Карнавал "Преступление и наказание".

Осознавая, что юноша может сделать нечто ужасное с Сигу, ты сразу же сорвалась с места вслед за парнем, вцепившись в его руку. — Сяо, пожалуйста, не надо, не делай этого… не убивай его… Это же я виновата, я была не права, мне не стоило тебя звать. Умоляю, прости, — заныла ты, отчаянно пытаясь потянуть на себя любимого. Адепт остановился, и показал тебе полный надменности и некой ненависти взгляд, устремленный на твою хватку. — С… Сяо… — испугавшись такого выражения лица, сразу понимая, что переходишь границу, ты тут же отдернула руки, — Прости… Мне не стоило тебя трогать… Но умоляю… Отыграйся на мне, не трогай его… «Да что твориться, в твоей голове, глупая…», задумался юноша, поднимая глаза на твое лицо, и слегка вскидывая бровь. — Я знаю… Я… Но Сигу… он дорог мне… Связывать свою жизнь с ним я не хочу, но он уж точно не достоен смерти, тем более из-за меня, — твой голос задрожал, от очередных не сдержанных слез, — Я не хотела делать ему больно, не знала, как отпустить его, не заставив страдать… Ложь была плохим решением… Но я не знала, как иначе… Парень все еще молчал, казалось, что он делал тебе огромное одолжение, оставаясь и вникая в твое плаксивое признание, если вообще воспринимал твои слова. Но на сама деле, он и правда весьма хорошо тебя слушал, отсеивая нытье и всхлипы, искал путь к нужному выводу. Твой садист знал, что он уже оказался на грани нарушения одного из главных правил, относительно жизни смертных, которое он выстроил себе сам. Даже связь ради плотских утех, так или иначе влияла на многое и имело последствия, не говоря о его карме, которая, влияя на окружающих, забирала из твоей жизни человечные восприятия. Ты всего лишь обычная девушка, противостоять такому воздействию, не в твоих силах, ты не замечала, как становилась равнодушнее, эгоистичнее, тебя мало что волновало, единственное, что было сильнее любого влияния, это твоя любовь и зависимость от любимого, но ко всему остальному ты ослепла. Такое откровение и высказывание о близком тебе друге и спутнике последнего года твоей жизни, было открытием и для тебя самой. Все это выкарабкалось из глубин твоей души только тогда, когда появилась угроза жизни, достаточно значимый эмоциональный выброс. Ведь повидавший за свою жизнь Якса, прекрасно понимал, что с тобой происходит, только вот не мог ничего с этим сделать. Сколько бы он тебя не отталкивал, сколько бы различной боли тебе не причинял, сколько бы не игнорировал и не гарантировал тебе жизнь подобную аду, ты не сдавалась и твой чувства к нему не слабели не грамм, лишь только крепли и усиливались. В большинстве своем, разговоры на тему юноши и «вас», вызывали у него лишь агрессию, и он всегда противился им, наказывая тебя за любой открытый интерес к нему. В один момент перестав тебя слушать и всерьез задумавшись, его взгляд чуть сместился, заметив это, ты тут же схватилась за шею, решив, что ему нужно больше оправданий. — Это… Я больше никогда этого не допущу, он теперь все знает и такое не повториться, только твои следы будут оставаться на моем теле, пожалуйста, Сяо… Хочешь, замени их на свои, пойдем со мной, покроешь мое тело любыми ранами, пусть хоть вся я буду кровавого перелива, давай сделаем так, как ты любишь, только пообещай, что не заберешь его жизнь. Все кончено, его больше не будет в нашей с тобой жизни. Я знаю, что многое прошу и Адепт не дает обещаний, я поверю просто твоему слову… — все не унималась ты, но это выдернуло из раздумий садиста напротив. — Хорошо, — прервав тебя, ответил Адепт. «Я стал слишком мягок с тобой…», смотря, как ты стала ликовать и обсыпать его благодарностью, парень быстро пресёк твое счастье. — На колени, — резко сказал копейщик, поворачиваясь к тебе и подходя ближе. — Что? Здесь? Но тут же могут быть люди… — расценивая то, как серьезно настроен юноша, ты немедля опустилась вниз на землю, выполнив требование, — Хорошо, но… мы можем пойти ко мне… Цыкнув, парень, по правде, был не рад твоему послушанию, он надеялся хоть на какое-то явное сопротивление, посмотрев в сторону, он точно знал, что не исчезнуть с самого начала, было опрометчиво, но причин уходить сейчас уже не было. Ничего не ответив, Адепт обошел тебя и направился к дому, после чего переступил через порог и осмотрелся. Сообразив, ты быстро поднялась и поспешила за ним, закрывая за собой дверь. Как только раздался звук щелчка замка, ты почувствовала режущую боль вдоль всей спины и тут же извиваясь взвыла, пытаясь повернуться. Твой гость, молниеносным взмахом копья рассек верхнюю часть твоего одеяния, так же не щадя и твою кожу. Ощущая, как капли крови стекают к твоим ягодицам, ты прижалась спиной к стене, с ужасом посмотрев на того, кто нанес такую масштабную рану. — Передумала? Или слова «отыграйся на мне», «любыми ранами» и прочее, были брошены на ветер? Не подумала о последствиях? Отныне вернемся к правилам игры, которую ты так хорошо помнишь, — Адепт сиял в темной комнате, медленно расхаживая в центре твоей гостиной. «Похоже пора платить за грехи… не то, что бы я ожидала ласки… но… ладно… заслужено. Эту игру я знаю, надо просто быть паинькой, тогда не придется жалеть о содеянном», быстро пришла к выводу ты. — Все в порядке… Меня все устраивает… — тихо озвучила ты, опуская взгляд и скидывая платье и прочие остатки от одежды, что еле держалась на тебе, оставаясь в одном нижнем белье. Не успели все эти тряпки коснуться пола, как ты получила новый удар лезвием по рукам, благо в этот раз плоской стороной, но тоже весьма ощутимый. — Я разве сказал раздеться? — раздраженно сказал юноша. — Я думала… извини… — замешкавшись, ты прижала пытающие от шлепка кисти к груди. Медленно сделав пару шагов навстречу объекту опасения, и, слишком уж смело, стала опускаться ниже. Но нефритовый коршун воткнулся в пол между твоих ног и его древко в аккурат пришлось на твою интимную зону, заставив содрогнуться твое тело. — Этого тоже я не говорил делать, ты что отупела? Или это твоя смелость, мышонок? — отвесив тебе пощечину и вынудив отступить назад, Адепт вытащил из деревянного настила копье, а после направил его тебе в область ключицы над сердцем. Повернувшись к садисту покрасневшей щекой, ты молча смотрела в пол, «Он же не убьет меня, это всего лишь боль… в душе сейчас больнее от того, что все эти месяцы прошли зря, вновь жестокость и равнодушие, я все испортила…». — Прости, подзабыла правила, больше не повторится, — встав ровно, ты говорила все так же тихо и не поднимала глаз. — Все? Меньше минуты и ты сломалась? Рекорд для игрушки, теперь ты, как все, — съязвил парень, заметно усмехнувшись. — Позволь… мне высказаться и приступить к выполнению твоих приказов? — поднимая голову, ты бравировала, как никогда. Острие прижалось к твоей груди, точно меж ребер, и теперь оно было направлено точно в сердце. Сам парень заинтересованно и одобрительно качнув головой. — Я никогда больше не буду, как все. Что бы ты со мной не делал. Во-первых, я люблю тебя, как никто в этом мире. Во-вторых, ты не сделаешь мне поистине больно больше, я вытерплю все, что ты со мной сделаешь. Вся боль, которую ты можешь мне причинить, для меня уже давно не имеет того значения, что раньше. Ты научил меня и терпеть, и получать удовольствие от нее, и смиряться. И в-третьих… мало о ком ты заботишься хоть чуточку, и мало кто может добиться твоего интереса. Я давно не игрушка для тебя и не как все, — твое тело покрылось дрожью, еще на первом озвученном пункте несмотря на то, что смелости сказать все это тебе хватило, удержать свой страх и трепет не удалось. Ожидая чего угодно, любой кары, любых увечий и насилия, ты ощущала уверенность и непоколебимость, пока не увидела, как через пару секунд, безэмоциональное лицо любимого, растянулось в пугающей улыбке. — Ты правда думаешь, что особенная? Думаешь, что никто не воспылал ко мне любовью сильнее твоей? — парень махнул рукой, как только заметил, что ты уже хотела что-то сказать, — Эта ваша человеческая любовь. Все вы думаете, что любите сильнее, чем кто-то. А по факту, вы одинаковые в своих чувствах. Посмотрев на то, куда упирается его оружие, садист оголил клыки в более широкой улыбке, похожей уже больше на оскал. — Третье высказывание я приму условно, не сказать, что таких смертных мало, с каждым просто проявляется по-разному, но вот насчет второго… Я не сделаю тебе больно больше? А что, если я расскажу тебе о том, как с недавнего времени сошелся и сплю с Люмин? — с последним словом, Адепт надавил на копье, всадив его меж твоих ребер, останавливаясь в миллиметре от артерии сердца.