***
— Ты уверен? — в десятый раз спросил Жданов, недоверчиво глядя на Зорькина. Тот вальяжно откинулся на шезлонге и с нескрываемым удовольствием наблюдал, как дети бегают и резвятся на поляне их загородного дома, безжалостно изводя аниматоров. — Абсолютно, — бросил Николай, устало цедя виски. — Глазам своим не верю! — А ты поверь, Жданов! И глазам, и ушам. Можешь проверить. Это не монтаж — все чисто. На фото твоя ненаглядная мило обедает со Шнайдеровым и Хмелиным. Видимо, этот банковский жук обиделся, что в последние годы вы отошли от Атлантик Банка в пользу Ллойд Моррис. Не стерпел, так сказать, и решил подложить вам свинью. Ну, а Хмелин всегда был вашим злейшим конкурентом. Поэтому складываем дважды два и получаем: Ярослава твоя — засланная птичка, коварство которой ты попросту недооценил. Андрей неверяще уставился на Зорькина и кое-как выдавил из себя: — Сколько ты хочешь за эту информацию? Коля усмехнулся, плеснул Жданову пару глотков виски и небрежно протянул бокал. — Дурак ты. До сих пор в людях не разбираешься! Мда, тебе и футбольную команду доверить нельзя. — Хватит! — рявкнул Жданов. — Забыл, что ты у нас бескорыстный! — Есть у меня одна корысть, — ехидно проговорил Зорькин, задорно щурясь. — Оставь Пушкареву в покое! Дай ей развод и не вздумай опять появиться на ее горизонте. — А тут уж мы сами разберёмся! Не лезь! — Андрей тут же засобирался, высматривая среди галдящих детей Алёнку. — Оставь Алёну до утра. Скоро торт будет и салют. Понимаю, тебе не терпится разобраться со своими делами, но ребёнок не должен лишаться из-за этого удовольствия. — Ты прав, — согласился Андрей. — привезёшь ее завтра? Мы вечером улетаем. — Договорились, — буркнул Николай, но Жданов его уже не слышал. Разъяренный до бешенства он мчался к машине, чтобы немедленно призвать Ярославу к ответу. Коля ещё несколько минут колебался, но все же решился и набрал номер подруги. — Кать, нет, все нормально. Я звоню сказать, что Алёна у нас ночевать останется. Андрей уже уехал. У него появились срочные дела. — Он уехал к ней… — отозвался в трубке глухой голос. — Кать, плюнь на него! Забудь, вычеркни из жизни! В трубке послышались тихие всхлипы, затем донеслась череда коротких гудков. Зорькин ещё долго сидел в глубоких раздумьях, размышляя, все ли он сделал правильно, но в итоге пришёл к выводу, что правильно у Ждановых уже не получится.Глава 25.
25 июля 2022 г. в 16:22
Воропаев припарковал машину неподалёку от дома Ждановых. К дому подъезжать не стал — Катя была против. Весь путь она оставалась молчаливой и задумчивой. Была так близко, но, казалось, бесконечно далеко. Она позволяла целовать себя, гладить нежные, холодные пальцы, но словно жалела о случившемся, и дай ей возможность все изменить, никуда бы не поехала с ним сегодня.
— Что-то не так? — наконец, спросил Александр, не выдержав ее нескончаемой игры в молчанку.
— Всё так, — она растерянно моргнула и вымучено улыбнулась.
— Ты жалеешь? — решил он задать вопрос напрямую, потому как не любил до смерти всех этих полупрозрачных намеков. Будучи человеком резким и прямым, Александру было проще сразу расставить с человеком все точки над I, пусть это было и не всегда правильно, но по-другому он не умел. За «красивым и витиеватым» — это к Жданову. Воропаев не был способен так виртуозно пускать в глаза пыль, как это делал Андрей, но люди так уж устроены, что маскарадничество и сладкая ложь им были всегда милее.
— Все слишком сложно, а сейчас я запуталась ещё больше. Прости… — Катя закрыла ладонями лицо и, немного помешкав, попыталась открыть дверь и выйти, но вдруг шумно щелкнули замки блокировки. Она тяжело вздохнула, осознав, что уйти по-английски ей не удастся и устремила на Александра печальный взгляд. — Чего ты хочешь?
— А ты до сих пор не поняла, черт возьми?! Ты же далеко не глупа! Так зачем прикидываешься полной дурой? — сдержать себя в руках все-таки не получилось. Александр взорвался, переполненный единственным желанием выяснить все здесь и сейчас. Иначе эти глупые надежды попросту сведут его с ума.
— Не смей мне хамить!
— Не смей делать вид, будто происходящее для тебя ничего не значит! — металлический голос самопроизвольно смягчился под сиянием ее бархатных глаз. Она горела диким румянцем и смотрела на него так пылко и проникновенно, что о равнодушии с ее стороны и речи не шло. Ей не было все равно, в этом Воропаев был уверен. Остальное — глупые сомнения и застарелые комплексы.
Он мягко притянул Катю к себе, прижал к груди и подарил трогательный, почти отеческий поцелуй в макушку.
— Ты чего-то боишься?
— Боюсь, — робко прошептала она, уютно устроившись в его руках.
— Чего же? — так же шепотом спросил Александр, вдыхая аромат ее волос, за день впитавших летние запахи леса.
— У нас нет будущего.
— А со Ждановым есть?
— Мы были вместе больше десяти лет. Он — отец моего ребёнка.
— И поэтому ты готова простить ему измену?
Катя резко отстранилась, а Воропаев про себя выругался. И дёрнул же его черт за язык припомнить ждановские кувыркания с Ярославой. И дело было даже не в том, что он разбередил ещё не зажившие раны, он выдал свою осведомленность, что могло породить в Кате лишние подозрения.
— Откуда ты знаешь, что он мне изменил?
— Выводы сделал. Вообще-то я родной брат Киры, и кому как не мне знать каков Андрюша.
— Все равно, это не повод сразу начинать новые отношения, ещё со старыми не разобравшись, — Катя опустила взгляд и замолчала. Александр тоже зашёл в тупик. Вот чего он точно не ожидал, так это того, что перед Катей возникнет эта абсурдная дилемма, какой и быть в принципе не должно, ведь он лучше Жданова во всех отношениях, а тот ещё и рога ей успел наставить.
— Это не повод отказываться от своего счастья только потому, что вас когда-то что-то связывало! Разбитую чашку не склеишь, и Андрюша не исправится, сколько бы ты не пыталась в это упорно верить! — Воропаев разблокировал двери и демонстративно отвернулся.
— А Вы ничуть не изменились, Александр Юрьевич, — Катя усмехнулась и попыталась выйти из машины, но он не пустил, снова прижал к себе, отыскал податливые губы и начал целовать. Она млела и плавилась под его поцелуями, под пьянящим запахом его одеколона, но разум кричал, приказывал ей бежать от него, пока все не зашло слишком далеко.
— Не уходи! Дай мне шанс! — обезумев шептал Александр, не в состоянии от неё оторваться, — хочешь я дам тебе время?
— Да, хочу. Завтра вечером я улетаю в Лондон, а по приезду дам тебе окончательный ответ.
Катя все-таки нехотя высвободилась и, наскоро попрощавшись, скрылась в густых зарослях розария, что раскинулся перед ее высоткой. Скоро должен был приехать Андрей и привезти дочь. Это было глупо и даже смешно, но ее вдруг охватило небывалое чувство стыда и смутное желание попытаться поговорить с мужем, ведь если верить ему, он все осознал и готов был вернуться.