Переломный момент

— я сегодня, кстати, уже собирал плоды с вишни. Такая крупная, может потом пирожные с ней испеку, — отозвался голос в трубке молодого человека, что мыл попутно посуду после обеда. Вода несильно шумела на фоне, и собеседника было достаточно хорошо слышно. — звучит неплохо. Отправишь потом фотографию? — монотонно проговорил мужчина, откинув голову на спинку дивана. Сигарета зажимается меж искусанных губ, и чёрно - белая комната на миг освещается рыжим огоньком зажигалки. В лёгкие тут же проникает терпкий дым, приятно согревая горло и отдаваясь покалыванием во всём теле. — да, конечно. Погоди... я слышал щёлк зажигалки. Джотаро, ты что, опять куришь? — весьма серьёзно подметил Какёин, выставив уже сухие тарелки на полку. — ты же бросил, когда только начал с Мари встречаться. — мы разводимся. Нориаки на время застыл. Разводятся? Но чему же была тому причина? Голос Куджо был измотанным, или, может, телефон настолько искажал восприятие связи? Уж навряд ли. — разводитесь? — уточнил Какёин, с трудом разделяя слова на внятный слог, будто это он сам переживает время развода. Ему было привычно ещё с самого момента путешествия разделять с Джотаро и горе, и радость, и все повороты, какие только подставляла им жизнь. — да, разводимся. Бракоразводный процесс завершится где-то через недели две - три, как получится, — тёмно - бирюзовые глаза досадно метались из угла в угол, не находя ничего, за что можно было бы зацепиться, и в глотке уже не оставалось осевшее тепло, а лишь прогорклый, фантомный спазм. Куджо упорно возводил вокруг себя ореол самодостаточности и высокомерия или непоколебимости и твёрдости, но Нориаки всегда знал, что за слоем застывшей глины, которую, оказывается, не так уж и сложно раскрошить, скрывается совершенно другой человек. Человек, который пытается быть честен в своих чувствах, и всё ещё не привыкший делиться со своими проблемами, считая, что это лишь его ноша. Джотаро учился справляться сам, чтобы не показывать своих слабостей. Учился заботиться и искренне беспокоился о своих близких, отодвигая собственное я на более дальний план. Даже если ему было крайне больно, поделиться об этом он далеко не с каждым. — я ещё не говорил кому - либо об этом, ты первый. Я думаю, что для моей матери и отца, или для деда с бабушкой это могло бы быть крайне...огорчительно. Я не умею подносить такие вещи мягко, — продолжил мужчина, делая ещё одну затяжку. — в целом, я думаю, что смогу справиться. У всех людей есть проблемы, и не все стоят на месте. Значит, и я буду двигаться дальше. Главное, чтобы ты и все остальные были в порядке. — Джотаро, ты снова ставишь себя на второй план. Подумай хоть когда - то о себе в первую очередь, и, прошу, не начинай опять курить. Я соберу необходимые вещи и возьму ближайший билет на рейс. Постарайся сейчас отдохнуть, это тебе крайне необходимо, — мужчина уже поспешил к шкафу, закидывая вещи в багаж. — я приеду, и постараюсь тебя чем - то отвлечь. Может поедем куда - нибудь за штаты, развеемся. Длительное время промолчав, брюнет всё же хрипло пробормотал: — пожалуйста, приезжай скорее. Ты мне сейчас правда необходим. Может, в компании близкого человека ему и правда станет легче. Во всяком случае, Джотаро действительно хотел в это верить.