_______________
Лань Ванцзи узнал о Вэй Усяне еще до того, как они в первый раз заговорили. Он услышал Вэй Усяня еще до того, как они в первый раз повстречали друг друга. Но, дабы быть откровенно честными, — каким Лань Ванцзи пытается быть, когда он не связан своими профессиональными обязательствами — из них двоих говорил всегда в основном Вэй Усянь. Это произошло примерно вот так: — Я клянусь, — угрюмо сказал Лань Цижэнь. — Это последний человек, которого я нанимаю по политическим причинам. Если подобное повторится, наши стандарты канут в небытие. Я уже дал работу сыну Цзян Фэнмяня. Я полагал, в нем останется достаточно стыда для того, чтобы не навязать нам еще одного. Лань Ванцзи вопросительно поднял брови. — Новый сотрудник для отдела Илин, — сказал Лань Сичэнь в ответ. — Он сын Цзян Фэнмяня? — Приемный. Со стороны дяди послышалось недовольное фырканье. — И мы, конечно, знаем, что это означает. — Баошань Саньжэнь одобрила его, — мирно сказал Лань Сичэнь, вместо того, чтобы комментировать обвинения о внебрачных связях. И если сама Баошань Саньжэнь одобрила его — что они могли сказать против? Глава отдела Илин была непреклонной. Она казалась древней и одновременно никогда не стареющей. Она руководила отделом технологий и поддержки оперативников агентства, не изменяя своему терпеливому и пронизывающему взгляду сквозь очки, а ее память, казалось, представляла собой бездонную яму информации о каждом агенте: их старых травмах, боевых стилях и даже предпочтениях, когда дело касалось оружия, одежды и транспортировки. К великому недовольству Лань Цижэня, у нее была особенная склонность ко всем обездоленным. Направленность ее отдела как раз подходила для осиротевших, одержимых и для тех, кто просто оказался не в ладах со всем остальным миром. Подразделение Баошань Саньжэнь было полно ими. Лань Ванцзи всегда ценил усилия отдела Илин по сохранению его жизни: они отвечали за экипировку всех необходимых вещей, чтобы он мог делать свою работу. Но он старался никогда не оставаться на их нижних этажах слишком долго. Атмосфера организованного хаоса, словно мелодия, проникала в его череп, вызывая зубную боль. — Я уверен, он способный, — добавил Лань Сичэнь. — Иногда человек может стать настоящей находкой для агентства, даже если со стороны это выглядит как семейное сводничество. Его улыбка, изогнутая с легкой иронией, поймала их троих. Да. Лани не могли начать кидать камни в собственный огород. Лань Ванцзи держал рот на замке, не озвучивая свое собственное мнение, которое заключалось в том, что они едва ли могли найти кого-то хуже, чем первый сын Цзян Фэнмяня. Политики заставили его дядю нанять того. Даже не говоря о персональных недостатках, Цзян Чэн стоил Лань Цижэню по крайней мере трех визитов к стоматологу — так сильно скрипели его зубы. Этот человек был абсолютно ужасен во всем, что касалось скрытности, и ужасно хорош во всем, что касалось насилия. — Хм. В любом случае. Я презираю политиков, — сказал их дядя и ушел на четвёртое совещание за сегодня._______________
А затем все продолжилось вот так: Лань Ванцзи сидел в машине, припаркованной в глубокой тени на улице. Луна казалась болезненно плоской, пытаясь вырваться сквозь туманные облака. Один из двух уличных фонарей, украшавших округу, светил теплым оранжевым оттенком, а в другой была вставлена совершенно другая лампа, дающая холодный, белый свет. Смешанный эффект этого уличного противостояния иллюминации оказался поразительно бессмысленным. Как будто две противоположности были вовлечены в непрекращающееся сражение, уравновешивая друг друга. Лань Ванцзи выпутался из сети этой мысли и вернулся к работе. Часть его сознания сосредоточилась на наблюдении за окружающей обстановкой, в том случае, если ему нужно будет совершить срочный побег. А другая часть внимательно следила за потоком информации, размеренно льющимся прямо у него в ушах: голос его цели, в доме которой он установил несколько прослушивающих жучков. Он получал удовольствие от миссий по наблюдению за целями. Все остальные штатные агенты, среди которых он оказался самым молодым, бросали на него взгляды, варьирующиеся от крайне озадаченных до открыто презрительных, каждый раз, когда он озвучивал свое мнение. — Наблюдение — основа разведывательной работы, — говорил он им всем. — Истинная форма нашей цели — сбор информации, не вызывая подозрений у объектов. Поэтому наблюдение без прямого взаимодействия — неоспоримый стандарт. Когда разговор доходил до этой точки, Не Минцзюэ обычно бормотал что-то раздраженное и неразборчивое и отправлялся точить свои ножи в пятый раз за неделю. Голоса в его ушах смолкли, переговоры завершились. Через некоторое время из дома цели показалась женщина. Она посильнее завернулась в пальто, бросила быстрый взгляд на небо и быстрым шагом направилась в сторону вокзала. — Поддержка, — сказал Лань Ванцзи, не двигая губами больше положенного. Он был почти уверен, что никто за ним не следил. Но «почти» не означало, что он мог быть абсолютно в этом уверен. Из-за «почти» людей раскрывали, компрометировали и убивали. — К вашим услугам. Этот голос оказался ему незнаком. Холодок резко пробежал по спине. Без лишних эмоций он запросил обновление статуса кодовой фразой и мгновенно получил корректное кодовое слово в ответ. А затем новый голос добавил: — Серьезно? И какая муха тебя… Ой, извини, ты не был в штабе на прошлой неделе, верно? Послышался приглушённый звук быстро двигающихся пальцев по клавиатуре. — Я — Вэй Усянь. Новенький. Привет! Погоди секунду, у тебя был какой-то срочный запрос? — Нет. Если та женщина направляется в сторону вокзала, дорога до него займёт у неё еще пять минут. Лань Ванцзи ждал. Его телефон внезапно засветился новым сообщением: Мяньмянь извинялась за то, что не предупредила о новом сотруднике поддержки. Лань Ванцзи расслабил плечи. — Камеры видеонаблюдения на вокзале, — сказал он. — Ты можешь сопоставить картинку? — С кем? — Досье на информатора. Луиза Рейхарт. Тихий звук бегающих пальцев по клавиатуре напоминал возню насекомых. — Качество передачи не очень хорошее, но наши программы должны справиться. Что тебе нужно? — В какой поезд она садится. На восток или на запад. — Считай, что уже сделано. Лань Ванцзи поудобнее устроился на сидении машины, готовясь провести в наблюдении еще долгие часы. Его цель получила несколько телефонных звонков, назначив встречи на очень позднее время. Оставалось еще как минимум два потенциальных покупателя, которые могли выйти с ним на контакт. — Так ты племянник директора Лань? И каково это? Лань Ванцзи не понимал, какое это имело отношение к чему бы то ни было. Он не стал отвечать. — Странно это, наверное. Я думаю, это всегда странно, если ты работаешь с членами семьи. Цзян Чэн отправил ко мне домой приветственную открытку в самый первый день, и внутри говорилось «НАЙДИ СЕБЕ ДРУГОЕ МЕСТО РАБОТЫ, ПРИДУРОК, ЭТО МОЕ», — послышался мягкий смех, приправленный иронией. — Ну разве он не милашка? Во время самой первой миссии Лань Ванцзи агенты поддержки ошибочно подумали, что он был отравлен или выведен из строя каким-то иным способом, потому что он всегда производил лишь необходимый минимум звука. Только памятуя эту историю, Лань Ванцзи заставил себя сказать что-то в ответ. Мяньмянь и остальные уже привыкли к этому, но Вэй Усянь был новенький и, скорее всего, мог в панике поднять тревогу или даже начать болезненно громко кричать. — А ты не особо разговорчивый, да? — Мгм. — Ты не против, если я буду говорить за двоих? Это моя первая ночная смена в службе поддержки агентов, и я уже выпил чудовищное количество кофе, чтобы подготовиться, но мне намного легче сконцентрироваться, если я с кем-нибудь говорю. У меня есть три домашних растения, которые, как мне кажется, слышали достаточно человеческой речи, так что я совсем не удивлюсь, если они тоже скоро начнут разговаривать. Но, я могу и отказаться от энергетиков, на случай галлюцинаций. Рейхарт села в поезд на запад, кстати говоря. Повисла пауза. Затем громкость голоса Вэй Усяня пошла на спад, как будто кто-то потянул ползунок вниз. Слова все еще были четкими и слышимыми, а интонации все еще живыми, словно порхание испуганных птиц в утреннем небе. Только мягче. — Знаешь, я ведь могу перехватить аудио с жучков. Я могу записать любой его разговор, или, по крайней мере, разбудить тебя, если кто-то ему позвонит. Ты не спал уже двенадцать часов. Лань Ванцзи не стал спрашивать, откуда он это знает. Поддержка всегда все знает. Это их работа. — Наблюдение всегда лучше осуществлять лично, с технологиями в качестве прикрытия, — отчеканил он. Он ожидал, что Вэй Усянь начнет протестовать в ответ. Но тот ушел от темы и продолжил болтать мягким голосом в ухе Лань Ванцзи, о незаконченных прототипах и найденных чертежах в заброшенных лабораториях Илин, над которыми он собирался начать работать. Он с иронией говорил о том, как было бы замечательно, иметь утвержденный бюджет, вместо того, чтобы доставать детали из выброшенной техники. Лань Ванцзи, чья работа заключалась в составлении портретов людей на основе ограниченных данных, прочел между строк, что этот человек никогда не работал в профессиональной лаборатории. Скорее всего, он даже никогда не посещал университет. Но он был чрезвычайно жизнерадостным и ход его мыслей, иррациональных и склонных к хаосу, было легко понять. Это давало Лань Ванцзи возможность сосредоточиться на чем-то еще, вместо разглядывания оранжево-желтых фонарей. — Нет, — Лань Ванцзи вдруг обнаружил себя участвующим в разговоре и удивленно прочистил горло. Удивление Вэй Усяня совпало с его собственным и стало практически ощутимым в этой паузе. — Нет? — Было бы гораздо удобнее использовать опцию удаленного управления. — А, на случай, если его сняли? Тогда, что, если добавить функцию детонации, — и Вэй Усянь замолк, ловко включив предложение Лань Ванцзи в свой творческий бред. Лань Ванцзи скрупулёзно проверил, все ли его устройства работают — индикаторы горели зеленым — и, расслабившись, начал уделять даже больше внимания тому, что говорил Вэй Усянь. Комментарии Лань Ванцзи не так уж часто были необходимы, но он периодически отвечал на редкие вопросы о том, как теория могла бы работать на практике. Вэй Усянь настойчиво обсуждал все миссии Лань Ванцзи, лазил в отчетах и файлах, а в какой-то момент даже начал цитировать один из его собственных рапортов. А затем он прервался на несколько минут, чтобы вдоволь повеселиться над тем, что он называл «нудным фирменным слогом Лань Ванцзи». Тот нахмурился, но не стал перебивать, и два часа этой напряженной ночи пролетели быстрее, чем любая слежка, которую он когда-либо проводил._______________
Лань Ванцзи вернулся с того задания через три дня и сразу заметил в отделе Илин новое лицо. Он был научен подмечать детали, находить любые незначительные изменения, но это изменение оказалось очень даже… значительным. Такой человек вряд ли мог бы стать незаметным, прячась где-то на заднем фоне. У него были длинные, распущенные волосы. Они ручейками стекали с его плеч, когда он сидел за рабочим столом, небрежно поставив одну ногу на перекладину табурета. Он внимательно вглядывался в увеличительное стекло, держа одной рукой паяльник и делая маленькие тычки. Другая рука оказалась занята бутылкой пива. Лань Ванцзи наблюдал за тем, как этот человек сделал долгий глоток. Прядь его волос вдруг задымилась, случайно коснувшись кончика паяльника. Незнакомец отложил инструмент и откинул непослушные локоны, смущенно глядя на них. И тогда его глаза встретились со взглядом Лань Ванцзи. — Привет, — сказал он, ухмыляясь. — Еще одно новое лицо. — Ты пьешь на работе? В отделе Илин? — Оу. Ты, должно быть, Лань Ванцзи. Он слез со своего табурета, не выпуская бутылку из рук. Лань Ванцзи узнал этот голос. Он не сказал, «А ты, должно быть, Вэй Усянь», поскольку для него редко имело смысл констатировать очевидное. Вэй Усянь подошел ближе. У него была тонкая талия — ее можно было обхватить всего одной рукой — и темные, смеющиеся глаза. В горле Лань Ванцзи застрял вздох. И вместо того, чтобы держать взгляд в пределах досягаемости этих глаз, он многозначительно посмотрел на бутылку. Вэй Усянь снова сделал долгий глоток. Его губы сомкнулись на горлышке бутылки; кадык перекатился мягким движением, пока он глотал. Если бутылка движется к его рту — значит, взгляд Лань Ванцзи снова неосознанно скользит к этим глазам; опасно, опасно. — Моя смена уже закончилась, — сказал Вэй Усянь. — Я больше не на страже международной поддержки. На сегодня я складываю свои полномочия. Сейчас работаю над кое-чем новеньким, так, небольшой проект о домашних животных. Так что, — очередной глоток. — Ты не одобряешь? — Это непрофессионально, — Лань Ванцзи слышал, каким чопорным он становился, и все потому, что этот человек был красив, а этот приятный голос был тем самым, составившим ему компанию долгой, темной ночью. И еще потому, что в стенах этого здания Лань Ванцзи не нужно было надевать маску — не нужно было притворяться. Это была персональная сделка с самим собой. — О, не будь таким отсталым! Ты что, никогда не делал ничего непрофессионального, Лань Ванцзи? Ни разу за всю карьеру? — и он протянул ему бутылку пива. Ее горлышко было влажным. — Я не пью. Вэй Усянь поднял брови. Лань Ванцзи весьма неплохо умел переводить язык бровей. Он и его брат могли общаться только с помощью мимики. — Задания, — сказал он. — Это другое. Он вовсе не был собой на заданиях. Вэй Усянь пожал плечами: — Хорошо. — Лань Ванцзи, — произнес твердый голос у него за спиной. Лань Ванцзи обернулся и вежливо одарил Баошань Саньжэнь своим обычным поклоном. Он совсем не удивился, встретив ее здесь. Это было редкостью — спуститься в отдел Илин и не застать ее. Два самых высокопоставленных агента в штабе постоянно спорили, поборола ли она нормальную человеческую потребность в сне только силой воли, или она сама по себе была изысканной частью высоких технологий. — Изводишь моего нового сотрудника? Лань Ванцзи отвел взгляд в сторону. На этот вопрос он вряд ли мог бы ответить правдиво без помощи специалиста службы поддержки. Вэй Усянь одарил ее очаровательной улыбкой и сказал: — Лань Чжань и я просто решили официально познакомиться. Что-то перевернулось глубоко в груди Лань Ванцзи. Для него было совершенно очевидно, что ему предлагали сделку: незаслуженная фамильярность в обмен на лояльность Баошань Саньжэнь. — Мгм, — сказал он, поднял свой чемодан на металлический стол и открыл его. — Я здесь, чтобы вернуть мое снаряжение. Это заявление осталось незамеченным для Баошань Саньжэнь. Она кивнула им обоим и зашагала прочь, чтобы нагнать страху на кого-нибудь еще, кто работал в ее владениях. — О, сейчас повеселимся, — Вэй Усянь проигнорировал тот факт, что его смена закончилась, заменил пиво на планшет и открыл список снаряжения, которое было выделено Лань Ванцзи для миссии. — Пока тебя не было, Не Минцзюэ побил рекорд стоимости уничтоженного и потерянного оборудования. В основном из-за того, что он метнул свои часы в лопасть пропеллера, чтобы остановить небольшой аэроплан. А ведь это был новый прототип с бриллиантовыми компонентами — грёбаные деньги на ветер. Если ты спросишь меня, то я бы… Чемодан был открыт. Вэй Усянь моргнул несколько раз, осматривая содержимое и сверяясь со списком на планшете. — На стволе одного из пистолетов новая царапина, — сказал Лань Ванцзи. — Один из семи жучков не удалось вернуть назад; в механизме распылителя паралитического спрея неисправность, мне пришлось разбить флакон; кто-то должен проверить устойчивость этих флаконов на повышенные температуры и влажность. Все будет отражено в моем отчете. Остальное согласно списку. — Согласно списку, — Вэй Усянь внимательно смотрел на содержимое чемодана еще несколько секунд, а затем перевел свой взгляд на лицо Лань Ванцзи. — Я читал в архивных записях, что ты всегда возвращаешь свое оборудование, но я думал, что ты просто подкупаешь сотрудников, чтобы подделывать отчеты. Или твой брат прикрывает тебя. Агенты — это незаслуживающие доверия говнюки, которые никогда не заботятся о своей экипировке. Его слова отдавались эхом голоса Баошань Саньжэнь. Это была одна из ее знаменитых фраз. — Мой брат никогда бы не стал делать подобное, — сказал Лань Ванцзи. — Ну, если он хоть немного похож на тебя, я думаю, да, — Вэй Усянь скривил лицо и посмотрел в потолок. Четырьмя этажами выше находился главный офис, где Лань Сичэнь работал старшим аналитиком в кабинете прямо напротив директора. — Но его секретарь мог бы. Мэн Яо недавно получил повышение от обычного клерка до персонального помощника, поднявшись сразу на три уровня вверх. Он был тихим и бесконечно услужливым человеком с глазами, похожими на острые пластинки металла. Эти глаза редко отрывались от лица Лань Сичэня, только если Мэн Яо не бормотал свои короткие ответы на запросы начальника. Вэй Усянь разгружал содержимое чемодана нежными и заботливыми руками. Лань Ванцзи смотрел на эти руки, вместо того, чтобы смотреть ему в глаза. Так было намного безопаснее. По крайней мере на первые два удара сердца. Он сказал: — К снаряжению следует относиться с уважением. Это результат тяжелой работы и финансовых вложений. Его руки замерли. На одном из пальцев Вэй Усяня оказался след от недавнего, но уже зажившего ожога. По тыльной стороне этой же руки двигался белый шрам, чуть изогнутый посередине, словно путник, внезапно сбившийся с пути. Лань Ванцзи поднял взгляд. Вэй Усянь смотрел на него с теплой улыбкой. И эта улыбка, как осознал Лань Ванцзи с беспокойным трепетом в груди, была тем, что он желал увидеть, когда говорил ту фразу о снаряжении._______________
Записи подтверждали, насколько заботливо Лань Ванцзи относился к экипировке. Он всегда был таким. Любой, кто бы попытался исследовать его модель поведения в поисках недостатков, не нашел бы материала для тестов. И это стало тщательно охраняемым секретом — то, как сильно Лань Ванцзи ждал тех моментов, когда Вэй Усянь, потирая руки в показном предвкушении, начнет разбирать принесенное Лань Ванцзи снаряжение, словно каждый гаджет, каждое оружие, или каждый кусок фантастически умной техники были его собственными, обожаемыми детьми. Впрочем, так оно и было. — Лань Чжань, на этот раз мой гений превзошел себя, — объявил Вэй Усянь. Его волосы были заплетены в две сложные косы, которые связывал вместе медный провод, что означало недавнее присутствие здесь Не Хуайсана. У него была привычка всегда занимать чем-то руки, когда он работал над очередной программной ошибкой и, как оказалось, особенно он любил занимать руки волосами своих коллег. Лань Ванцзи собирался на международное задание не раньше следующей недели. Он спустился в отдел Илин на брифинг по обновлению стандартной экипировки. Он пришел не для того, чтобы пялиться на часть обнаженной между футболкой и джинсами спины, пока Вэй Усянь опасно наклонялся через свой рабочий стол, роясь в куче хаоса. — Ага! Нашел, — к тому времени, как Вэй Усянь обернулся, глаза Лань Ванцзи чинно вознеслись наверх сами собой. — У меня есть кое-что для тебя. Это прототип. Один из. Лань Ванцзи поднял брови. Он не улыбался, но его губы покалывало. Это была лучшая часть его дня. Даже лучше, чем представлять, как задрожит Вэй Усянь, как потяжелеют его веки, если Лань Ванцзи вдруг проведет костяшками пальцев по безупречной коже на его спине. Вэй Усянь ухмыльнулся, как будто человек напротив вдруг проявил к сказанному пылкий энтузиазм. — Я знаю, я лучший. Смотри, — он раскрыл свою ладонь. В его руке оказалась маленькая коробочка, а в коробочке лежало устройство в форме жука с тонкими лапками, сжимавшими блок микросхем. Вэй Усянь сел на стол и открыл приложение на своем телефоне, передав его Лань Ванцзи без дальнейших объяснений. Иногда Вэй Усяня было очень трудно заставить замолчать, но он медленно начал осознавать, — через совместные усилия Не Хуайсана и Мяньмянь — что то, что его цепкий разум воспринимал как интуитивно понятный пользовательский интерфейс, на самом деле, было полнейшей бессмыслицей для любого другого человека. Лань Ванцзи не был до конца уверен, действительно ли Вэй Усянь прогрессировал в процессе адаптации, или он сам научился понимать все эти новые устройства также, как это делал Вэй Усянь. Он посмотрел на интерфейс пару секунд, а затем на жука. Он коснулся пальцем желтого круга на экране — простое движение на трэкпаде — и устройство вытянуло свои изысканно тонкие ноги и начало двигаться в том направлении, которое он указал. Жук совсем не производил шума и двигался органично, но устрашающе механически. — Он может обходить препятствия? — Да, — Вэй Усянь ухмыльнулся, сгорая от нетерпения. Лань Ванцзи подавил желание закатить глаза. Когда Вэй Усянь был в таком настроении, ты либо играл по правилам, либо выбывал из игры. Он взял кружку, что стояла ближе всех — в отделе Илин кружки были повсюду, горячие, наполненные кофе или чаем, или холодные и забытые, — и поставил ее перед роботом-жуком, направив его прямо к ней. Жук встал замертво, когда его усики-антенны дотронулись до кружки. На экране интерфейса не было ничего кроме круга-трэкпада. Лань Ванцзи уверенно нажал один раз, и круг загорелся белым. Теперь он двигал пальцем по поверхности трекпада, но жук оставался неподвижным. Тогда он убрал руку, и экран вопросительно загорелся оранжевым цветом. Ох. Внутри круга он набрал команду: «залезть», и на последней же букве индикатор вспыхнул зеленым. Жук приподнялся на своих лапках, приставил передние на кружку и начал выполнять требуемое. Лань Ванцзи пришлось быстро спасать устройство, прежде чем прототип Вэй Усяня утонул в холодном кофе. Его крошечные лапки двигались по его пальцам, порхая и щекоча, словно ресницы. — И я думаю, что я могу скрыть его от большинства сканеров, — самодовольно сказал Вэй Усянь, забирая назад и телефон, и гаджет. — Вэнь Нин все еще совершенствует его детали, но ты только представь. Жук-невидимка! — Что? — сказал твердый голос рядом с Лань Ванцзи. — Дай, я посмотрю. Вэй Усянь увернулся прочь от загребущей руки своего брата, они оба двигались столь быстро, что Лань Ванцзи моргнул. — Эй-эй, Цзян Чэн! Я сделал его специально для Лань Чжаня. Ты не можешь играть с этим прежде него. — Ты никогда ничего не делаешь специально для меня. — О, младший братик, я уже дал тебе мои знания и наставления, когда ты вырос из нежного младенца, — взгляд Вэй Усяня был ясным и невозмутимым. — Можешь оставить свои наставления моей гребаной заднице, — зарычал Цзян Чэн. — Я все еще не могу поверить, что ты работаешь здесь. — Ну, здесь все самое интересное, — Вэй Усянь ловко и причудливо уклонился от брата, протанцевав несколько шагов, и передал жука обратно Лань Ванцзи, прежде чем начать использовать его как живой щит. Цзян Чэн свирепо посмотрел на него. — В любом случае, — добавил Вэй Усянь из-за чужого плеча. — Цзецзе так счастлива, что мы теперь работаем вместе. Теперь Цзян Чэну приходилось смотреть на Лань Ванцзи, потому что Вэй Усянь полностью скрылся за его спиной. — Не думаю, что я могу рассчитывать на твою помощь с этим вопиюще неравным распределением бюджета. Лань Ванцзи посмотрел на прототип в своих руках. Затем снова на Цзян Чэна. — Ты хочешь, чтобы я разрезал его пополам? Полезные функции могут быть утеряны. — Вы, парочка ебанутых, клянусь Богом, — пробормотал Цзян Чэн. Он повернулся на каблуках и зашагал к лифту. — Увидимся на ужине на следующей неделе! — пропел ему вслед Вэй Усянь. Цзян Чэн показал из-за плеча средний палец, не останавливаясь и не оборачиваясь. Если бы Вэй Усянь его попросил, Лань Ванцзи мог бы — мог бы — приложить усилия, чтобы быть немного более вежливым с Цзян Чэном. Ну или… По крайней мере, он мог бы согласиться игнорировать его вместо того, чтобы подначивать. Но подначивание Цзян Чэна было одним из любимых хобби Вэй Усяня. И это было… приятно… иметь что-то общее. — Не Минцзюэ рассказывал мне о той миссии, на которой вы с Цзян Чэном были напарниками, — поделился с ним Вэй Усянь. — Это звучало как настоящая катастрофа, так что я прочел все отчеты. Лань Ванцзи нахмурился. — С попкорном, — добавил Вэй Усянь. — А потом я позвал Вэнь Цин смотреть вместе записи с наблюдения, и мы приготовили еще больше попкорна. Я никогда не видел, чтобы она так сильно смеялась. Я вообще не видел, чтобы она когда-либо смеялась, на самом деле. Лань Ванцзи нахмурился сильнее. — Та миссия не была успешной. Факт: та миссия оказалась настолько неуспешной, что Лань Цижэнь почти час отчитывал Лань Ванцзи по поводу того, что он слишком рано позволил ему идти на задания, и что он не был готов к настоящей службе. Лань Сичэнь переубедил дядю и сказал очень тактично и завуалировано, что проблема скорее всего была в сочетании Лань Ванцзи и Цзян Чэна, а не в личных недостатках каждого из них. С тех пор они никогда не работали вместе, что было полезно для всех, и не в последнюю очередь для нервных клеток Лань Ванцзи. Цзян Чэн был позором секретных агентов. Он абсолютно не знал, как держать себя в руках и сохранять ясность ума, он думал, что насилие — чем громче, тем лучше, — было лучшим решением для любой проблемы. Было совершенно очевидно, что его приняли в агентство только из-за отца. — Ванцзи, — сказал Лань Сичэнь, когда его теория была озвучена. — Ты полагаешь, человеку будет достаточно семейных связей для спасения чужой жизни во время задания, если он не умеет делать свою работу? Чем дольше Лань Ванцзи находился на службе в агентстве, тем больше ему приходилось признавать факт — слова Лань Сичэня имеют смысл. Когда он в следующий раз оказался в главном офисе и взглянул на рейтинг по стандартным показателям, ему пришлось срочно отправиться в зал и провести там несколько часов, расправляясь с боксерской грушей, дабы принять факт — у Цзян Чэна были едва ли не самые лучшие результаты за всю историю агентства в точности и стабильности стрельбы. Едва ли. Там, прямо на самой верхушке таблицы с рекордами по дальности, было чье-то имя, которое отредактировали и заменили на кодовое: Никто. Возможно, это был человек, который работал под серьезным прикрытием, или легенда двадцатилетней давности. Эта информация была за пределами доступа Лань Ванцзи._______________
Лань Ванцзи работал в Неаполе, когда потерял жука. Это была зима, или то, чем называли это время года в регионах, близких к Средиземноморью. Он убил человека, одного из тех, без которых мир мгновенно становился лучше. Он почти умер. Дважды. Один раз в драке на ножах, а второй — всего лишь переходя дорогу, потому что в Неаполе не было столько правил дорожного движения, сколько дополнительных приписок к ним. Он перевязал длинную рану, пересекающую правую сторону грудной клетки, насладился первой половиной оперы La Traviata, обменялся гневными сообщениями со службой поддержки на второй и купил бутылку дорогого оливкового масла, которое собирался использовать дома для пиццы. Он решил научиться готовить пиццу. У неаполитанцев оказался изысканно минималистичный стиль во всем, что касалось еды, за что Лань Ванцзи был премного благодарен. Никакой суеты. Только качество. А теперь он позволил благодарной и отвергнутой дочери своей жертвы — которая все сильнее и сильнее намекала на то, как сильно ей хочется отблагодарить Лань Ванцзи за нож в горле ее сукина-сына-отца — уехать с жуком Вэй Усяня, который был все еще прикреплен к нижней части бардачка в автомобиле ее отца, где он скрыто собирал данные и записывал разговоры на протяжение последних трех дней. Он был единственным в своем роде. Вэй Усянь забыл включить жука в список снаряжения; Лань Ванцзи нашел его в маленькой коробочке, спрятанной внутри спортивной сумки, которая была наполнена оружием. Вэй Усянь сделал этого жука для него. К тому времени, как Лань Ванцзи оказался на улице, его ноги управляли телом самостоятельно, в ответ на какие-то инстинктивные комбинации импульсов, не достигших еще лобной доли мозга. О. Да. — Мне нужен твой мотоцикл, — проинформировал он молодого парня, который сидел верхом на заведенном коне, проверяя что-то в своем телефоне — одна нога на бордюре, визор шлема приподнят. — Тебе — что? А в конце улицы автомобиль уже начал поворачивать. Если он окажется на главной улице, Лань Ванцзи окончательно его потеряет. Он схватил парня за переднюю часть куртки и сорвал того с сидения, в последний момент подставляя подножку, чтобы мотоцикл не упал. Лань Ванцзи наклонился и стащил с него шлем, пока владелец транспортного средства издавал протестующие возгласы вперемешку с крайне нецензурными выражениями, которые не входили в программу итальянского, предоставляемого в агентстве. — Вы получите компенсацию за ущерб, — сказал Лань Ванцзи, и это напомнило ему — Не Минцзюэ провел две миссии в Италии, и его словарный запас явно требовал обновления. А затем он захлопнул визор. Мотоцикл отозвался урчанием. Полудикий зверь между его ног влился в трафик, как только Лань Ванцзи схватил ручку газа. Он знал, как управлять мотоциклом. В основном. Мотоциклы, которые использовались в агентстве для тренировок не имели ничего общего с этой элегантностью, сдержанной яростью; они скорее хрипели, а не пели. Рана на его груди пульсировала вместе с сердцем двигателя. Тяжелый воздух, словно лед, окутывал голые костяшки пальцев, мелкие раны на которых начали кровоточить из-за железной хватки. В следующий раз, перчатки, подумал он. И больше не думал ни о чем. Он настиг Алессию через несколько минут и постучал в окно пассажирского сидения, пока она ожидала сигнала светофора, чтобы повернуть. Алессия резко повернула голову, ее рука двинулась к бардачку, где лежал пистолет. Лань Ванцзи поднял визор. Ее изящное маленькое лицо с накрашенными губами ожило, пока она опускала стекло. У Лань Ванцзи не было другой цели, кроме возвращения жука, которого сделал Вэй Ин. Это заняло всего секунду: открыть бардачок, смахнуть жучок себе в ладонь, закрыть. И только Небесам было известно, что она о нем подумала в тот момент. Лань Ванцзи понятия не имел, что сказать. Вместо этого он слегка улыбнулся, сомкнул пальцы в кулак, спрятав жука, и положил руку на сердце. Лицо Алессии смягчилось. Она тронула губы кончиками пальцев и послала ему воздушный поцелуй. Загорелся зеленый. Хор автомобильных гудков взорвался за его спиной. Лань Ванцзи опустил визор и тронулся; сердце его колотилось; странное и правильное чувство удовольствия разливалось по венам вместе с чистым наслаждением от мысли, что он может двигаться настолько быстро и быть настолько свободным. Он сел в самолет и проспал от взлета до самой посадки, следуя своей привычке. Когда он вернулся в главный офис, то направился прямиком в отдел Илин, даже не отчитавшись директору. И это тоже стало его привычкой. Он старался не думать об этом слишком много. — Мотоциклы, хах? — сказала Баошань Саньжэнь, когда увидела его. Ее глаза задумчиво блестели. — Не дурно. Мне стоит это запомнить. Он в тестовой, кстати. Лань Ванцзи неуважительно сорвался с места, едва успев отдать ей вежливый поклон. Несколько сотрудников поддержки намерено отводили от него взгляды, а другие неумело пытались спрятать свои ухмылки слишком очевидным, для людей работающих в секретном агентстве, образом. Тестовая комната пахла хлором и влажностью. Эхо глухо отдавалось от стен. Сам резервуар для учений был вдвое ниже Лань Ванцзи и втрое шире размаха его рук — конструкция, созданная из прозрачного плексигласса и предназначенная для тестирования подводного оборудования или тренировки агентов на случай, если им, как например, Цзян Чэну, необходимо будет быстро выпутаться из ремней безопасности, отправляя дорогостоящий автомобиль агентства с моста прямо в озеро. Вэй Усянь стоял на самой верхней ступеньке, примеряя новую модель дыхательного аппарата на голову Вэнь Нину, который терпеливо цеплялся за перекладины внутренней лестницы резервуара. Они оба обернулись, как только дверь открылась. — Хорошо, теперь давай посмотрим, если эта модель превосходит предыдущую по водонепроницаемости, — сказал Вэй Усянь и похлопал Вэнь Нина по плечу. Вэнь Нин кивнул и скользнул под поверхность воды, словно неуклюжая выдра. Вэй Усянь спустился с лестницы. Кончики его волос были мокрыми, а передняя часть футболки стала полупрозрачной от воды. — Ты вернулся, — констатировал он излишний факт. — Как все прошло? То есть я, конечно, знаю, как все прошло, я посмотрел все видео отчеты. Но ты должен мне рассказать, в любом случае. Ты всегда такой занимательно осуждающий, когда дело доходит до парней, ничего не смыслящих в системах безопасности. Лань Ванцзи не мог быть занимательным, даже если бы попытался. Еще несколько часовых поясов назад он выполнял миссию, и теперь его левая лодыжка болела, а по телу разливалась дрожь, которая всегда имела место быть, если ему приходилось притворяться кем-то другим слишком долгое время. Именно поэтому он раньше всегда проводил несколько дней дома, прежде чем появляться в агентстве — сидя в простой одежде на своем собственном диване, слушая умиротворяющую музыку и заказывая лапшу с бульоном без специй, и ни с кем не разговаривая, кроме Лань Сичэня, который лишь отправлял ему сдержанные и заботливые сообщения, пока Лань Ванцзи не обретал способность снова быть собой. Но это было до. До Вэй Усяня. Словно бы это была точка отсчета в его жизни, яркий флаг, воткнутый в страницу его персональной книги. До. После. Теперь же, он пришел в офис едва готовый, потому что он хотел… этого, кажется. Он вытащил коробку с жуком из кармана пиджака и протянул руку. Вэй Усянь посмотрел на нее. Его губы слегка приоткрылись, когда он дотянулся до коробочки и забрал ее назад. Их пальцы мимолетно соприкоснулись. — Он невредим и работоспособен, — сказал Лань Ванцзи, потому что это были наиболее подходящие слова, а не дотронься до меня снова. — Это было весьма кстати. Спасибо. — Твои руки, Лань Чжань. Его раны не были такими уж серьезными. Он их обработает. Все заживет. Он ничего не сказал; ему нечего было сказать. Он наблюдал за Вэй Усянем, который открыл коробку, чтобы проверить жука, и после закрыл ее. Наблюдал как вспыхнула его улыбка, а длинные ловкие пальцы обхватили коробочку с нежностью. Он тяжело сглотнул._______________
Несколько лет спустя Лань Ванцзи уже не был младшим агентом. Как и все они, он получил специализацию. Лань Сичэнь был способным руководителем, отвечающим за здравый смысл. Иногда ситуация располагала к метанию ножей. Иногда к дальнобойной снайперской винтовке. Иногда к комнате с правильно расставленными гранатами. Конечно же, были миссии, для которых требовалась твердая голова Не Минцзюэ, чтобы распутать паутину коррупции и лжи. И, вероятно, в агентстве имели место быть и такие миссии, где Цзян Чэн был идеальным выбором, хотя Лань Ванцзи ни разу не удосужился поинтересоваться об этом. Лань Ванцзи назначали тогда, когда ситуация требовала терпения. Абсолютное спокойствие среди хаоса. Способность противостоять харизме, развращенным идеям и уделять внимание техническим особенностям. Он стал сильнее. Он осознал, что любит мотоциклы больше всего; познакомился с оружием, которое чувствовалось в его ладонях, словно старые друзья, научился убивать и обезвреживать человеческих особей с помощью удивительно широкого ассортимента обычных домашних предметов. Он развил в себе способность носить маску, будто у него был еще один набор других мышц, пока не стал, наконец, лучшим агентом по долгосрочным заданиям под прикрытием. После одной из таких миссий он вернулся обратно в город во время заката, будто он был каким-то другим человеком, заканчивающим свой рабочий день на сегодня. Он колебался, стоя в главном холле вокзала, уже готовый сесть на поезд, который направлялся в сторону его дома, но украдкой подглядывая в сторону платформы, ведущей в ту часть города, где находился главный офис. Раздражающие вечерние пассажиры задевали его со всех сторон. У него было чуть больше ран, чем обычно, но ничего такого, что не могло бы подождать еще десять часов. И мысль, что кто-то будет дотрагиваться до него, была абсолютно недопустимой. Он отправил быстрое уведомление о статусе миссии, подтверждая безопасное возвращение, и поехал домой. Его квартира была слишком тихой. Завтра он бы послушал музыку, перестраивая себя. Но сегодня ему был необходим лишь белый шум. Он включил телевизор — местный новостной канал — и начал распаковывать вещи, бесцельно бродя по собственному пространству, изучая заново, пропуская сквозь пальцы листья растений и делая заметки, какие из них поливались чрезмерно. Он бы отправил строгий е-мейл службе уборки агентства. Лицо Вэй Усяня в новостях остановило его на полпути. Это было старое фото, он мог увидеть это сразу. Вэй Усянь не улыбался, волосы были намного короче, а обрезанные головы и плечи вокруг говорили о том, что это была вырезка из группового фото. На нем был, по всей видимости, надет официальный костюм: виднелась верхушка лилового галстука, белый воротник и черный пиджак совсем мельком. Ничего из этих деталей не могло помочь ему сосредоточиться, пока он пытался — безуспешно — не смотреть на текст под фотографией. Установлены жертвы пожара в доме. Он пытался не слушать ведущего, называющего имя Вэй Усяня и рассказывающего, что он был усыновленным сыном Цзян Фэнмяня, и что семья отказалась давать комментарии в это трудное время. Что, в настоящее время нет подозрений о составе преступления. Все это было трагической случайностью. Чашка чая не выпала из рук Лань Ванцзи. Из его рук никогда ничего не падало. Он сел. Поставил чашку, неосознанно подложив под дно подставку, чтобы не повредить поверхность стола. Они были сделаны из плетеной соломы; он купил их во время миссии, притворяясь туристом на огромном рынке на открытом воздухе. Новости сменились другой историей, без всякого уважения к тому, что кто-то подлез Лань Ванцзи под нижние ребра, сжал в кулак его скользкие внутренности и вытащил их наружу. Первый раз в своей жизни Лань Ванцзи посетила слабая догадка, почему агенты иногда становились преступниками. Почему их предостерегали от привязанности к людям, которым их работа могла бы угрожать. Потому что все, чего хотел Лань Ванцзи в этот момент, это выяснить, было ли это сделано преднамеренно — конечно, преднамеренно, — а затем выследить их, кем бы эти подонки ни были, и использовать все свои навыки, чтобы как следует позаботиться о них, прежде чем эти люди умрут._______________
Следующим утром он облачился в костюм, словно в доспехи, всеми силами сдерживая свое горе, и отправился в главный офис, чтобы увидеть там Вэй Усяня, стоящего на полпути к лобби. Несколько долгих мгновений все, о чем был способен думать Лань Ванцзи, будто бы оглушенный гонгом, — он совсем не похож на человека с той фотографии. И это совершенно точно не было галлюцинацией, порожденной горем и тоской. Или жестоким мимолетным сходством с кем-то еще, которое разрешилось бы само собой. Нет: это все еще были те самые до боли знакомые волосы, наполовину убранные в небрежный пучок на затылке; джинсовая рубашка с длинными рукавами, футболка, укороченные широкие брюки, кажется, из черного льна. То же выражение лица Вэй Усяня — всегда полное энергии — и светящиеся, огромные, яркие глаза, поймавшие Лань Ванцзи, приросшего к полу. Вэй Усянь тут же оставил свой разговор с охранником в лобби и поклонился, чтобы поприветствовать Лань Ванцзи. — Лань Чжань! Ты вернулся! Поздравишь меня с днём смерти? Я думал, если честно, они придумают что-нибудь поинтереснее пожара в доме, но, очевидно, что чем скучнее, тем лучше, так что, сожжение — отличный вариант. Так Лань Ванцзи и узнал, что Баошань Саньжэнь решила уйти в отставку и назначить Вэй Усяня новым главой отдела Илин. Это была одна из тех позиций, которая в целях безопасности требовала полного стирания личности, и теперь личность, известная как Вэй Усянь, была деликатно устранена с записью в публичном протоколе. — Цзян Чэн наверняка счастлив, ему больше не нужно признавать меня на публике, — добавил Вэй Усянь. Лань Ванцзи никак не мог справиться ни с одним из целой сотни своих чувств, так что он решил ухватиться за слова. — Твоя личность стерта. Они дадут тебе новую? Кодовое имя? — О, да, они сделают мне целую пачку документов для всех этих скучных вещей из реального мира. Но я думаю, тебе, мой любимый агент, теперь стоит называть меня Вэй Ин. Это было не кодовое имя. Вэй Усянь начал звать Лань Ванцзи Лань Чжанем почти сразу после того, как они познакомились, но никогда не удосуживался проявить взаимную близость о своем собственном имени. До этих пор. Лань Ванцзи довелось несколько раз почувствовать это имя на кончике своего языка. Но он каждый раз проглатывал его обратно. Теперь они стояли близко друг к другу; достаточно близко, чтобы Лань Ванцзи заметил легкое напряжение за многозначительной улыбкой Вэй Усяня. Вероятно, Вэй Усянь вовсе не испытывал энтузиазма по поводу повышения и публичной смерти своей личности. Скорее всего, он пытался выдать свой большой успех за обычную банальность. Вэй Усянь был мастером создавать вещи, которые на самом деле оказывались чем-то другим. Поэтому Лань Ванцзи серьезно сказал (настолько серьезно, как будто кто-то вручал ему подарок): — Вэй Ин. Его улыбка стала настоящей. Сердце Лань Ванцзи со страшной силой вспыхнуло в груди. Вэй Усянь протянул свою руку и схватил его запястье: — Идем, Лань Чжань, я покажу тебе мой новый офис. Лань Ванцзи застали врасплох, он все еще думал об этой улыбке. В любое другое время он бы смог подавить задушенный стон боли, когда его тело резко дернулось вслед за Вэй Усянем. Вэй Ин тут же остановился. — Что? Что такое? Я был так занят с этим повышением и передачей дел, что даже не почитал отчеты о твоих миссиях за последние несколько дней. Это серьезно? О чем ты только думаешь, позволяя мне болтать тебе чушь в уши, ты был у доктора? Я отведу тебя к доктору. Я думал, ты умер, повторял сам себе Лань Ванцзи, глядя в затылок Вэй Ина, а затем на его профиль в лифте. Эта мысль входила в самые глубины его сердца и выходила вновь ритмичным потоком. Я думал, ты умер. Я думал, ты умер. Я бы спалил все здесь дотла, чтобы отомстить за тебя. Я думал, ты умер. Вэнь Цин потратила добрых десять минут, отчитывая Лань Ванцзи, пока он снимал свою одежду и надевал бумажную сорочку, покорно отчитываясь о всех полученных травмах. Он согласился быть осмотренным и накаченным антибиотиками с обезболивающими. — Тебе следовало прийти еще вчера ночью, — сказала она. Лань Ванцзи повел плечами. Это было болезненно. — Я полагал, мои ребра были сломаны. Как правило, в таком случае ничего не предпринимается. Следует лишь ждать, пока они не срастутся самостоятельно. — Ничего, кроме того, что мы должны убедиться в отсутствии разрыва селезёнки или легкого. Она упомянула о нескольких порезах и царапинах, которые, по мнению Лань Ванцзи, не требовали швов, заставила его продемонстрировать работоспособность левого плеча и мстительно провела через очень долгую процедуру сканирования мозга на предмет сотрясения. И только после этого позволила ему снова одеться. — Ты мне нравишься, Лань Ванцзи, — сказала Вэнь Цин тоном, подразумевающим обратное. — Ты обычно редко идешь на необоснованные риски. Каждый день я благодарна, что этот самый не полевой агент, иначе все было бы также ужасно, как с Цзян Чэном. Вэй Ин все это время необъяснимо расслаблялся в кресле на колесиках. Он оттолкнулся и поехал по направлению к Вэнь Цин, которая смотрела на него, уперев руки в бока. — Что ты здесь делаешь, кстати? — потребовала она. — Разве ты не весь такой занятой и важный теперь? — Я делегирую обязанности, — сказал Вэй Ин. — В любом случае, у меня никогда не было достаточно времени для работы над всеми моими проектами, поэтому, те из них, что готовы наполовину, я распределил между сотрудниками инженерного отдела. А единственный агент, которому сейчас нужно сопровождение на задании, — это Цзян Чэн, но я не могу работать на миссиях с ним. — Конфликт интересов? — спросил Лань Ванцзи, заинтересованный. Вэй Ин скривил лицо. — Наши стили не… сочетаются. Хотя, давай сходим туда, и ты все сам увидишь. Лань Ванцзи посмотрел на Вэнь Цин, которая помахала рукой, что означало — он мог быть свободен. Они спустились в отдел Илин, и только когда они уже повернули от лифтов к кабинету службы поддержки, Лань Ванцзи подумал спросить: — Данная миссия в пределах моего допуска? — Лань Чжань, ты такой милый, — но Вэй Усянь все же достал свой телефон и позвонил Мэн Яо, который проверил систему допусков Лань Сичэня и подтвердил, что у них не было никаких причин, почему Лань Ванцзи не мог побыть сегодня наблюдателем. В любом случае, наблюдение за активной операцией считалось в отделе Илин за бесплатное развлечение. Множество их сотрудников сидели, скрестив ноги, на рабочих столах, или развалившись в креслах, вокруг трех огромных мониторов, а прямо перед ними, с гарнитурой, утопающей в косах, работал Не Хуайсан. Одна его рука была занята планшетом, а вторая лениво доставала из пакета соевые крекеры и отправляла их в рот. Лань Ванцзи видел, как вздрагивал иногда Не Хуйасан, когда кто-то ронял из рук стопку папок. Он бы не назвал его лучшим сотрудником службы поддержки агентов. Некоторые из наблюдателей резко выпрямились и начали толкать друг друга, как только Вэй Ин вошел внутрь. Да — теперь он был их начальником. — Хм, да, это действительно раздражает, — сказал Не Хуайсан успокаивающим тоном. — Но я уверен — подожди-ка. Он немного выпрямился, скрестив ноги под собой и раздвинув колени по обе стороны огромного кожаного кресла. — Входящий, — резко сказал он. — Я вижу сигнал от одной из дверей. На два часа, через десять ярдов. На одном из мониторов отражалась целая сетка непонятных отслеживающих приложений, а на другом быстро меняющаяся карта с разноцветными точками. Последний показывал вид с миниатюрной камеры, встроенной в оправу очков, которую разработал отдел Илин, чтобы сотрудники службы поддержки могли видеть то, что видит агент, и проецировать информацию прямо у них перед глазами. (Лань Ванцзи не нравилось носить необязательные аксессуары на своем лице, что, если они разобьются во время боя? Вэй Ин пообещал разработать идеальную формулу очков, которые будет невозможно сломать; для него.) На экране неподвижный ракурс через лобовое стекло автомобиля, показывающий плохо освещенную подземную парковку, резко сдвинулся на нижнюю часть руля. Должно быть, Цзян Чэн сполз вниз с водительского сидения. — Ну и выражения, — пробормотал Не Хуайсан. Его пальцы порхали по клавиатуре. — Немного веры, пожалуйста. Несмотря на свои предубеждения, Лань Ванцзи очарованно наблюдал, как Не Хуайсан спокойно взломал систему безопасности дверей — останавливая всех, кто мог присоединиться к группе людей, уже обыскивающих этот уровень парковки, — и издавал поддерживающие, успокаивающие звуки, пока Цзян Чэн ввязывался в перестрелку, одной рукой стреляя из открытого окна, а второй держась за руль и управляя автомобилем. Наблюдая за этим видом из очков, Лань Ванцзи едва ли не начал чувствовать тошноту: автомобиль вилял и выруливал между колонн и проходов парковки с ужасающей скоростью. Некоторые повороты и резкие развороты казались несовместимыми с законами физики, не говоря уже об уклонении от огня. Лань Ванцзи посмотрел на Вэй Ина, который прошел дальше, чтобы встать рядом с креслом Не Хуайсана. Только едва заметное движение его плеч и нервные пальцы, снова и снова крутящие в руках маленькую отвёртку, подсказывали, что Вэй Ин так или иначе переживал за благосостояние своего брата. — Очень хорошо, — сказал Не Хуайсан после особенно напряжённых секунд. — Дверь открыта, если что. Рука Цзян Чэна дотянулась до бардачка и достала одну из маленьких убийственных гранат, над которыми Вэй Ин ворковал, словно над детьми. Он бросил ее в сторону двух бронированных автомобилей и трех угрюмых, истекающих кровью мужчин, стоявших на пути между ним и выходом. Не Хуайсан откинулся обратно в кресло. Его плечи вздрогнули, когда взрыв перекрыл половину ракурса. Но Цзян Чэн выехал сквозь огонь и дым, продемонстрировал очередную серию неподдающихся физике поворотов и, наконец, взлетев по пандусу, выехал на неизвестную улицу города. — Все в порядке? Хорошо. Я понятия не имею, как они узнали о тебе, но я поставлю кого-нибудь на отслеживание звонка, который был получен офисом службы безопасности, посмотрим, приведет ли это нас к чему-то. Проверка в десять часов, иначе я буду волноваться. Не Хуайсан со вздохом снял гарнитуру и посмотрел на Вэй Ина. Лань Ванцзи не был удивлен, увидев, что лицо Не Хуайсана отражало вовсе не раздражение от стресса, а скорее усталость и нежность. — Проблемы? — спросил Вэй Ин. Хуайсан пожал плечами. — Кто-то сделал подозрительный звонок с улицы. Может быть, просто неудачный день. Может быть, утечка. Утечка. Дрожь пробежала по рукам Лань Ванцзи. — Я так рад, что у нас есть ты, Хуайсан, — пылко сказал Вэй Ин. — Я бы приказал его машине сбросить его с обрыва. Он слишком нервный и громкий, если что-то идет не так. — Мне нравится. Зато ты всегда знаешь, что происходит, — сказал Не Хуайсан. — Не знаю, почему ты предпочитаешь агентов, которые едва ли разговаривают с тобой, даже если их подстрелили. — Мгм, — сказал Лань Ванцзи, за его спиной, и Не Хуайсан чуть не навернулся со своего кресла._______________
Даже после повышения Вэй Ин продолжал работать с Лань Ванцзи на миссиях, когда мог. Лань Ванцзи никогда особо не общался с людьми из отдела Илин, но в голосах их сотрудников службы поддержки всегда была эта извиняющаяся, напряжённая нотка, когда кто-то из них должен был сопровождать его на миссиях. Словно бы Вэй Ин вселил всем своим подчинённым страх кары Божьей, если они допустят любую оплошность в отношении Лань Ванцзи, пока тот лично не имел возможности присматривать за ним. — Как-то так, — сказала ему Мяньмянь. Она работала с ним сегодня, потому что Вэй Ин, как руководитель отдела, был занят на совещаниях высокого уровня, по поводу которых постоянно жаловался. — В любом случае, для вас обоих нет никаких причин для ревности. Никто из агентов не горит желанием работать с ним. Это было новостью для Лань Ванцзи. — О, да, — весело сказал Вэй Ин, когда они заговорили об этом. Это случилось на следующий же день; он снова был в наушнике Лань Ванцзи. Там, где он и должен был быть, подумал Лань Ванцзи, допустив в свою голову эту темную, скользкую мысль, не имеющую ничего общего с грубой рациональностью Мяньмянь. — Все остальные агенты думают, что я слишком много болтаю. Они предпочитают Вэнь Нина, потому что он такой серьезный и ответственный. Или Не Хуайсана, который, кажется, никогда в своей жизни даже не повышал голос. Или Мяньмянь, как вариант. Это имело смысл. Мяньмянь была запасным вариантом Лань Ванцзи. Она оставляла сухие, точные комментарии о других людях и имела особый талант по поиску нестандартных путей отступления, и для этого ей нужно было взглянуть на карту всего лишь в течение пары секунд. Лань Ванцзи доверял ей. Он доверял и другим, конечно же. Он доверял Вэй Ину целиком и полностью. — Вэй Ин не болтает слишком много, — сказал Лань Ванцзи и добавил. — Это было последнее. Детонация через пять минут. Игривый вздох в его наушнике: — Я не могу решить, взрыв чужого логова в вулкане — это хорошая ирония или плохая ирония. В первую очередь, какую же гордыню нужно иметь, чтобы построить свою базу в вулкане? Думаешь, было бы намного интереснее и поэтичнее — залить его ледяной водой? По личному мнению Лань Ванцзи, Вэнь Жохань не заслуживал никакого поэтического конца, и не стоил воображения Вэй Ина. Но он позволил Вэй Ину рассуждать на эту тему, незаметно пробираясь к пожарной лестнице, — вот тебе и ирония — и начал спускаться вниз к воде, где маленькая амфибия* ждала его, невинно замаскированная. *Машина-амфибия (от греч. ἀμφί- «двоякий» + βίος «жизнь») — транспортное средство-вездеход, оборудованное двигателем (одним или несколькими), способное самостоятельно передвигаться как по земле (суше), так и по воде, как по воде так и по воздуху, и так далее, то есть способное передвигаться в нескольких средах (местах). Он остановился на площадке. Бетон под его ногами дрожал. Одна из ламп моргала. — Что такое? — спросил Вэй Ин. — Что-то не так, — Лань Ванцзи стоял там, тщательно обдумывая последние полчаса, что он провел здесь. — Три с половиной минуты, — тихо сказал Вэй Ин, но не отдал команду уходить. Проникновение, загрузка важных данных с серверов, установка детонатора требовали скрытности, да, и иногда миссии оказывались легче, чем предполагалось. Особенно сейчас, когда Лань Ванцзи имел за плечами годы опыта. Но этот опыт также оттачивал его инстинкты. — Недостаточно людей, — наконец сказал он. — Минимальный набор команды. — Ты думаешь, их предупредили? — Вэй Ин мгновенно пришел к тому же заключению. Лань Ванцзи сглотнул внезапный прилив удовольствия. — Мгм. — Очередное гребаное предупреждение, — промычал Вэй Ин. — В таком случае… — Нельзя полагаться на лодку. — Я бы вообще не полагался на поиск выхода на этом уровне. Нет, — послышались глухие звуки клавиатуры. — Лань Чжань. Наверх. Лань Ванцзи повернулся и начал подниматься, переступая сразу через две ступеньки. Звук его шагов громко отдавался эхом. Время на детонаторе истекало. Он прислушивался к скрипам и звукам радио. Он поднимался и поднимался под руководством Вэй Ина, пока не достиг двери с большой красной H. Он вышел на асфальтированную вертолётную площадку с нарисованным кольцом посередине. Склон черной горы продолжал тянуться вверх по правой стороне от него. Он оказался под поразительно открытым небом, окрашенным лиловыми сумерками. Мягкий ветер пах серой и солью. — Где… Вэй Ин низко и коротко засмеялся. Этот звук согрел Лань Ванцзи. — Двадцать секунд, Лань Чжань. Больше нет времени. Но я еще не закончил со своими трюками. Обрыв. Уже снимая пиджак, Лань Ванцзи подошел к краю обрыва. Не так высоко, как он ожидал. Внизу океан. Сначала выжить, но что потом? Нет времени. — Хорошо, прыгай, — сказал Вэй Ин, и Лань Ванцзи прыгнул без всяких сомнений._______________
Это задание шло не по плану, цель была предупреждена заранее, к сожалению. Два случая — это подозрительно, три — уже закономерность. Они работали в шпионской сфере. Определение закономерностей — часть их работы. Лань Сичэнь стал более наблюдательным. И все, что он сказал Лань Ванцзи было: «Будь осторожен с теми, кому ты доверяешь». Лань Ванцзи посмотрел на него равнодушным взглядом. — Я знаю, — легкая улыбка коснулась губ его брата. — Ты самый последний человек, которого я должен предупреждать об осторожности. Но я не хочу, чтобы ты подвергался опасности. Лань Ванцзи кивнул. — Ты защищаешь меня. Вэй Ин защищает меня. Ему потребовалось немного времени, чтобы научиться быть осмотрительнее в штаб-квартире, уделять больше внимания своим персональным протоколам безопасности. Но это не заняло и секунды, чтобы определить его личный круг абсолютного доверия, который включал только брата и Вэй Ина. Все остальное было за гранью его контроля, и даже так он продолжал делать свою работу. У них было все больше и больше стычек с организацией Цзинь Гуаншаня, чьи пальцы дотягивались до множества мировых черных рынков, прячась за фасадом легального бизнеса. Большая часть из этих рынков занималась торговлей оружием, но время от времени они натыкались на случаи биотерроризма и использования наемных солдат. Солдат, которых нанимали для разжигания конфликтов или нарушения зарождающего мира, что порождало больше возможностей для торговли оружием. Это была очень старая и грязная бизнес-модель. Никакого креатива. Но эта организация оказалась крайне неприступной для проникновения. Лань Ванцзи, пытаясь изобразить из себя самого обычного человека среднего звена, посетил один аукцион, который начался с того, что Вэй Ин удаленно взломал металлические детекторы, а закончился тем, что кто-то пытался обчистить его карманы. Этот кто-то очень быстро получил разбитую губу и сотрясение мозга, а затем оказался привязан к стулу в офисе, в задней части здания аукциона, пока Лань Ванцзи рассыпался в проклятиях на четырех языках в глубинах своего сознания. Он грубо обыскал задержанного и вытащил некие интересные документы из внутреннего кармана черного пиджака. И нож из другого кармана — очевидно, он тоже обошел детекторы. Там была и пара отмычек. — Какая милая коллекция, — сказал Вэй Ин в его наушнике. — Ах, к чему спешка? — сказал заложник Лань Ванцзи. Ни один его мускул даже не дернулся. Глаза все еще были закрыты. Лань Ванцзи вздрогнул и разозлился сам на себя за этот испуг. — Мы только начали веселье. Темные глаза открылись один за другим, на лицо наползла ухмылка. Узнавание подбросило свою карту. — Ты, — сказал Лань Ванцзи. Лань Ванцзи, словно прилежный студент, помнил каждое обновление по тем досье, которые хранились на секретных серверах агентства, так что он знал это лицо. Если бы он закрыл глаза, то под портретом высветилось бы: СЮЭ ЯН. Деятельность: вор-фрилансер. Известные коллаборации: нет. — Я, — сказал Сюэ Ян, каким-то образом заставив прозвучать это мерзко. — И кем же именно я, по-твоему, являюсь? Сюэ Ян воровал ради денег, и, возможно, делал что-то еще менее приятное ради них, хотя в общем-то все это находилось в разделе «неподтвержденные слухи». Сюэ Ян попробовал кончиком языка кровь со своей губы. Он использовал свой язык намного интенсивнее, чем было необходимо. — Могу я убить его? — спросил Лань Ванцзи. Это было скорее утверждение, нежели вопрос. Это заставило ту ухмылку лишь ненадолго дернуться, но она тут же стала еще шире. Лань Ванцзи подозревал, что он знал ответ. Но он все равно ждал Вэй Ина, с кем бы тот ни разговаривал прямо сейчас, чтобы в итоге получить отрицательное решение. — Тогда я не знаю, что я должен делать с ним, — сказал Лань Ванцзи. — О, у меня есть парочка идей, красавчик, — промурчал Сюэ Ян. — Почему бы тебе не подойти ко мне и снова не обыскать? В первый раз ты, возможно, пропустил парочку… щелей. — Он двинул бёдрами, что было физически невозможно сделать, будучи привязанным к стулу. Лань Ванцзи с ненавистью посмотрел на него. Это не помогло ему отпустить раздражение. — В чем его проблема? — сказал Вэй Ин грубее, чем обычно. — Ты не должен ничего делать, Лань Чжань. Просто оставь его там. Я могу отдать сигнал системе безопасности, и охрана найдет его быстрее, чем кончится ночь. Хотя, тогда ему точно не избежать парочки мышечных судорог, — добавил он, особо не переживая за Сюэ Яна. Встреча с ним была не единственной проблемой, с которой им пришлось столкнуться во время этой миссии. Или во время следующей. Казалось, люди Цзинь Гуаншаня всегда были в курсе следующего шага агентства. Охраны всегда было либо недостаточно, либо она была настолько несостоятельной, что все прямо-таки кричало ловушка. У них случались и технические сбои, а это означало, что слухи об утечке начали концентрироваться вокруг отдела Илин. — Я не говорю, что открыто его подозреваю, — сказал Не Минцзюэ, когда все старшие агенты собрались в их лучшей переговорной комнате на этаже аналитики после общего брифинга, который был полон мрачных предположений и параноидальных настроений больше, чем обычно. — Но у него действительно есть ко всему доступ. И это кажется мне немного странным, что он получил повышение намного раньше некоторых агентов, которые работали здесь дольше него. Цзян Чэн нахмурился, но не стал спорить. Не стал давать волю своему неуправляемому нраву, чтобы сделать что-нибудь полезное, например, встать, швырнуть кружку через всю комнату и защитить моральные и профессиональные качества своего брата. Лань Ванцзи с яростью взглянул на его лицо. Надеюсь, твоя машина сбросит тебя с обрыва, думал он. Он осознавал, что это было недостойной реакцией. Тем не менее. Успокаивающей, чтобы подумать об этом. — Нет, — резко сказал Лань Ванцзи. — Это не Вэй Ин. — Мы все знаем, что ты питаешь слабость к Вэй Ину, — ответил Не Минцзюэ, подражая его ровным интонациям. — Не позволяй этому стать твоим слабым местом. Лань Ванцзи встал со своего места и покинул комнату. Машинный гул лифта казался болезненно громким, пока он спускался на этаж Илин, где он обнаружил, что Вэй Ина не было ни в офисе, ни в пункте управления, ни в лаборатории разработки. Он изучал следы от ногтей на своих ладонях, чтобы отвлечься от шума в лифте, пока поднимался обратно туда, откуда пришел, где незамедлительно столкнулся с Вэй Ином, выходящим из офиса Лань Сичэня. Лань Ванцзи попытался заглянуть в офис, чтобы увидеть, кто еще участвовал в разговоре. Но он успел заметить только Мэн Яо со стопкой папок в одной руке и чашкой кофе, которую он протягивал Лань Сичэню, в другой. Вэй Ин собирался уходить. Лань Ванцзи нагнал его в коридоре, и дотронулся его локтя, чтобы остановить. — О чем вы говорили? — потребовал он. Рот Вэй Ина причудливо искривился. — У тебя недостаточный уровень доступа. Вау. А я ведь никогда не говорил этого тебе, Лань Чжань. Разве это не добавляет моему образу гламура и загадочности? Скажи же? Ты можешь быть честен со мной. — Это насчет утечки? — продолжал он давить на нерешительность Вэй Ина. — Полагаешь, кто-то хочет тебя подставить? Ты должен знать, что говорят другие. — Должен знать… — бормотал Вэй Ин. — Мой брат тебя подозревает? Вэй Ин пренебрежительно фыркнул. Что не являлось ответом. Он больше не пытался сбежать куда подальше и немного приблизился к Лань Ванцзи. В какой-то момент во время разговора с Лань Сичэнэм он сорвал с волос резинку; она запуталась в его пальцах, которыми он нервно ее теребил, и теперь его волосы неровно спадали с плеч. Одна или две чернильно-черные пряди падали ему на глаза и, должно быть, мешали обзору. Лань Ванцзи снова оставил следы от ногтей на собственных ладонях, сдерживая себя, чтобы не потянуться и не заправить волосы ему за ухо. — Почему бы ему меня подозревать, — спросил Вэй Ин все еще легкомысленным тоном. — А ты? — Будь серьезным, — ответил Лань Ванцзи разочарованно. Его улыбка тут же исчезла. — Интересное предложение. Но я не подчиняюсь приказам полевых агентов. Так что, нет, Лань Чжань, не думаю, что мне стоит переживать._______________
Лань Ванцзи давно привык, что отдел Илин всегда был полон странных вещей, издающих странные звуки, и поэтому это заняло у него почти целую минуту, чтобы осознать — он слышит детский смех. Он осмотрелся и нашел источник шума. Маленький ребенок носился по свободному пространству на своих пухлых ножках, визжа и хихикая, убегая от преследовавшего его дрона. Мяньмянь остановилась на полпути, пока объясняла особенности нового программного обеспечения, которое она загружала в телефон Лань Ванцзи, когда поняла, что он ее не слушает. Она проследила за его взглядом. — Ох, точно, — сказала она в ответ на приподнятые брови Лань Ванцзи. — Это А-Юань, племянник Вэнь Нина. — Что? — спросил он. — Что он здесь делает. Мяньмянь поморщилась. — Очевидно, для своей семьи Вэнь Нин прикрывается историей о том, что он работает в студии, разрабатывающей игрушки, — хотя, честно говоря, именно этим он тут и занимается — так что бабушка А-Юаня попросила его взять сегодня с собой на работу. И он не смог придумать ни одной хорошей причины, чтобы отказать. Лань Ванцзи осмотрел рабочее место, полное опасных химикатов, ядов, смертельных гаджетов и других образцов разрушающих устройств. — Это не лучшее место для ребенка, — заметил он. — Все в порядке, Вэй Ин присматривает за ним. Малыш наслаждается жизнью. И будто бы для демонстрации вышесказанного А-Юань повернул в их сторону. Он неотрывно смотрел через плечо, наблюдая за дроном, — на которого кто-то неожиданно приклеил пару жутких глаз и мохнатые фальшивые усы из маскировочного набора — и он вдруг врезался в ноги Лань Ванцзи. Ребенок схватился за него, чтобы не упасть, и посмотрел прямо на Лань Ванцзи, все еще хихикая. — О, теперь ты нашел самую лучшую игрушку во всем магазине, А-Юань! Лань Ванцзи поднял на него свой взгляд. Вэй Ин был одет в своем обычном неформальном стиле — джинсы и футболка, а волосы были убраны в небрежный пучок (видимо, он усердно над чем-то работал). На запястье красовались еще четыре дополнительные резинки для волос. Он держал пульт управления дроном, удерживая его на безопасном расстоянии. — Вэй Ин. — Лань Чжань, — смех заполнил его голос. Он выглядел расслабленным и жизнерадостным, совершенно не похожим на человека, который знал, что все вокруг его подозревают и считают провокатором. — Боюсь, у меня нет для тебя подарка сегодня. Лань Ванцзи не бросил своих попыток убедить Вэй Ина отнестись к ситуации серьезно, но по прошествии всех этих лет он научился быть настойчивым в нужное время. Научился вовремя видеть слабые места в сложных доспехах Вэй Ина. Если он начнет спрашивать прямо сейчас, перед глазами у всех, перед глазами у А-Юаня, который все еще счастливо хватался за ногу Лань Ванцзи — Вэй Ин просто отмахнется, превратит все в громкую шутку. Лучше выждать. — Но у тебя должно быть что-то в разработке, — сказал он. Он совсем не пытался его задобрить. Ладно, пытался. — У тебя всегда что-то есть. — Ты поощряешь мои худшие порывы, — выдохнул Вэй Ин. Он подошел ближе. Одна его рука беспорядочно трепала А-Юаня по голове, но его глаза не отрывались от Лань Ванцзи. — Мне лучше не обсуждать незаконченные проекты, иначе я теряю к ним интерес. Что, если я пообещаю тебе какой-нибудь новый гаджет, а потом не смогу с этим справиться? Лань Ванцзи одарил его взглядом, как он надеялся, громко говорящим ты всегда справляешься. Вэй Ин рассмеялся, будто действительно услышал каждое слово и даже тон. — Хм-м, — он потянул край растянутого воротника своей футболки. Черные чернила: рисунок стекал вниз с его ключицы. У Лань Ванцзи пересохло во рту, когда он это увидел. — Мы работаем над нано-технологией отслеживания. Временные татуировки, лак для ногтей, все, что нельзя выдать за трекеры, выглядит незаметно, и легко удалить. Видишь? Он оттянул футболку еще на несколько дюймов. Вэй Ин наклонил голову вбок и немного назад, будто пытаясь заставить взгляд Лань Ванцзи сфокусироваться на татуировке. На открытой коже, которую покрывал рисунок. — Вижу, — выдавил из себя Лань Ванцзи, а затем А-Юань, заметивший Вэнь Нина с миниатюрным огнеметом, бросился к нему с пугающей скоростью через всю комнату, и момент флирта был упущен. Если это вообще был флирт. Лань Ванцзи обычно знал, когда кто-то пытался привлечь его внимание таким способом. Но Вэй Ин был особенным случаем. Вэй Ин относился к Лань Ванцзи как своему лучшему другу, и в то же время продолжал раздвигать рамки дозволенного, глядя на него острым, осторожным взглядом — будто проверяя. Как будто Лань Ванцзи был еще одной игрушкой, которую он разработал, но пока еще не довел до идеала._______________
Когда Лань Ванцзи в первый раз попробовал прозрачный лак для трекинга, он едва не погиб. Он предполагал, что что-нибудь обязательно пойдет не так, они все были настороже. Это оказалось утомительно — все время находиться на взводе даже больше чем обычно, но Лань Ванцзи балансировал на очень тонком льду между пониманием, что все в один момент может обернуться катастрофой из-за простой невнимательности, и полной уверенностью, что если Вэй Ин будет с ним, он сможет справиться с чем угодно. Сотрудница банка изучала его фальшивые документы. Пауза затянулась. Ее глаза скользнули с удостоверения личности обратно на его лицо, а затем на ключ в его руке. Пауза оказалась слишком долгой. Инстинкты Лань Ванцзи вызывали зуд на коже. — Мистер Ли. Бокс номер 813 вы сказали? — Что-то не так? — сказал Лань Ванцзи. Он удерживал ее взгляд, всматриваясь, позволив себе нахмуриться. — Не говорите мне, что я опоздал. Я волновался, кто-то может обнаружить, что я храню данную вещь в этом банке, и пытаюсь сделать все возможное, чтобы переместить ее как можно скорее. И если кто-то уже… Она бросила взгляд в сторону лифтов. Пульс Лань Ванцзи резко подскочил. — Это случилось недавно? Сегодня? Сотрудница положила документы на стол и ее руки на какой-то момент скользнули вниз к коленям, прежде чем она взяла трубку, чтобы позвонить в хранилище. Плохой знак. Скорее всего она нажала на кнопку тревоги. Два возможных самозванца — пора было вызывать охрану и выяснять, кто из них двоих был настоящим мистером Ли. Ни один из них, подозревал Лань Ванцзи. Он осмотрелся. Это было одно из тех огромных зданий с колоннами, мрамором и золотом в стиле Модерн, со стеклянными перегородками, темными дубовыми столами для старшего персонала. Он сканировал пространство от одной стены до другой, пока Вэй Ин в его наушнике не прошептал подожди и дай попробовать кое-что, а затем выругался, злясь на то, что, видимо, было трудно взломать. Закономерность. Взгляд Лань Ванцзи схватился за мужчину, который двигался от лифтов к огромной двери слишком формальным, слишком быстрым шагом и напряженными плечами. Слишком внимательно осматриваясь вокруг. Рукой он прижимал к телу конверт из плотной бумаги. Лань Ванцзи крикнул как можно четче: — Ты! Остановись! — и сорвался со своего места. Большая часть людей остановилась и повернулась в сторону крика. Тот человек уже собирался бежать. И он побежал, как только Лань Ванцзи двинулся в его сторону. Он прорвался между двумя охранниками у двери. — Остановите его! — крикнул Лань Ванцзи, не потому что ему нужна была помощь, а чтобы отвлечь охранников, которые инстинктивно разошлись в разные стороны и безропотно выпустили его наружу. Громкий звук тревоги заревел, как только Лань Ванцзи оказался на улице. Слишком поздно. Это была не самая тяжелая пешая погоня за всю карьеру Лань Ванцзи, но это раздражало. Не в последнюю очередь из-за непрекращающегося дождя и вездесущих зонтов, которые нужно было обходить и за которыми можно было спрятаться, но и из-за его цели — физического воплощения всех проблем агентства за последние несколько месяцев, что всегда стояла на шаг впереди, была в курсе всех уловок и всегда ускользала. Он два раза едва его не упустил. Легкие уже начинали гореть от тяжелого дыхания, когда Лань Ванцзи наконец загнал того человека в тупик. Но нет, это не был тупик. Мужчина, с конвертом, засунутым в брюки, начал подниматься по железной лестнице, которая прилегала к кирпичной стене и вела к ограде, за которой виднелась проросшая трава. Раздался выстрел, просвистевшей в ярде от его правой стороны, и Лань Ванцзи осознал, что был здесь не единственным с оружием в руке. — Стоять! Ни шагу дальше! Голос был смутно знакомым. Лань Ванцзи сделал еще несколько осторожных шагов с пистолетом наготове, смахивая капли дождя со своего лица, пока хмурый образ человека перед ним не стал четким. — Я сказал, стоять! — Су Ше. — Что? Кто это? — послышался слабый звук яростных пальцев по клавиатуре. Вэй Ин ненавидел, когда что-то было за гранью его осведомленности. Лань Ванцзи сделал вид, что обращается к Су Ше. — Прошел весь курс подготовки агентов, но был отстранен после первого же задания. Было совершенно очевидно, что знание теории и успешное прохождение симуляций совсем не то же самое, что настоящие миссии. Это случилось прямо перед тем, как Лань Ванцзи присоединился к агентству. Он вспомнил. Су Ше колебался. Одна его рука и одна нога все еще опирались на металлическую лестницу, а там за парком его ждал лабиринт оживленных улиц. Если он взберется по лестнице достаточно быстро, то у него будет неплохой шанс улизнуть. Но выражение лица Су Ше выражало искреннюю ненависть. — Лань Ванцзи. Мне стоило догадаться. Все еще притворяешься, что тебе нет равных? Пауза. Никто не собирался опускать свой пистолет. В переулке было темно, вода капала из желоба по металлу. Где-то вдалеке слышался гром. Лань Ванцзи выровнял дыхание, готовый действовать, как только Су Ше двинется с места. Но ничего не происходило. Ненависть была чем-то личным. Личное всегда можно использовать против других. — Помню, ты никогда не мог победить в схватке один на один, ради спасения собственной жизни. Полагаю, с тех пор мало что изменилось. Его лицо перекосило очередной гримасой ярости, а пистолет оказался направлен прямо в лицо Лань Ванцзи. Странное чувство спокойствия разлилось по телу. Он не боялся. — Вы, гребаные Лани, всегда приходите на все готовое, — сказал Су Ше. — Брось пистолет, и давай проверим. — Не делай этого, Лань Чжань, — резко сказал Вэй Ин. Если Лань Ванцзи выстрелит первым, он может оказаться достаточно быстрым. Но он распознал голод в лице Су Ше, неуверенность и двойственность, с которой он сжимал пистолет. Иногда единственное, что может утихомирить гул прошлого, его навязчивое горе — это врезаться в него кулаками. — Доверься мне, — сказал он для Вэй Ина. И наклонился, чтобы положить пистолет на землю. Су Ше сделал то же самое, и сорвался к нему. Он оказался быстрым. Лань Ванцзи стоял на своем месте, готовясь к схватке, но в самую последнюю секунду его взгляд заметил блеск металла. У него едва хватило времени, чтобы подготовиться, он увернулся, меняя позицию, пока все его существо кричало «нож!» Эта последняя секунда спасла ему жизнь. Боли не было. Это было скорее похоже на ледяную вспышку в его ноге, от которой по телу начало растекаться тепло, что подсказывало Лань Ванцзи — у него осталось лишь небольшое адреналиновое окно, чтобы покончить со всем этим. Крепко схватить. Избежать очередного удара ножа, на этот раз режущего, а не колющего. С силой наступить на ближайшую ногу Су Ше и ухватить за дергающееся запястье. Вывернуть. Нож на земле, пнуть его подальше. Ох — это был локоть в его собственных ребрах, тупая боль и сбитое дыхание. Схватить Су Ше за воротник и сделать два быстрых шага, чтобы ткнуть его головой в стену. Крик боли затих во влажном дыхании Су Ше. Глаза медленно закрылись. Без сознания. Живой? Да. Лань Ванцзи бросил его. — Здесь, — сказал он. — Я закончил. И теперь его нога начала по-настоящему болеть. Яркая, сжимающая боль. Он наполовину сел, наполовину сполз, чтобы лечь на землю и заговорил, потому что Вэй Ин что-то кричал о показателях жизнедеятельности. — Ножевая рана. Глубокая. Верхняя часть бедра. Вероятно, не артерия, — добавил он. Его собственная кровь сочилась сквозь пальцы. Его грудная клетка сопротивлялась при каждом вздохе. — Лань Чжань, я не могу поверить, что ты его спровоцировал, черт возьми, ты сумасшедший! — резкий приказывающий тон, такой утешительный. Вэй Ин с ним рядом. Все в порядке. — Говори со мной, — бормотал он. — Всегда. Послышался срывающийся смех. — Это я могу. Я буду говорить, пока не отвянут уши, но ты должен оставаться в сознании и слушать, ты понимаешь? Помощь в пути. Зажми рану, давай. Ты не можешь умереть. Ты не можешь. — Ты, — сказал Лань Ванцзи. Боль уже начала рассеиваться. Часть его сознания мрачно подметила, что это было плохим знаком. — Ты умер. — О, да пошел ты! Я не умер, они просто стерли мою личность — Лань Чжань! — Да, — произнес Лань Ванцзи словно сквозь длинный туннель, в котором гуляло эхо. Разве дождь не усилился? Все вокруг было холодным и неясным. — Я здесь._______________
Лань Ванцзи проснулся в больнице, из всех людей с ним была Вэнь Цин. — Я твоя сестра, — было первое, что она сказала. — И мы очень богаты и занудны, я организую твой перевод в частную клинику, как только они закончат с операцией. Сейчас. Лань Ванцзи кивнул. Его нога глухо пульсировала под тугой повязкой, его нижняя часть спины и левый бок отзывались болью, и он хотел сразу десять стаканов воды. В остальном, он чувствовал себя в порядке. Учитывая обстоятельства. — Су Ше? — прохрипел он, но Вэнь Цин уже направлялась к двери. Смутно он слышал, как она притворялась богатой и занудной перед больничным персоналом. Кто-то забрал его наушник. У него не оказалось и телефона. Он уставился на светлый бежевый потолок, на бледно-зеленые шторы и ему до боли в животе захотелось услышать голос Вэй Ина. Эта тоска ушла лишь ненадолго, когда Вэнь Цин в машине скорой помощи поставила Вэй Ина на громкую связь, и он добрых сорок минут отчитывал Лань Ванцзи за безрассудство, бесчувственность и неоправданный риск. Как он смел? От самого Лань Ванцзи, похоже, не требовалось ничего кроме уклончивых ответов, чтобы убедить Вэй Ина — он все еще в сознании, а его рана не открылась снова. Он позволил ровному потоку голоса Вэй Ина заполнить себя. В какой-то момент он услышал, что Су Ше был задержан и допрошен, но тот настойчиво утверждал, что являлся шпионом-одиночкой и никогда не знал имени человека, нанявшего его. — Тебе не положено знать результаты этого допроса, — нейтрально добавила Вэнь Цин. — Твой уровень допуска понизили на прошлой неделе. — Я все знаю, — сказал Вэй Ин, но голос его звучал расстроенно. — Я не… Я не знаю, как это случилось, Лань Чжань. Это было простое изъятие документов, и ты едва ли не погиб. — И это случилось в твою смену, — безжалостно ответил Лань Ванцзи, потому что должен был. — Что усугубит твою ситуацию. Теперь ты понимаешь, насколько все серьезно? Долгое молчание. Вэнь Цин, держа свой телефон горизонтально, наклонилась и нахмурилась, изучая показатели ритма его сердца, кислорода и других цифр на экранах мониторов. Она заговорила, словно комментируя погоду за окном: — Перегородка между нами и водителем звуконепроницаемая. — Я не доверяю Мэн Яо, — наконец-то сказал Вэй Ин, и Лань Ванцзи облегченно закрыл глаза. Они продолжали говорить весь остаток пути до штаба. Вэй Ин рассказывал о небольших несоответствиях, которые он отслеживал последнее время. Звонки с личного телефона Мэн Яо на зашифрованные внешние номера. И тот факт, что ему удалось с помощью последнего прототипа робота-жука проникнуть в воздуховод прямо над офисом Лань Сичэня. — Ты, блядь, просто напрашиваешься на неприятности, — прокомментировала Вэнь Цин, когда услышала историю о том, что Мэн Яо и Лань Сичэнь общались, лежа на его рабочем столе. — … что? — сказал Лань Ванцзи. — Только целовались, — поспешно ответил Вэй Ин. — Я бы не стал продолжать слушать, если бы все зашло так далеко. Наверное. — Что? Он посмотрел на Вэнь Цин. Ее глаза стали большими и заинтересованными. Он внезапно почувствовал себя лучше. Он не упускал ничего такого, что было очевидным для остальных. Это не было его личной слепой зоной, а создавалось таковой намеренно. Ощущение предательства, словно уголь заполняло желудок, поглощая все остальное. — Это не обязательно означает что-то еще — кроме их личных отношений, — сказал Вэй Ин. — Не реагируйте слишком остро. — Я не собираюсь реагировать слишком остро. Я буду реагировать согласно инструкциям. — О, конечно, прекрасно. И почему мне не стало легче? Лань Ванцзи не лгал. Это вовсе не было острой реакцией с его стороны — зайти в штаб, игнорируя попытки Вэнь Цин увести его в госпиталь и попытки Вэй Ина уговорить его спуститься в отдел Илин, чтобы вернуть оборудование — и пойти прямо в офис своего брата, требуя встречи. — Он на совещании, — сказал Мэн Яо, сидя за своим безупречным столом в наружном офисе. — Разве, — сказал Лань Ванцзи. — Да. Лань Ванцзи посмотрел на этого опрятного человека с ямочками на щеках, которые появлялись только при появлении Лань Сичэня. Этот невозмутимый вид — как у маленькой охотничьей кошки, внезапно подумал Лань Ванцзи. Ему стоит относиться к нему как и ко всем остальным и не позволять ни одному намеку показать, что он его в чем-то подозревает. Его нога все еще болела и даже короткая прогулка до офиса заставляла чувствовать головокружение. Его гнев был похож на кровь, пытающуюся вырваться наружу. — Настоящее совещание, — сказал он. — Или то, которое предполагает сексуальные связи с подчиненными? Вэнь Цин позади него издала громкий вздох. Этот кот, которым являлся Мэн Яо, моргнул лишь раз, крошечный момент удивления. Его взгляд скользнул в сторону, где брат Лань Ванцзи теперь стоял в открытых дверях своего кабинета. — Хорошо. Спасибо тебе, — сказал Лань Сичэнь. — Ванцзи. Я рад, что ты в порядке. — Он подошел и положил теплую ладонь на плечо Лань Ванцзи. Он не спешил, несмотря на озабоченность во взгляде. Он колебался, глядя на брата, но не отталкивал его. Они слишком хорошо знали друг друга. Или, по крайней мере, Лань Ванцзи так думал. — Заходи и присаживайся. Мы поговорим. — У тебя совещание, — никакая сила и профессиональный опыт не могли заставить его удержаться от холодной резкости. — Это был видеозвонок, — ответил Лань Сичэнь бесконечно спокойным тоном. — Я закончил. Он сохранял спокойствие и за закрытыми дверьми своего кабинета. Лань Сичэнь сел прямо перед ним и ничего не отрицал. Да, у него были отношения с Мэн Яо. Нет, он не рассматривал это как конфликт интересов; Ванцзи должен был быть осведомлен о том, как много сотрудников агентства встречались со своими коллегами, хотя бы потому что уровень секретности, требуемый от посторонних людей, осложняет любые отношения. Он не уточнил у Лань Ванцзи, откуда ему было об этом известно, хотя тот был готов выдумать какую-нибудь историю, чтобы защитить незаконное проникновение Вэй Ина. Только когда Лань Ванцзи спросил, что бы сделал Лань Сичэнь, если бы Мэн Яо оказался кротом, и обозначил, какую опасность это порождает — держать кого-то так близко к источнику власти, его брат поднял руку: стоп. — Ты не хочешь верить, что это может быть Вэй Усянь, — сказал Лань Сичэнь. — Я понимаю. Нет, Ванцзи, я понимаю. Доверие — не самая последняя вещь в нашем бизнесе. Лань Ванцзи не часто видел брата таким — словно разглядывающим наименее скользкие камни, прежде чем пересечь ручей. — Никто из нас не относится к этому легкомысленно. Я доверяю Мэн Яо. — Это не то же самое. — Разве? Нет, Лань Ванцзи хотелось закричать. Потому что я никогда не целовал моего. Ни одного раза. — Иногда нам приходится работать с ограниченным количеством информации. Иногда мы должны хранить секреты. Я доверяю твоему мнению, — сказал Лань Сичэнь в тишину. — И я прошу тебя доверять мне. Пожалуйста? Если Лань Ванцзи не мог доверять директору агентства, не было никакого смысла доверять кому-либо. Если Лань Ванцзи не мог доверять своему старшему брату, в этом вообще не было смысла. Его сердце отозвалось яростной болью. Лань Сичэнь кивнул головой самому себе, нажал на кнопку и попросил Мэн Яо вызвать Вэй Усяня в его офис. Они сидели в тени своего привычного комфортного молчания, пока Лань Ванцзи пытался обдумать всевозможные слабые места своего брата. Те самые, где любовь, уважение и милое лицо могли заставить его страдать. Если окажется, что Мэн Яо его не заслуживает, по любым причинам, его тело никогда не найдут. Лань Ванцзи позаботится об этом. Его собственное сердце глупо дернулось, когда Вэй Ин вошел в кабинет. Его глаза были обращены прямо на Лань Ванцзи, улыбка украшала лицо. — Лань Чжань, хорошо выглядишь, — сказал он. — И не скажешь, что ты пережил потерю крови. И тогда Лань Сичэнь начал: — Спасибо, что пришел. Боюсь, я должен тебя немедленно отстранить, как руководителя и сотрудника отдела Илин. Ты под следствием. Сердце Лань Ванцзи снова дернулось, на этот раз от бешеной тревоги. — Я, — произнес Вэй Ин. Он покачнулся на своих ногах. Его улыбка осталась на одно мгновение, как будто он ожидал, что сказанное внезапно окажется шуткой. Затем она исчезла. — Я ничего не сделал. Его голос звучал неожиданно молодо. Его голос звучал абсолютно уверенно. Лань Сичэнь поднял брови. — Ты регулярно уносишь домой секретные технологии, чтобы работать с ними вне офиса. Ты продолжаешь разработку проектов, которые не были одобрены. И ты ведешь наблюдение за своими коллегами и начальниками, что, я полагаю, необходимо для человека твоей профессии, но не является аргументом в пользу твоей лояльности. Кончики ушей Лань Ванцзи, казалось, пылали. Он жалел, что не имел при себе оружия, которое можно было сжать в руке. Что-нибудь на его поясе: меч или револьвер из старых вестернов. Лишь его ногти впивались в собственную ладонь. Вэй Усянь сказал: — Я никого не подвергал опасности. Взгляд Лань Сичэня скользнул к Лань Ванцзи и обратно. Этот взгляд совсем не приглашал к продолжению разговора. Вежливо он продолжил: — Тебе не разрешено прикасаться к чему-либо по пути на выход. Тебе не разрешено взять что-либо с собой. Охрана проводит тебя до дома и конфискует все, что ты там хранишь. Вэй Ин достал свой телефон из кармана и протянул его Лань Ванцзи. В его глазах было что-то незнакомое и темное, как полуночный океан. Лань Ванцзи протянул руку на автомате; он всегда это делал, когда Вэй Ин что-то ему предлагал. Лишь когда его пальцы сомкнулись на смартфоне — теплом от соприкосновения с телом Вэй Ина, мозг переключился обратно на то, что происходило прямо сейчас. Он был в ярости от того, что Лань Сичэнь заставил его в этом участвовать, после того, о чем они только что говорили. — Ты сказал, — все его чувства заполнили глотку. — Ты сказал, что доверяешь мне. — Это мера безопасности на время расследования, — произнес Лань Сичэнь. — Пока ты даешь тому, кто пытается его скомпрометировать, время, чтобы закончить начатое. Лань Сичэнь помедлил, но указал на выход из кабинета, где появилось два сотрудника охраны. Вэй Ин вздрогнул. Кроме того, он выглядел более чем нормально. Он подмигнул Лань Ванцзи. — На самом деле, перерыв не помешает. Время наверстать упущенное. И он развернулся прямо к дверям, пройдя между двух охранников, прежде чем они смогли схватить его для сопровождения. Они обменялись яростными взглядами и поспешили за ним. Лань Ванцзи хотел пойти следом. Словно бы между его ключиц застрял крючок, к которому вела невидимая леска. — У тебя новое задание, — сказал Лань Сичэнь. Он вернулся к столу, взял черную папку и протянул Лань Ванцзи. Он не удосужился поднять ладонь и взять папку в руки. Он смотрел сквозь нее на своего брата. У доверия было два крючка. Один тянул его назад, а другой, более старый, застрявший глубоко в костях, заставлял остаться. Он взял папку и сел. Оказалось, что Лань Ванцзи был последним старшим агентом, чье лицо еще не было известно Цзинь Гуаншаню и его помощникам. Встреча с Сюэ Яном на аукционе по счастливой случайности уберегла его от встречи с их делегацией. А сам Сюэ Ян, беспокоившийся исключительно о себе, скрывался в другой стране с украденными у Цзинь Гуаншаня бриллиантами. Су Ше, который мог идентифицировать Лань Ванцзи по имени, был задержан. Цзинь Гуаншань планировал представить новую систему вооружения со спутниковым наведением и уже подписал контракт, согласующий ее первую цель. Настало время для прямого контакта. Они организовали встречу с Цзинь Цзысюнем, его племянником. Лань Ванцзи должен был притворяться дилером, тем, кто может предложить такие соблазнительные игрушки. Перед кем у Цзинь Гуаншаня может проявиться соблазн похвастаться своей новой системой, где-то в непосредственной близости от нее. Это была наспех разработанная основа будущей миссии. Безумно рискованная. Это может спровоцировать небольшую войну. — Принято, — сказал Лань Ванцзи. Он отказался смотреть на Мэн Яо, когда уходил. Он также отказался работать с другими сотрудниками службы поддержки, кроме Мяньмянь. Она была слишком возмущена отстранением Вэй Ина. Она даже призналась ему, что едва не подалась на увольнение в качестве протеста, но Вэй Ин попросил ее не совершать глупых поступков — отделу Илин требовались лояльные к нему сотрудники. Между ними возникло негласное соглашение, между Лань Ванцзи и Мяньмянь, что они сделают все возможное, чтобы отбелить имя Вэй Ина во время следующих миссий. И все шло четко по плану, пока наушник Лань Ванцзи внезапно не отключился прямо во время встречи с Цзинь Цзысюнем, и пока он не обнаружил, что отстранённый Вэй Ин сам работал над этой миссией — нарушая все протоколы безопасности и принимая личное участие._______________
Что возвращает нас обратно в настоящее. — Тогда оставляю его на тебя, босс, — сказала Мяньмянь. — Как ни странно, но нужно идти и срочно искать мужской костюм. Проверка ровно в десять вечера, будь добр, сделай так, чтобы вас, идиотов, к этому времени никто не убил. Закажите доставку в номер или что-нибудь еще. Пока! Тишина. Вэй Ин слегка потянулся на своем месте. Вэй Ин присоединился к активной части миссии. Это неправильно. Даже после всей этой чуши об утечке, это все еще было бы неправильно. Он должен находиться как можно дальше от этого, за экраном компьютера, в безопасности. Лань Ванцзи — тот, кто берет на себя все риски, словно призрак из легенды, что уходит на бой и оставляет свое сердце запертым в ящике. Лань Ванцзи рассуждает об этом, глядя на Вэй Ина, который удобно устроился в углу гостиничного дивана в своих невообразимо узких, черных джинсах. Вэй Ин, которого не должно здесь быть. Вэй Ин, который потянулся навстречу его мимолетному прикосновению с довольным вздохом. — Что, — начал Лань Ванцзи. Но этот вопрос не кажется ему разумным. Он пытается спросить: — Как… — Думаешь, я бы действительно позволил им забрать все мое дерьмо, пока я под подозрением? Думаешь, у меня в квартире нет такого места, где можно все спрятать? — голос Вэй Ина звучит скорее с нежностью, нежели с раздражением. Он поднимается на ноги, внезапно искрящийся энергией. — Я эксперт по шпионажу и безопасности, Лань Чжань. Кстати об этом, один из громил хотел воспользоваться ванной, пока ты общался с их техником, разве нет? Скоро вернусь. Он исчезает. Лань Ванцзи использует следующие двадцать секунд, чтобы осознать свои эмоции. Или скорее пытается сделать то, что всегда делает на миссиях — отбрасывает их куда подальше, обещая самому себе, что, как только он окажется дома, то заботливо вернет все назад. — Лань Чжань. Вэй Ин стоит в проеме двери, ведущей в спальню. Его бедро подается вперед, и он протягивает руку, провоцируя. Снова. Инстинкты Лань Ванцзи всегда начеку, но теперь они обостряются еще сильнее. Когда он встает и берет его за руку, Вэй Ин уводит их в спальню мимо роскошной ванной комнаты, пока они не останавливаются возле огромной кровати с белыми покрывалами и рубиново-красными подушками. — Поцелуй меня, — говорит он, не отпуская руки Лань Ванцзи. Он смотрит на него снизу вверх, выражение лица выглядит приглашающе. — Это только ради миссии, клянусь, я… Лань Ванцзи целует его. На пару мгновений он чувствует вкус липкого блеска для губ, прежде чем губы Вэй Ина раскрываются навстречу. Его горячий рот и острые зубы — все, о чем он когда-либо мечтал. Вэй Ин целует его в ответ, прерывисто дыша через нос. Лань Ванцзи по-собственнически кладет руки на его тонкую талию, и это последний раз, когда собственные мысли еще могут обращаться в слова на несколько долгих минут. — Ох, блядь, — говорит Вэй Ин, наконец. Голос слегка хрипит. — Лань Чжань. Ты и правда все всегда делаешь идеально, да? Он прислоняется головой к его шее, и его тело начинает дрожать. Видимо, от смеха. Лань Ванцзи хватает назад свои мысли, в которых он избавляется от этих невыносимых джинс и трахает Вэй Ина на этой огромной кровати, пока тот не начнет кричать и умолять. Нет. Это не прослушка. Вэй Ин даже не понизил голос, когда сказал «ради миссии», но… — Камера? — спрашивает Лань Ванцзи. Внезапно обе его руки оказываются на обтянутой джинсами заднице Вай Ина, крепко ее сжимая, и тот отвечает ему, задыхаясь: — Да. Две. Очень маленькие. По одной на каждой лампе на прикроватных тумбочках; обращены к кровати. Они могли бы заснять экран твоего ноутбука, если бы ты его здесь использовал. Но, я думаю, они совсем не этого ждут, — и он хватает Лань Ванцзи за шею, утягивая в новый поцелуй. И этот поцелуй беспрецедентно грязный, голодный. Поцелуй разбалованного, уставшего от скуки мальчика, чей богатый бойфренд игнорировал его весь вечер ради работы. Он прижимается к бедрам Лань Ванцзи, издавая короткие, слабые звуки, и это точно не для — не для аудио жучков. Ему нужна вся его сила воли, чтобы остановить поцелуй и вспомнить, о чем они говорили. Даже после ему все еще необходимо пару секунд, чтобы прийти в себя. Он зарывается лицом в волосы Вэй Ина, чувствуя запах кокоса и пота. Это только ради миссии. — Шантаж? — говорит Лань Ванцзи. — Хм. Полагаю, я должен быть польщен. Вэй Ин сдавленно хихикает в его шею. — Нет, мы знаем, он делает это для всех мужчин. Это правда. Цзинь Гуаншань — классический пример человека, полагающего, что все остальные люди в мире разделяют его собственные слабости и пороки, и собирающего компромат на каждого, с кем ему приходится работать, на случай, если это вдруг понадобится. Камеры и несовершеннолетний эскорт — его стандартные правила игры. — Знаешь, — задумчиво выдыхает Вэй Ин, поймав направление мыслей Лань Ванцзи. — По крайней мере, я спас тебя от чьей-то нежелательной компании. Он не станет никого отправлять, зная, что ты привез с собой свое собственное развлечение. И точно не станет шантажировать того, кто без зазрения совести ласкает свое неприлично одетое развлечение перед лицом бизнес-партнеров, думает Лань Ванцзи. Ему нужно пару попыток, прежде чем он снова может говорить. — Ты не… Ты не обязан… Вэй Ин делает маленький шаг назад, утягивая за собой Лань Ванцзи. Затем он разворачивает их обоих, кладет свои талантливые руки ему на плечи, толкает на край кровати и забирается ему прямо на колени, раздвинув бедра. И вся кровь в теле Лань Ванцзи устремляется к члену. Он в ужасе. Вэй Ин, должно быть, чувствует это, безусловно, прижимаясь вот так. Это непрофессионально. Лань Ванцзи стоит извиниться. Пальцы Вэй Ина забираются в его волосы, медленно и ласково. — Камеры — моя специальность, — говорит он прямо в его губы. — Оставь это мне, Лань Чжань. Я прослежу, чтобы мы были очень убедительны. Он виляет бедрами, целует Лань Ванцзи, положив ладони на его щеки, и затем слезает с кровати и встает на колени между его ног. Все наполовину сформированные извинения покидают голову Лань Ванцзи со скоростью его любимого Дукати. — Руки в моих волосах, — говорит Вэй Ин точно таким же тоном, каким обычно говорит выход слева. — Вот так. Хочешь, чтобы я тебя направлял, или… Лань Ванцзи усиливает хватку. Вэй Ин ухмыляется ему. Красная рубашка наполовину съехала с его плеча. Лань Ванцзи хочет впиться в это плечо зубами. — Сейчас я расстегиваю твои брюки. Видишь, как двигаются мои руки? Можешь поднять? — да, вот так. Хорошо. В его карьере, полной различных сюрреалистичных эпизодов, этот будет победителем. Лань Ванцзи приподнимает свои бедра странным движением, как будто кто-то расстегнул молнию его брюк, стянул вниз нижнее белье и высвободил его член. Он кусает щеку изнутри, пока не чувствует вкус металла во рту, потому что даже простая мысль о том, что его член существует делает напряжение в его все еще застегнутых брюках еще болезненнее. Его пальцы уверенные — они хватают голову Вэй Ина у основания хвоста — но у него просто бесконечный опыт управления своим телом, даже если иногда кажется, что это невозможно. Они ловят ритм, голова Вэй Ина двигается в воздухе. Наверное, Лань Ванцзи нужно делать это… лучше. Наверное, люди, которыми они притворяются, занимались этим уже сотню раз. Даже если так. Лань Ванцзи не может представить, что он когда-нибудь будет способен сделать что-то еще, кроме как пялиться вниз, держась изо всех сил, чтобы позорно не кончить раньше времени. Или. Вообще. Ох, блядь. — Говори со мной, — отчаянно просит он, чтобы отвлечься. — Вэй Ин. Их глаза встречаются. В лице Вэй Ина таится не столько веселье, сколько смесь из понимания, осознания, ума и задумчивой иронии. Как будто он заметил тот момент, когда Лань Ванцзи споткнулся о собственное сердце. Как будто он знает, что это все только усложняет. — Я знаю, ты думаешь, мне не следовало приходить, — говорит Вэй Ин. Он все еще двигается вперед и назад. Пальцы Лань Ванцзи все еще в его волосах. — Я знаю, ты злишься. Не вини Мяньмянь. Я просил ее молчать, пока мы не облажались с твоим наушником. — Это ты сделал… — Нет! — быстро возразил он. — Но… Все идет не по плану, особенно с экипировкой. Я хотел быть рядом. На всякий случай. — Спасибо, — отвечает Лань Ванцзи. Он не знает, что еще сказать. — Если у нас крыса в агентстве, и это не я, тогда ты в еще большей опасности. И если я говорю, что отвечаю за твою безопасность, значит это так и есть, — его рука ложится на бедро Лань Ванцзи, в то место, где все еще зудит свежий шрам. Он прислоняется к нему головой. Лань Ванцзи наклоняется над ним, сгибая плечи, как будто их активности подходят к концу. — Так что, — очень тихо говорит Вэй Ин. — Я здесь._______________
Мяньмянь каким-то образом достает формальный костюм для ужина идеальных размеров, который прибывает в отель прямо перед встречей с Цзинь Гуаншанем на следующий день. Очень идеальных размеров. Автомобиль, что доставил их на место, с мурлыканьем исчезает в подземной парковке дома Цзинь Гуаншаня. Дом — это люксовый жилой комплекс, к счастью, расположенный не внутри вулкана, и Вэй Ин в очередной раз начинает теребить пальцами черно-золотую ткань своего жилета. Каждый раз, когда он это делает, у Лань Ванцзи покалывает в ладонях. Вэй Ин одет в черную рубашку, его брюки идеального цвета бычьей крови превосходно сидят на нем, ботинки такие же золотые, как и ткань жилета. Его волосы свободно спадают на плечи, глаза подведены черным с золотым. В ушах поблескивают красные камни. Он открыл свою сумку с костюмом, когда их привезли, с медленной, змеиной улыбкой. Лань Ванцзи едва не упал в обморок от облегчения, когда обнаружил в своем наборе разумный комплект с черным галстуком. — Ты заставляешь меня гордиться тобой, — говорит Вэй Ин, пока они стоят в ожидании перед неприлично огромной дверью. — Такой опрятный. Он поворачивается, чтобы поправить галстук-бабочку для Лань Ванцзи, и наклоняется ближе, прислоняясь губами к самому уху. — Как приятно видеть тебя, в этом великолепном костюме, прежде чем все это покроется кровью. — Мгм, — отвечает Лань Ванцзи, хотя если быть откровенно честными, это больше похоже на Хмн. Вэй Ин отходит и кладет руку на его талию. Улыбка словно факел, зажженный в темноте. Он шепчет: — Я ведь могу и привыкнуть к этому, Лань Чжань. Мне нравится это чувство, что я могу встать между тобой и пулей, если потребуется — Бог знает, как часто мне этого хотелось. — Даже не смей, — шипит Лань Ванцзи. Факел вспыхивает еще ярче. — Никаких обещаний, — пугающе говорит Вэй Ин. — Нет. Обещай. Между ними затягивается долгая пауза. Лань Ванцзи скорее чувствует, нежели слышит выдох: мягкое движение в его грудной клетке, в том месте, где соприкасаются их тела. — Хорошо. Я обещаю. Лань Ванцзи едва ли не в шаге от того, чтобы потребовать осмотреть его руки, на случай, если Вэй Ин cкрестил пальцы, но парадная дверь открывается, и Вэй Ин превращается в скользкую версию самого себя, а Лань Ванцзи расслабляет лицо. Им пора за работу._______________
Ужин состоит из слишком большого количества блюд, которые настолько излишне изысканны, что некоторые из них отправляются назад, нетронутые. Никому на самом деле не нужно, чтобы их стейк был покрыт золотом, или совсем не обязательно засыпать тарелку с едой таким количеством тертого трюфеля, что теряется вся тонкость вкуса. Вэй Ин просит подать чили соус, его манеры небрежны и высокомерны, и это напоминает Лань Ванцзи — он рос в семье Цзян Фэнмяня. Когда соус оказывается на их столе, в красивой керамической посуде с золотой ложечкой, Вэй Ин кладет его в каждое блюдо. Выражение лица Цзинь Гуаншаня меняется от озадаченного к раздраженному. Вэй Ин ухмыляется всем вокруг с набитым ртом еды, от одного взгляда на которую, у Лань Ванцзи слезятся глаза. Он даже умудряется вести светскую беседу и придумать невероятную историю их знакомства. Которое неожиданно произошло в эксклюзивном клубе Цюриха. Они не разговаривают о бизнесе. Как только подходит очередь последнего блюда — к счастью, это ничем не украшенный инжир и имбирное джелато, Лань Ванцзи собирается с мыслями, чтобы сделать косвенный намек о своей заинтересованности в новых рынках, в надежде, что они смогут продолжить общаться в том же направлении. Он останавливает себя, слова остаются невысказанными на языке. Что-то не так. Он чувствует это на уровне инстинктов. В этой комнате гораздо больше людей, чем должно быть. Официанты, которые выносили десерт, все еще здесь, стоят рядом с охранниками в черных костюмах по обеим сторонам дверей. В затылке покалывает. Нет сомнений, за его спиной находится еще больше людей. Он кладет ложку на стол, оставляет наполовину съеденное мороженное и допивает остатки воды из своего стакана. Отодвигает свой стул от стола на пару дюймов. Их тщательно обыскали на входе, и Лань Ванцзи без упреков сдал два пистолета и один нож. Ни у кого из них нет сейчас оружия. — Еще воды, пожалуйста, — говорит Лань Ванцзи. Вода — это кодовое слово для Мяньмянь, чтобы подтвердить, они все еще в контакте с целью. Тишина. Его наушник молчит. Лань Ванцзи встречается взглядом с Вэй Ином, сидящим напротив, когда холод пробирается по его затылку. — О, кажется, я пропустил ужин, — говорит знакомый голос. — Какая жалость. Мэн Яо входит через дверь, напротив которой сидит Лань Ванцзи. Никто из охранников даже не двигается с места. — И у нас гости, — говорит Цзинь Гуаншань, и в его голосе слышится самодовольный смех. — Извинись перед ними, Гуанъяо. Мэн Яо отвешивает поклон. — Прошу простить меня. — Я полагаю, вы оба уже знакомы с моим сыном. Сыном. Лань Ванцзи не двигается с места, а его голос остается ровным. Само присутствие Мэн Яо означает, что их ситуация безнадежна. Это больше не диверсионная миссия, а ловушка, из которой необходимо выбраться. Тем не менее. — Я не был в курсе, что у тебя есть еще один сын, — говорит Лань Ванцзи, что в общем-то является правдой. Репутация Цзинь Гуаншаня такова, что он, вероятнее всего, имел кучу незаконнорожденных детей, работающих на него, но никого, кого бы он признал. — У меня были сомнения, но он хорошо показал себя за последние несколько месяцев, — смех Цзинь Гуаншаня становится злорадствующим. — Теперь он готов принять место в моей организации. Разве ты не согласен? Вэй Ин начинает двигаться с невероятной скоростью: подскакивает на месте, пинает стул куда подальше, приближаясь к Мэн Яо, чьи глаза резко расширяются, теряя это выражение нежной скромности. В желудке Лань Ванцзи все переворачивается. Звук, с которым кулак Вэй Ина врезается в его лицо не слишком громкий, но он провоцирует всех остальных. Одетые в черное люди отрываются от стен, чтобы окружить Вэй Ина и оттащить подальше. Лань Ванцзи ловит руку, что оказывается в поле его зрения, пытаясь придушить. Он ломает этому человеку запястье, уклоняется, ударяет кого-то ногой по колену и хватает свой стул, готовый продолжать… — Стоп, — говорит Мэн Яо. — Лань Ванцзи. Он оборачивается и останавливается. К виску Вэй Ина приставлено дуло пистолета. Человек, который сжимает в руках оружие, мерзко ухмыляется. Вэй Ин выглядит ошеломленным, но все еще умудряется скривить губы и послать Цзинь Гуаншаню насмешливый поцелуй. Лань Ванцзи оставляет стул. Кто-то сзади хватает его запястья, заворачивая их за спину. Часть Лань Ванцзи требует продолжать сопротивляться, но другая часть отчаянно цепляется за чужой палец на спусковом крючке. Уверенный и готовый. Лишь в мгновении от того, чтобы разнести блестящий ум Вэй Ина на мелкие кусочки. — Вы забрали их часы вместе с оружием? — спрашивает Мэн Яо, поглаживая свой подбородок. Он улыбается. — Наш дорогой Вэй Усянь обожает гаджеты. Кто-то грубо снимает часы с запястья Лань Ванцзи. Вэй Ин расстегивает свои и роняет их на пол. — Разбейте их, — приказывает Цзинь Гуаншань. Вэй Ин колеблется. Цзинь Гуаншань кивает, и амбал, который держит Вэй Ина, со всей силы наступает на часы, а затем скручивает Вэй Ина, пока его пистолет упирается в его лицо, касается его лица, скользя по губам, словно пытаясь стереть ухмылку. Внутри Лань Ванцзи вспыхивает ярость, бьет его молниями от вида губ Вэй Ина, прижатых металлом, открывающихся перед дулом пистолета, словно принимая в себя чьи-то пальцы или язык. Это выглядит непристойно. Его внутренний рев отзывается рывком его тела: коротким, но заметным. Цзинь Гуаншань замечает. — Хм, — тянет он. — Я думал, вы только притворяетесь, что вы вместе. — Именно так, — холодно отвечает Лань Ванцзи. Мэн Яо все еще улыбается. — Я бы не был так в этом уверен. — Хорошо, — говорит Цзинь Гуаньшань. — Парочки будет легче… замотивировать. Их обоих сковывают наручниками и ведут в гораздо менее гостеприимную часть комплекса, комнату с тусклыми бетонными стенами и полом, с простыми металлическими решетками, образующими два ряда камер. Все это выглядит и пахнет как более чистая версия полицейского изолятора. В полу установлены металлические решетки — неудобные и слишком маленькие для побега, — и единственная вентиляционная решетка в углу. Но потолок слишком высок, до нее не дотянуться. В другом углу изолятора прячется ненавязчивая камера слежения; единственное слепое пятно, вероятно, находится прямо под ней. Они оба заперты в камерах друг напротив друга. Цзинь Гуаншань, по-видимому, принимал их за героев какой-то романтической трагедии, что было бы даже забавно, если бы, в общем-то, не было правдой. Воображение Лань Ванцзи активно рисует мрачные примеры того, что могут сделать с Вэй Ином, в попытках заставить его сотрудничать, и он не знает, как долго продержится его собственная контрдопросная подготовка в таких условиях. Не говоря уже о Вэй Ине. Мэн Яо одобрительно кивает здоровенному охраннику, когда вторая камера закрывается, и все расходятся. Охранников в комнате больше нет. Они все остаются по ту сторону двери? Может быть, если они достаточно умны. Нога Лань Ванцзи пульсирует, жалуясь на прерванную драку, в которой он только что участвовал. Он был слишком полон адреналина, чтобы заметить раньше. Вэй Ин, подняв руки в наручниках, потирает затылок, то место, где видимо кто-то нанес удар. Лань Ванцзи вцепляется в голые металлические прутья своей камеры, пока не начинают болеть пальцы. Он запомнил их лица. Все они умрут за то, что касались Вэй Ина. Тот, кто пытался засунуть пистолет ему в рот, будет умирать медленнее всех. Усилием воли Лань Ванцзи заставляет себя снова стать профессионалом. Он здесь не для того, чтобы устраивать убийства. Он здесь, чтобы саботировать систему спутникового оружия и уничтожить главного босса. И если кто-то из его верных псов пострадает в процессе, что ж. Он не станет сожалеть о них. — Ты ранен? — спрашивает он. — Цзян Чэн и я вели себя друг с другом гораздо хуже, когда мы были детьми. Я буду в порядке. — Мне жаль твои часы. Вэй Ин смотрит на него сквозь две решетки, через пустое пространство между ними. Воротник его рубашки смят, его прекрасные туфли потерты. Когда он снова начинает говорить, его голос такой же, что и в гостиничном номере: беззащитный, слишком интимный для тех слов, которые он говорит. — Ты лучший в том, что касается возврата оружия и экипировки, Лань Чжань. Думаю, я смогу простить тебя на этот раз. — Ты можешь двигать руками в наручниках? — те, что надеты на Лань Ванцзи, оказались жутко тугими. Вэй Ин крутит запястьями туда-сюда. — Немного с правой стороны, да. Слева не особенно. У меня в заднем кармане брюк есть гибкая отмычка, но есть хитрость, чтобы ее достать, и мне понадобится свободная рука, чтобы до нее дотянуться. И почему они не сковали мне руки за спиной, как профессионалы? И, черт возьми, почему я не заколол волосы назад? Мог бы прямо сейчас воспользоваться невидимкой. — Выглядит красиво, — рассеянно говорит Лань Ванцзи. — Твои волосы. Течение голоса Вэй Ина в стрессовой ситуации настолько знакомо, что почти успокаивает. Он смотрит на камеру наблюдения и быстро прокручивает в уме варианты: имитировать припадок или что-нибудь еще? Непрестанно шуметь, пока кто-нибудь не придет, чтобы заставить их заткнуться, а затем заманить их поближе? Если… Дверь открывается. Входит Сюэ Ян. Лань Ванцзи в какой-то момент задается вопросом, не является ли Сюэ Ян сотрудником агентства под очень глубоким прикрытием. Затем он предполагает, что Цзинь Гуаншань, возможно, выследил вора и теперь держит его в камерах, прежде чем наказать. Но нет. Сюэ Ян один, без наручников и двигается с такой ленивой легкостью, от которой у Лань Ванцзи начинает покалывать затылок. Сюэ Ян смотрит сначала на Лань Ванцзи, затем на Вэй Ина, которому ухмыляется, кривя губы, а затем снова на Лань Ванцзи. Выбрав цель, он неторопливо подходит к решетке камеры Лань Ванцзи и бросает на него такой взгляд, что Лань Ванцзи хочется принять дезинфекционный душ в химическом отделе Илин. — Это ты, — мурлычет Сюэ Ян. — Мы должны перестать все время встречаться вот так, красавчик. — Я думал, ты прячешься, — говорит Вэй Ин. — Тебе следует вернуться назад. Сюэ Ян не оборачивается. — Я? Нет, я очень полезен молодому мастеру Яо. Вам, должно быть, доставили неверные сведения. — Очередная ухмылка. — В последний раз, когда мы виделись, у нас не было шанса поговорить. А ведь все казалось таким многообещающим. — Я привязал тебя к стулу, — говорит Лань Ванцзи. — Мм. — Эй! — резко вырывается из уст Вэй Ина, который для большей убедительности начинает стучать по прутьям своей камеры. — Перестань флиртовать с ним, это моя работа. Сюэ Ян бросает задумчивый взгляд через плечо — конечно, одного взгляда на Вэй Ина в этом костюме будет достаточно, чтобы понять, на чьей стороне преимущество, — но он только говорит: — Да? Понятия не имею, как ты собираешься сосать его член, стоя там. А вот я прямо здесь. Он просовывает руку сквозь решетку, и Лань Ванцзи сердито отбивает ее. Со стороны Вэй Ина слышится еще один громкий звон, он колотит скованными руками по железным прутьям и шипит: — Держись подальше от моего мужа, кусок дерьма. Это сигнал, такой же четкий, как кодовое слово или резко поднятый флаг: Вэй Ин что-то замышляет и хочет, чтобы Лань Ванцзи ему подыграл. Тем не менее. Слово муж наполняет голову Лань Ванцзи смущением и ревностью. Кажется, это произвело не меньшее впечатление на Сюэ Яна, который с восхищенным трепетом ресниц и свирепо-похотливым выражением лица посмотрел на Лань Ванцзи. Лань Ванцзи приходится смириться с тем, что он играет приманку. — Ты пожалеешь, что действительно не спрятался, когда я с тобой закончу! — кричит Вэй Ин. Больше ярости. Его голос срывается на середине фразы. — О, ты действительно кто-то важный, — мурлычет Сюэ Ян. Его пальцы с нежностью обхватывают прутья. За его плечом Вэй Ин начинает действовать, но Лань Ванцзи не может понять, что именно он делает, учитывая, что его взгляд направлен на раздражающее надутое лицо Сюэ Яна. — Ваши агенты обычно такие. Гибкие. Выносливые. — Я знаю таких, как ты, — говорит Лань Ванцзи. — Никакой верности. Взгляд Сюэ Яна падает на камеру слежения — он раздражен, но не глуп — и он прижимает руку к груди. — Я? А затем его глаза сужаются, и он начинает разворачиваться, но уже слишком поздно. Кулак Вэй Ина, с наручниками как кастетом, врезается в него. Сюэ Ян без сознания падает боком на землю со свежей царапиной на виске. — Черт, — выплевывает Вэй Ин, сгибаясь над своей рукой. За его спиной дверь камеры приоткрыта. — Ох, блядь, ау. — Неужели никто не учил тебя держать удар? — спрашивает Лань Ванцзи. — Подожди. Ты же ударил Мэн Яо. И очень умело. — Ага, — его голос похож на непонятный смех. — Но не я только что сломал себе гребаную руку, чтобы вытащить ее из наручников, когда ударил его. — Сломал руку… — Лань Ванцзи смотрит на него. Теперь он задавался вопросом, были ли другие, более весомые причины, нежели его совершенно рациональное собственничество, почему Вэй Ина держали подальше от реального поля боя. Судя по общепризнанно имеющимся доказательствам, он был еще более суицидально отважным, чем Не Минцзюэ, и более непостижимым для контроля, чем Цзян Чэн. Лань Ванцзи никогда не позволит ему покинуть отдел Илин. — Идем, — говорит Лань Ванцзи, указывая подбородком на камеру слежения. — У нас не так много времени. Вэй Ин взламывает замок камеры Лань Ванцзи отмычкой. Они забирают два ножа и два пистолета, которыми был вооружен Сюэ Ян, затем затаскивают его в камеру и закрывают дверь. Обменявшись взглядами, они уходят. Лань Ванцзи не часто работал с партнерами. Ему никогда это не нравилось, даже если в теории все могло бы быть лучше, чем та памятная миссия с Цзян Чэном. Слишком много словесного общения. Слишком много компромиссов. Слишком много рисков, что что-то пойдет не так. Работать с Вэй Ином — то же самое, что работать левой рукой в гармонии с правой. Вэй Ин был его глазами, ушами и путеводителем в течение многих лет; он знает, как интерпретировать вздохи и невнятное бормотание Лань Ванцзи и точно знает, как он предпочитает действовать. Он также всегда точно указывает на камеры слежения и, имея экспертный взгляд на углы обзора, всегда предлагает наилучшие способы проникнуть в слепые зоны. На следующем повороте они слышат голоса. Многозначительно приподняв бровь, Лань Ванцзи напоминает Вэй Ину, во-первых, о его обещании не бросаться под пули, а во-вторых, о сломанной на данный момент руке. Вэй Ин тихонько фыркает и отступает назад, держа пистолет в здоровой руке, чтобы прикрыть, если Лань Ванцзи понадобится. Ему это не понадобится. Между камерами и комнатой управления находится всего несколько одетых в черное охранников, и их будет легко устранить, застигнув врасплох. — Тихо, — комментирует Лань Ванцзи, закончив с третьим охранником. Больше никто не пришел проверить, в чем дело. — Еще одна ловушка? — говорит Вэй Ин. — Хм, может быть. Им ничего не остается, как продолжать движение. И они обнаруживают, что есть гораздо менее зловещая, хотя и более тревожная причина относительной тишины в коридорах комплекса: Цзинь Гуаншань и Мэн Яо потребовали устроить встречу для первого запуска своего шедевра массового уничтожения, и это произойдет прямо сейчас. Сегодня ночью. Вэй Ин и Лань Ванцзи находят удобное место, чтобы спрятаться, здесь у них есть хороший обзор через широкие двойные двери в стартовую комнату. На большом экране появляется лицо бородатого человека в кричащей рубашке — Кларк Дарридж, сообщает мозг Лань Ванцзи; дилер, выигравший аукцион после первой демонстрации, и явно настроенный участвовать во всем этом. Одетые в черное сотрудники службы безопасности толпятся в комнате словно дети, которые не понимают, почему их позвали на школьное собрание. Даже Мэн Яо, глаза которого блестели от внимания отца, не выглядит таким самоуверенным как обычно; он спотыкается, поднимаясь на последнюю ступеньку к помосту с консолью, и растягивается на полу за столом. Когда он поднимается на ноги, на его щеках появляются стыдливые пятна смущения. — План? — шепчет Вэй Ин. Лань Ванцзи задумался. До сих пор размещение всей системы безопасности в этой комнате сослужило им хорошую службу, но теперь им будет трудно ворваться и сделать что-либо. Экраны и усыпанные светом панели управления системой — заманчивая мишень, но его первый же выстрел может разбить монитор, и у него больше не останется никаких шансов. Внезапно он поворачивается и передает свой пистолет Вэй Ину, кивая на тот, который уже лежит в его руке. — Можешь сделать из них бомбу? Или что-то, что выглядит как бомба? Широкая ухмылка. — Возможно с этим пистолетом, и совершенно точно — вот с этим. — Поторопись. Вэй Ин, чья сломанная рука теперь была грубо перевязана одним из его собственных носков и разорванным галстуком-бабочкой Лань Ванцзи, начинает разбирать оружие. Лань Ванцзи следит за тем, чтобы в его руках всегда уверенно лежали его ножи, чтобы быть готовым к броску, и наблюдает за происходящим в зале запуска. Цзинь Гуаншань произносит речь. Клиент кивает. Аплодисменты. Мэн Яо говорит несколько слов о чести быть допущенным к участию и подходит к консоли. — Подождите, — говорит Мэн Яо за мгновение до того, как Лань Ванцзи поднимает руку для броска. Он хмурится, глядя на пульт управления. — Что-то… я… что-то не так. Лицо Кларка Дарриджа исчезает. На том же экране начинается обратный отсчет. Две минуты. Одна минута пятьдесят девять. Начинает звучать медленная, взволнованная сирена. — Что-то не так? — Цзинь Гуаншань огрызается на кого-то, кто находится вне поля зрения, и им оказывается технический специалист, с которым вчера встречался Лань Ванцзи. Мужчина спешит к консоли. Он на другой стороне большой комнаты, но Лань Ванцзи все еще может видеть, как вся кровь сходит с его лица. Он дважды откашливается, прежде чем заговорить. — Цель… цель назначения изменилась. Все заблокировано. Она прямо здесь. Наше местоположение. Снаряд запустится, он сделает круг и уничтожит себя. И, ну. Нас. — Сделай все как было! — рычит Цзинь Гуаншань. — Или отмени запуск! — Я не могу! — почти рыдает техник. — Я не понимаю. Вся система взломана… Лань Ванцзи поворачивается к Вэй Ину. — Ты… сделал что-нибудь? Вэй Ин волшебник. Лань Ванцзи не сомневался, что тот вполне был способен саботировать всю систему дистанционно с помощью двух разобранных пистолетов. Вэй Ин качает головой. — Мяньмянь? — говорит он, сомневаясь. Даже если Мяньмянь и запаниковала из-за того, что их наушники снова вышли из строя, она всегда пользовалась здравым смыслом, не спеша рисковать. Она бы следовала протоколу, вызвала бы подкрепление. Атмосфера в стартовой комнате наполнялась нарастающей тревогой. Технический специалист услужливо добавляет в этот поток собственную, когда его нервы сдаются, он кричит: — Блядь, нам нужно убираться отсюда! — и начинает проталкиваться между людьми к дверям. Большая часть присутствующих следует его примеру. Воцаряется хаос и из дверей сыплются одетые в черное тела, словно муравьи из затопленного муравейника. Никто не обращает внимания на Вэй Ина и Лань Ванцзи. Комната пустеет, за исключением Цзинь Гуаншаня, выкрикивающего угрозы своему убегающему персоналу, стоящего рядом с ним человека, чья поза кричит о том, что он телохранитель, и Мэн Яо, который все еще в шоке смотрит на экраны. Одна минута двадцать девять секунд. Двадцать восемь. — Лань Чжань, — говорит Вэй Ин. — Я не хочу, чтобы нас взорвали, а ты? Давай! Лань Ванцзи ненавидит незавершенные задания. Он по-прежнему держит два ножа, и перед ним по-прежнему две мишени, и между ним и ними нет ничего, кроме пустого пространства. Мэн Яо наконец перестал в смятении заламывать себе руки и потянулся к заднему карману брюк, вытаскивая что-то. Пистолет. Лань Ванцзи поднимает первый нож, прицеливаясь. Мэн Яо стреляет сначала в телохранителя, а затем в голову своего отца. Звук выстрелов подобен треску сухого дерева на фоне воя сирены. Телохранитель отступает на шаг назад, прежде чем упасть. Тело Цзинь Гуаншаня, кажется, парит в пространстве, как иногда происходит с телами в моменты, когда они становятся трупами. Затем он падает на пол, ударяясь о табурет. Выражение лица Мэн Яо почти не меняется. Он эффектно вытирает пистолет и бросает его на пол. Он садится за консоль. Его руки быстро перемещаются по клавиатуре и панелям управления. Обратный отсчет останавливается, затем экран гаснет. Сирены останавливаются. Выдох Лань Ванцзи кажется очень громким в наступившей тишине. Он знает, что Вэй Ин крепко держит его за предплечье. Осторожно, они входят в комнату. Мэн Яо наклонился к столу, как раз там, где он споткнулся ранее. Он выпрямляется с флешкой в руке. Только тогда он, кажется, вспоминает про весь остальной мир. Он поднимает взгляд и смотрит прямо на Лань Ванцзи и Вэй Ина. Он снова моргает, словно кошка, с легким удивлением, будто вычеркивая что-то из внутреннего списка дел. Эти странные несколько секунд проходят в тишине. — Поврежден или просто взломан? — спрашивает Вэй Ин, разбивая тишину. Он бежит через комнату и поднимается на помост, перепрыгивая через тело Цзинь Гуаншаня, как если бы это было упавшее бревно, и смотрит на консоль. Он печатает что-то на клавиатуре даже быстрее, чем это делал Мэн Яо, и изображения на экранах расплываются, словно сопротивляясь. — Повреждено, — говорит Мэн Яо, показывая флешку, зажатую между двумя пальцами. — И полностью. После целой волны тяжелых вздохов Вэй Ин поднимает взгляд на Лань Ванцзи. — Он прав. Эта система уже никогда ничего не запустит. — Ее еще можно восстановить, — говорит Мэн Яо. — Нам нужно вывести из строя внутренние серверы, на которых хранятся планы и спецификации. Пауза. Его глаза расфокусированы, словно он прислушивается. — Не Хуайсан проложит нам путь оттуда к охраняемому гаражу. Пошли. — Не Хуайсан, — говорит Вэй Ин тоном, обещающим очень неприятный день одному из его любимых подчиненных. Лань Ванцзи в равной степени хочется просто сесть и проанализировать эту паутину заговора — и тем временем он не отводит глаз от Мэн Яо — это может подождать. В этой миссии уже достаточно недопониманий. Он показывает на ухо. — У нас нет связи. Отключились во время ужина. — О, точно, — говорит Мэн Яо. — Деактивирующий столб сработал во время обыска на оружие. Не волнуйся, Не Хуайсан может подключить меня к Мяньмянь. Это, должно быть, произошло мгновенно, потому что лицо Мэн Яо тут же вздрогнуло. Мяньмянь в гневе может оказывать на людей такой эффект. Лань Ванцзи забрал два пистолета у мертвого телохранителя Цзинь Гуаншаня. Он вопросительно посмотрел на Вэй Ина, тот кивнул, и Лань Ванцзи передал ему один из заряженных стволов. — Где Сюэ Ян? — спросил Мэн Яо. — Мы вырубили его и заперли, — с удовольствием отвечает Вэй Ин. Он моргнул еще раз. — Почему? — Ну, нам же, блядь, никто не сказал, что он является двойным или тройным агентом, или что-то в этом роде, вряд ли вы могли ожидать, что мы станем обращаться с ним с почтением, пока он насмехался над нами, сидящими взаперти. — Он должен был выпустить вас. Я думал, что именно так вы… Озадаченное выражение лица Мэн Яо говорит о том, что кто-то очень раздражен тем, что часть его прекрасной головоломки не работает так, как было задумано. Именно это — больше, чем бесстрастная ненависть, с которой Мэн Яо направил пистолет на собственного отца, — успокаивает Лань Ванцзи. Он верит этой озадаченности. Он считает, что Мэн Яо ведет более долгую и глубокую игру, чем остальные, но, по сути, преследует те же цели. Однако он остается начеку. На всякий случай. — Тогда он должен был сделать это сразу, вместо того, чтобы тратить время на приставания к Лань Чжаню, — говорит Вэй Ин. — Мы освободились сами, спасибо. Лань Ванцзи мстительно отмечает у себя в голове, что он должен Сюэ Яну сломанную руку за Вэй Ина. Мэн Яо вздыхает. — Мы должны выпустить его, я полагаю. Но камеры, когда они туда спускаются, оказываются пусты. Лань Ванцзи не слишком удивлен. Сюэ Ян — ходячий арсенал оружия и ко всему прочему профессиональный вор, и Лань Ванцзи после их стычки на аукционе точно знает, что у него есть отмычки. Уничтожение серверов — упражнение со взрывчаткой. Это немного улучшает настроение Лань Ванцзи. После этого Не Хуайсан взламывает записи с камер наблюдения комплекса и ведет их всех к гаражу. По большей части коридоры оказываются свободны, хотя по пути они все же наталкиваются на небольшой отряд охранников, которые тоже пытаются проникнуть в гараж, чтобы сбежать, но им мешает панель безопасности. Происходит несколько внезапных выстрелов, прежде чем Лань Ванцзи отпихивает всех обратно за угол. — Сколько их? — шепчет Вэй Ин. — Четыре, — говорит Мэн Яо, которому подсказывает Не Хуайсан. Лань Ванцзи все еще перезаряжается, когда Вэй Ин падает на одно колено, поднимает пистолет здоровой рукой и небрежно наклоняется из-за угла прежде, чем Лань Ванцзи успевает сказать что-то в знак протеста. Раздается пять выстрелов, за которыми следует звук небольшого электрического разряда, а затем серия глухих ударов. А затем ничего. Лань Ванцзи выглядывает из-за угла. Четыре тела лежат на земле, неподвижно. И панель управления безопасностью объята пламенем. — Ты левша? — Это первое, что выскользнуло из его рта. Он уверен, что смог бы заметить это раньше. — Нет, — говорит Вэй Ин, поднимаясь на ноги. Они направляются к выходу. Когда Лань Ванцзи подходит ближе к телам, он видит, что все они были убиты одним точным выстрелом в голову. — Хм, — говорит он и встречается взглядом с Вэй Ином. — Никто, я полагаю. На его лице появляется слегка смущенная ухмылка. — Не говорите Цзян Чэну. Его все еще убивает то, что он не знает, кто на первом месте. Мэн Яо говорит: — Это точно его убьет, если он узнает, что это ты. — Да, может, на день или два. Потом он это переживет. А пока что именно незнание не дает ему спать спокойно по ночам, — с любовью говорит Вэй Ин. Мэн Яо наклоняет голову, обдумывает эту мысль, а затем кивает в знак согласия. Отмечено для будущего использования, говорит его выражение лица. Вслух он произносит: — Мяньмянь ждет нас. И она действительно ждет, автомобиль работает на холостом ходу прямо у входа в гараж, двигатель пульсирует, как будто ему не терпится уйти. Они все залезают внутрь. Лань Ванцзи привык к такого рода событиям, включающим кричащую группу людей, пытающихся помешать ему сбежать, и заднее лобовое стекло, выбитое выстрелом, — он держит свой пистолет наготове, а другую руку на затылке Вэй Ина, готовый в случае чего столкнуть его на пол — но ничего подобного не происходит. Они просто с ревом уносятся прочь, и ночь поглощает их. Он все равно оставляет руку на шее Вэй Ина._______________
Мяньмянь отвозит всех на крошечный аэродром, где их ждет частный самолет. Мэн Яо пообещал все объяснить, когда они окажутся в воздухе; и как только колеса отрываются от земли, Лань Ванцзи пронзает его взглядом через глянцевый стол, стоящий между плюшевыми сиденьями из кремовой кожи. — Итак? — Мой отец… был, — говорит Мэн Яо с едва заметной довольной улыбкой, — самым параноидальным человеком на свете. Я уверен, вы уже знаете это из ваших брифингов. Ничто не могло убедить его в том, что я был полезен, кроме очень убедительного портрета крысы у него за спиной, благодаря которому я смог с ним сблизиться. Я полагал, что смогу справиться в одиночку. Мне нравилась сама мысль об этом; он будет знать, что я был тем самым, кто поймал его. Выражение лица Мэн Яо напоминало тлеющие угли. — Но вскоре я осознал, что стану первым подозреваемым в агентстве. Поэтому я пошел к Лань Сичэню и рассказал ему все. И он согласился, что это может быть подходящее задание. Высший уровень допуска. — Чья это была идея — подставить меня? — спрашивает Вэй Ин. — Моя, — говорит Мэн Яо без тени сожаления. — Но вы сами видите, как хорошо это сработало. И мне пришлось сделать так, чтобы некоторые миссии пошли не по плану, мне нужно было доказать моему отцу, что информация, которую я предоставляю, была стоящей. И никто не пострадал. — Да, блядь, никто не пострадал, — говорит Вэй Ин. — Лань Чжань чуть не истек кровью в том переулке. Мэн Яо кладет руки на стол. Он смотрит прямо на Лань Ванцзи. — Инцидент с Су Шэ был несчастным случаем. Я никогда не думал, что он попытается убить тебя. Его наняли только для перехвата документов. Я… ошибался. Это было похоже на настоящее извинение. Однако Лань Ванцзи не собирался утешать его легким прощением. Лань Ванцзи продолжает хранить молчание, и Мэн Яо продолжает. — В любом случае, миссия прошла успешно. Система вооружения уничтожена. Мой отец мертв. Хотя я бы очень хотел, чтобы последняя часть затянулась подольше — добавляет он, задумчиво и слегка пугающе. Лань Ванцзи собирался сказать что-то о том, что миссия увенчалась успехом только потому, что Вэй Ин действовал вопреки приказу и вмешался, но у него не хватило терпения притворяться, что все это было частью плана. — Высший уровень доступа или нет, это наша работа. Мы могли бы провести эту миссию лучше. Если бы мы знали. Лань Ванцзи ненавидит начинать задания, не зная полной картины. Лань Сичэнь знает это. Ему приходится проглотить эту боль при мысли о своем брате. — Почему он нам не сказал? — Потому что, несмотря на то, что они принимали решения, они все еще не были полностью уверены во мне, — мягко говорит Вэй Ин. — Верно? И не были уверены в тебе, Лань Чжань, потому что… — Он прижимает свою сломанную руку к груди. В его голосе впервые появляется неуверенность. — Потому что ты, Вэй Усянь, обуза, — говорит Мэн Яо. — Да пошел ты на хер, он один из лучших агентов, — не сдерживается Мяньмянь, врываясь в разговор в первый и последний раз. Она закатывает глаза и делает вид, что возвращается на свое место, чтобы уснуть. Тело Лань Ванцзи вдруг сообщает ему, что да, его рана на бедре все еще болит, и да, согласно его внутренним часам, уже наступило утро. Он подавляет зевок тыльной стороной ладони и переводит взгляд из-под тяжелых век на Вэй Ина, убеждая себя, что вернет его в целости и сохранности, как и любое другое бесценное и незаменимое снаряжение, пока не засыпает. Вернувшись в штаб-квартиру, Мяньмянь исчезает, чтобы вернуть всю технику в отдел Илин. Они переодеваются из запятнанной парадной одежды в повседневную. Уставшая Вэнь Цин проверяет бедро Лань Ванцзи и говорит, что ему повезло, что шов не разошелся, она осматривает ушибленную скулу Мэн Яо и наливающийся под глазом синяк, а затем тащит Вэй Ина к рентгеновскому аппарату. Она заявляет, что ему тоже повезло — вправление костей не понадобится, а затем накладывает на его сломанную руку гипс. Он закрывает его руку от середины пальцев до середины предплечья. Вэй Ин настаивает на том, чтобы он был ярко-красным. Он также стучит своим гипсом по всем дверным проемам и предметам мебели на пути к офису Лань Сичэня, чтобы продемонстрировать Лань Ванцзи, что теперь с ним все в порядке, смотрите, он полностью защищен! Совсем не больно! — Перестань, — говорит Лань Ванцзи. Он едва ли снова не кладет руку на затылок Вэй Ина. Они встречаются взглядами на одну ничтожную секунду, как будто он мог прочесть это желание прямо в голове Лань Ванцзи, но ничего не сказал. Разбор полетов, оказывается крайне коротким. Лань Сичэнь выглядит измученным, вокруг его глаз пролегли темные круги, на щеке след от подушки, и держится за край стола, когда поднимается с места. Его взгляд жадно устремляется к Мэн Яо, словно поглощая его, целого и живого, и Лань Ванцзи находит это неприятно знакомым. Лань Ванцзи не хочет быть свидетелем этого. Он хочет быть в своей собственной квартире, выплескивая свои эмоции в одиночестве. Он хочет быть один. — Ванцзи, — говорит его брат. — Мне очень жаль. Вам нужно понять… — Я понимаю, — говорит он. И это правда. Он видит, как Лань Сичэнь впитывает его слова. — Мы поговорим. Завтра. — Конечно. Иди домой, поспи. Ты заслуживаешь отдых. И ты заслуживаешь извинений больше других, — добавляет Лань Сичэнь для Вэй Ина. — Но, возможно, лучше выспаться для начала? — Да, наверное, — Вэй Ин хватает Лань Ванцзи за руку. — Давай, Лань Чжань. Мы можем запланировать какое-нибудь очередное подлое предательство прямо в лифте. Усталое лицо Лань Сичэня на пару мгновений озарилось улыбкой. — Увидимся завтра. И… спасибо. Мэн Яо упал в объятия Лань Сичэня, и раздался приглушенный голос: «А-Яо — твое лицо!», когда дверь офиса закрылась за ними. Вэй Ин не отпускает руки Лань Ванцзи, пока они едут в лифте. Кажется, он понимает, что их руки сцеплены только на полпути через вестибюль, и отпускает его с такой резкостью, что Лань Ванцзи резко останавливается на полпути и поднимает свой взгляд на него. — Извини, — говорит Вэй Ин. — Нет нужды извиняться. Взгляд Вэй Ина неприкрыто и чрезвычайно очевидно останавливается на губах Лань Ванцзи, пока он не заставляет себя отвернуться. — Я знаю… в смысле, я знаю, какими должны быть агенты. Никаких привязанностей. Спасибо, что потакал и все равно подыгрывал мне. Когда это было… для миссии. — Он облизывает губы нервным движением. Его плечи напряжены, пальцы стучат по собственной ноге. Он выглядит как человек, который готовится выдержать удар. Я был неправ, внезапно думает Лань Ванцзи. Я не хочу быть один. Он говорит: «Пойдем со мной домой». — Я… что? Лань Ванцзи ждет. Вэй Ин снова облизывает губы. — Лань Чжань? — Пойдем со мной домой. Еще одна, более продолжительная пауза. И тут лицо Вэй Ина светлеет. Это не взрыв. Это медленное окончание затмения: сияние, скрытое тенью, вступает в свою полную силу. — Хорошо._______________
В квартире Лань Ванцзи семнадцать комнатных растений — Вэй Ин считает их вслух, пробегая пальцами по листьям — две бутылки очень хорошего виски: японский и шотландский, обе открыты и наполовину пусты. — Но ты ведь не пьешь, — говорит Вэй Ин. Он вовсе не собирается его ни в чем обвинять. — За исключением миссий. — Неверно, — отвечает Лань Ванцзи. Его сердце, кажется, ушло в разведку. Сейчас оно было где-то в районе его лодыжек, взволнованно стуча. — Крайне редко я пью, но не на миссиях. Часть самоуверенности Вэй Ина тут же покинула его. Он дотянулся до бутылки шотландского, переворачивая ее, проводя пальцем по этикетке, а затем взял с подноса граненый хрустальный стакан и налил себе на два пальца. Он очень ловок, даже когда одна из его рук перевязана гипсом. — У тебя хороший вкус насчет виски, Лань Чжань. Мне нравится этот бренд. — Я знаю. Стекло звенит о стекло. Голова Вэй Ина резко поднимается. — Ты посоветовал. Это была третья миссия с тобой. Дубай. Бар. — Верно, — выдыхает Вэй Ин. — Ты попросил меня посмотреть на верхнюю полку через камеру и сказать, что лучше заказать. — Ты выбрал этот виски. Мне он тоже нравится. — Его сердце снова вернулось в грудную клетку, не переставая истошно стучать. — Поэтому я купил его. Иногда есть… есть вещи, которые я хочу. Только для себя. — Которые ты хочешь, — со стаканом в руке Вэй Ин подходит ближе. Не так близко, как они были в спальне отеля, играя роли на камеру. Но он здесь: среди всех этих вещей, которые принадлежали Лань Ванцзи, в его тихом месте, где он приходил в себя после того, как ему часами приходилось быть кем-то другим. В глазах Вэй Ина читается усталость, а его босые ноги касаются пола в квартире Лань Ванцзи, и он не хочет его отпускать. Никогда. Вэй Ин делает большой глоток виски. Он произносит: — Не для миссии. — Нет, — отвечает Лань Ванцзи. Их поцелуй осторожный. Губы Вэй Ина медленно скользят по губам Лань Ванцзи, теплый вопрос с привкусом дыма и карамели. Лань Ванцзи издает отчаянный звук, который, кажется, исходит из самого нутра, и он отвечает Вэй Ину в рот. Целует его верхнюю губу, затем нижнюю. Касается уголка рта. Его поцелуи легкие, успокаивающие. Кончики пальцев Вэй Ина, касающиеся его лица, слегка дрожат. — Ты понял, что хочешь меня и привел домой. Я польщен. — Нет. Я знал это очень давно. Раскрывать этот секрет — все равно, что взлетать. Все равно, что нестись по участку открытой дороги с урчащим под телом двигателем и уверенными руками на руле. Вэй Ин на мгновение закрывает глаза, затем открывает их. — И я… я… ну, кто не хочет тебя, Лань Чжань? Я просто не знал, что с этим делать. Для меня было достаточно просто делать для тебя снаряжение. Помогать сохранять тебе жизнь. Чтобы ты всегда возвращался ко мне. Лань Ванцзи берет стакан из рук Вэй Ина и ставит его на стол. С поцелуем он заключает Вэй Ина в свои объятия, задирает рубашку на его спине, чтобы по-собственнически коснуться его кожи. Часть его сознания слабо напоминает о синяках и о том факте, что с Вэй Ином довольно грубо обращались еще до того, как они попали в камеру Цзинь Гуаншаня, но эти мысли растворяются в голодном тихом рычании, которое Вэй Ин издает, когда поцелуй становится более свободным, горячим, более требовательным. Они срывают рубашку Вэй Ина, и рубашка Лань Ванцзи следует за ней на пол. Вэй Ин смотрит на обнаженную грудь Лань Ванцзи так, словно хочет разобрать ее и воссоздать заново по чертежам. Лань Ванцзи позволил бы ему. Он позволил бы ему сделать все, что угодно. — Если бы я только подумал об этом, — говорит Вэй Ин, — то, наверное, смог бы сопоставить все это с материалами дела. Он касается самого заметного шрама на плече Лань Ванцзи. Это толстая полоска бледной кожи, с остатками неумелых швов, больше практичных, чем аккуратных, и ощущение этого прикосновения начинает посылать странные сигналы в мозг. Оно кажется ненастоящим. Все внимание Лань Ванцзи по-прежнему приковано к этому чувству. — Это забавно, — говорит Вэй Ин. — Обычно мне удается не принимать на свой счет, когда тебя ранят на миссиях, но глядя на этот шрам, я злюсь на… не знаю. На себя? На тебя? — Я знаком с этим чувством, — говорит Лань Ванцзи, мрачно глядя на красный гипс. Вэй Ин взрывается смехом. Он целует место прямо над солнечным сплетением Лань Ванцзи, внезапным и нежным движением. — Да, я знаю. Никогда не забуду твое лицо, когда головорез Цзинь Гуаншаня приставил пистолет к моей голове — я думал, ты разорвешь этот стул пополам. — Я хотел, — говорит Лань Ванцзи. Вэй Ин недостаточно высок, чтобы Лань Ванцзи мог легко поцеловать то же самое место в ответ, но он совершенно точно может дотронуться до него, и позволяет себе это. Он проводит пальцами под двойными крыльями прекрасных ключиц. — Хотел разорвать его на части. За то, что он прикоснулся к тебе. — Отсасывать дулу пистолета, это не совсем то… О. Эй, Лань Чжань. Ты понятия не имеешь, как выглядело тогда твое лицо, не так ли? — Вэй Ин проводит пальцами по своим губам. Его голос грубеет. — Я… о, черт. Ладно. Безопасность прежде всего. Он взял с собой только рюкзак, когда решил поехать домой к Лань Ванцзи. Теперь Вэй Ин возвращается в прихожую, где уронил его на полку для обуви у входной двери, наклоняется, чтобы порыться, и выпрямляется, достав пистолет. Лань Ванцзи чувствует крошечные разряды электричества у себя в животе. Свет лампы оставляет тени на коже Вэй Ина, спутанный водопад волос, кончики которых ласкают его спину, пистолет в руке. Эта картина стирает последние следы усталости Лань Ванцзи и заставляет его чувствовать себя словно провод под напряжением. Готовый. Жаждущий. Вэй Ин возвращается. Под пристальным взглядом Лань Ванцзи он со знанием дела проверяет пистолет, вынимает пули и неловко сует их в задний карман джинс. Он все еще в джинсах, смутно подмечает мозг Лань Ванцзи. Они должны что-то с этим сделать. Как можно скорее. Вэй Ин поднимает пистолет и приставляет ствол к подбородку Лань Ванцзи. Они стоят так в течение нескольких мгновений. Лань Ванцзи представляет себе, как Лань Сичэнь врывается к ним прямо сейчас с командой агентов. Мы можем запланировать какое-нибудь очередное подлое предательство. Вэй Ин подходит еще ближе. Он поднимает голову, словно требуя чего-то. Лань Ванцзи целует его, чувствуя неумолимый металл на своей коже, нагревающийся от тепла его тела. — Я не думаю, что ты злился из-за ствола, — шепчет Вэй Ин ему в губы. — Ты злился из-за того, что кто-то другой держал ствол. Словно загипнотизированный, Лань Ванцзи поднимает ладонь, чтобы накрыть руку Вэй Ина, сжимающую рукоять пистолета. Это Вэй Ин поворачивает его так, что кончик ствола скользит по его рту, или это он сам? И так ли важно это сейчас? Он знает, что обойма пуста, что это игра, но его инстинкты и его член категорически не согласны. Глядя в темные сияющие глаза Вэй Ина, наблюдая за игрой его губ вокруг твердого ствола пистолета, он осознает, как сильно напрягаются его нервы. Все внутри Лань Ванцзи кричит опасность. Его возбуждение — это струна, натянутая до предела. — Это… не то, что я себе представлял, — выдавливает он. Уж точно не в первый раз. Возможно, его воображение остановилось бы на чем-то подобном через пару месяцев. Или, может быть, им всегда суждено было быть здесь, такими, какие есть — в равной степени опасность и безмятежность, риск и награда. — Ты не… м-м… думал, что я захочу воспользоваться игрушками? — Вэй Ин лукаво улыбается. Лань Ванцзи опускает пистолет на дюйм, чтобы он мог говорить отчетливо. — О, Лань Чжань. Ты знаешь, как я отношусь к маленьким креативным технологиям. И я знаю, что тебе нравится, когда у них есть возможность дистанционного управления. Еще одна опасная идея, подброшенная его воображению. Как будто что-то было спрятано внутри него или он был заперт в коробке, которой Вэй Ин мог управлять с другой стороны мира. Или наоборот. Позже. Позже они смогут изучить возможности пистолетов более подробно, но сейчас, когда Лань Ванцзи желал этого человека годами, жаждал все больше и больше с каждым жестом, с каждым смехом, он уже не мог вспомнить, почему они оба не в спальне. Вэй Ин смеется, когда Лань Ванцзи тянет его за здоровую руку. Он с готовностью подчиняется, когда Лань Ванцзи толкает его на кровать — осторожно положив пистолет на комод — и издает захватывающий звук, когда Лань Ванцзи садится на него верхом и начинает расстегивать джинсы. — Лань Чжань, — шепчет он. Лань Ванцзи неосознанно думает о жуке-шпионе и его приложении. Об инструкциях на экране смартфона. Положив одну руку на голову Вэй Ина, он наклоняется и говорит, касаясь его губ: — Доверься мне. Вэй Ин извивается и толкается, пока его джинсы и нижнее белье не оказываются у него на щиколотках, а затем дергается, когда Лань Ванцзи обхватывает рукой его член, как бы подсказывая — наслаждайся этим, пожалуйста. Не чувствуй ничего, кроме удовольствия. Отдайся этому. Неудивительно, что Вэй Ин подчиняется командам совсем не так легко, как его гаджеты. Он быстро твердеет под тщательно исследующими пальцами Лань Ванцзи. Кажется, он действительно наслаждается этим, если судить по удовлетворенному изгибу его шеи и тяжелому дыханию. Но вместо того, чтобы беззаботно расслабиться, Вэй Ин напрягается. Его здоровая рука беспокойно поглаживает Лань Ванцзи от плеча до нежной кожи за ухом, царапая ногтями. Голосом неровным, но все же властным он требует ладонь Лань Ванцзи, чтобы облизать ее длинными движениями языка — вот, видишь, так гораздо лучше. Ох, блядь. Да. Он говорит что-то вроде, быстрее. Лань Ванцзи привык слышать это на бегу, или во время взлома сейфов, или езды на мотоцикле по чужим улочкам, избегая преследования. Он делает так, как просит Вэй Ин. Лань Ванцзи горько жалел о том, что не снял собственные штаны, учитывая, как мучительно движения его кулака по горячему члену Вэй Ина продолжают натыкаться на его чувствительную эрекцию, когда Вэй Ин издает шипящий звук и говорит: — Подожди, подожди, Лань Чжань, — и неуверенно хлопает по тыльной стороне его ладони. Лань Ванцзи сразу же отпускает его и садится, отодвигаясь в сторону от Вэй Ина на случай, если тот чувствует себя некомфортно. Мышцы его плеча немного болят, напоминая ему, как долго ему приходилось удерживать половину своего веса на одной руке. Вэй Ин смотрит на него. Полоска темных волос, начинающаяся от пупка, поднимается и опускается, пока он переводит дыхание. Его член такой твердый, что почти дрожит, его конец блестит от влаги. Лань Ванцзи тяжело сглатывает. — Уф, — говорит Вэй Ин. — Хорошо, итак, я представил, как это могло бы произойти. У меня было много времени, в течение которого я мог представить себе множество сценариев и выбрать то, чего бы я хотел в первую очередь, на случай, если… на случай, если ты… во всяком случае, я хотел бы точно кончить, пока ты меня трахаешь. — Он колеблется. — Все в порядке? Лань Ванцзи чувствует себя наиболее комфортно в масках и тишине, и он уже не в первый раз пристыжен мужеством, которым обладает Вэй Ин. Это не только безрассудная смелость бросаться в опасность. Без всяких сомнений обнажать самого себя: в этом его истинная сила. — Нет? — говорит Вэй Ин. — Конечно, ничего страшного, если нет. Мы можем делать все, что ты хочешь. — Нет, я… — Лань Ванцзи молчал слишком долго. Его промах. Следующее, что он произносит в своей голове, ужасно неромантично: «У меня нет презервативов». Вэй Ин мгновенно просветлел. — И это все? Мне нужно следить за тем, чтобы ты был экипирован лучше, мой любимый агент, — он садится, ненадолго притягивает Лань Ванцзи в резкий, радостный поцелуй, а затем снова падает на кровать и тем же властным голосом приказывает ему пойти и принести свою сумку. Вновь благодарный за свои штаны, Лань Ванцзи выполняет поручение. В боковом кармане сумки лежат презервативы, а у Лань Ванцзи, по крайней мере, есть собственная смазка, он кладет все это на тумбочку, прежде чем начать снимать остальную одежду. Его пальцы становятся неуклюжими от похоти. Вэй Ин ласково смеется и садится, скрестив ноги, на край кровати. — Я бы предложил помощь, но, скорее всего, я все испорчу. Лань Ванцзи просто посмотрел на него равнодушным взглядом и, наконец, выиграл битву со своими пуговицами. Снять штаны. Нижнее белье. Прохладный воздух в комнате касается его кожи. — Знаешь, что еще я представлял, — говорит Вэй Ин тревожным тоном, который обычно предшествует чему-то вроде того, что, звучит, как «а может добавим лазеры»? — Я представлял, что, если бы мы были по разные стороны. Если бы Баошань Саньжэнь не нашла меня — если бы я пошел работать на кого-то еще, кто предлагал бы более высокую плату, на кого-то, кто хотел бы разрушить мир и не заботился о том, что это принесет — возможно, меня бы использовали против тебя. Миссия-приманка. Лань Ванцзи не замечает ни один из многочисленных недостатков этого сценария. На его лице расцветает мягкая улыбка. — Что бы ты сделал? Вэй Ин усмехается и встает. Совершенно голый он каким-то образом умудряется напомнить ему о том образе в красной рубашке и узких джинсах. Он поднимает на Лань Ванцзи странный взгляд из-под полуопущенных ресниц. — О, я думаю, это было бы не так просто. Заставить тебя работать на меня. — Разве? Лань Ванцзи знает, как использовать чье-то тело против него, куда переместить его вес и сколько именно нужно силы, чтобы напугать, но не причинить боли. Вэй Ин издает удивленный смех, когда прижимается щекой к выкрашенной в синий цвет стене спальни, его здоровая рука мягко сгибается за спиной: он мог бы уйти, но его положение подсказывает, что он должен остаться. Логистика, думает Лань Ванцзи. Верно. Одной рукой он удерживает Вэй Ина там, где он стоит, притворяясь, что использует полную силу. Зубами Лань Ванцзи открывает упаковку презерватива и второй рукой раскатывает его по собственному члену, — он переводит дыхание, пытаясь обдумать всю глубину своего желания, — а затем наносит немного смазки на пальцы. Вэй Ин издает протяжный, грязный стон, когда Лань Ванцзи прикасается к нему, и этот стон превращается в звуки одобрения, граничащие с мольбой. Конечно же, он настолько громкий во время секса. Долгие полуночные беседы о бессвязных идеях по поводу гаджетов; продолжительные и одобрительные комментарии о состоянии снаряжения Лань Ванцзи после каждой миссии. У Лань Ванцзи в голове возникает вспышка, которая наполняет его тоской, когда он видит, что идет куда-то — в парк, по городу, в зоопарк, без разницы — рука об руку с Вэй Ином, позволяя миру раскрываться и просачиваться сквозь голос Вэй Ина. Но сейчас он концентрируется на том, что делает. Нежные пальцы, осторожные и щедро обработанные смазкой. Он еще раз прикасается к тому месту, которое заставляет Вэй Ина дергаться, а затем делает паузу и говорит: — Хм. Не так уж сложно. Вэй Ин смеется. Он не меняет интонаций даже будучи голым, возбужденным и с пальцами Лань Ванцзи, наполняющими его нутро. — О, да. Я такой. Всегда хотел быть легким для тебя, Лань Чжань. — Повернись, — говорит Лань Ванцзи, давая ему немного пространства, чтобы сделать это. В том положении, в котором они только что стояли, угол был далеко не идеальным, учитывая их рост. — Положи руки на мою шею — да. Красный гипс царапает шею Лань Ванцзи, пока Вэй Ин выполняет то, что ему было велено, и Лань Ванцзи поднимает его, подхватив под ягодицы. Он не может сдержать тихий стон, когда весь вес Вэй Ина ложится на него. Но Лань Ванцзи занимался гораздо менее приятными вещами в гораздо менее приятных условиях, чем мешающая заживающая рана. Он не позволит этим обстоятельствам остановить их. Прежде чем Вэй Ин успевает что-то сказать, Лань Ванцзи освобождает руку, чтобы обхватить свой член — подстраивается — и входит внутрь, его хватка заставляет Вэй Ина опуститься до самого конца. — Ох, блядь, — говорит Вэй Ин, будто ведя беседу. Их лица очень близко; они делят дыхание на двоих, и им кажется, что воздуха здесь вообще нет. — Ох, блядь. Ты бахвалишься, укоряет его крошечная часть собственного сознания. Остальная же часть сосредоточена на ощущениях вокруг его члена, на горячем, интимном запахе их тел, движущихся вместе, на безумных толчках удовольствия, устремляющегося вниз по его ногам и концентрирующегося внизу живота. Ему требуются усилия, чтобы оставаться в равновесии и координировать их движения, сохраняя ритм: одна рука крепко обнимает Вэй Ина за талию, а другая обхватывает его плечо сзади, притягивая вниз. Вэй Ин держится за него обеими ногами, его руки лежат на плечах Лань Ванцзи. Бахвальство или нет, но Лань Ванцзи хватает меньше чем на одну минуту, прежде чем ему приходится сделать два шага назад, чтобы сесть на край кровати. Вэй Ин, горячо обхватив его коленями, все еще с членом внутри, сидит на его бедрах. Через мгновение Вэй Ин снова начинает смеяться, пытаясь вытащить изо рта несколько прядей собственных волос. — Бог мой, — говорит Вэй Ин. Его волосы превратились в один сплошной беспорядок. — Это было невероятно горячо. — В следующий раз нога не будет болеть. Я могу дольше. — Я не собирался тебя заставлять, знаешь ли. Профессиональные издержки. Лань Ванцзи дрейфует на грани оргазма, он чувствует его приближение, словно туман, скрывающий грохочущий водопад в нескольких ярдах ниже по течению. Но еще слишком рано. Он касается лица Вэй Ина и целует его, нежнее, чем прежде. Этот поцелуй — закодированное сообщение. В нем говорится: спасибо за то, что ты делаешь для меня, за то, что защищаешь меня, за то, что ты моя жизнь, и мой лучший друг. За то, что дал мне возможность возвращаться куда-то еще, кроме этих четырех тихих стен. Вэй Ин вздыхает, их лица почти ничего не разделяет. Затем он усаживается, упираясь коленями в кровать. Он поднимается и опускается всего несколько раз, его кожа теплая, как солнечный свет, в том месте, где Лань Ванцзи сжимает его талию, а затем его член вздрагивает, прижимаясь к животу Лань Ванцзи, и он кончает с неровными вздохами. Лань Ванцзи кончает вскоре после этого, его чувства сужаются до черных искр под глазами и вкуса рта Вэй Ина, который он находит, когда чувствует, что падает с края кровати, проваливаясь в туман. Когда он понимает, что снова обрел плоть и кровь, его тело все еще чувствует вес Вэй Ина, который счастливо свалился сверху, прижимаясь коленями к Лань Ванцзи, и который, кажется, теперь весил в два раза больше. Лань Ванцзи обнимает его, водя ладонью вверх и вниз по спине, чувствуя, как сквозь ребра бьется сердце Вэй Ина. Вэй Ин живой и невредимый, близкий и теплый. Скоро им придется расстаться. Чтобы привести себя в порядок. Скоро. — Служба поддержки, — бормочет Лань Ванцзи. — У меня есть запрос. Он не знает, что вылетит из его уст в следующий раз. Давай жить вместе кажется таким же уместным, как и построй мне машину-невидимку или давай поженимся прямо сейчас, сегодня. Вэй Ин отстраняется, чтобы встретиться с ним взглядом. Его улыбка — словно первый осознанный глоток воздуха после боя на ножах, и сердце Лань Ванцзи бьется сильнее. Его сердце в безопасности. — К вашим услугам.