Не отдавай меня им

Какая же мерзопакостная погода стояла уже вторую неделю в Сеуле. Вроде бы на календаре весна, но холодрыга такая, что из дома выходить совсем не хочется. Вот и Чонгук смотрел в окно своей квартиры и думал, а надо ли ему это треклятое банановое молоко или поход в магазин может подождать до лучших времён. — Какой ж идиот, айщь — застёгивая куртку, пробубнил парень. Он всё-таки понял, что его желание отведать любимый продукт куда сильнее, чем страх замерзнуть и отправился в путь в ближайшие продуктовый у дома. Накупив сразу 5 упаковок бананового молока, чтобы потом не совать нос на улицу, он задержался на кассе, увидев новинку от Чупа Чупс. — И вот это ещё отбейте, пожалуйста — сказал парень, положив два леденца на стол перед кассиром. Расплатившись и снова укутавшись потеплее, он вышел из магазина и отправился в сторону дома быстрым шагом. Проходя мимо автобусной остановки, парня смутил звук, который он услышал. Кто-то плакал. Нет, кто-то рыдал во весь голос. — Ищешь себе неприятности на голову, Чонгук — подходя к остановке, бурчал он. Он никак не ожидал увидеть маленькую девочку, когда первоначально услышал плач. Но это была именно она. Девочка лет 15, с каштановыми волосами чуть ниже плеч, сидела поджав ноги на лавочке и тряслась то ли от холода, то ли от плача. Она была настолько легко одета, что Чонгука передернуло при виде её. «Она же простудится, глупенькая» — подумал Гук, — Чего ты тут плачешь? — озвучил вопрос он. Девочка вздрогнула от неожиданности, но отвечать не спешила. Она лишь стала плакать чуть тише, чтобы не сильно мешать незнакомцу, который скорее всего ждал свой автобус. — Ты немая? — снова спросил парень. — Или просто со мной говорить не хочешь? Девочка всё ещё молчала, но в этот раз она хотя бы прекратила плакать и посмотрела на парня. — Ты не замёрзла? — не унимался Чонгук, — Кажется, ты легко одета. Так и заболеть можно, скорее беги домой. — Нет. — впервые сказала хоть что-то она. — П.почему? — Гук не ожидал, что ему уже ответят, поэтому немного запнулся, но потом продолжил, — Ты потерялась? Где твои родители? И Чонгука снова ожидала тишина в ответ. Он не знал, что обычно нужно делать в таких ситуациях, поэтому стоял и просто осматривал ребёнка. Лёгенькая курточка, потрёпанные джинсы, явно тонкая шапочка и сапожки, на которых замки были сломаны, поэтому они были замотаны скотчем вокруг голени. И только когда девочка потянулась к своему лицу, чтобы вытереть слёзы, Чонгук обнаружил на её руках синяки. Быстро подойдя ближе к ней, он взял одну её руку и задрал рукав выше, после чего ахнул от неожиданности. Вся её рука была усыпана синяками. Какие-то были уже старыми и пожелтевшими, но большинство из них были довольно свежими. Он отпустил эту руку и взял вторую, проделал тоже самое и увидел похожую картину. — Кто это сделал? — присев на корточки перед ребёнком, спросил он, — Скажи пожалуйста, это твои родители тебя бьют? Девочка молчала. Она уже не плакала, теперь ей было страшно. Она не знала, чего ожидать от незнакомца и поэтому просто молчала. — Я не причиню тебе боль, — будто почувствовав, что она может бояться и его, сказал он. — Я хочу помочь тебе. — Такая же. — неожиданно девочка протянула руку и дотронулась до родинки парня на его носу. — Она такая же. Чонгука этот маленький поступок девочки сбил с толку. Он не ожидал, что она сделает что-то подобное, ведь она совсем не хотела идти с ним на контакт. Но потом он приглянулся и увидел на её маленьком носике родинку. «И правда, у тебя тоже есть такая» — подумал он. — А ты знала, что родинки это поцелуи Бога? — взяв её за ручку, спросил он. — У меня много таких поцелуйчиков, меня он любит, тебя вижу, тоже. — Меня никто не любит. — слишком грубо и отчаянно ответила она. — С чего ты это решила? — невесомо поглаживая маленькую ладошку девочки, продолжал Чонгук. — Как такую малышку можно не любить? — Меня ненавидят. Все вокруг меня ненавидят. — с тоской в голосе продолжала она, — И ты меня ненавидишь. — Я тебя только встретил, как же я могу тебя ненавидеть? — он отпустил её ручку и потянулся к своей шее, чтобы размотать свой шарф, спросил он. — Давай-ка мы наденем тебе шарф, а то так и в больницу загреметь можно. На улице не лето же, дитё. На удивление, но она позволила ему завязать шарф на своей шее и с теплотой посмотрела на парня. — Ты не похож на них. — На кого? — На всех тех, кто меня окружает. Ты не такой. Я чувствую это. — Тебя окружают плохие люди? — с сомнением в голосе спросил он. — В детдоме много ужасных людей. Им всем плевать на меня. Они ненавидят меня. — И, кажется, они бьют тебя? — грустно подытожил Гук. Она просто кивнула головой и опустила взгляд вниз. Чонгук не знал, что говорить, что делать. Он не хотел оставлять ребёнка на улице, но и возвращать в то ужасное место, которое служит ей домом, не планировал. — Можно… — девочка первая прервала молчание, — пойти с тобой? Чонгук смотрел в её глаза и молчал. Он надеялся найти в них ответы на все свои вопросы. И, кажется, он нашёл. — Как тебя зовут, принцесса? — роясь в пакете, который тащил из супермаркета, спросил он. — Держи, я тут как раз две штуки купил, — он протянул ей леденец. — Йерим. — принимая конфету из рук парня, ответила она, — А тебя? — Я Чонгук — он улыбнулся, — побежали домой, а то заболеем оба и кто тогда будет нас лечить? — Правда? — она уставилась на него, — Я могу пойти с тобой? — Правда, — с теплотой в голосе и улыбкой на лице произнёс Гук, — Не оставлю же я тебя тут. Поживёшь пока у меня, а потом решим, что с тобой делать. — Только не отдавай меня им! — вцепившись в Чонгука своими ручками, молила она, — Я там умру! — Не бойся, не отдам. — взяв девочку за руку, Чонгук повёл её в сторону своего дома. И только позже Чонгук поймёт, что не отпустит её уже никогда. Что как только она ворвалась в его жизнь, в его дом… она так же ворвалась и в его сердце. Да и Йерим спустя годы поймёт, что чувствует к своему спасителю далеко не только благодарные чувства, но и.. Она влюблена. И, кажется, это взаимно.