Ради Его же блага

      — Холмс, я запрещаю Вам напрягаться в таком состоянии! Немедленно ложитесь в постель! — прозвучал уже строгий голос Ватсона с характерными «врачебными» нотками. После долгих пререканий и споров, казалось бы, бесконечное терпение доктора начало кончаться.       Уже который день великий консультирующий детектив был заперт в стенах квартиры из-за паршивой простуды. Всему виной была погоня за преступником под ливневым дождём. Холмс, охваченный азартом, проигнорировал просьбы Ватсона надеть пальто и выбежал на улицу в одной рубашке, да жилетке сверху.       За дверью в комнату Шерлока послышался раздражённый вздох и шипение сквозь зубы, а спустя пару мгновений – резкий скрип кровати, будто на неё что-то с силой бросили. Джон чувствовал, как он начинал вскипать, поэтому сделал пару глубоких вдохов и выдохов для успокоения, чтобы не идти на поводу у своего упрямого любимого человека и предотвратить разгорающийся скандал.       Во время постельного режима гениальному уму Холмса было безумно скучно, ему требовалась подпитка в лице сложных и неразрешимых дел, которых было в достатке во время «здорового» периода. Скрипка ему успела надоесть: красивое исполнение любимых музыкальных композиций превратилось в неблагозвучный скрежет, схожий с хриплым криком драной кошки, которой наступили на хвост. Даже в картотеке и на рабочем столе был наведён относительный порядок (хотя, миссис Хадсон всё равно не назвала бы это порядком).       Успокоившись, Ватсон медленно открыл дверь. Лучи закатного солнца еле-еле просачивались из-за плотно задёрнутых штор и падали на хмурое лицо детектива. Ноздри защекотал резкий запах табака.       — Как же у Вас душно! Когда Вы последний раз проветривали комнату? — вопрос был скорее риторическим, так как доктор знал, что ответа на него не последует. Ворча себе под нос, Джон плотно закрыл за собой дверь и поспешил приоткрыть окошко. Ветра на улице практически не было, поэтому доктор не переживал, что больного продует.       Скрип кровати был вызван падением на неё обессиленного тела Холмса, который сейчас рассеянным взглядом смотрел в потолок, небрежно сложив руки за голову.       — Дорогой Холмс… — тихо начал Ватсон, осторожно садясь на край кровати. — Поймите, это ради…       —…ради моего же блага, да, Вы говорили, доктор, — на выдохе ответил Шерлок, чуть подвинувшись к стене для удобства Джона.       Градусник не попал в поле зрения Ватсона, поэтому он бережно зачесал назад растрепавшиеся чёрные волосы Холмса и коснулся губами его лба. Назойливая температура не хотела спадать и держалась в пределах 37-38 градусов.       — Градусник в тумбочке, — более мягким тоном дал подсказку Шерлок, прикрыв глаза от растущего внутреннего спокойствия.       Доктор нежно поцеловал успокаивающегося детектива в его орлиный нос и отстранился для поисков градусника, чтобы точнее измерить текущую температуру.       — Я понимаю, что Ваш гениальный мозг нещадно требует решения запутанных дел. Но в первые дни болезни стоит себя беречь и как можно больше отдыхать, — вновь начал читать нотации Ватсон, ласково поглаживая непривычно тёплую ладонь любимого. — Будете знать, как игнорировать мои просьбы одеться по погоде.       Холмс возмущённо буркнул что-то себе под нос и легонько толкнул коленом в бок Ватсона. После оба расплылись в тёплых улыбках, полных нежности и любви.       — Спасибо, Джон, — с искренней благодарностью прошептал недомогающий детектив, кротко сжав руку доктора.