Вина

      Были времена, когда Осел жалел, что никогда не влюблялся в удалую кошку, потому что чувство вины, которое возникло из-за этого, было невыносимым. Почему он продолжал усугублять это, было выше его понимания. Их совместное времяпровождение было редкостью, по крайней мере, время, которое они проводили вместе без Шрека или кого-либо из своих друзей. Однако, даже когда они были в другой компании, они все равно бросали друг в другу взгляды, когда никто не смотрел. Всякий раз, когда они хотели встретиться наедине, у них обоих был сигнал, который они показывали друг другу: Кот дергал себя за бакенбарды, а Осел дергал левым ухом. Эти двое часто шутили о том, что чувствуют себя секретными агентами.       Местом их встречи было уединенное место в лесу, достаточно далеко от болота, так что маловероятно, что Шрек или Фиона когда-нибудь наткнутся на них. Они ютились внутри выдолбленного ствола большого дерева, которое служило им древним убежищем всякий раз, когда начинался дождь. Иногда они разговаривали, а иногда не говорили ни слова, обычно прибегая только к объятиям и прижиманиям носа. Однако напряжение, вызванное их чувством вины, мешало по-настоящему наслаждаться временем, которое они проводили вместе.       Осел вспомнил время, когда эти двое стали частью: Шрек и Фиона часто обращались к нему и Коту всякий раз, когда им нужно было, чтобы кто-то сидел для тройни. В конце концов, эти двое были в основном крестными родителями детей, хотя часто называли себя дядями. Осел не стеснялся сидеть за детьми, хотя Кот обычно боялся этого, так как тройняшки развлекались, дергая за каждую часть его тела, до которой могли дотянуться. В течение часа оба будут истощены морально и физически. Они часто жались друг к другу на полу, чтобы попытаться отдохнуть, прежде чем младенцы проснутся от своего сна и снова начнут плакать.       Время от времени им удавалось сделать перерыв, они говорили на разные темы, но почти каждый раз Осел хвастался своими детьми. Появление тройняшек, казалось, всегда раздувало его гордость за свою семью. Кот обычно просто улыбался и кивал, пока Осел бубнил и продолжал, но в конце концов дошло до того, что его слова стали совершенно угнетающими к кошачьему, и Осел довольно быстро уловил это. «Должен сказать… как бы мне ни нравилась независимая жизнь, я устал от одиночества. Увидев тебя и Шрека с детьми, я понял, что я упускал», — сказал Кот, на что Осел сначала не знал, что ответить. Ему просто не хотелось повторять одну и ту же старую фразу: «О, однажды ты найдешь любовь». Он знал, что это не поможет заполнить медленно расширяющуюся пустоту, которую кот чувствовал, наблюдая за своими друзьями и их семьями.       Когда тем вечером Шрек и Фиона вернулись, Кот ушел почти сразу, оставив Осла мысленно спорить с самим собой о том, следует ли ему идти за ним. В конце концов, он это сделал, хотя и не думал, что когда-нибудь сможет его догнать. В тот вечер из ниоткуда налетели дождевые тучи, и пошел ливень. Зная, что Кот отчаянно нуждается в укрытии, Осел свернул с тропы и ушел в лес, зовя его так громко, как только мог. Когда он уже собирался сдаться, он услышал, как Кот окликнул его немного смущенным тоном. Осел последовал за его голосом, пока не нашел его в дупле дерева, стучащего зубами и обнимающего себя в поисках тепла.       Когда он присоединился к Коту внутри дерева, он некоторое время молчал, его внимание было сосредоточено на всем, кроме Кота, и кот знал, что его друг хотел сказать что-то важное, но не стал на него давить. Он только смотрел на Осла с растущим предвкушением, сердце все ближе и ближе подступало к его горлу. — Ты не один, — наконец сказал ему Осел, и Кот знал, насколько глубок этот смысл этих слов, иначе Осел не стал бы так долго их произносить. Некоторое время они смотрели друг другу в глаза, оба осознавая шаткую ситуацию, которую они принимали, хотя на самом деле она была более шаткой для Осла.       Они свернулись калачиком, чтобы согреться, и смотрели, как льет дождь, ни разу не сказав друг другу ни слова.       Какое-то время Ослику казалось, что он отдал свое сердце кошачьему из сочувствия, но на самом деле он не думал, что это так. Он был уверен, что любовь уже была там, скрытая под одеялами и одеялами отрицания и, наконец, проявившаяся, когда он увидел, как сильно страдает его друг. Если Кот жаждал любви и привязанности другой персоны, зачем это скрывать? Если у него была любовь, которую он мог дать, почему бы не дать ее? А учитывая, что они тайно встречались уже год, Осел знал, что Кот где-то по пути тоже отдал ему свое сердце.       Как он влюбился в Кота, было большим вопросом. С Драконшей это казалось немного более натянутым, не говоря уже о скорости. Она так внезапно затосковала по нему, а Осел поначалу не заинтересовался. Но после их второй встречи он счел справедливым дать ей шанс, особенно когда увидел, какой убитой горем она казалась. Со временем он очень сильно привязался к крылатому существу. Он даже полюбил ее. Любовь была единственной вещью, которую он действительно умел делать, хотя её обычно он не получал. Но у него всегда было так много, чтобы дать. Тот факт, что он несколько дней преследовал очень ворчливого огра, был тому доказательством.       С Котом все было по-другому, хотя его одиночество пробудило в Ослике чувство преданности, как и у Драконши. Нет, он знал, что это было иначе. Его чувства к коту существовали уже некоторое время. Когда он отдавал себя Драконше, то делал это с неуверенностью в том, что из этого выйдет, но с Котом не было никакой неуверенности. Он влюбился в кошачьего, даже не пытаясь, и полагал, что единственным логическим объяснением был тот факт, что Шрек в каком-то смысле перерос его. Без сомнения, он все еще был его другом, но его жизнь сильно отличалась от той, что была в тот день, когда он и Ослик впервые встретились. Теперь его приоритеты стали намного больше, и хотя у Ослика была собственная семья, которая занимала его, он всегда наслаждался временем вдали от этой жизни, хотя бы на время, чтобы провести его с друзьями.       Вскоре Осел начал ограничивать свои посещения к Шреку и Фионе и вместо этого искал Кота для времяпровождения. Впервые Осел был искренне благодарен за то, что кошачий вошёл в его жизнь, даже если его первое воспоминание о Коте было не совсем положительным. Пока Осел видел как он красуется, так же хорошо как и целуется, он неосознанно влюблялся в него больше с каждым днём. И хотя Кот обычно любил уединение, он так же привязался к болтливому четвероногому.       Однако проблемой была Драконша. Она никогда не знала об их встречах, а Осел не был уверен, что когда-нибудь узнает, хотя он не думал, что сможет жить с самим собой, если в какой-то момент не будет честен со своей женой. Он чувствовал себя абсолютным подонки. Драконша была больше, чем он мог когда-либо мечтать, и он позорил ее доверие каждый раз, когда встречался с Котом. Он ненавидел себя за это, и именно чувство вины мешало ему и Коту заняться сексом. Однако он был несправедлив не только к Драконше, но и к Коту, поскольку он чувствовал себя так же виноватым, как и Осел. Кот постоянно предлагал разорвать отношения, не в силах вынести мысль о том, что брак Ослика подвергнется опасности, если их обнаружат, но он всегда отказывался, мысль о потере Кота была такой же болезненной, как и о потере Драконши. И из-за этого он чувствовал себя самым эгоистичным ублюдком на свете.       Сказать жене правду было большим риском. Она могла оставить его и забрать его детей с собой. Мало того, он также боялся, что жизнь Кота может оказаться под угрозой, если он расскажет ей. От Драконши можно было ожидать гнева, но на кого она его направит? Если бы она захотела, то могла бы запросто вытащить Кота с небольшим усилием. Он просто не думал, что может рискнуть. Конечно, он постоянно напоминал себе, что если его уличат во лжи, последствия, скорее всего, будут еще серьезнее. Больше уважения было в том, чтобы быть честным, но, как он на это смотрел, это была проигрышная ситуация. Результат, вероятно, был бы таким же, независимо от того, что он сделал.       Он думал, что, возможно, подождет еще немного, пока его дети не станут старше и более самостоятельными. Он не мог смириться с мыслью, что больше никогда не увидит своих детей, но Осел не думал, что сможет так долго лгать.       Сегодня был еще один день виновного удовольствия. Ослик медленно брел по лесу, тяжело вздыхая почти на каждом шагу. Он виновато улыбнулся, когда добрался до места назначения и увидел, что Кот спит, свернувшись калачиком внутри дерева, его сапоги и шляпа отброшены в сторону. Осел не собирался так долго тянуть, но Пряня и Пиноккио задержали его, вовлекая в одну дискуссию за другой. «Как раз вовремя», — пробормотал Кот, начиная пробуждаться ото сна. «Извините, ребята меня задержали».       Осел уселся на землю, а Кот потянулся. Сделав это, он потерся телом о бок Осла, как обычно и делал, когда они встречались. Осел никогда не был уверен, делал ли Кот это из любви или он делал это, чтобы пометить свою территорию. Идея быть «территорией» Кота была, конечно, забавной, но он предпочитал думать, что просто из-за любви. Он улыбнулся, когда Кот уселся между его передними лапами, уткнувшись макушкой в изгиб шеи Осла. Он начал тихо мурлыкать, свернувшись калачиком как можно ближе к другому животному. «Ты в порядке?» — спросил он после долгого молчания. «В норме». — пробормотал Осел в ответ, глядя в лес. Тишина снова повисла над ними, если не считать мурлыканья Кота. Молчаливый Осел был чем-то, что Коту страшно не нравилось, особенно когда он знал, почему его приятель был таким тихим в последнее время. Каждый раз, когда он пытался предложить исправить ситуацию, Осел всегда находил способ сменить тему. Вздохнув, кот повернулся лицом к груди Ослика и высунул язык, чтобы искупать его. Осел ухмыльнулся на это. «Знаешь, сколько бы ты ни шутил о моей личной гигиене, я думаю, что ты даже близко ко мне не прикоснулся языком».       Кот на мгновение отстранился и вытянул шею, чтобы посмотреть на более крупное животное. «Ну, кто-то же должен это сделать, и явно не ты», — игриво рявкнул он, прежде чем продолжить купать осла. Примерно через десять минут Кот затянул язык обратно в рот и прислонил голову к груди друга. В конце концов, тишины стало слишком много. — «Осел, мы не можем так продолжать», — наконец сказал он. «Нет», — твердо предупредил Осел. «Ты несчастлив», — заметил Кот. — «Тебе будет только хуже, и ты это знаешь». «Я сказал, нет», — снова предупредил Осел, стиснув зубы.       Пусс грустно вздохнул. «Я больше не могу», — тихо сказал он, качая головой. Он упал, когда Осел резко встал и вышел из дерева. «Меня это тоже убивает, понимаешь? Мне тяжелее, чем тебе.» «Я никогда не говорил, что это не так», — защищаясь, ответил Кот. Он остался внутри дерева, пристально наблюдая за своим партнером. «На протяжении всей жизни меня всегда учили, что ты найдете этого особенного… и проведете с ним остаток своей жизни, но… я всегда думал, что это потому, что ты не можешь любить больше одной особы, но очевидно, что это не так. Это неправда! Так почему же? Зачем такое правило? Это кажется таким жестоким».       Кот поднялся на лапы и медленно подошел к своему другу, в его голове не было ответа. «Я знаю, что я ниже грязи», — стыдливо сказал Осел. «Нет, ты не такой. Твоя проблема в том, что ты слишком сильно любишь. Это не делает тебя плохой персоной».       Ослик фыркнул, опустив голову. «Ну, я уверен, что чувствую себя таковым.»       Не зная, что еще делать, Кот протянул лапу к шее Ослика. «Я просто боюсь ее потерять». «Ну… что бы ни случилось, я все равно буду здесь. Ты не потеряешь меня. Даже если мы никогда не сможем быть вместе, я не исчезну из твоей жизни навсегда, так что перестань вести себя так». «Но если она оставит меня…» «Я буду здесь», — повторил Кот.       Осел изо всех сил старался найти утешение в этих словах, изо всех сил улыбаясь кошачьему. Он повернул голову и прижал ее к груди Кота, желая ощутить его лапы на своем лице. «Я разберусь с этим, но… пока просто позволь мне насладиться тобой. Извини за глупость».       Кот провел лапой по ослиной гриве и вниз по центру его морды, скользнул ею под подбородок и слегка приподнял голову туда, где их взгляды встретились. «Разберёшься когда?» — твердо спросил он. «Скоро, хорошо? Я скажу ей правду. Мне просто нужно подобрать правильные слова».       Кот кивнул. «Что ж, тогда, я полагаю, будет лучше, если мы больше не будем встречаться после этого».       Осел тяжело вздохнул, опустив уши. «Но разве то, что мы делаем, действительно неправильно? Я имею в виду, да ладно, что мы на самом деле делаем? Обнимаемся? Вот так! Из-за чего расстраиваться? Почему это неправильно?»       Кот быстро открыл рот, готовый осудить их действия, но не мог придумать верных, веских аргументов против. «Я… я не знаю», — это все, что он мог сказать. «Я не хочу отказываться от этого», — запротестовал Осел. «На данный момент, я думаю, мы должны это сделать. Можно спорить о том, действительно ли наши действия неправильны, но они скрыты во лжи, которая является неправильной, mi amor, и ты это знаешь».       Осел отвел взгляд, его тошнило от отчаяния. «Но мы продлим это время», — мягко добавил Кот, прижавшись лбом к ослику. Это, казалось, вернуло блеск в глазах его напарника, хотя и слабый. Два зверька уселись на траву, Кот свернулся калачиком у бока Ослика. Им нравится это время, которое они провели вместе, поскольку понятия не имели, когда снова встретятся, как сейчас, и будут ли вообще когда-нибудь. Осел знал, что вырыл себе довольно глубокую яму. Он не знал, чем все это закончится, но уверенность Кота в том, что он будет рядом, чтобы ни случилось, придала ему силу, в которой он так отчаянно нуждался.       Пока Кот находился в своем углу, он был уверен, что справится с любым препятствием, которое непременно возникнет, даже если впоследствии оно оставит у него шрамы. «Кто бы мог подумать, что мы с тобой зайдем так далеко?» — Осел прокомментировал со смешком.       Кот улыбнулся на ослиной шерсти. «Ну, я все еще думаю, что ты надоедливая задница». «Ты все еще целуешься с этой задницей».       Кот рассмеялся. «Но я люблю тебя», — тихо добавил Осел после небольшой паузы.