«Ты возносишь к небесам исчадие Ада.»

Сложнее всего было именно ей. Конечно, ведь мало кто способен выдержать подобное. Ох… одному чёрту известно, почему она всё ещё жива, ведь причин на то не осталось. Но она терпит. Изо дня в день держится спокойно, словно бесчувственная тварь. Но внутри всё кипит от нарастающего гнева и жалости к самой себе, которую она зовёт «слабостью». Ей не суждено испытать того счастья, о котором мечтала всю свою жизнь. Ведь даже племянница оставила её. Так быстро… Кажется, никто даже не осознал, что её больше нет. Как же? Не может быть, чтобы Сабрина сдалась. Но это так. Она была не в силах выдержать этот чёртов обряд. И в смерти Брины Зельда винила именно себя. Что ж… Её можно понять. Она ведь хотела сберечь её. Спеллман злилась на себя. Кажется, она потеряла смысл собственного существования. Есть ли смысл жить без неё? Для Зельды — нет.

***

– Я должна была уйти вместо неё. – Говорит рыжая шёпотом. Но звучит так, будто вот-вот сорвётся на крик. Демонесса оборачивается на женщину. Как же она ненавидит этот взгляд… смесь отчаяния и жуткой неприязни к самой себе, что изо дня в день буквально пожирает Зельду изнутри. Она не знает, что делать в этой ситуации. Способна ли она вообще что-либо сделать? – Замолчи. – Говорит как-то даже равнодушно. Так, будто ей плевать. – Ты не виновата в её смерти. Не мы решаем, когда пришло время. Не мы. Но возможно ли объяснить это той, которая погибает на глазах, словно задыхаясь от чувства липкого одиночества? Она не может это принять. Ей просто больно. Эта боль, что так медленно и мучительно убивает её, разрывая душу на мелкие кусочки. Можно ли привыкнуть к боли? Возможно ли смириться со смертью? Человек никогда не поймёт смерть. Почему она забирает именно тех, чьей кончины хотят меньше всего? Это что-то вроде русской рулетки. Вот только, ещё безумнее. И Лилит это знала. Разумеется, ведь она — само воплощение смерти. Ведьма не может умереть. Её можно только убить. И поверьте, это гораздо сложнее, чем может показаться. Но Зельда погибала. Задыхалась, утопая в омуте собственных страданий. Лилит знала об этом. – Почему? – Всё же спрашивает рыжеволосая, глядя прямо в глаза брюнетки. Та, в свою очередь, закатывает глаза. Неужели она знает ответ? Даже она не вправе назначать время людской смерти, так или иначе. Да, она знает многое и может предсказать смерть. Предсказать, но никак не убить. – Откуда мне знать, ангел дери? – Срывается с раскалённых губ Лилит. Но она тут же умолкает, осознавая собственную ошибку. Неконтролируемый гнев — её вечное проклятие. И каждый раз она проклинает себя за это. Но, в большинстве случаев это бесполезно. Резкий окрик заставляет ведьму дёрнуться. Именно этого она и боялась. Что-то внутри сжимается, не позволяя свободно вдохнуть. Лилит глядит на неё в упор. Слишком эмоциональна для ведьмы, что удивительно. Впрочем, в этой ситуации даже такое можно понять. – Извини. – Говорит наконец демонесса, накрывая своей ладонью холодную руку Спеллман. Потом вдруг ухмыляется. – Но я ведь не Сатана собственной персоной. Зельда это понимает. Мы не можем вернуть тех, кого потеряли, как бы прискорбно это не звучало. Но сейчас она просто не хочет принимать это. Не сегодня. Лилит протягивает руку, позволяя любовнице устроиться у неё на груди. После чего аккуратно проибнимает за плечи, нежно поглаживая обнажённую спину. Та лишь прижимается ближе, пытаясь согреться и найти поддержки в объятиях этой женщины. Той женщины, что так редко проявляет свою любовь. Но для Зельды это была именно любовь. – Ты — намного больше. – Шепчет ведьма с еле заметной улыбкой. Но такой безумно красивой и искренней улыбкой… кажется, Спеллман ещё никогда не восхищалась женщиной. Но Лилит стала исключением в её жизни. Той, к кому можно прийти и высказать всё, что держала в себе так долго. Той, с кем можно быть по-настоящему открытой. Демонесса лишь засмеялась. – Ты возносишь к небесам исчадие Ада, дорогая. А Зельда ведь и не скрывает. Она до безумия любит её. Так сильно, что даже страшно признать. Она слишком боится потерять её. Наверное, в этом случае она потеряет и смысл жить, как потеряла после смерти любимой племянницы. На заявление любовницы Спеллман только демонстративно закатывает глаза. Неужто она забыла, с кем находится в одной постели? – Будто я святая. – Отвечает рыжая, не скрывая сарказма. Никто и не говорил, что Вы святая. Сомневаюсь, что в храме будут рады визиту чёрной ведьмы. Но никто не говорил, что этот факт её как-то оскорбит. Скорее наоборот. Лилит закусывает губу, но Зельда замечает эти демонические искры в глазах возлюбленной. Впрочем, она даже не скрывает веселья. – Я этого не говорила, милая. – Говорит демонесса всё тем же небрежным тоном. – Я лишь сказала, что ты меня переоцениваешь. Зельда так не думала. Эту женщину просто невозможно переоценить. Она слишком прекрасна даже для подобного. Но опыт показал, что спорить с ней бессмысленно. Поэтому Спеллман лишь приподнимается на локтях, встречаясь со взглядом бездонных голубых глаз. Мадам Спеллман не смогла бы назвать себя «святой». Как минимум потому, что святые не заводят романов с дьяволом. Она это правило нарушила. Но вовсе не жалеет. – Ну так поцелуй меня. – Спокойно и всё также тихо произносит рыжая. Лилит лишь ухмыляется, мягко касаясь ладонью скулы любовницы. После чего, притягивает ближе.