Убийство в Хукерс-таун

Адвокат Мэнди с первого взгляда показался Мэйнарду очень неприятным человеком, а уж судья Гэрриет всегда вызывал у него мурашки. Желчный седовласый старик, казалось, врос в мантию и умел только кривить лицо. Когда они с Кейтлин вошли в скромный маленький зал, где рассматривались подобные дела, Мэйнарду изменили последние силы. Едва разрешили сесть, он рухнул на место и словно отключился. В ушах так зазвенело, что он почти не сознавал, о чём идёт речь. Кристофер Милстоун говорил убедительно — это считывалось из всей его позы. Он был многословен, лучился уверенностью в себе, и судья всматривался в него с придирчивой цепкостью. Того и гляди чуть улыбнётся и кивнёт! Мэйнард, сколько ни вслушивался, не мог понять ни слова, звуки превращались в единый поток, в смешанный гул, где не получалось вычленить смысла. В висках распустилась головная боль, сердце билось с болью, слишком часто, и Джонс то и дело терялся в череде ощущений, смаргивал и опять пытался сосредоточиться. —…и бедная женщина, которая живёт в одиночестве, конечно, не могла противостоять… Как вы понимаете, теперь детектив Джонс… чтобы скрыть собственные грехи… возмутительное обвинение… «Возмутительное обвинение» — слова врезались в память, словно выпав из общего контекста. Мэйнард мотнул головой, но они всё звучали и звучали, не желая оставлять его. «Возмутительное обвинение». Вот, значит, как судья Гэрриет будет думать о том, что они собрали с таким трудом. Все улики, все доказательства — лишь пыль, пока перед Мэнди — или как там его? Дэймоном? — стоит столь мощный, столь непробиваемый щит. Кристофер Милстоун. Мэйнард мимоходом подумал, что уж этому человеку не приходится печалиться — его имя и фамилию никто не исковеркает и никогда не ошибётся, ни произнося, ни записывая. В этот момент адвокат сел и неприязненно покосился в сторону Кейтлин. Джонс, поймав его взгляд, ощутил себя виноватым. Неизвестно, в чём именно, просто груз невысказанной и неопределённой вины упал на плечи и вдавил в кресло ещё сильнее. Он даже попытался сгорбиться, вжаться, чтобы стать меньше. Судья Гэрриет что-то резко сказал, и Мэйнард запоздало подумал, что тоже мог бы привлечь адвоката. Вот только его знакомства в этой сфере были не слишком уж впечатляюще. Явно все те, кто согласился бы помочь, оказались бы не такими юркими, не настолько самоуверенными, в общем — и близко не такими, как Милстоун. В этот момент Кейтлин поднялась. — Для начала хочу объяснить, отчего любые обвинения в сторону детектива Джонса не могут иметь под собой оснований, — она подошла к судье. Мэйнард залюбовался её статью. Внезапно ему представилось, что Кейтлин одета не в деловой брючный костюм, который, безусловно, был ей к лицу, но в рыцарские доспехи. Нет, в его представлении она не была кем-то вроде Жанны Д’Арк. Эта история всегда оставляла у него неприятный привкус — всё-таки шизофреничка с мечом не казалась ему привлекательной. Кейтлин же была… как будто бы… как король Артур, только в женском теле. И то, как она сейчас раскладывала перед судьёй документы, было сродни вытаскиванию меча из камня. Вот-вот раздастся громоподобный звук — и всё вокруг признает, что только в руках Кейтлин и сосредоточилась истина. Мэйнард сглотнул, испытав внезапно прилив возбуждения, щедро замешанного на восхищении и самую каплю — на страхе. И тут же осознал, что снова пропускает всю суть. Кейтлин говорила тихо и спокойно, излагала факты отнюдь не так пафосно и красуясь, как Милстоун. Её голос звучал сухо и отстранённо. Однако лица судьи и самого Кристофера стремительно менялись. — Потому, — добавила Кейтлин, — я сомневаюсь в состоятельности выдвинутых встречных обвинений. К тому же у нас есть диктофонная запись, где Дэймон О’Нил признаётся в совершённых преступлениях. Мэйнард моргнул, вспомнив, что сам сделал эту запись! Его мир, кажется, начинал вставать на место, но он всё ещё терялся в нём. Казалось, он мог опереться исключительно на Кейтлин. На сильную, властную, величественную и смелую Кейтлин, которая сейчас вернулась на место и села рядом с ним. *** Им пришлось подождать почти полтора часа. Судья Гэрриет на редкость подробно изучал факты, прежде чем вынести решение, что всегда раздражало. Всё это время Мэйнард просидел в коридорчике на жёстком диване, рассматривая картонный стаканчик с кофе. Солнечный свет проливался из высокого окна, забранного узорчатой решёткой, и Джонс то и дело ловил себя на мысли, что погружается в этот свет и тонет в нём. Кейтлин не была с ним рядом, она отходила, с кем-то созванивалась, кого-то убеждала. Несколько раз, похоже, отлучалась, чтобы покурить. И всё равно Мэйнард чувствовал себя под её крылом, под надёжной защитой, и это своеобразно исцеляло его. «Отчего мне снилась Мэнди, если на самом деле женщина моей мечты — вот здесь?» — задал себе вопрос Мэйнард, когда Кейтлин в очередной раз пересекла коридор, на миг заслонив ему солнце. Ответа не нашлось, появилось только глупое и странное чувство, названия которому он дать не мог. Но наконец их снова пригласили в зал. *** Уже позднее Мэйнард вспоминал, как смотрел на него Кристофер Милстоун. Возможно, то было его первое поражение, но Кейтлин, хмыкнув, бросила ему вслед, что стоит сначала знакомиться с клиентом получше, а только потом соглашаться представлять его интересы в суде. Приподнятое настроение Соммеберг постепенно передалось и самому Мэйнарду, всё ещё отвлечённо плавающему в собственных раздёрганных мыслях. Он начал улыбаться раньше, чем осознал, что Кейтлин действительно сказала нечто смешное. — Эй-эй, Браун, — фыркнула она, едва ли не помахав ладонью у него перед носом. — Джонс, — поправил он машинально и наконец-то пришёл в чувство. — А, это… такая шутка? Кейтлин рассмеялась и покачала головой, внезапно оказавшись спокойной, расслабленной и очень… простой и близкой. — Мэйнард, — голос её зазвучал мягко, — тебе бы отдохнуть, честное слово. Понимаю, что потрясение за потрясением, но теперь беспокоиться не о чем. Дэймона переведут, тебя вызовут для дачи показаний… В целом дальше дело пойдёт без проблем, — она выдохнула. Джонс понял, что они вдвоём стоят на широком бетонном крыльце здания суда. На парковке ждала машина, но ни он, ни Кейтлин будто бы никуда не торопились. — А что дальше? — спросил он, только-только начиная осознавать, что угроза миновала. Никто не обвинит его в сексуальных домогательствах! В попытке изнасилования! Более того, он всё же окажется свидетелем со стороны обвинения. — Дальше?.. — Кейтлин смерила его взглядом. — Забавно, но когда ты не пытаешься корчить из себя мачо, с тобой даже приятно иметь дело. Майк сейчас продолжает работу, но наша помощь ему не нужна. А тебе так и вообще стоит напиться, — она усмехнулась. Мэйнард чуть сощурился, не понимая, на что она намекает, но потом расслабился и, заложив руки за спину, качнулся с пяток на носки и обратно. — Я буду… нескромным, — начал он, — но тут неподалёку есть бар… «Паб Пита». Может, посидим?.. — и весь его энтузиазм внезапно разбился о воспоминание — когда она согласилась выпить с ним кофе, кончилось всё совершенно не так, как он представлял. Но эта Кейтлин была совсем не такой, как та, что тогда обозвала Хукерс-таун шлюшьим. Она снова улыбнулась с мягкостью и кивнула. — Пойдём, пропустим по стаканчику. *** «Паб Пита» был стилизован под маленький ирландский бар, в нём было много тёмного дерева и глубокой зелени. Сам Пит приехал в Хукерс-таун давно, лет этак пятнадцать назад, но всё ещё считал, что душа его осталась где-то за океаном. Может, поэтому ему удалось так здорово передать атмосферу. Казалось, что и само освещение было немного меланхолично-английским, и даже в воздухе будто бы ощущалась соль, а не пыль, как во всём их городке в эту пору. Мэйнард кивнул Питу и предложил Кейтлин занять один из диванчиков в углу как раз под картиной, изображающей сражение с белым китом. Джонсу был знаком сюжет — напившись, Пит любил пересказывать, как его впечатлил «Моби Дик», но сам Мэйнард никогда не читал Мелвилла и не смотрел ни одну из экранизаций. Кейтлин тем временем, скользнув взглядом по морскому сюжету, заметила: — «Моби Дик», надо же, — но ничего кроме не добавила. Устроившись рядом с ней, Мэйнард пробежал взглядом ламинированный лист меню и, когда подскочила официантка, Ленни, быстро сделал заказ на двоих. Кейтлин откинулась на спинку диванчика и глубоко вздохнула. — Что ж, наше сражение почти окончено… *** Позже Кейтлин так и не смогла отследить момент, когда именно её потянуло за собой то самое странное настроение, из-за которого Майк любил над ней подшучивать. Может, это случилось, когда она выложила перед судьёй с неприятным лицом документы, доказывающие, что бедная одинокая женщина Мэнди на самом деле расчётливый мужчина, которого подозревают в совершении целого ряда убийств?.. Или это случилось позже, когда она втолкнула в ладони Мэйнарду бумажный стаканчик с гадким на вкус кофе, и он замер среди солнечного света, сжимая его как ребёнок?.. Или всё покатилось в этом направлении ровно в тот момент, когда Мэйнард сказал: — Преследовать какого-то преступника двадцать лет… это почти то же самое, что делал Ахав, нет?.. Кейтлин любила литературные аллегории, честное слово. Просто в последние дни она совершенно забыла о том, как можно смотреть на дело, с которым работаешь. Рассмеявшись, она живо начала рассказывать о возможных параллелях, заодно добавив, что ей вовсе не хотелось бы закончить с делом так, как тот самый Ахав. И в лице Мэйнарда она прочла, что он… ничего не знает о финале. Он слушал её с живым и жадным любопытством. Да, вероятно, это её и привлекло. …Уже в номере мотеля, когда Мэйнард расстёгивал её рубашку, она отстранённо подумала, что никогда не могла устоять, если мужчина признавал её ум. Если он смотрел на неё вот так — с восхищением и осознанием, что она сильнее и умнее. Мэйнард, как оказалось, умел смотреть правильно. *** У Кейтлин было красивое тело. А ещё она умела командовать. Мэйнард с радостью отдался её голосу, делал, как она приказывала, и наслаждение кипучими мурашками спускалось по спине. Давно уже у него не было настолько жаркого и страстного секса. Они начали прямо у двери номера, едва не забыв оставить табличку «Не беспокоить», продолжили на сером и жёстком ковре и только после этого перешли наконец на постель, где Кейтлин оседлала его и сжала бёдрами. Она была хороша, так хороша, что Мэйнард в промежутках между стонами, сравнил её с валькириями, отчего возбудился ещё сильнее. Его живое воображение рисовало её с мечом в руках — снова, и он готов был покоряться ей. — Ты неплох, — смеялась она позже, когда они уже лежали рядом на пахнущих пыльной лавандой простынях. Ему хотелось поцеловать её и прошептать очевидную глупость. Он подумал, что раз уж они пока не закончили работу над делом, раз уж он теперь — один из свидетелей, значит, они смогут видеться и дальше. Значит, у них может что-то получиться… Но когда он сформулировал хотя бы одну фразу из этого вороха размышлений, Кейт поднялась с постели, набросив простыню на обнажённое тело, и вышла на балкон. Сквозь стекло Мэйнард увидел огонёк сигареты. Успокаивающе красная точка — последнее, что он увидел, прежде чем посторгазменная нега утянула его в сон. *** Кейтлин затушила сигарету и вошла в номер. Мэйнард спал, раскинувшись на постели, и она быстро оделась, даже не добравшись в душ. Этот номер они сняли на двоих до утра, но она не собиралась оставаться здесь так долго. Утолив внезапно вспыхнувший голод, она теряла интерес столь же быстро, как его обретала. Майк звал её за это самкой богомола. Пора было перевернуть страницу. Все проблемы решились — и дальше Майк соберёт документы и передаст обвинению. У них крепкие доказательства, и ей даже не особенно хочется знать, что именно подтолкнуло Дэймона О’Нила к попытке сменить пол. Она вспомнила отчёт об обыске — гормональные препараты он просто не пил, у него накопилась коробка с ними. И при этом каким-то образом умудрялся обманывать врача, что должен был помочь ему совершить переход… «Должно быть, он просто желал замаскироваться и остаться в Хукерс-таун», — меланхолично пожала плечами Кейтлин, снова оглянувшись на мирно спящего Мэйнарда. Ей было совершенно непонятно это желание. Унылый городишко подходил только таким лишённым амбиций людям, как Джонс. Выходя из номера, она прикрыла дверь с особенной мягкостью. Не нужно было тревожить сны раньше времени. — До встречи, детектив Джонс, — с иронией прошептала она и двинулась по коридору прочь. Её собственный номер был этажом ниже.