Мне как обычно, плюс два американо со льдом, — Хёнджин смущённо улыбается в ответ. — Все заказы твоих друзей такие скучные? — Минхо мило наклоняет голову набок. — Ну, у меня есть один друг, который вообще не пьёт кофе, если это тебя развеселит, — говорит Хёнджин, кусая внутреннюю часть щеки. — Как насчёт того, чтобы сделать три разных напитка, а потом их перемешать? — Нет, ты просто особенный. Это во мне проблема, я давно так не смеялся. — Уверен? Минхо просто отмахивается от него. Когда Хёнджин возвращается к своему столу, сразу же шипит на своих друзей. — Почему вы не сказали мне, что у меня в кармане кисти? — О, — говорит Джисон, — я думал, ты хотел, чтобы они были там. — Ага, как аксессуар, — поддакивает Чанбин. — Ребята, вы худшие, — Хёнджин дуется, вытаскивает телефон из кармана и демонстративно игнорирует своих друзей, потому что в противном случае он бы разукрасил этой оранжевой краской их лица. Только вот их могут выгнать из-за такого шума. Он открывает свои непрочитанные сообщения из группового чата. Двэкки-хён: Хёнджин только что рассмешил своего кофейного ангела Джисони: Хёнджин заставил своего кофейного ангела СИЛЬНО смеяться Ликс: Хёнджин, убегай Сынмо: как дела у Хёнджина? Похоже, он сейчас сознание потеряет Джисони: ну конечно Чани-хён: Бог в помощь, Хван Хёнджин Хён: убей меня Хён: просто отпустите меня, это было так неловко Затем Минхо махнул рукой, чтобы он забрал свой заказ. Его взгляд прикован к рукам Минхо, который берёт все три стаканчика без подставки. У больших рук есть свои преимущества, и иногда можно на них пялиться. Потом Хёнджин поспешил обратно к своему столику. — Мы должны немедленно уйти. Прямо сейчас. Джисон и Чанбин смеются, берут свои напитки и встают со своих мест. И как только они подходят к выходу, слышаи зов Минхо. — Хёнджин! Парень останавливается и поворачивается к нему. — Увидимся завтра, да? — Минхо улыбается. — Конечно. У Джисона хватает ума отойти подальше от кофейни, прежде чем хлопнуть Хвана по плечу и сказать: «О, мой бог, чувак!» — Братан, ты не единственный, кому плохо, — Чанбин смеётся. Хёнджин до сих пор не осознал, что произошло, но в груди поселилось тёплое чувство. Ликс: ☹️ Чонини: звучит как тяжёлое время, хён Хён: на самом деле я передумал Хён: я хочу жить Позже той же ночью, вспоминая смех Минхо, он понимает, что тот назвал его милым и особенным. Слова плавают в его голове на протяжении нескольких часов. Хёнджину начинает казаться, что это не просто влюблённость. Он по-настоящему влюблён в симпатичного бариста, о котором ничего не знает. Здорово. Он так облажался. Не то чтобы он никогда не был влюблён. У Хёнджина было больше крашей, чем он может сейчас вспомнить. Большинство знакомств заканчивались неловкими разговорами и просматриванием социальных сетей. При этом он не помнит, когда в последний раз у него была сильная, парализующая сердце, любовь. Не помнит, когда в последний раз не прекращал думать о свиданиях, поцелуях и держаниях за руку… Хёнджин накидывает ещё один набросок, над которым работал. В этот момент он уже больше часа сидел в кофейне. Кофе заканчивался, и Хван чувствовал, что терял последнюю каплю рассудка. Каждый раз, когда хотелось сосредоточиться на работе, его мысли возвращались к Минхо. Было бы лучшим решением уйти, чем быть с человеком, который его отвлекает, но Хёнджин уверен, что где-то может быть ещё хуже. По крайней мере, здесь он может наблюдать за работой Минхо. Это немного странно, но его некому отвлекать: у Джисона и Чонина лекции, у Чанбина учебная группа, Сынмин на работе, а Чан и Феликс заходят в кофейню. Подождите-ка. Конечно же, они заходят в кофейню, взявшись за руки. Хёнджин помнит, что Чан упомянул о том, что сам придёт разведать ситуацию, если Хван его не возьмёт с собой. Но всё равно удивительно было видеть их здесь вместе. Он встречается взглядом с Феликсом, который расплывается в улыбке, дёргая Чана за руку и указывая на сидящего за столом друга. Они машут друг и другу, затем Феликс направляется к Хёнджину, а Чан идёт к кассе. — Привет, Хёнджини, — Феликс скользит рукой по плечу, немного приобнимая, — не ожидал тебя здесь увидеть. Хёнджин обнимает друга в ответ: — И зачем ты так нагло мне лжёшь? Ты же знаешь, что у меня сложные отношения с кофеином. — Нет, правда, — Феликс смеётся. — Чан-хён хотел увидеть своего друга, который работает здесь, поэтому мы пришли. Что ж, интересно. Хёнджин приподнимает бровь и огладывается на кассу, пытаясь найти того самого друга Чана. Сегодня дежурят три бариста, конечно, кто-то из них знает Чана: у старшего есть связи со всеми. Кажется, хён дружит со всеми, и всё же удивительно видеть, как он разговаривает с Минхо и как бариста корчит лицо с отвращением к тому, что ему говорит Чан. Затем они оба смеются. Конечно, Чан дружит с Минхо, и это не должно расстраивать Хёнджина. Отлично, просто здорово. Он пел Чану ванильные песни про одного из его друзей. Обидно, мягко говоря. — Ты в порядке? — спрашивает Феликс, наклоняясь, чтобы увидеть его лицо. — А? — Хёнджин обращает внимание на обеспокоенное лицо друга. — Да, хорошо. Просто устал сегодня, вот и всё. — Хочешь я принесу тебе ещё? — Феликс указывает на уже почти пустую кружку. — Ты ангел, ты же знаешь это, верно, Ёнбок? — благодарно улыбается другу, похлопывая по плечу. Феликс радостно бежит к своему парню, стоящему около кассы, не обращая внимание на внутреннее смятение Хёнджина. Хёнджин прислушивается к словам Феликса: «Я думаю, что он немного сошёл с ума, потому что он почти весь лист исписал». Всё-таки он решил абстрагироваться от посторонних звуков до того момента, пока Чан не садится рядом с ним, а Феликс не ставит свежий горячий кофе. — Хёнджин-а, позволь мне забрать это у тебя, — улыбается Чан с неким сожалением, осторожно беря блокнот из рук друга. Хван без сопротивлений отдаёт Чану блокнот и тянется за своим напитком. Феликс принёс обычный кофе со сливками. Он немного тронут тем, что друзья знают, что обычно он заказывает. Потом он втягивается в непринуждённую беседу с Чаном и Феликсом, говоря обо всём подряд, игнорируя очевидную причину, по которой они здесь собрались. Даже без труда вышли из кофейни. Чан машет Минхо. Минхо машет в ответ. Хёнджин улыбается ему. Он улыбается в ответ. — Не могу поверить, что тебе нравится друг Чан-хёна! — Джисон смеётся над ним как какая-то злая гиена. Хёнджин действительно не может понять, как ему реагировать на такое. Просто рассказать друзьям такое было уже подвигом. Он просто издаёт что-то вроде скулежа, глядя в потолок. — Я могу поверить, — шутит Чанбин. — Каждый раз, когда я кого-то встречаю на улице, я предполагаю, что это друг Чана. — Это забавно, — Чонин тыкает Хёнджина в бок, надеясь на какую-либо реакцию, а в ответ получает лишь ворчание. — Это очень даже хорошо, — говорит Сынмин. — Чан-хён может замолвить за тебя словечко. Верно, хён? Чан мычит, как будто думая о такой вероятности. — Я не хочу, чтобы хён даже намекал Минхо, что он мне нравится, — ноет Хёнджин, — я должен это сделать сам, чёрт возьми. Если я хочу отношений, то должен переступить через себя. — Оу, отношений? — воркует Чанбин. — Это так по-взрослому, Хёнджини. — Это мило. Ты такой милый, — подхватывает Феликс. Наверно, Хёнджин покраснел. Он не понимает, что происходит вообще. — Глупо, — Хёнджин приподнялся на локтях, — я ничего о нём не знаю, кроме того, что мне нравится его смех, а Минджу думает, что он злой. — Ну, она в некотором роде права. Он у меня сохранился в телефоне как дьявольский кролик. — Почему кролик? — Джисон морщится на эти слова. — Потому что зубы. — О, зубы, — Хёнджин стонет, откидываясь назад. У Минхо действительно кроличьи зубы, и они такие милые. Хёнджин слишком много думает. Все друзья смеются над его явным пренебрежением к новой информации, когда он перекатывается на бок и ложится на колени Чонина. — Всё в порядке, Хёнджин-а, — Чан продолжает смеяться. — Минхо нравятся немного жалкие парни. Вот оно. — Я говорил тебе, — Чонин держится, чтобы не начать хихикать, — я же говорил тебе, что есть парни, которым это нравится. — Шучу! Просто шучу! — Чан пытается вклиниться в разговор. — Ты не жалкий. — Да всё в порядке, я понял. — На самом деле, есть хорошие новости, — продолжает Чан. — Он одинокий гей, не вижу причин, по которым ты бы ему не понравился. Хёнджин смотрит на него, комок в горле сменяется проблеском надежды. Как только Чан продолжил говорить, надежду растоптали: — Я почти уверен, что ему нужен интересный человек, который сможет его рассмешить. Минхо тот ещё чудак, но он нормальный, я думаю. — Я облажаюсь, — Хёнджин снова откидывает голову, — я не подхожу под это описание. Все сразу же начинают спорить, кто-то даже бросает в него подушку. — Ты весёлый, чувак, — смеётся Джисон. — Серьёзно, ты всегда меня смешишь. — Ты не в счёт, потому что открыто признаёшь, что одержим мной. — Одержим тобой навеки, — Хёнджин на сто процентов уверен, что Хан ему подмигнул. — Я бы не был одержим тобой, если бы ты не был забавным. — Хорошие новости, — снова говорит Чан, — у Джисона такое же чувство юмора, как и у Минхо. Только он более странный. — Пауза. — Боже, они никогда не смогут встречаться. — Ты же заставил его смеяться в тот раз в кофейне, — встревает Чанбин, прежде чем Чан успевает пересмотреть своё мнение. — Что ты тогда сказал? — Не хочу об этом говорить, — уши Хёнджина горят от одной только мысли об этом. — Это было неловко. — Но он же рассмеялся, — толкает его Чанбин в бок. — Он сказал, что у меня краска в волосах, а я ответил, что у меня краска не только в волосах. — Объективно, это, блядь, так смешно, — Феликс первым начинает говорить. — Объективно, это неловко, — Хёнджин продолжает ныть, пока остальные смеются. — Нет, — пытается ободрить Сынмин, — это мило и привлекательно. — Ты милый и привлекательный, — Хёнджин не знает почему он говорит это так, будто его оскорбили. Сынмин в ответ забавно шевелит губами. — У тебя нет аллергии на котов? — спрашивает Чан, меняя тему разговора и отрываясь от телефона. — Немного чихаю рядом с ними, да, — Хёнджин в замешательстве моргает. — А что? — У него их три. Он ещё любит острую еду и заставит тебя её есть, а ты не переносишь никакие специи. Любит страшилки. Хёнджин наклоняет голову набок, немного нахмурившись из-за внезапного потока информации: — … Окей? — Что-то из этого тебя смущает? — Не совсем, — Хван пожимает плечами. Потому что ничего в этом смущающего нет. У каждого свои интересы и вкусы. Хёнджин любит котов, несмотря на то, что от них закладывает нос и слезятся глаза. Да и ему нравится иногда поесть острую еду в том случае, если без специй вообще никак. Ну, и Хёнджин трус, он не любит фильмы ужасов, но часто Джисон заставляет вместе с ним смотреть хорроры, нравится ему это или нет, так что это не проблема. — У него немного специфичное чувство юмора. Может иногда угрожать убить тебя, — Чан мгновение смотрит на него, словно размышляя. — И что? — Хёнджин изгибает бровь, хотя это не совсем вызов. — Ты пытаешься убедиться в моих чувствах? Я думаю, что сам могу решить, нужно ли мне с ним встретиться. Чан расслабляется и улыбается ещё шире: — И он хороший повар, лучше никого не знаю. Он умеет создавать комфортную атмосферу вокруг себя. И он обращает внимание на мелочи. Ещё он… — Хён! Я уже влюбился в него, пожалуйста, будь полегче со мной, — снова Хёнджин чувствует, как его уши горят. — Просто предупреждаю тебя. — Насчёт чего? По твоим словам он идеальный, — Хёнджин хочет рассмеяться. Затем идёт череда громких поддразниваний и стонов. Хван понимает, что его друзья не позволят ему смириться с тем, что он так далеко зашёл. Феликс вытаскивает его из уютной квартиры-студии в пятницу вечером на какою-то вечеринку в колледже, которая не кажется очень весёлой. Но Феликс умоляет его прийти, а отказать ему почти невозможно. Это проклятие для его окружения. Итак, Хёнджин позволяет Ёнбоку нанести тени на веки и выбрать красивый костюм. Он действительно не понимает, почему Феликс хочет, чтобы он выглядел горячо. В планах было стоять в углу и смотреть, как Чанбин и Джисон играют в пив-понг в течение часа, и как Сынмина будут заставлять танцевать. Его друг хочет красиво одеться, поэтому почему бы и нет? Хёнджин прав: вечеринка не очень весёлая. Это не плохо, но вечер за просмотром дорамы был бы лучше. Хотя довольно забавно видеть, насколько плохо Чонин играет в пив-понг. И дело не в том, что ему не нравятся вечеринки, но на эту он просто не хотел идти: подборка музыки была отстойной, напитки тёплые, а закусок почти не было. Добавьте ко всему этому ещё сомнительное настроение Хёнджина. Хван знает, как проходят такого рода вечеринки: если он не найдёт девушку на одну ночь или не напьётся, то будет наблюдать за пьяными друзьями, которые начнут флиртовать друг с другом или станет третьим лишним в компании Чана и Феликса. В обоих случаях перспектива так себе. После часа бесконечного гула монотонной мелодии, доносившейся из динамиков, он попытался ускользнуть в сторону, прежде чем его затащили играть в игру. — Куда ты? — Сынмин поднимает бровь, когда тот начинает уходить. — На кухню, выпью, — пожимает плечами Хёнджин. — Ты хочешь пива? — Сынмин указывает на изобилие чашек и неоткрытых баночек на столе. — Тут есть много всего. Лицо Хёнджина искажается от отвращения. Он вообще не любит пиво, тем более тёплое. Парень протискивается через толпу, стараясь не привлекать много внимания. Он выглядит прекрасно сегодня, но это не значит, что он ждёт взглядов в свою сторону. Придя на кухню, Хёнджин делает вывод, что все напитки полный кошмар. Он смотрит на бутылки, расставленные на столе, упирая руки в бока. Хван собирается уже взять хоть что-нибудь, как чувствует прикосновение к плечу. Мысленно начинает готовиться к тому, что снова какая-то бедняга начнёт приставать и требовать внимания. Придётся отказывать и убегать, потому что Хёнджин не будет спать с человек, в которого он не влюблён. Когда он решается обернуться, его не встречает взглядом ни неряшливый парень и ни моргающая глазами девушка. Вместо этого его встречает знакомая кошачья ухмылка, которую обычно можно заметить в кофейне. Но не сегодня. Улыбка сопровождается звуком хорошей песни на заднем плане. Хёнджин обращает внимание на кроличьи зубы. Минхо тоже накрашен. Тени для век? Да. Карандаш для глаз? Может быть. Блеск для губ? Маловероятно… блеск, наверно, из-за гигиенической помады. Взгляд скользит вниз к рубашке (это шёлк?), которая расстёгнута всего на одну пуговицу. Очень сильно отвлекает. «Взгляд вверх, Хёнджин, не будь странным». — Минхо-щи? — заставляет себя сказать хоть что-то, чтобы прервать неловкую тишину. — Это ты? Мой любимый клиент, — Минхо кажется взволнованным. — О, не называй меня так, — Хёнджин пытается рассмеяться, но выходит не очень правдоподобно. Возможно, Минхо этого не заметил. — Я уверен, что делаю твою жизнь сложнее. — И что? Ты бармен? — он поднимает дразнящую бровь, указывая на напитки. — Почти, — фыркает Хёнджин. — Ну, тогда давай, Хёнджин-щи, — Минхо засовывает руки в задние карманы джинсов. — Давай поменяемся местами. Обслужи меня. — Хорошо, — Хван приподнимает брови. Что ему ещё делать? — Что ты хочешь? — Неа, — Минхо, кажется, получает от этого огромное удовольствие, — мы меняемся местами, помнишь? Ты выбираешь за меня. — Серьёзно? — Хёнджин смеётся то ли недоверчиво, то ли шутливо. Не уверен, но, наверно, оба варианта. Взгляд Минхо действительно не даёт повода для споров. Он такой красивый: губы изогнулись в улыбке, брови поднялись в ожидании, а глаза мерцают, но Хёнджин пока не может понять, на что они похожи. Хван оглядывается на (жалкий) выбор напитков. — Лучшее, что я могу тебе предложить — это тёпленький «Белый коготь». — С чем? — С ананасом. Он поворачивается в сторону Минхо как раз вовремя, чтобы увидеть, как тот морщит лицо. На это довольно забавно наблюдать, особенно потому что он соглашается. — Окей, но эти «когти» только и делают, что обезвоживают организм. — Да, согласен, но выбор напитков сегодня отстой. — Насколько я могу судить, вся эта вечеринка — настоящий ужас, а я здесь нахожусь всего пять минут. — Так оно и есть, поверь тому, кто пробыл здесь уже час. — Час? — Минхо с недоверием посмотрел на Хёнджина. — Что ты здесь делал всё это время? — Смотрел жалкий турнир по пив-понгу. — Это как-то грубо, тебе так не кажется? — Минхо прислоняется к стойке. — Я знаю, о чём говорю, потому что участвовали там только мои друзья, а они плохи в этом, мягко говоря, — смутно ему кажется, что он слышит крик Джисона: «Сукин сын!» из-за шума вокруг них, но он предпочитает игнорировать его. Минхо откидывает голову назад от смеха. Это самый любимый звук Хёнджина. — Честно говоря, я не хотел приходить, но меня затолкали в эти штаны и притащили сюда. — Тебя затолкали в эти штаны? — Минхо продолжает смеяться, а Хван жалеет, что слишком трезв. Ли мычит и ещё раз оценивает его, прежде чем кивнуть. — Я понимаю, почему. Хёнджин дуется на него, надеясь, что это отвлечёт внимание от видимого румянца, выступающего на его щеках. — Меня сюда вообще притащили против моей воли, если тебе будет легче, — улыбается ему Минхо, пожимая плечами, — Чан-хён очень убедителен, когда ему что-то надо. Мозг Хёнджина думает над двумя вариантами: 1. Чан-хён. Это означает, что Минхо старше Чонина, но моложе Чана. Подумает об этом потом. 2. Чан пришёл с Минхо, а Феликс привёл его… Ёптвою мать, эта назойливая парочка! Хёнджин больше не может им доверять. Он думает над тем, как Чан просил Минхо нанести тени для век, как это сделал Феликс с ним. Или Минхо добровольно решил накраситься. — Но, — продолжает Минхо, — я думаю, что, наверно, уйду скоро. — О? — Хёнджин пытается скрыть тон разочарования, который мог послышаться в его голосе. — Да, зачем торчать на скучной вечеринке, если у меня есть купон на жареную курицу. До ресторана идти всего пару кварталов. Ты со мной? Хёнджин в замешательстве моргает, склонив голову на бок. С-со мной? Он каким-то образом пропустил часть разговора? Что происходит… — Я спрашиваю, не хочешь ли ты пойти со мной, — смеётся Минхо. — Ой, да. Звучит, гм, звучит хорошо. Да, — кажется, это всё, что он может сказать. Улыбка Минхо становится ещё шире. Это он так от удовольствия? Может быть. — Тогда давай найдём Чан-хёна. Следующее, что Хёнджин понимает: Минхо держит его за запястье и проводит сквозь толпу в поисках друга. Спустя минуту Минхо машет старшему. Чан от удивления отшатывается, когда видит вместе с ним Хвана. Феликс, который всегда крутится вокруг своего парня, то же быстро бросает взгляд на парочку. — Хён, — обращается Минхо к Чану, отпуская запястье Хёнджина, — мы уходим. — «Мы?» — повторяет старший, в чьём голосе чувствуется шок. Хёнджин будто отключается от разговора, когда Феликс ловит его взгляд на себе. У них свой немой разговор. Феликс молча поднимает бровь. — Уходишь, да? — Ты не так понял, — Хёнджин скрещивает руки в ответ. — Секса не будет. — Уверен? — Да! — Очень плохо, — дуется Феликс, бросая на него взгляд. — Ты отлично выглядишь. — Заткнись, Ликс, — Хёнджин восклицает. Минхо и Чан замолкают; оба смотрят на него. — О, но… — смеётся Феликс, засовывая палец в одну из шлёвок на ремне Хёнджина, — эти штаны правда шикарно смотрятся на тебе, детка. — Чани-хён, твой парень до меня домогается, — Хёнджин закатывает глаза. — Не могу тебе помочь, штаны правда тебе очень идут, — Чан улыбается ему. — Хорошо, давай уйдём, — на этот раз уже Хёнджин хватает Минхо за руку, которая оказалась удивительно маленькой, но он слишком сосредотачивается, чтобы не покраснеть. Минхо смеётся позади него. Дело в том, что у Минхо есть купон на жареного цыплёнка, который, по мнению Хёнджина, очень странно брать с собой на вечеринку, но… Что бы это ни было. Вероятно, он живёт в другом времени. Минхо по-прежнему хочет, чтобы Хёнджин продолжил играть в бармена по какой-то причине, поэтому он поручает ему купить напитки по выбору, пока сам будет заказывать еду. Когда они снова встречаются возле магазина, Минхо ведёт его к парку, чтобы присесть на скамейку. — Это разве законно? — спрашивает Хёнджин, наблюдая за тем, как Минхо вынимает две коробки из сумки, которую он нёс. — Типа, разве в парках нет комендантского часа? — Ты что, полицейский? Комендантский час только для несовершеннолетних. Ты же совершеннолетний? — Минхо смешно с того, как Хёнджин смотрит на него. — Если бы я был мелким, то не купил бы нам это, — он держит сумку из магазина. — Что ты купил? — Минхо так взволнован тем, что они наконец-то поменялись ролями. Это заставляет Хёнджина нервничать из-за того, что ему может не понравиться его выбор. — Просто соджу, — Хёнджин вытаскивает из сумки бутылку и бумажные стаканчики. Ещё он взял немного воды. — Отлично. Хоть какое-то облегчение. Следующий вопрос, что ему сейчас сказать? Минхо предлагает ему кусок цыплёнка из коробки, и он уверен, что к тому времени, как он прожуёт, ему будет что сказать. Может быть. Если ему повезёт. Минхо тоже может начать разговор. Беря кусок и откусывая его, Хёнджин не думает ни о чём. Потом до него дошло. Специи. Чан же предупреждал его, что Минхо заставит есть острую еду, а сейчас его застали врасплох с горящим ртом. — Какого хера! — он скулит, беря одну из бутылок с водой. — Я знал это! Я знал, что ты терпеть не можешь специи? — и то, что Минхо кудахчет над ним, было самым смешным, что он слышал за последнее время. — Значит, ты решил мучить меня, Минхо-щи? Ты злой, — Хёнджин задыхается, делая глоток воды. — Можешь называть меня хёном, я старше тебя. — Ты? — Хёнджин смеётся над тем, насколько уверенно звучит Минхо. — Когда ты родился? — В 98 году. — Вот чёрт, — Хёнджин мычит, как будто это не имеет никакого значения. Помимо того, что он узнал его возраст, ещё получил разрешение быть менее формальным. — Хорошо, хён. А Минхо выглядит очень довольным. Хёнджин думает, что если бы не был влюблён в хёна, то эта ухмылка его раздражала бы. К счастью для них обоих, Хван слишком сильно влюблён. Он быстро отодвигает эту мысль на задний план, предлагая бумажный стаканчик Минхо, прежде чем открыть бутылку соджу. Может, напиться со своим крашем была не самой лучшей идеей, но он отбрасывает эту мысль, наливая по стопке каждому. Затем он отворачивается, чтобы выпить свою. В конце концов, Хёнджин моложе. — Как вежливо. Тебе не нужно беспокоиться об этом со мной, мне всё равно, — Минхо снова смеётся над ним. — Откуда ты знаешь, что я моложе? — Хёнджин уклончиво молчит. — Я очень проницателен. Держу пари, я мог бы прочитать тебя прямо здесь и сейчас. — Окей, давай, — пробудился интерес Хёнджина. — Очевидно, ты студент художественного факультета, — Минхо хмыкает, а Хван смеётся, потому что правда очевидно, — и ты полностью проникаешься различными шоу, иногда даже плачешь над ними. — Хёнджин бросает на парня сердитый взгляд и наливает себе ещё один стакан. Это только подстёгивает Минхо, который тоже тянется за добавкой. — Ещё ты выглядишь как собачник… Спорю, у тебя дома есть собака. Хёнджин стонет, снова отворачиваясь от него. Старший продолжает угадывать. — Чихуахуа, верно? Возможно, если бы Хёнджин уже не ощущал действие алкоголя, то он бы бил тревогу, как Минхо догадывается об этих вещах. Вместо этого он просто с подозрением посмотрел на Ли. — Слишком много информации. Как ты это делаешь? Кто кормит тебя этой информацией? — Я же говорил, я вижу людей насквозь, — шутит Минхо, улыбка которого не пропадает с лица. — Хорошо, хорошо. Я спросил Чан-хёна о тебе. — О, так ты обманщик, — Хёнджин берёт кусок курицы из второй коробки. — Я обманываю? — Да, ты это уже знал. Это обман. — Хорошо, тогда скажи что-нибудь обо мне. — Я не разбираюсь в людях, — Хёнджин качает головой. — Попытайся, — Минхо говорит вызывающим тоном, на его губах игривая ухмылка. И, к несчастью для Хёнджина, он не из тех, кто отказывается от вызова. Особенно, когда в его организме есть алкоголь. Он начинает дуться и говорить то, что сказал ему Чан. — Тебе нравится острая пища, ты хороший повар. Любишь страшилки. И… и ты кошатник. — Ты тоже спрашивал обо мне Чан-хёна? — Минхо усмехается. — Напротив! — Хёнджин наливает ещё одну порцию, потому что бутылка всё ещё стоит перед ним. — Чан-хён сам рассказал мне, я не спрашивал. — О, так он не последний герой в этой истории. — Думаю, он меня жалеет. Затем оба начинают смеяться. Хёнджин ещё не пьян, просто немного подвыпивший, более спокойный и менее смущённый. Он делает шаг. — Угадай что-нибудь ещё обо мне, — бросает вызов Минхо, — что тебе Чан-хён не говорил. — Думаю, ты ненавидишь светские беседы, — Хван на самом деле не понимает, в чём смысл их разговора. — О, да? — Минхо изгибает бровь. — Почему это? — Потому что ты не начал бы эту странную игру, если бы не возражал. Если бы тебе нравились светские беседы, то ты бы поинтересовался о моих занятиях, собаке или откуда я знаю Чан-хёна. — Все знают Бан Чана. — Да, это правда. — Хотя ты прав, — говорит Минхо, откусывая кусочек курицы. — Я ненавижу любезности. Не интересно знакомиться с такими людьми. Я бы предпочёл сначала общаться на дурацкие темы. — Дурацкие темы? Как это? Я должен спросить тебя о твоих самых сокровенных секретах? — Можешь, — Минхо пожимает плечами, — я достаточно выпил, чтобы ответить на любые твои вопросы. Хёнджин задумывается. Он тоже много выпил, чтобы быть открытой книгой, но сейчас его не интересовали секреты старшего. Вместо этого, парень спрашивает первое, что приходит на ум. — Что ты думаешь о любви? — интересуется как истинный романтик. Если бы он был трезв, то смутился бы от такого вопроса. Но пока он просто смотрит на Минхо, который давится курицей. — Чёрт, я ожидал, что ты спросишь меня типа о худшей вещи, которую я когда-либо совершал, или что-то в этом роде, — Минхо кашляет, но его это забавляет. — Смысл жизни. — Я не помню, что спрашивал тебя об этом. — Разве смысл жизни не в любви? Я имею ввиду не только романтические чувства, но и любовь к друзьям, семье и животным. Без любви жизнь была бы несчастной, тебе так не кажется? Хёнджин моргает. Неожиданно было получить такой серьёзный и обдуманный ответ. Последний раз, когда он задавал такой вопрос (тоже пьяному в то время Джисону), друг сказал: «любовь — это здорово, чувак». Некоторым людям кажется, что размышлять о любви ненормально. Хван хотел получить именно такой ответ. — При этом, — Минхо наливает им ещё по одной, — я действительно думаю, что партнёр должен быть номером один для тебя. Быть влюблённым неплохо. Хёнджин должен сделать паузу, прежде чем задать ещё один вопрос. Минхо, в свою очередь, избегает зрительного контакта, снова выпивая. Его уши такие красные то ли от алкоголя, то ли от смущения. На этот раз он пьёт медленнее, съёживаясь от вкуса. — А ты? — Хм? — Хёнджин снова моргает, как будто только это и умеет делать. — Что для тебя любовь, Хёнджин? — Минхо смеётся. — Я одержим любовью, — очень медленный ответ. Затем он откусывает ещё кусочек курицы, пытаясь собраться с мыслями, и понять, что, чёрт возьми, он хочет сказать. — Книги, фильмы, шоу, песни, даже мои рисунки. Большая часть того, что я делаю, связано с любовью. Я вижу её везде. Думаю, иногда я раздражаю свои друзей этим, потому что хочу влюбиться… Я много говорю? Чувствую, что так и есть. — Не думаю, что ты сказал больше меня. Ты милый. Хёнджин правда не знает, как он должен на это реагировать, поэтому кладёт себе в рот целое куриное крылышко. Зачем? Он сам не знает. Минхо от этого смешно, так что всё хорошо. Разговор продолжается. Они отходят от темы любви и переключаются на свои увлечения, мечты, домашних животных и содержимое холодильника Чана. Минхо предупреждает, что ему не нравится, когда его фотографируют, в то время как Хёнджину нравится это делать. Звучит как вызов. Хёнджин возмущается по поводу того, что у Чана под рукой всегда найдётся пачка сока, что немного безумно. Минхо на протяжении десяти минут говорит о своих кошках, потом Хван рассказывает о своей собачке, показывая фотографии. Минхо пересказывал кошмар, который ему снился на днях, и требовал, чтобы Хёнджин провёл психоанализ. Как будто его пьяная задница могла о чём-то думать. Так они провели время, пока не закончилась курица и соджу. Самое весёлое в том, что Хёнджин первый раз вот так разговаривает со своей влюблённостью, забывая пить воду. — Почему? — Хёнджин от похмелья растягивается на полу в гостиной Чана. — Почему я не могу быть нормальным человеком? — Всё не так уж плохо, Хёнджини, — Феликс проводит пальцами по волосам друга, пытаясь успокоить. — По крайней мере, у вас была приятная беседа. — Почему я не попросил его номер телефона? — Хёнджин совсем обезумел. — Я напился в парке с парнем и ушёл без его номера. Кто так делает? Что со мной не так? — Ну он тоже забыл спросить твой, — Чан пытается подбодрить его, но не получается. — Ещё хуже! — Хёнджин начинает скулить, по-детски брыкаясь ногами. — Значит, ему не нужен мой телефон, да? Что если ему хватило одного разговора, чтобы понять, что я ему не подхожу? Мне что, надо искать новую кофейню? — Хёнджин, тише, — Чан смеётся, поднимая руки в попытке успокоить его, — я уверен, что это не так. Парень ничего не отвечает, просто поворачивается на бок и думает, сможет ли он спрятаться под одеялом и прожить остаток жизни там. Уверен, один друг точно будет приносить ему еду. Единственное утешение — Феликс, пальцы которого приятно скользят по его волосам. Хван настолько сильно увлёкся своими мыслями, что не заметил стука в дверь. Вероятно, Джисон пришёл посмеяться над ним. Чан уходит открывать дверь, а Феликс всё ещё пытается утешить друга. Хёнджин закрывает глаза, отказываясь от мысли жить под диваном Чана. Как только дверь открылась, из коридора доносится раздражённый голос: «Хён, я что, ёбанный идиот?» И это не Джисон. Хёнджин по-совиному моргает, смотря на Феликса, который пытается не рассмеяться. — И тебе привет, Минхо. — Похоже, твой кофейный ангел пришёл, — Феликс опускает брови, смотря на друга. — Хён, серьёзно, — Минхо продолжает возмущаться, пока Хёнджин ищет место, где спрятаться. — Я настолько глупый, верно? — Обычно я говорю, что нет, но сейчас да, ты дурачок, — напевает Чан. — Я… ты даже не понимаешь, о чём я говорю, — кажется, Минхо начинает ныть. — На девяносто процентов уверен. О Хёнджини, да? — Почему я не взял его номер? Мы столько часов разговаривали, а я просто забыл об этом. Что за чёрт? — Ну, — Чан начинает в открытую смеяться. — Давай пройдём в гостиную и обсудим это, окей? Хван слушает приближающие шаги, пока Минхо не застаёт его в комнате. — Хёнджин? — Хён? — это всё, что он может сказать, глядя парню в глаза. — Почему ты на полу? — недоверчиво спрашивает Минхо. — Здесь я ищу сочувствие. Вечеринка жалости, — чаще всего это такая шутка, но парень правда приходит к Чану, чтобы жаловаться на проблем, а друзья чувствуют облегчение, когда он лежит на полу. Минхо изгибает бровь, уголки губ приподнимаются. Это очень смешно. Чан и Феликс расхохотались. Так что, это победа Хёнджина. — На полу, значит, — Минхо повторяет это, будто услышал невероятную вещь. — Зачем ты устраиваешь вечеринки жалости? — Вероятно, по той же причине, по которой здесь ты, Минхо-хён, — слегка поддразнивает Хёнджин. Минхо признаёт, что тоже пришёл сюда поныть Чану. — Тогда предлагаю это исправить. — Да, давай. — Надо избавиться от хёна и Ёнбока, да? — Да, — это его сейчас на свидание приглашают? Судя по выражению лица Чана, так и есть. — Давай. Минхо улыбается в ответ, а Хёнджин начинает таять от этого взгляда. Ноги отказываются подниматься. Как только они выходят за дверь, Чан говорит другу «вести себя хорошо». Что они делают? Это свидание? Нет же? Они просто тусуются? Тусоваться наедине не всегда значит свидание. Хёнджин, веди себя адекватно. Феликс, должно быть, замечает умственную гимнастику, которой он подвергает себя, потому что желает другу удачи, а Минхо просит быть помягче. — Не буду, — говорит Минхо, таща Хёнджина за запястье по коридору к лифту. Слышно, как австралийская парочка смеётся над ними. — Если бы знал, что ухожу, то оделся бы лучше, — шутит Хёнджин, смотря на свои спортивные штаны. — Ты отлично выглядишь, — Минхо осмотривает его сверху вниз. — Можешь красиво одеться на наше третье свидание, если это так сильно тебя беспокоит. — Третье?! Прошлая ночь считается свиданием? — Конечно, а почему нет? — старший улыбается ему. — Ты не шутил, когда говорил, что не будешь меня щадить, — Хван немного ошеломлён. Сердце колотится в груди. Ему нравится такое чувство. — Жалуешься? — Точно нет, — улыбка, которой Минхо одаривает парня, заставляет его ноги немного подкоситься. Будет весело.