Bubble Tea

Уборка после ужина была наконец окончена, так что у Томы осталось лишь одно постоянное вечернее дело — глава клана. Уже давно по просьбе самого Аято, Тома совсем забыл о привычке стучать перед входом, так что он сразу вступил в комнату, без какого либо предупреждения. Разбирающийся с последними супер-важными документами, Аято никак не отреагировал на появление Томы. С детства привыкшие к присутствию друг друга рядом и постоянным ночевым в одной комнате. Оно стало привычно и неотъемлемо. — Ты всё ещё не вылезаешь с работы? — Тома спокойно прошёл внутрь, попутно снимая верхнюю одежду. — Мне осталось уже не так много. Дела комиссии требуют времени. — Едва удержавшись от тяжёлого вздоха, Камисато затянулся очередным глотком из пластмасового стаканчика, удерживая легкую улыбку. Наконец переодевшись в более свободную домашнюю одежду, Тома подошёл к главе, забирая напиток прямо из руки. — Что это вообще и где ты это взял? Аято лишь легко пожал плечами, не отвлекаясь от, безусловно, увлекательного чтива и слушая Тому в пол уха. Такая реакция Тому определённо не устраивала. — Присосался к трубочке и работе, измотаешь себя окончательно. Как он и ожидал, это сработало. Внимание было обращено, Аято даже соизволил повернуться, натянув игривую улыбку: — Есть идеи получше, к чему мне присосаться? — Вылезай с бумаг и подумаем вместе? — предложение это прозвучало больше как указ. Но оно снова сработало, как и ожидалось. Каким бы ответственным главой ни являлся Аято, азарт гидро было не отнять. И Тома, живущий с ним с детства, определённо понимал, за какие ниточки ему дергать. Аято тоже не был идиотом, так что определённо не мог «просто не замечать» этих хитрых игр, но всё равно делал так, как планировалось Томой, будто намеренно принимая правила его игры. Бесполезная куча писанины была уже отложена — заинтересованный взор Аято полностью обращён на Тому. Сиреневые глаза знакомо блеснули, когда Аято наконец поднялся на ноги, подходя к Томе буквально в упор. Легкая улыбка не сходила со слишком несдержанно игривого лица. — Ну как, появились интересные мысли? — тут же бросил Тома. Как бы он ни старался, но сделать столь же хитрое выражение ему не удавалось. Лицо Томы вечно оставалось идеально добрым и даже невинным, что, несомненно, нравилось Аято, заставляя увлекаться ещё больше. — Вполне. Больше говорить им было не нужно, Аято не церемонясь накрыл губы Томы своими, моментально углубляя поцелуй. День был тяжелым, работы, как обычно, много, так что возбуждение набиралось с пол оборота, стоило Томе пустить в ход аккуратные нежные касания, оплетая ими всё тело Камисато, позволяя этому телу наконец расслабиться. Почти как массаж, однако, благодаря трению членов друг от друга через неприятные слои тонкой ткани, ощущалось гораздо более приятно. Аято достаточно резко перешёл губами на шею Томы, начиная покрывать ту отрывистыми, грубыми поцелуями, кусая и, как и обещал, всасывая, оставляя яркие засосы. Стягивая с Томы мешающиеся остатки одежды, Аято переходил губами всё ниже, постоянно всасывая каждый мелкий участок кожи на теле Томы. Метки, оставляемые им, лишь сильнее разжигали в самом Аято желание, так что, как только Тома зарыл свою руку в его волосах, Аято поднялся, чтобы оставить на губах парня последний глубокий поцелуй и, наконец, упал пред ним на колени. Тома нетерпеливо прерывисто выдохнул, когда чужая рука, оттягивая креповые штаны, накрыла его член. Полностью спустив с таза партнера пижаму, Аято принялся медленно, но напористо ему надрачивать, набирая темп с каждым движением. Для Томы этого было достаточно, чтобы нетерпеливо сжать Аято волосы, легко подталкивая к действию. Аято был доволен. Он получил ожидаемую реакцию и теперь, когда Тома полностью готов отдаться ощущениям, которые ему может подарить Камисато, Аято тут же приступает к делу, прикасаясь к мокрой головке губами, оставляя на ней несколько аккуратных поцелуев. Тяжелое дыхание сверху раззадоривало и Аято наконец полностью взял головку в рот, тут же проходясь по ней кончиком языка. Аято опустился головой ниже, беря член почти до половины, ускоряясь, усваивая темп. Тома сжимал и разжимал густые пряди, грубо кусал собственные губы, когда Аято брал особо глубоко или вновь наращивал темп, всё чаще вырывая стоны из чужих уст. Когда Аято резко отстранился, сверху послышалось недовольное мычание. Прерывая попытки Томы отдышаться грубым поцелуем, Аято принялся расстегивать собственную одежду, пока его не прервали легким толчком, отстраняя от разгоряченного тела. — И в этом всё ваше мастерство, комиссар Аято? — С шуточной издевкой произнес Тома, стягивая с себя последние остатки одежды и сразу принимаясь самостоятельно раздевать Аято рваными движениями пальцев. Ничего не ответив, Аято позволил полностью снять с себя одежду, пока Тома не добрался до нижнего белья. Завалив наконец его на собственную кровать, Аято вновь подал голос: — Что же вы, местному авторитету всё самое лучшее. Навалившись сверху, Камисато с пару секунд просто смотрел в затуманенные глаза Томы перед тем, как наконец опуститься и поцеловать спутника уже спокойней, неторопливо сминая своими губами чужие. Тома неторопливо отвечал на поцелуи, спускаясь руками ниже по телу Аято, доходя до уже затвердевшего члена. Тома не тратил время на игры, сразу набирая быстрый темп, заставляя дыхание Аято сбиться почти сразу. Чуть приподнявшись, Тома взял в руку оба члена, стараясь не сбиваться с темпа. Рвано простонав, Аято, сжимая, ухватился за шею Томы. Быстро опомнившись, он поднялся до подбородка, крепко за него хватаясь и наклоняясь для грубого поцелуя. Больно кусая губы партнера, Аято цеплялся за чужой язык, буквально всасывая его. Щекоча обводя головки пальцами и постоянно меняя темп, Тома почти довёл их обоих до оргазма, но Аято вовремя прервал ласку, заставляя Тому с тяжелым выдохом откинуть голову назад. — Да сколько можно… — Как и обещал. — с ухмылкой ответил Аято и опустился ниже, беря Тому за руку. Смирившись, благодаря столь знакомому жесту, Тома выдохнул уже спокойно. В этот раз Аято не тянул, сразу взяв в рот чужой член и помогая себе рукой. Громкий стон Томы ласкал уши. В этот раз он не успел среагировать, чтобы сдержаться, удовлетворяя желания Аято. Играясь языком с головкой и уздечкой, он заглатывал снова и снова, настолько глубоко, насколько мог, посасывая и широко вылизывая. Тома уже не сдерживался, сжимая волосы Аято и буквально деря их. Комисато заменил рот рукой, когда опустился ещё ниже, почти вжимая самого себя в кровать. Почувствовав широкое движение языка вдоль своей промежности, Тома вздрогнул, почти задрожав в наученных руках Аято. Последний в свою очередь уже обводил колечко, играясь в центре и толкаясь языком внутрь. Тома откинул голову, широко распахивая глаза. Движения руки Аято становились всё быстрее, а языка — грубее, доводя Тому до иступления. — Прошу, Аято, скажи, что я уже могу, — в придыханиях почти проскулил Тома. — Можешь. — Лишь на секунду оторвавшись от тела, произнес Аято. Тома сильнее сжал длинные волосы, в ответ на что Аято ускорился рукой ещё больше, продолжая вылизывать промежность и яйца спутника, пока тот наконец не задрожал в его руках с непонятным бормотанием. Тома пытался отстранить Аято от себя, больно деря того за волосы, но тот не поддавался, заставляя Тому неконтролируемо излиться Камисато на лицо. Аято улыбался, собирая двумя пальцами часть семени с лица, пока Тома рядом пытался прийти в себя. Тщательно вылизав свои пальцы, Аято навис над разгоряченным тело, наконец касаясь самого себя. Трогать Тому было ещё слишком рано, так что он просто нависал сверху, быстро набирая темп. Осматривая Тому, такого потного, горячего и уставшего, он едва заметил, когда тот тоже поднял взгляд на Аято. После неудачной попытки Томы приподняться, Аято сам опустился ниже, позволяя парню слизать с его лица собственный эякулят. Только мысль об этом заводила Камисато до предела, но видеть и ощущать было и вовсе невыносимо. В последний раз ускорив темп, припадая губами к манящему соску под ним, Аято наконец излился на пресс Томы, заваливаясь рядом. Пару раз глубоко вдохнув, Аято уткнулся в изгиб шеи Томы, стараясь отдышаться уже окончательно. Тот уже почти пришёл в норму, так что он просто положил руку на Аято, легко поглаживая. — Ты пахнешь так приятно, Тома. Сексом и… — начал Аято мечтательным голосом, но вслед пустился в ленивый смех — и ещё немного вечерним сябу-сябу. Вслушиваясь в легкое хихиканье под боком, Тома произнёс: — Да вы фетишист, комиссар Аято. Думаю, завтра надо будет попробовать что-то новое в сябу-сябу. — О Боже, я надеялся, что после сегодняшней схватки ты вспомнишь об этом ещё не скоро. — А я надеялся, что заказы твоей новой одежды будут менее странные, чем до этого. Но увы. Аято вновь усмехнулся. Было жарко, но так уютно, что не хотелось двигаться даже пальцем, лишь бы не помешать этой атмосфере. — А я надеялся, что ты оценишь моё мастерство. — С сосанием трубочек? Прелестно, комиссар, ставлю десять из десяти! Но чур в следующий раз моя очередь делиться навыками. Два постукивания в дверь сопровождались лишь одной фразой: — Тома, прошу вас, дайте мне поспать хоть немного. — Извини, Аяка. Ложись спать, мы больше тебя не побеспокоим. — Ответил Аято вместо Томы. — Твоей бедной младшей опять досталось больше всех. — Пробормотал Тома, когда шаги за дверью стихли. Аято усмехнулся. — Мне кажется, она привыкла.