Их борьба с неизбежностью

Небо совсем пустое. Серое, не тёмное, но в нём всё равно будто ничего нет. Лишь изредка пролетит что-то мелкое и мокрое… А, точно, это же снег. Зима застала совсем не вовремя: при себе ни сапог, ни достаточно тёплых вещей, ни даже спичек, чтобы разжечь костер. Земля под коленями промёрзшая насквозь, покрытая тонким снежным слоем. Казалось бы, среди домов двум парням вполне можно спрятаться, но эти развалины — не то что без окон и дверей, а даже толком без стен, — невозможно было назвать домами. Создаётся впечатление, что здесь нет вовсе ничего живого и целого. Белые пушинки сразу тают на едва тёплой коже, а ощущение того, насколько мокрая одежда, неописуемо раздражает. Шигараки ненавидит это место. И не только его: он ненавидит весь город, страну, мир, людей в нём — даже не разбираясь, героев или злодеев. Он бьёт кулаком по камню рядом с собой и ругается как только умеет и может.  — С их помощью мы бы в два счёта со всеми разобрались! — кричит парень, вздрагивая от холода и боли при резких движениях.  — Ты ведь сам видел, как арестовали Даби, Твайса, Химико, Мистера Компресса и всех остальных. Они теперь бессильны. На счёт Все-За-Одного промолчу: его гибель ты видел лично…  — Замолчи уже! — в Курогири прилетает груда земли из чужой руки. — Если ты тогда ничего не сделал, воспользуйся хоть сейчас наконец своей силой нормально! Тот струшивает грязь с себя и тихо продолжает:  — К большому сожалению, не смогу. Если даже ты ещё не можешь использовать свою причуду после позавчерашнего, что можно говорить о моей… Он до сих пор толком не понял, что тогда использовалось в бою против них, чтобы настолько ослабить способности.  — Чтоб тебя! — после очередного удара на руке светловолосого остаётся царапина. Кто же знал, что под снегом будет камень. — Хоть немного можешь ведь! Мы можем сбежать подальше и этого хватит, чтобы суметь спрятаться до момента восстановления наших сил!  — Ты же сам слышал от героев: по всей стране установлены системы наблюдения. Как только где-то зафиксируется открытие портала, в то место моментально направятся герои и полиция. Мы не успеем, учитывая то, насколько ослаблены, а если смотреть ещё и на раны… Подчинённый тяжело вздохнул и присел рядом. Его вид демонстрировал чувство полной безнадёжности. Избитый Томура не мог даже ровно встать на ноги — он совсем обессилен, из-под потрёпанной футболки виднеется замёрзшая кожа, а на ней раны, синяки, ссадины, следы засохшей крови. Курогири старался перевязывать самые крупные из них, да и в общем делал всё, что мог для облегчения состояния пострадавшего. Понятное дело, что заживать они будут долго и сложно, но радует, что он хотя бы выжил и при этом остался не пойманным. На него больно смотреть, особенно при том, как он, несмотря на всё это, жаждет достижения цели, как он рвется в битву, едва не падая… Курогири был рядом с самого начала, видел всё, через что проходил преемник худшего из когда-либо существующих злодеев, знал его характер едва ли не наизусть, но сейчас он явно был поражен упрямством Шигараки и его верностью своим стремлениям. И впервые за всё время ему интересно, ради кого тот так старается — себя или, может, убитого учителя. В любом случае жалко и невыносимо больно от осознания того, что ситуация не имеет выхода. Они остались только вдвоём и больше никого не будет, больше не на кого надеяться и неоткуда ждать помощи. Обиженным жизнью злодеям остаётся лишь поддерживать друг друга и кое-как выстоять столько, сколько смогут за счёт общих усилий. Курогири на свою судьбу плевать, его устроит практически любой исход событий, однако ему неописуемо тяжело даже думать о том, что дальнейшая жизнь Томуры уже всем известна наперёд и продолжится только в четырех настолько ненавистных ему стенах заточения. Как бы оба не старались, финал неизбежен, но если Курогири озвучит это вслух, выслушает в ответ много упрёков и претензий. Даже если просто показывать отсутствие веры, светловолосый, кажется, может его возненавидеть… Заботливый парень в который раз с трудом рвёт рукав толстого пиджака, ему даже плевать на то, что скоро от верхней части костюма останется только импровизированная жилетка — зато нескольких лоскутов хватит, чтобы перевязать ещё раз некоторые раны. Шигараки шипит и дёргается при малейшем давлении на травмированные места, но не мешает. Осмотрев свою работу, Курогири делает вывод, что перевязка вышла надёжной. С сочувствием смотрит на бледное лицо, по которому можно полностью прочесть пережитые страдания, хоть туманному и самому перепало не меньше. Они оба выросли злодеями, хоть их жизнь могла бы сложиться абсолютно по-другому. А Курогири всё равно уверен, что перед ним невероятно сильный, хоть и импульсивный парень. Он может проиграть по неосторожности, но никак не упасть окончательно, и именно это вызывает наибольшее восхищение. По крайней мере, у присутствующего уж точно. Томура сидит на коленях, опираясь на руки. Он мог бы давно грохнуться на землю, но не хочет, ни в какую не хочет показывать хоть каплю слабости. Одежда уже могла бы насквозь пропитаться влагой от снега, но подчинённый предусмотрительно расстелил на земле кофту, которую так удачно захватил с собой. Он даже не помнит, чья она может быть, если места хватило обоим, но благодаря ей хотя бы не настолько холодно.  — Мне очень жаль, однако… Скорее всего, придется им сдаться. Но вместе мы как-нибудь выберемся… Голос говорящего становится всё тише, печальнее, однако в этот момент он слышит неожиданное, но уверенное заявление:  — Нет, ты должен сбежать сейчас и освободить меня позже, когда найдешь нормальную возможность! Курогири впадает в ступор, а после этого осматривает Шигараки с большим удивлением и явным намерением задать много вопросов. Тот всё видит и злится.  — И это не обсуждается! Фраза сказана будто наперёд. Видимо, светловолосому плевать, что он мог услышать в ответ, всё равно сразу показал, что не имеет желания спорить. Хотя на самом деле и сил тоже. Гнев и переживания сильнее истощают, поэтому Курогири уже не особо спорит, но уточнять всё-таки решается.  — Почему ты считаешь что так будет лучше?  — Да потому что не в наших правилах сдаваться просто вот так из-за временных сложностей! Не тупи! Возможно, в другой ситуации преемник Все-За-Одного мог бы это прокричать, но сейчас его хриплый тон звучал даже более убедительно.  — Ладно, понял. Я сделаю всё, что в моих силах, обещаю. Но всё равно уйду отсюда как можно позже, когда герои уже будут на подходе. Стоит только прикоснуться к затылку, чтобы Томура упал на застеленную землю под собой, и случайно выходит так, что он лежит на боку. Кажется, даже в таком положении он уснул сразу. Растаявшие снежинки на лице напоминают слёзы, но Курогири лучше всех знает, что он бы никогда не плакал рядом с кем-то. Пряди тонких волос развевает слабый ветер, свежие капли стекают по замёрзшей щеке, и Курогири готов поклясться самому себе, что если бы не страх разбудить, он бы уже давно притронулся к ней, и даже неизвестно, надолго ли. А в итоге он всего лишь аккуратно прикасается к голове спящего и сидит так, лишний раз не делая никаких жестов. Не сводит с него глаз и понимает, что любой ценой хотел бы остаться, если бы не столь решительный приказ уйти. И даже мысль о том, что позже вернётся, ему не особо добавляет уверенности. Но теперь уже остаётся только наблюдать за тем, как Шигараки, сам того не осознавая, спит на его коленях, изредка поднимать глаза в тёмное небо и молча ждать утра, когда им придется разделиться, чтобы позже когда-нибудь встретиться снова и продолжить общую историю… … Если, конечно, к тому времени они оба останутся в живых.