По кусочкам

Она часто вспоминает тот вечер, хотя придерживается правила, что прошлое следует отпускать, а не удерживать на короткой нити. Однако, она до сих пор ощущает тот страх, при упоминании его имени или же чувствует фантомную, жгучую боль, каждый раз, когда представляет себя с кем-то. Все это огромным отпечатком осталось на ее сердце, но больше всего она помнит ненависть к нему и к себе, в первую очередь. Нария оказалась чертовски слабой для этого мира, неподготовленной и не сумевшей вовремя разобраться с инструкцией, и это был только ее просчет, а не его вина. Оттого девушка и презирает себя, как только взглянет на свое отражение. “Мой маленький, глупый птенчик” - последние слова, которые она слышала от Вилая, перед тем как он окончательно исчез из ее жизни. Сильнее себя, Ри ненавидит это дурацкое обращение: “птенчик”. Птицы - свободные существа, вольные лететь, куда им угодно и готовые бросить все ради чувства безграничности. И Нария хотела быть такой. Хотела сама решать за себя свою судьбу и не боятся ошибок. Хотела чувствовать, что мир лежит у нее на ладонях и ей открыты все пути. Может поэтому Вилай подарил ей столь ласковое прозвище? Однако, каждый раз, когда оно слетало с его губ после той ночи, Рия чувствовала, как ей подрезают крылья. И больше нет возможности взлететь. И для нее есть лишь последние вариант - бежать. И девушка бежала. От Вилая и братьев, скрыв от них истинные причины. От Ли, когда осознала, к чему ведут их отношения. От Люсии и Лив, когда поняла, что подпустила обеих слишком близко к своему сердцу. Но в первую очередь, Нария бежала от себя самой. От той испуганной до смерти девочки, что тихо жалась в углу комнаты, всхлипывая и размазывая по телу сперму и кровь. Бежала, потому что не хотела больше быть в той самой комнате с чувством страха и ничтожности. Она бежала, чтобы защитить того пернатого птенчика в темном, холодном углу комнаты. И каждый раз ее побег не приносил никакого успеха. Нария понимает это только теперь, когда чувствует теплую ладонь Ли, что едва ли сжимает ее хрупкое плечо в приободряющем жесте. Так усердно пыталась сбежать, чтобы вернуться к началу. Но, может, это еще один шанс? - Если будут тебе докучать, скажи мне, попробуем незаметно уйти. - шепчет Ли на ухо девушке, чуть наклоняясь к ней. Нария дергается, когда теплое дыхание касается мочки ее уха, но старается не выдавать своей дрожи, уверенно, насколько это было возможно, кивнув на слова фрейма. Он же в свою очередь отстраняется, усмехаясь своим мыслям, а после отходит назад, давая командиру чуть больше свободы, чтобы собраться с силами. - Мы не обязаны идти, если не хочешь. - робко произносит Лив, скрестив руки в замок перед собой. Она несколько напуганно наблюдает за эмоциями Ри, наклонив голову в сторону, чтобы видеть выражение ее лица. - На самом деле, обязаны, если хотим, чтобы все узнали о ее возвращении, да и к тому же эта встреча и была организована ради Ри. - встревает в разговор Люси, подойдя к напарнице и как-то напряженно бросив взгляд на Нарию, что мысленно продолжает считать про себя. Не было ничего страшного в том, чтобы вернуться в отряд, снова заняв место командира, но встреча с остальными командующими и их отрядами почему-то казалась невыполнимой миссией для той, кто привык решать проблемы побегами. Нария тяжело выдыхает, сжимая руки в кулаки и опуская голову, повторяя себе под нос счет от одного до семи, делая после каждой цифры приличную паузу. - Я справлюсь. - говорит она спустя десять минут, а после открывает дверь, проходя довольно просторный зал, где собралось не так мало народу. И словно по щелчку все в комнате замирают, направляя свои любопытные и не очень взгляды на давно пропавшего командира Воронов, что слабой походкой проходит внутрь, чуть наклоняя голову в знак приветствия. Конечно, слухи ходили задолго до этого вечера, потому что было тяжело скрывать, что Ри отправлялась на миссии вместе с воронами, да и разговор с президентом, тоже не остался незамеченным. Однако, даже те, кто поверил в подобные слухи, сложив два и пять и получив семь, продолжают удивленно хлопать глазами, словно и не слышали о возвращении Нарии. И вся эта хваленная бравада с тишиной и легкими перешптываниями между нарушается довольно тихим, казалось бы, сломленным голосом той, о ком Нария слышала гораздо чаще, чем того хотелось бы, но познакомиться с которой ей так и не удалось лично. - И ты жива, чертовка. - вперед выходит девушка, чей цвет волос мгновенно напомнил цвет закатного солнца, такие же рыжие, огненные и яркие. Кажется, Нария больше всего скучала по этим волосам и той печальной ухмылке, что появляется на губах командира ястребов. Нария почему-то чувствует себя пристыженной всего лишь этой фразой и тем, как на нее смотрит Атея. Конечно, они почти никогда не общались, потому что обе погрязли в собственной работе и проблемах, имена их были друг у друга на слуху, но ничего более, однако теперь Рия ощущает себя так, словно из всех собравшихся здесь людей, она больше всего виновата перед Мотыль. - Иначе быть не могло. - в той же манере отвечает Нария, одарив девушку легкой улыбкой и чуть качнувшись вперед, словно намеревалась подойти ближе, но вовремя устояла на ногах. От Мотыль подобный жест не укрылся, и она тихо хмыкает, качая головой, а после отходит в сторону, позволяя остальным вдоволь насмотреться на Нарию, пока та неуверенно ведет глазами от одного к другому. И тишина заметно быстро перестает напрягать, потому что сменяется постоянными вопросами, восклицаниями или сожалениями, потому что каждый в этой комнате словно норовит завалить Рию разного рода предложениями, пока та еще стоит на ногах. “Нет, я не планирую уходить.” “Да, я вернулась окончательно.” “Конечно же я не знаю о ситуации на Земле.” “Я без понятия, почему мне разрешили вернуться.” “Возможно, я чувствую вину.” И еще несколько десятков ответов, которые словно заученный заранее текст, звучат в этой, уже не такой большой комнате. Все кажется каким-то сюрреалистичным, потому что Рия раз за разом повторяет одно и тоже, кивая и вежливо улыбаясь, словно она манекен на витрине и ее единственная роль радовать зрителей. Голова начинает идти кругом и жутко болеть, отдавая легкой пульсацией по вискам, и Нария чуть пошатывается, придерживаясь за лоб, пока не чувствует вовремя подставленный локоть. - Лучше присядь, беглянка, а то еще упадешь. - произносит Мотыль, оказавшись по левую сторону от Нарии и аккуратно усадив ее на ближайшее кресло, попутно отогнав столпотворение любопытных. Атея была единственной, кто предпочел промолчать и остаться в стороне, не донимая лишним вниманием Нарию, за что та была ей безумно благодарна. И, возможно, из-за вмешательства Мотыль, многие из тех, кто хотел побольше узнать из первых рук, отошли на второй план, сделав вид, что они и не задавали кучу бессвязных и не имеющих смысла вопросов. - Голова кругом от столь повышенного внимания, не правда ли? - усмехается Мотыль, присаживаясь рядом и жестом выпроваживая кого-то за спиной Ри. - Его бы не было, если бы я не сбежала. - тихо смеется Нария, протягивая руку к стакану с водой, что оказывается рядом с ней, словно по волшебству. Лишь чуть погодя девушка понимает, что это Лив приносит ей выпить, пока Ри продолжает хвататься за голову. - А разве не это было целью твоего побега? - непонятно шутит Мотыль или в серьез произносит слова, но Нария почему-то не хочет отвечать, отводит взгляд в сторону и снова делает глоток. В комнате становится слишком шумно, но, кажется, никто более не замечает присутствие Нарии, и девушки свободно наслаждаются компанией друг друга, если их молчание, повисшее между ними, можно назвать наслаждением. - Он глаз с тебя не сводит. Беспокоится, что я научу тебя плохому? - улыбается Мот, опускаясь чуть к уху девушки и кивком указывая в сторону Ли. И действительно, парень стоит в стороне от всеобщего веселья, сложив руки на груди. Он словно следит за девушкой, не позволяя себе отвлечься ни на секунду, будто боится, что как только моргнет, Рия снова исчезнет, оставив его одного. После их встречи у нее в комнате, что-то изменилось между ними. Оба не подпускали друг друга, но и не позволяли уйти. Ли стал чаще навещать Нарию в ее комнате, иногда оставаясь с ней допоздна, пока девушка не заснет. Он молча сидел на соседнем от ее кровати кресле, пока Ри приводила себя в порядок и засыпала под его пристальным взглядом. В свою очередь Нария перестала пытаться оттолкнуть его, ориентируясь на его помощь во время миссий или же слушая его советы на тренировках. Но Ли все еще не чувствовал, что обрел потерянное, а Нария до сих пор не научилась доверять. Они так и остались в подвешенном состоянии, не смея сделать хоть шаг навстречу друг другу, но уже мысленно пообещав себе никуда не уходить. Глупые, детские решения и наивные, взрослые чувства н позволяли им спокойно обсудить происходящее, а потому они не были вместе, но и порознь жить не могли. - Что между вами? - Мотыль серьезным тоном спрашивает, поджав губы и как-то слишком с опекой взглянув на девушку перед ней. Нария пытается избежать неловкого вопроса, но испытывающий взгляд командира ястребов, словно прожигает насквозь, и Рия сдается, тяжело выпуская воздух и опуская голову. - Иногда есть вещи, о которых кому-то лучше не знать, но кто-то из-за подобных вещей не может чувствовать касания близкого человека. - слишком сложно и завуалированно, но Нария не хочет рисковать, упоминая о том вечере так открыто. Она выжидает какое-то время, словно хочет услышать от Мот, что та поняла, о чем идет речь, но командир лишь упрямо качает головой, мол выкладывай все под чистую. - Всегда будет страшно, что прошлое повторится, а прошлое порой насильно вторгается в твою жизнь, забирая частичку доверия. - теперь уже Ри замолкает, опуская взгляд и нервно сжимая руки в кулаки, крепче стискивая свою форму, будто только что открыла слишком много себя. Может, еще не поздно уйти? Мотыль подозрительно долго молчит, хмуря брови и глазами бегая от Ли до Нарии, пока в конечном итоге в голове не складывается полноценная картина, и она невольно выдает: - Святые. - тут же прикрывая рот ладонью. Как бы Мотыль не считала в действительности, а скорее всего это было лишь обыденной реакцией на новость о том, что перед ней сидит та, чью душу и тело когда-то изнасиловали гнусным и мерзким способом. Может, Мот и не понимала всего, может и не хотела знать, но почему-то сейчас ей было проще смотреть на девушку, что нервно сжимает края кофты, избегая взгляда Ли или самой Атеи. Может, Рия и не нуждалась в помощи и поддержке, потому что привыкла сама решать свои проблемы. И может, Мотыль не была так хороша в том, чтобы давать советы, но по крайней мере она могла быть рядом на этот вечер точно, не позволяя остальным завладеть вниманием Рии. - Знаешь, я не сильна в подобных вещах, но ему стоит знать. Ты доверяешь ему? - Мот аккуратно приобнимает Рию за плечи, пытаясь поймать ее взгляд. И та кивает незамедлительно, прикусывая до крови губу. - А любишь? Руки начинают дрожать. Рия чувствует это, когда смотрит на свои пальцы, что в легком треморе повисают над тканью одежды. Все вокруг кажется запятнано кровью или это вино на ее руках и кофте? Голова снова идет кругом, позволяя себе потеряться в шуме праздника и словах Мот. Мысли беспорядочно сталкиваются друг с другом, пока не затихают одна за другой. Перед глазами все плывет, и Ри теперь четко осознает, что это было совсем не вино. И последнее, что слышит Ри - это тихий голос Мотыль, что пытается достучаться до девушки, которая тут же теряет сознание, проваливаясь в небытие и ощущая, как где-то под грудью начинает дико жечь, именно там, где Нария продолжала злосчастно ковырять кожу, пока Мотыль пыталась поговорить с ней. У всех разные способы сбежать. И боль была лучшим вариантом из всех, чтобы исчезнуть от постоянных взглядов, вопросов и своих собственных чувств. Она ничтожно слаба, словно сколько бы не пыталась уйти, а ни на шаг не сдвинулась с того холодного пола, что стал для нее ночлегом, удерживая на себе ее вес, страх, кровь и желание быть забытой, потерянной всеми и никогда не найденной.