Махиру-чан, помоги мне...

— Махиру-чан, помоги мне... — сказала я, подбежав к подружке. Моё кимоно вновь развязалось... Не знаю я, почему так выходит! Коидзуми обернулась, глянула на меня и, прикрыв рот рукой, слегка хихикнула. — чего смеёшься? — довольно грубо отрезала я. Я правда не хотела! Я случайно это так преподнесла... Мне даже стыдно... — Сайонджи-сан, я завязала тебе кимоно буквально 10 минут назад, — мило произнесла она. Даже в ситуации, где я говорю с ней довольно грубо, она сохраняет свою доброту и милосердие, а улыбка не сходит с её лица. Если честно, я даже немного завидую её терпению к людям... — ну... Извини! Так ты поможешь? — продолжила я, уже сменив тон на более спокойный. С Махиру-чан, я не контролирую свое поведение, да и оно всегда разное с ней! С другими людьми у меня иначе. — ну а куда мне деться? Конечно же помогу, — она подошла ко мне и положила руки на мою талию, ведь именно там и находится оби — пояс кимоно. Я почувствала, что на моих щеках появился румянец, так что отвернулась от Махиру-чан, стоявшей прям передо мной, дабы она не увидела моё лицо. — готово! — закончила Коидзуми. Вновь, моё кимоно выглядило красиво и опрятно. Я обняла подругу, с целью выразить свою благодарность. Она слегка приобняла меня в ответ. Я знаю, что моя подружка не любит все эти нежности и объятия, но я-то — тактильный человек! Да и вообще, как можно не любить обниматься? Скорее всего, она просто стесняется! А ещё, когда мне плохо, она сама обнимает меня... Значит, она и правда стесняется, ха! — Хиёко! — услышала я за спиной этот омерзительный голос. Ненавижу этого гадкого Кузурю! — чего тебе, трусливый якудза? — в очень грубой форме сказала я. Махиру-чан положила мне руку на плечо, и, как я понимяла, она хотела, чтобы я прекратила так сказываться о Фуюхико. — Хиёко, прекрати так меня называть, — возразил мне этот подонок, — почему ты так ненавидишь меня? — Кх... — я замялась, — а разве ты не знаешь? Вот из всех нас, именно ты не знаешь, почему я тебя ненавижу? — на моих глазах появились слезы, которые я быстро стёрла руками. Рука Махиру-чан бысследно растворилась в воздухе, а завязаное кимоно вновь оказалось развязанным и неаккуратным. — Хиёко? — подбежал ко мне Фиюхико и положил свои грязные руки мне на плечи. — уйди, уйди! Грязный мерзавец! Из-за тебя! Из-за тебя моя Махиру-чан сейчас мертва! И пеко! Она тоже мертва из-за тебя! — разрыдалась я. Я не знаю, почему дала волю своим эмоциям, да ещё и рядом с Кузурю. — Хиёко, прости меня... Я... — начал жалобно он, но после сменил тон и отошёл от меня, — почему ты считаешь, что это все из-за меня? Пеко сама убила Махиру, за что и поплатилась своей жизнью. — но! Но ты! Ты же сказал Пеко убить Махиру, верно? Верно! Если бы ты правда не был виновен в смерти Махиру, то не влез бы в казнь Пеко! — сказав это, я, вытирая слезы, убежала как можно дальше от этого гребанного якудзы. Все мои мысли были лишь о подружке. Кажется, я схожу с ума. Я вижу её, она приходит ко мне! Я прибежала в свой коттедж и села возле двери, перед этим замкнув её. Мне так плохо, почему Фуюхико так подло поступил? Он такой мерзавец! Ненавижу, ненавижу, ненавижу! Я прижала к себе колени и плакала, вспоминая Махиру-чан. Я снова почувствала её руки на своих плечах. Так тепло... Вот бы она правда была здесь. Я чувствовала, как она обнимает меня. Не могу принять её смерть. Она точно здесь. Нет. Кузурю и Пеко её убили. Почему казнили только Пеко? Её наоборот должны были оставить в живих, а грязного якудзу убить! Мне так плохо без Коидзуми. Встав с пола, все ещё со слезами на глазах, я подошла к тумбочке, на которой стояла фотография. На ней была я с Махиру-чан. Она не любит делать селфи, но ради меня сделала. Она была такой хорошей... Я легла на кровать и закрыла глаза, дабы успокоиться. Даже то, что я разрыдалась, произошло из-за этого подонка. Ненавижу его. — Хиёко, — услышала я нежный голос Коидзуми. Я почувствала её руки на своей голове, она гладила меня. Открыв глаза, я увидела её точный силуэт. Не дав Махиру-чан договорить, я тут же вскочила с кровати и обняла подругу. Но как только мои руки коснулись её тела, она растворилась в воздухе. Снова. Мои глаза ещё больше наполнились слезами.