Одержимость

Гук тщательно продумал обстановку <<клетки>>. Минимум предметов, невозможность сбежать и хоть какой-то уют в виде кровати, стола и ковра на полу. Банг не мог рисковать; ему вечно мерещелось, как ХимЧан берет небольшую лампу и, хорошенько ударив ей о стену, вызывает возгорание раритетного ковра, или опрокидывает шкаф на дверь, та не выдерживает, и парень спокойно сбегает. Хотя, подобные сценарии были и со столом, и с кроватью, но Гук не мог позволить лису спать и есть на полу. Да, сейчас он вел себя как последний псих, только вот.. Этот псих просто жаждал спасти Чана, защитить ото всех, хотел чуточку внимания к себе. Чтобы проклятая ревность перестала съедать парня изнутри. - ХимЧан?- Банг зашел в комнату, сжимая в руках поднос с едой; прошло уже достаточно времени, может, неделя или чуть больше, и Чан свыкся с мыслью, что теперь его мир ограничен. И нет, он ограничен не стенами этой спальни, а стенками собственного черепа, между которыми мозг судорожно пытался все осознать и во всем разобраться.- Я принес тебе ужин.. Как всегда Хим ничего не ответил; он сидел на полу около забитого окна и ловил пальчиками светлые лучи, что выглядывали из щелей и приятно грели кожу. Это было одно из немногих развлечений узника. - Это твоя любимая рыба.. Я сам ее приготовил,- Гук сел рядом с парнем и протянул красный кусочек , наколотый на вилку, прямо к его рту.- Ну же, Банни, тебе нужно кушать. Пожалуйста. Лис послушно открыл ротик и медленно прожевал предложенную снедь. Ему все еще было страшно, картина из машины все еще пугала, а ощущение того, что все это было ужасным сном все еще разъедало изнутри, подобно кислоте. - ЕнГук..- Химу непривычно слышать свой собственный севший голос, но он отлично привлек внимание старшего.- Пожалуйста, хватит. Я не хочу так больше.. Мне так больно. Тут темно, страшно и.. так одиноко. Что с тобой случилось?- стиснув зубы, лис взял лицо Банга в свои ладошки и протянул на себя; когда слабый тонкий луч осветил такие знакомые парню черты, он невольно охнул. От прежнего ЕнГука не осталось и следа. Бледный, худой, с мешками под глазами и выступающими скулами, а самое главное - его глаза были пустыми, стеклянными, словно кукольными. Он будто смотрел на тебя и не смотрел одновременно.- Боже, Гукки.. Что случилось с моим добрым мишкой? С тем парнем, что мило шутил, иногда даже пошло и глупо, что обнимал меня и катал на спине.. Я так скучаю по нему.. По щекам лиса прокатились две крупные слезы, и он глубоко вздохнул, стараясь подавить истерику. Только сейчас он понял, как свободно и хорошо жил раньше. Его безмерно и искренне любил Банг, у него была толпа друзей, которых можно было любить, с которыми можно было веселиться и развлекаться. А если вдруг что-то случалось, то дома, несмотря ни на что, его ждали теплые объятия и невидимые поцелуи. Только сейчас ХимЧан понял, что всю свою жизнь он просто брал, брал и снова брал. А когда что-либо не шло ему в руки (например, когда Ен закатывал истерику и не пускал его в клуб), то тот начинал злиться и думать, что никто о нем не думает и не понимает. Вот только рядом всегда был он. Один единственный человек, которому не хотелось показухи, а хотелось просто сесть с лисом рядом и сидеть вот так целую вечность. И наконец... Их вечность началась. - Гукки, ты меня слышишь? - Да.. - Я говорю не с тобой. А со своим ЕнГуком,- приблизив лицо старшего к себе, Чан осторожно коснулся горячих губ своими. В голове в тот же миг словно загорелся бенгальский огонек; он медленно разгорался, сыпал вокруг своими искрами, и они слегка жглись, как сейчас жег их нежный поцелуй. Без пошлости, без страсти. Просто нежный и трепетный крик души. Когда огонек, наконец, догорел, Ким открыл глаза и обомлел. На секунду, всего лишь на краткую секунду, но он увидел отзвук своего внутреннего фейерверка в глазах старшего. - Опусти меня, прошу. Давай начнем заново? Я забуду все, я прощу то, что ты со мной сделал, только давай заживем, как раньше.. Как раньше.. - Нет. Я больше не отпущу тебя. Нельзя так рисковать,- Гук провел шершавой ладонью по мокрой щеке лиса и встал с пола. Его словно отпустила огромная рука, что раньше была на шее.- Ты останешься здесь, со мной. Ты только мой и.. Я не позволю тебе, слышишь! Я не позволю им украсть тебя у меня! Парень вышел из комнаты, при этом громко хлопнув дверью, и запер ее на ключ. Руки немного дрожали, и ключ долгое время не мог попасть в скважину, но это лишь дало парню отмашку. Он все еще чувствовал жжение на губах и приятное тепло между ребрами. За один такой поцелуй Банг испытал столько разных чувств, сколько не испытал при их первом сексе. Это было так душевно, так.. так нежно и одновременно больно. Чан словно молил о помощи. Точнее он действительно молил о помощи. Но Ен не мог ничем ему помочь. Теперь все будет только так. С горечью боли и одиночества. Так, как скажет Банг ЕнГук. На следующий день он пришел чуть позже обычного, так как пытался приготовить сносный завтрак. Снова постучавшись, Гук зашел в спальню и поставил поднос с яичницой на стол; ХимЧан еще сладко спал в кровати, крепко укутавшись одеялом, словно бы в кокон. Ен сел на край кровати и убрал с его лица мокрые волосы. Видимо, парню было жарко спать вот так всю ночь, но он не мог просто взять и раскрыться - это была самая лучшая защита от всех чудовищ, что жили в темноте. Ну да, Чан в душе всегда оставался тем еще ребенком: прятался под одеялом от призраков из подкроватья, втихаря облизывал сосульки и очень сильно любил вишневые леденцы. Ену не хотелось его будить, так что парень просто накрыл завтрак полотенцем и попытался тихо уйти, но комок, имя которому ХимЧан, внезапно зашевелился. Обернувшись, Гук увидел совсем не ту лисицу, к которой привык; Хим сидел, запутавшись в простыне и одеяле, голый по пояс, на голове царил полнейший бардак, но такой милый, что аж челюсть сводило; на немного припухшем лицe сонные глаза казались еще меньше, чем есть на самом деле, но как только Чан увидел Гука, это быстро изменилось. Парень потер глаза кулачками и слегка прикрылся подушкой. - Доброе утро.. Ты принес мне завтрак? - Да, просто ты спал, и я решил не будить,- Банг поставил поднос на колени юноши и осторожно снял полотенце; Чан увидел увидел это маленькое творение и все еще немного сонно улыбнулся. Сегодня на завтрак была яичница, чай и крошечное пирожное с вишней. - Спасибо, выглядит вкусно,- Хим быстро расправился с яйцом и пироженкой, после чего торопливо вцепился в кружку с чаем, дабы запить съеденное. Не вспомнив, что она горячая, парень тихо взвыл и выпустил чашку из рук, но сделал только хуже - кипяток ошпарил его голый живот. Глаза у Банга тут же полезли на лоб; он вцепился в горячую простыню и, откинув ее на пол вместе с одеялом, поднял кричащего лиса на руки. В первый и тогда единственный раз Гук слышал подобные вопли, когда Хим увидел в классе мышь. А сейчас.. Он точно перешел ультразвуковой барьер. - Тише, не кричи так, а то соседи подумают, что я здесь тебя режу,- Ен посадил почти голого парня прямо в ванну и включил ледяной душ. Реакция была не совсем такой, какую старший ожидал - ошпаренный заорал еще громче, на этот раз от холода.- Да тише ты! Гук сел в ванную и прижал дрожащего парня к себе; тот сразу же затих и начал часто-часто дышать, не зная, что его сейчас больше беспокоило: жжение на коже живота, холод, что расползался по всему телу или предательское покалывание в груди. А Ен же тихо улыбался и поглаживал парня по спине, с наслаждением чувствуя под ладонью выпирающие позвонки. - Как ты? - Больно,- проговорил лис дрожащими губами и слегка уперся руками в грудь старшего, ощупывая насквозь промокшую майку. Он словно хотел проверить, горит ли сердце точно так же, как горело тогда, когда во время грозы Банг принимал Чана в свои объятья, и лис засыпал, слушая размеренный стук сердца и прижимаясь к нему как можно сильнее. Тогда Хим просто думал, что ему хорошо, и это состояние будет продолжаться вечно. А ЕнГук.. А Гук думал, что истинно счастлив, ведь рядом с ним так сильно полюбившийся ему человек. Лис еще несколько раз пробубнил, что ему больно, но он явно имел ввиду какую-то другую боль, внутреннюю. Он просто не мог понять, что творится в его сердце. ХимЧан любил прежнюю жизнь, любил в ней все: тусовки, выпивку, знакомых, друзей, прогулки, домашние вкусности от Гука, его шутки, объятья, голос, глаза.. Лис и сам не понял, как вот так резко осознал, что Банг ЕнГука много в его жизни. Слишком много. Но вот разве так бывает? Бывает так, чтобы кого-то было слишком много? - смотря для чего много. Для друга, может быть, да; но а вдруг вот если для кого-то, кто чуть больше, чем друг? Может ли быть такое? Может ли детская мальчишеская любовь перерасти в самую настоящую? Внезапно Хим вспомнил строки из когда-то любимой книги. Любовь не спросит разрешенья, Она падет, как снег в душистом мае; И будет это злое совпаденье Тогда, когда никто не знает. Вот и он не ждал, что поймет все только сейчас. Хотя это и не удивительно. Пройдя через такое.. Он просто обязан был во всем разобраться. - Ничего, это пройдет. Нужно только потерпеть,- Гук не договорил - Хим приложил дрожащий от холодных капель пальчик к его губам и внимательно заглянул в стеклянные глаза. И снова, как и в первый раз, в голове зажегся бенгальский огонек, а когда Банг пылко отозвался на поцелуй, то к нему добавились еще и взрывы фейерверков. Старший крепко прижимал его к себе, пытаясь защитить и согреть, а ХимЧан не был против. Он снова отдался ему, только на этот раз по своей воле. Он чувствовал себя, словно горячее солнце согревало его изнутри, и ни посторонние люди, ни их мнение, ни даже ледяные капли, что уже час падали на два сплетенных тела, ничего из этого не могло их остановить. Они уже встали на правильный путь, все самое трудное и больное было позади, сейчас нужно было лишь терпение дойти до конца... или нет.