Какого лахаму?

Я тяжело, напоказ, выдохнула, одним глазом продолжая делать вид, что готовлюсь к экзамену, другим пристально наблюдая за Ниаллом, занимающимся тем же самым: периодически кидающим угрожающие взгляды в мою сторону, а потом возвращающимся к изучению толстенной книги. — Никкаль, я же все вижу, — не отрываясь от книги, сказал ректор. Пойманная с поличным, я побелела, а потом побагровела, стоило только взглянуть на книжку размером с обожравшуюся самку ануннаки. И как прикажете осилить это за оставшиеся семь часов до экзамена? Речь даже не идёт о том, чтобы усвоить материал. Я и прочесть-то его не смогу, но у ректора, видимо, на этот счёт было иное мнение, и пока Су готовилась к рождественскому балу, я коптилась в пыльной библиотеке под аккомпанемент саркастичных реплик Ниалла. Я поерзала на стуле, снова утыкаясь носом в пожухлые страницы. Нужно было усыпить бдительность Ниалла, который удумал следить за тем, чтобы я не отлынивала, а потом быстро набросать шпаргалку. — Уже дошла до сражения на Футалефу? — А? — Я уставилась в книгу, пытаясь понять, о чем идёт речь. — Тысяча пятьсот пятый год нашей эры. Я вспыхнула. Он что, издевается? Я не умею так быстро читать! Со скоростью улитки, превозмогая холод и голод, я с трудом дошла до событий на Джунари, которые от Футалефу отделяла незыблемая пропасть — лет эдак шестьсот и добрая тысяча страниц. Дело дрянь. Ниалл довольно ухмыльнулся. — Не переживай, Никкаль. Не зря же ты не готовилась к экзамену с остальными. Вероятно, у тебя были причины полагать, что твоих выдающихся интеллектуальных способностей хватит на то, чтобы осилить все за одну ночь. Я верю в тебя. Я готова была рычать и кусаться, но вместо этого только фыркнула, предусмотрительно тихо, чтобы Ниалл не разразился новым потоком нравоучений и уколов. Возможно, расскажи я ему о брате, о своих догадках и опасениях, ректор перестал бы шпынять меня по поводу и без, но я не могла. Не потому, что не доверяла Ниаллу, нет. Просто знала — ради моей же безопасности он запрёт меня в чулане и будет кормить дохлыми мышами, пока я не ослабею достаточно для того, чтобы не лезть в это опасное дело. Хотя я и так была слаба. Мага хуже меня в классе было не сыскать, виной тому были прогулянные занятия или же просто неоспоримый факт того, что я — прирожденная бестолочь. Погрузившись в свои мысли, делая что угодно, лишь бы не читать эту занудную писанину, я не заметила, как Ниалл вдруг оказался прямо подле меня, глядя сверху вниз, и если мое лицо — это открытая книга, то по взгляду ректора прочитать его чувства было невозможно. Он всегда был одинаково серьёзен и равнодушен. Иногда он позволял себе колючие реплики в мой адрес, но улыбка трогала его губы ровно на момент полёта очередной язвительной шуточки. — Что-то не так, ректор? — поинтересовалась я тоном обиженной девчонки спустя пять минут неловкого молчания. Он всегда жутко раздражался от таких официальных обращений, когда мы были наедине, а я всегда забавлялась, зачарованно наблюдая за тем, как съезжаются брови на его переносице. — Помимо того, что завтра экзамен по истории новых лет, а ты уже третий час листаешь том о битве Пятерых — нет, — пожал плечами ректор, не сдерживая ехидную усмешку. У меня чуть глаза не вывалились из орбит. Я принялась лихорадочно листать учебник, теперь обращая внимания на даты… ну кто ж знал, что Джунари была до того, как Пятеро свергли Тиамат! Довольный произведенным эффектом, Ниалл элегантно поправил свой камзол, а затем игриво встрепенул мои волосы и ушёл. Лахаму! Клянусь, лучше бы в тот раз меня сожрали ануннаки!

***

Уверена, чувствовала я сейчас себя так же, как если бы меня и впрямь кто-то сожрал, утилизировал и удобрил моими несчастными останками чернозём в саду. Экзамен я, конечно же, не сдала, даже несмотря на то, что до девяти утра пропыхтела над шпаргалкой, которую ректор тут же достал у меня из рукава. Когда дело дошло до сборов на бал, настроение было ниже плинтуса. Я думала о пересдаче и о том, что на неё у меня совершенно нет времени. Единственная причина, по которой я сейчас тащила свой зад, обтянутый тончайшим шелком, вслед за Су, заключалась в том, что Син передал мне записку и просил встретить его сегодня там вечером. Я бы предпочла встретиться в лесу, но гомон и смех уже поглотил моё уставшее тело. Я с трудом подавала признаки жизни, подперев лицо ладонью, когда Су откуда-то притащила нам по два бокала мутной жижи с многообещающим названием «Ржавый гвоздь». Что ж, как корабль назовешь — так он и поплывёт. Ияр обрушился нам на голову как гром средь бела дня, заставляя давиться сомнительного происхождения пойлом. — Пятеро мне в рот! — театрально воскликнул тот. — Какое бесстыдство! Пьющие студенты! — И не проси, Ияр! — воскликнула Су, уводя руку в сторону, но учитель оказался быстрее. — Я и не прошу, а нагло реквизирую, — засмеялся Ияр, уже удаляясь в другую сторону, держа в руках наши напитки. Тухляк накрыл нас с головой. Мы наблюдали за тем, как Ияр парит по периметру зала, отбирая у несчастных студентов, дорвавшихся до веселья, все спиртное. Музыка и пение были ужасными, словно скрипач на живую пилил кости исполнителя, параллельно заставляя того петь. Прошерстив толпу взглядом, я не нашла Сина, зато столкнулась взглядом с Ниаллом, который, в отличие от меня, прекрасно выспался и беспечно о чем-то болтал с молодой девушкой, что слишком интимно касалась его предплечья своими тоненькими пальчиками. — Какого лахаму? — я удивленно уставилась на них. — Приехала сегодня утром из столицы по какому-то важному поручению от Энки, — шепнула мне Су. Все тело охватил неприятный мандраж, стоило незнакомой дамочке поднять руку выше и жеманно захихикать. Я сжала кулаки, представляя, как хрустят её кости… Опомниться мне удалось прежде, чем я ляпнула что-то невпопад. Су совершенно не нужно знать о том, что я уже второй год пускаю слюни по ректору, который, по правде говоря, своей отрешенностью порой наталкивает меня на мысли о том, что там у него не все в порядке. Пытаясь совладать с дергающимся глазом, я проморгала, как жестом руки ректор попросил нас подойти. Су, моя верная боевая подруга, дернула меня за локоть и потащила за собой. Правой рукой Ниалл сжимал ножку изящного бокала, а левой все пытался увернуться от тянущейся к нему клешни таинственной незнакомки из столицы. Впрочем, не такой уж и таинственной, если за одну перемену Су удалось собрать на неё приличное досье. — Познакомься, Дафна, это Никкаль и Су, — нацепив услужливую улыбку, представил нас ректор. — Никки, Су, это Дафна. Недовольная тем, что её отвлекли от того, чтобы облапывать Ниалла, Дафна лишь лениво кивнула головой. — Лучшие ученицы школы, профессор? — Смотря в какой области, — многозначительно ответил ректор, глядя мне в глаза. В области наживания проблем на свой зад я определенно была лучшей в своем деле. Гостья из столицы хмыкнула, показательно не глядя в нашу сторону. — Не хотите ли потанцевать, профессор? Что-то странное промелькнуло во взгляде Ниалла, когда он в очередной раз посмотрел на меня, но считать эту эмоцию мне снова не удалось, равно как и все предыдущие эмоции, что он демонстрировал. Ректор сдержанно улыбнулся, поставил свой напиток на столик и галантно протянул Дафне руку, приглашая её на танец. Мы с Су удивленно уставились им в спины. Я схватила бокал, который мгновение назад сжимал в руках Ниалл, и залпом его осушила. От крепости алкоголя в глазах заплясали искры. — Разорви меня Тиамат! Что это? — я швырнула бокал обратно на столик. Во рту жгло, а из глаз брызнули слезы. Широко раскрыв рот, я принялась махать перед лицом руками и громко дышать, стараясь поскорее избавиться от ощущения раскалённой лавы на языке. — Воды! Су! Воды! Подруга оперативно рванула в гущу толпы, а я так и осталась стоять, сквозь пелену слез в глазах наблюдая за тем, как Ниалл топчется вокруг этой столичной селёдки. Мне нельзя было ревновать своего ректора и опекуна, но я… лахаму, я его ревновала, а алкогольное опьянение, пришедшее на смену гадкому послевкусию, только усугубляло дело. — Привет, Никки. Я угрюмо смерила Нанна взглядом. — Привет. — Не хочешь потанцевать? — задорно улыбнулся парень. Су подоспела с кувшином воды, и я залпом осушила пол литра, одним глазом не забывая следить за руками Ниалла, что целомудренно обвивались вокруг тонкой талии секретарши Энки. — А знаешь, давай. Я неуклюже развернулась на каблуках к Нанна лицом, а затем уверенно схватила его за шиворот и потащила за собой, локтями расталкивая танцующих, словно коршун, приближающийся к своей жертве, настигая ректора и его спутницу. Поравнявшись, немного нетрезвая я поморщилась, когда довольный Нанна уложил свои ладони мне на талию и пододвинул себе так, что мой живот встретился с его. — Полегче, — зашипела я, стараясь отстраниться на дистанцию вытянутой руки. — Я думал мы танцуем, Никки, — все так же глупо улыбаясь, подбодрил меня Нанна, прижимаясь обратно. — Это не значит, что я хочу тереться о тебя, придурок. На этом и порешили. Нанна слегка отстранился, а я чуть не свернула себе шею, взглядом просверливая дыру в Ниалле, который, кажется, даже не заметил моё присутствие, слишком увлеченный своей партнершей. Музыка вдруг резко сменилась на более медленную, интимную. Когда Дафна подвинулась ближе к Ниаллу, у меня предательски сжалось сердце, и я совсем не заметила, как дыхание Нанна опалило мои скулы. Он снова прижал меня к себе, потными ладонями стискивая мои предплечья. — Давай поцелуемся, Никкаль, — сложив губы трубочкой, предложил тот. Я попыталась вырваться, но парень крепко держал меня руками, пока его отвратительный рот стремительно приближался ко мне. В начале я немного запаниковала, но быстро взяла себя в руки. И хотя магии огня во мне было кот наплакал, колено было заточено под удары на ура. Когда Нанна заорал на весь зал, музыка стихла и толпа удивленно уставилась в нашу сторону. — Ты что, совсем сдурела, Никки? — заверещал парень, скрючившись пополам. Чьи-то холодные пальцы сжали мое предплечье, когда я, обуреваемая яростью, ревностью и отчаянием одновременно, замахнулась во второй раз, желая выместить всю обиду на уже отбитых придатках сокурсника. — Что ты творишь? — крепко сжимая меня в руках, недовольно спросил Ниалл. С минуту я упрямо смотрела ему в глаза, концентрируясь на его холодном взгляде, чтобы не разрыдаться, а потом закричала: — Отвали от меня! — и бросилась прочь из зала. Слезы обжигали лицо, а я все никак не могла понять: почему же я на самом деле плачу? Сомневаюсь, что дело в неумелом подкате Нанна. Может быть, дело в проваленном экзамене? Нет, точно нет. Я каждый год возглавляю списки студентов на пересдачу. Тогда в чем же дело, Никкаль? Я стояла в пустом коридоре напротив распахнутого окна, громко хлюпая носом. Хлопья снега задувало внутрь Академии, и я позволяла им приземлиться на кончике моего носа, полной грудью вдыхая аромат свежести. Я даже не услышала шаги за своей спиной, лишь почувствовала теплое дыхание на шее, не оборачиваясь бросив: — Со мной все в порядке, Су. Я скоро вернусь и перед всеми извинюсь. — Тебе не нужно ни перед кем извиняться, Искорка. От удивления и шока я словно вросла ногами в пол, не в силах обернуться, лишь чувствуя дыхание Ниалла на своем затылке, купаясь в бархате его заботливого голоса. — Прости, Ниалл, — спустя мгновение прошептала я. — Я не хотела, просто я… Лахаму! Просто я что? Втрескалась в тебя по уши? Ревновала тебя? Вдруг решила, что имею права требовать твоё внимание? А может быть все сразу? — Не нужно, Никки. Я же вижу, что с тобой происходит. Вот теперь я обернулась, чтобы убедиться в том, что не ослышалась, а Ниалл продолжал, обеспокоенно вглядываясь в мое лицо, холодными пальцами заправляя выбившийся из прически локон за ухо. От прикосновения его кожи у меня задрожали руки. — Не следовало так давить на тебя с экзаменом. Ты устала и теперь сама не своя. И я рассмеялась, громко и истерично, выплескивая накопившееся напряжение, не сдерживая истошные похрюкивания, выбивая из-под ног Ниалла всю землю. Он удивленно округлил глаза, глядя на то, как в своем припадке безумия я давлюсь от смеха и ещё не высохших слёз. Думаю, позора на один вечер мне более, чем достаточно. Экзамен провалила, Нанна избила, Ниаллу в лицо похрюкала — можно и на боковую. Я уже было сделала шаг в сторону, желая распрощаться с ректором, как вдруг его рука легла на мою талию и притянула к себе. Я не знала, что именно таил в себе этот жест. Был ли это жест заботливого старшего брата, или же в нём было что-то большее? — Никки, с тобой все хорошо? — обеспокоенно прошептал учитель. — Нет, Ниалл. Я сошла с ума. Я подалась вперёд, приподнимаясь на цыпочки. Я намеренно двигалась слишком медленно, позволяя Ниаллу разгадать мой коварный замысел, оттолкнуть меня, уйти, но вместо это он застыл, замер, глядя на мой рот, который стремительно тянулся к его губам. Сердце рухнуло в пятки, и когда наши губы нашли друг друга, сперва я даже не смогла ими двигать, пытаясь понять: это сон или всё сейчас происходит наяву? Не могу же и впрямь касаться… или могу. Полустон-полурык, вырвавшийся из горла Ниалла, известил меня о том, что это все не сон. Он правда здесь, держит меня своими ладонями, проталкивая свой язык мне в рот. Я не сразу поняла, как быстро ректор перехватил инициативу. Это же я его поцеловала, так почему же испуганной и неуверенной себя чувствую я, пока он с силой стискивает меня в своих руках, подталкивая к стене? Рассудительный, холодный Ниалл впечатал меня в стену, жадно и требовательно обшаривая все мое покрытое мурашками тело своей раскаленной рукой. Интересно, кто из нас должен подумать о том, что мимо в любой момент может пройти кто угодно, застав ректора, лапающего свою студентку в укромном уголке? — Ты права, Никки, — прорычал он мне в рот так отчаянно, сдаваясь. — Ты сошла с ума, и я вместе с тобой. — Нам… нам… — я удивленно ахнула, когда ректор вдруг опустил голову ниже, припадая ртом к шее, опускаясь вниз, хищно подбираясь к груди. — Нас могут заметить. — Отлично, Искорка. — Он на секунду оторвался, поражая меня огнем, пылающим в его взгляде. — Тогда мне придётся тебя отчислить, и я больше не буду корить себя за постоянное желание выдрать собственную студентку. Что он сейчас сказал? Выдрать собственную студентку? Это он про меня? Постоянное желание?.. Вопросы сошли на нет, стоило мне случайно задеть рукой внушительную твердость в брюках Ниалла. Забираю свои слова обратно, там у него все отлично. И пока я думала обо всем этом, рука ректора уже задрала платье вверх, томительно дразняще оглаживая бедра. Этот Ниалл был совершенно не похож на того человека, что я знала всю свою жизнь. Кажется рассудительность и серьезность покинули его ровно в тот момент, когда два его пальца проникли под насквозь мокрую ткань моих трусиков и погрузились внутрь. Я задыхалась, не веря в то, что это сейчас и впрямь происходит. Мы стоим в коридоре в разгар рождественского бала, а рука моего учителя слишком искусно для такого затворника ритмично меня трахает. На секунду я даже устыдилась звуков, которые сотрясали пустой коридор каждый раз, когда длинные пальцы Ниалла вновь и вновь погружались внутрь моей мокрой, раскаленной плоти. Нам ведь еще смотреть друг другу в глаза… смогу ли я теперь делать это и не думать о том, что между нами было? — Не отворачивайся от меня, я хочу видеть твои глаза, — настойчиво потребовал он. Когда Ниалл вдруг резко развернул меня к себе спиной, я приняла решение не думать о последствиях. Я даже больше не хотела думать о том, что нас могут увидеть, когда услышала звон расстегивающейся пряжки. Мне нестерпимо сильно хотелось обернуться, насладиться великолепием его тела, но Ниалл грубо и напористо стиснул меня руками, прижимая обратно. Я подумала о том, что это нечестно, ведь он сейчас стоит и пялится на мой голый оттопыренный зад, а я вместо этого нетерпеливо хнычу, молясь всем Пятерым сразу, только бы он не бросил начатое на полпути. Только бы… Я вскрикнула, и ладонь Ниалла крепко зажала мне рот вместе с тем, как одной рукой он немного раздвинул изнывающие от желания нежные складки и одним толчком оказался глубоко внутри. — Божечки. — Острота ощущений была почти чрезмерной. — Это так неподобающе, — выдохнула я. — Мне плевать. Я ждал это слишком долго. Нас поглотило безумие. Не знаю, что конкретно подвело нас к этому моменту, и как долго мы оба этому противились, но голод, с которым его рот двигался на моей шее, и жадностью с которой мои бедра поднимались к нему — стали откровением. — Напомни мне в следующий раз вырвать руки идиоту, который посмел тебя трогать. Я задохнулась от того, насколько по-собственнически и развязно это звучало. Значит он смотрел на меня, хоть и делал вид, что его это не волнует. Давно ли он тайно наблюдал за мной, когда я полагала, что он совершенно равнодушен? От мысли о том, что все это время в мыслях ректора была я, полуголая и пришпиленная тяжестью его тела к стене, стало ещё жарче. За нашими спинами вдруг раздались голоса. Я было хотела в ужасе отстраниться, но руки Ниалла только крепче сжали мои бедра, притягивая их к себе в бешеном ритме. Он снова зажал мой рот рукой: — Мне очень нравится слушать твои стоны, Никки. Исполнишь для меня в другой раз, в более подходящем месте? Я тут же закивала головой, умоляя его не останавливаться. Напряжение внизу живота достигло кульминации, а потом холодные пальцы Ниалла обхватили мою талию и легли на самую чувствительную точку. Когда к нам обратились, Ниалл уже застегнул брюки и опустил моё платье, совершенно спокойным взглядом глядя на Дафну, что, судя по недовольному выражению лица, кажется нас искала. Волны эйфории все ещё сотрясали мое бедное тело, я с трудом дышала и явно выглядела не менее взбудораженно. Я вдруг посмотрела на то место, на котором Ниалл скрестил руки. Он же не кончил? И где мои трусы? Я в ужасе наблюдала за тем, как кулак Ниалла сжал ткань моего нижнего белья и запихал его к себе в карман. — Ты мне должна, — игриво усмехнулся ректор прямо мне в ухо, а затем развернулся и ушёл, утаскиваемый Дафной обратно в бальный зал. Какого лахаму?..