о вредных привычках и клубничных покки

– Ким Тэхён, совсем страх потерял? – слышит парень со стороны подсобки и чуть со стула не падает от испуга. Телефон, на котором секунду назад он рубился в какую-то бессмысленную игрушку, выскальзывает из рук, ударяя по носу. Он трет ушибленное место и грозно смотрит на своего хёна. – Ноги твои оторву и сам знаешь куда запихаю, если ещё раз увижу, что ты их на прилавок положил! – Ты чего подкрадываешься? Я от страха чуть с предками не поздоровался! – скидывая ноги с несчастной (из золота, видимо, сделанной) стойки, Тэхен поднимается со стула от греха подальше. Его прекрасное настроение, что было с ним аж с самого утра, сейчас без сожаления машет платочком на прощание, сваливая в закат. – Лучше б поздоровался, может хоть они бы тебя научили, как себя вести нормально. – откровенно потешается над ним Юнги, игнорируя хмурую гримасу на лице младшего. Он ставит большую коробку с товаром на пол и отряхивает руки. – Чего это мы ерундой маемся с самого начала смены? – Ну, так, нет же никого, – жалкая попытка оправдаться, которая никогда не работает и после которой следует миллион поручений в секунду. Смерив его своим фирменным «у тебя есть пять секунд, чтобы доказать мне, что ты не такой тупой, как кажешься» взглядом, Юнги уходит обратно в подсобку. Вернувшись оттуда ещё с двумя коробками, едва ли не бросает их на пол и многозначительно смотрит сначала на Тэхёна, а потом на коробки и обратно. Тот, показательно закатив глаза, тянется к верхней из них, в которой оказывается партия клубничных Покки. Заметив, что Юнги вновь скрылся в подсобке, Тэхён ловко прячет одну пачку сладостей в карман своего худи. Гаденькая улыбка расцветает на губах, а уровень довольства собой от совершённой мелкой пакости растет с геометрической прогрессией. Месть – это блюдо со вкусом клубнички. Прозвеневший колокольчик над входной дверью дал Тэхену полное право закинуть коробки подальше в угол и мысленно отправить за ними Юнги-хена со своим дедовским ворчанием. Перепрыгнув через прилавок, он вновь встает за кассу. И он бы продолжил заниматься тем, ради чего в принципе на работу ходит, – просиживать штаны и проходить дурацкие аркады, – но его внимание привлекает суета и копошение у дальних стеллажей. Парень, что сейчас судорожно пытается запихать обратно на полку сваленные шоколадки, оглядывается по сторонам. Испуганные глазки, наткнувшись на Тэхена, в момент делаются спокойно-равнодушными. Даже румянца не появилось на милом (действительно очень милом) личике. Лишь тоненькие пальцы, вцепившиеся в коробку с шоколадом, выдают нервозность. Тэхен, глядя на это представление, усмехается. Интересно, куда всё это заведёт. На воришку малец мало похож – кроссы на его ногах стоят больше, чем три месячный зарплаты Тэхёна. А значит, если он и пришел воровать, то точно не от отчаяния и бедной жизни. Ради острых ощущений? Вполне возможно, но такие обычно не берут чего-то действительно стоящего, ограничившись пачкой жвачки. Этот, видимо, из них. Да и глазки их обычно бегают ровно так же, как у этого чуда. Словно у маленьких оленят, что только-только мир познают. Но стоит им заметить, что их поймали, так ещё и с поличным, распушают хвостики, а-ля «я просто рядом проходил, чего уставился». Забавное зрелище. Он прослеживает весь длинный и извилистый путь от отдела со сладким до стенда с газировкой, который посетитель проделал раза три без преувеличения. Аж голова закружилась. Не дожидаясь продолжения этого путешествия по предсказуемому маршруту, Тэхен всё же обращается к нему: – Я могу Вам чем-нибудь помочь? – прозвучало довольно громко и неожиданно, особенно для помещения, где тишину лишь слегка разбавляет гудение холодильников. Потому парнишка, заметно вздрогнув, обращает свои удивленные глаза на продавца. Ну, точно Бэмби. Как будто из телика сбежал. – Нет, спасибо, – отвечает он и, схватив первую попавшуюся банку колы, идёт к кассе. «К чему тогда было круги нарезать?» – думает Тэхён. Слегка прищурившись, он оглядывает парня с ног до головы, но ничего подозрительного так и не замечает. Наверное, тот просто немного нерешительный или заторможенный. Либо всё сразу. В любом случае, Тэхён рад, что Юнги не вычтет из его зарплаты очередную несчастную жвачку. Тэхён пробивает парню колу, неосознанно наблюдая за его движениями. Тот себе уже чуть ли пол руки не расковырял: заусенец на большом пальце кровоточит, но тот упорно продолжает терзать несчастную кожу. Он будто не замечает вовсе, делая это движение на автомате. Тэхёну так и хочется одернуть его, чтобы тот перестал мучать бедный палец, но вместо этого он говорит: – С Вас тысяча сто вон. Наличными или картой? – Наличными, – бубнит парень, потянувшись в карман за деньгами, а спустя мгновение еле слышно добавляет: – и пачку Мальборо ещё, пожалуйста. Пытаясь держаться уверенно, он смотрит Тэхену прямо в глаза. Всем своим видом кричит: «я знаю, что делаю». Опережая очевидный вопрос продавца, он выуживает из кармана толстовки документы и раскрывает на странице с датой рождения, подтверждая своё совершеннолетие. Правда восемнадцать ему исполнилось едва ли пол месяца назад. И тут для Тэхена всё встаёт на свои места: и копошения у полок, и долгие хождения, и немного нервный, даже взволнованный взгляд. Изо всех сил пытаясь скрыть улыбку, что так и проситься на лицо, Тэхён чешет нос и с коротким «конечно» отворачивается к шкафу с табаком. Мальчик явно не похож на заядлого курильщика с большим опытом побегов с физкультуры ради очередной затяжки. Слишком много напускной уверенности. Видимо, только и ждал совершеннолетия, чтобы оторваться и стать «взрослым». И это не плохо – молодость для того и дана, чтобы пробовать. Но курение – точно не та привычка, которую стоит себе прививать, особенно в столь юном возрасте. Тэхён понимает, что не в праве разводить сейчас полемику о вреде сигарет, на пальцах объясняя, что такое хорошо, а что такое плохо. Парнишка в первую очередь покупатель, и Тэхён обязан дать ему то, что просят. Поэтому, достав с полки красно-белую пачку, он, развернувшись, кладёт её на стол. – Такие? – уточняет Тэхён, а сам старается сделать непринуждённый вид. Уж больно очаровательно смятение на чужом лице. – Э, да, спасибо, – уверенно кивает Чонгук (судя по документам, так его зовут) и давит быструю улыбку. – Тогда с Вас ещё три четыреста. Всего четыре с половиной тысячи вон, – говорит Тэхён, а в ответ ему уже тянут купюру. – Спасибо за покупку, приходите ещё. Чонгук же, буркнув быстрое «до свидания», спешно выходит из магазина. Тэхён лишь молчаливо провожает его взглядом. Искусав губы, он борется с необъяснимым желанием пойти вслед за парнем. Он думает, как же глупо будет выглядеть в чужих глазах со своей тирадой из серии «не пей, козлёночком станешь». Кому в мире не известно о вреде этой пагубной привычки? Но разве кого-то это останавливает? Тяжело вздохнув, Тэхён облокачивается на стену и чувствует, как что-то странно колет его в бок. И гениальный план рождается сам собой, стоит ему вспомнить о припрятанной пачке Покки в кармане. – Привет, Тэхён! Как дела идут? – радостно кричит Хосок с порога, но его перебивают громким «Хосок-хён, последи за кассой, я мигом» вместо приветствия, после чего Тэхён перепрыгивает через ту самую несчастную стойку и вылетает из магазинчика. Кто и куда его ужалил, что он наконец оторвал свою задницу от драгоценного стула и отложил обожаемый телефон, остаётся для старшего загадкой. – Увидел бы Юнги, точно инфаркт бы словил. – присвистывает Хосок в след уже вылетевшему за дверь младшему, подходя к полке с жвачкой. – Кто там инфаркт словил? – высовывает голову из подсобки Юнги и тут же хмурится, не обнаружив на рабочем месте горе сотрудника. – А где Тэхён? А Тэхён несётся по улице и надеется, что Чонгук не успел уйти далеко. Он видел, в какую сторону тот направился и искренне рассчитывал на то, что если всё время будет просто бежать прямо, никуда не сворачивая, то рано или поздно нагонит парня. А увидев знакомые белые кроссы в первом переулке, останавливается и начинает радостно улыбаться. – Эй, Бэмби, – переведя дух, кричит Тэхён и приближается к парню. Сердце готово было выпрыгнуть из груди от проделанного забега, а лёгкие обжигает, словно он их у огнедышащего дракона одолжил. Чонгук вздрагивает, переводя удивленный взгляд на слегка взъерошенного Тэхёна. Между его малиновых губ зажата ещё неподожжённая сигарета, а руки замерли в карманах толстовки, так и не достав оттуда зажигалку. – Это Вы мне? – указав на себя пальцем, уточняет Чонгук. Оглядевшись вокруг, он понимает, что в переулке никого кроме них двоих нет, потому заданный вопрос кажется немного неуместным. Но сути это не меняет: он всё ещё понятия не имеет, что продавцу из магазина, в котором он был меньше пяти минут назад, от него надо? Он, вроде как, ничего не оставлял, сдачу не забывал, уж точно ничего не крал. Сведя брови к переносице, Чонгук внимательно смотрит на него и ждёт, когда тот уже отдышится и начнёт говорить. – Да, просто... – Тэхён выдыхает, прикрывая глаза. Как бы он не хотел, чтобы следующие его слова превратились в глупые непрошенные нравоучения, он понимает, что это неизбежно. Поэтому сейчас главное не звучать как невыспавшийся Юнги – нудно и раздражающе, – Пожалуйста, выкинь эту дрянь, не трави свой организм. Не курил, так не стоит начинать. Нахмуренные брови мгновенно взлетают вверх. Такого поворота Чонгук точно не ожидал. Он смотрит на пачку в своих руках и чувствует, как пылают уши. Ощущение, словно его, как первоклашку, поймали за чем-то нехорошим и впредь просят такого не делать. Сигарета выпадает из раскрытых губ, но тот даже не обращает на это внимание. Забавно выпучив свои большие глазки, он судорожно думает над ответом. Ему бы надо разозлиться, послать наглеца куда подальше, приправив всё классическим «не твоё дело». Но почему-то Чонгук чувствует необходимость оправдаться, хоть и понимает, что не должен он объяснять мотивы своих поступков первому встречному. Дилемму разрешает защитная реакция, оказавшаяся быстрее здравого смысла. Потому, скрестив руки на груди, он выдаёт: – С чего ты взял, что не начинал? – предательски дрогнувшим голосом. Главное не подавать виду, что сам в свои слова не веришь и держаться уверенно. – Баловство с одноклассниками за гаражами трудно назвать курением, – хихикает Тэхён, наблюдая, как чужие щеки заливаются румянцем, а удивлённые глазки быстро забегали. Ну, точно Бэмби. И до чего же очаровательный. – Если уж и хочется запихать себе в рот что-нибудь вредное, то лучше это. Тэхён достаёт из кармана толстовки слегка помятую коробку клубничных Покки и отдаёт их Чонгуку. Тот же, не понимая, что происходит, на автомате забирает её из чужих рук. Он с недоумением смотрит то на коробку, то на улыбающегося Тэхёна, которого реакция парнишки умиляет. Прокашлявшись, Чонгук бубнит тихое «спасибо», открывая упаковку. – Да не за что, ты главное не кури. Оно того не стоит, правда, – говорит Тэхён и, похлопав парня по плечу, разворачивается, чтобы уйти. Мысленно ударив себя по лицу, он жмурит глаза. Выглядел в чужих глазах как идиот и живёт счастливо. Зато его совесть чиста. А Чонгук, всё ещё находящийся в прострации от слишком быстро сменяющихся событий, так и стоит посреди переулка с Покки в одной руке и пачкой Мальборо в другой. Смотря на удаляющуюся спину парня, он вдруг осознает, что даже имени его не узнал. – Постой! – догоняет он продавца спустя минуту, – Как тебя зовут? – Тэхён, – улыбнувшись, отвечает ему тот. – А меня Чонгук, – тянет он руку, которую Тэхён с радостью пожимает. – Я знаю, – говорит он и, пользуясь моментом, ворует одну палочку Покки из коробки, довольно хрустя сладостью. – Но, если интересно моё мнение, "Бэмби" тебе подходит гораздо больше.

***

– День, когда ты запомнишь, что нельзя класть свои тяжёлые грязные ноги на прилавок, я провозглашу официальным национальным праздником, – говорит Юнги прямо над ухом подскочившего от испуга Тэхёна. Он с прищуром смотрит на младшего, раскладывая на полке сзади него товар. – Надеюсь, это произойдет в тот же день, когда ты перестанешь ворчать и пугать меня, – передразнивая манеру Юнги, говорит Тэхён, на что Хосок, стоящий у двери в подсобку, заливается громким смехом. – Чур я отвечаю за организацию этой тусовки, – заявляет тот, начиная пританцовывать. – Какая ему тусовка? У него режим, он в восемь уже спать ложиться, – ехидничает Тэхён, косясь на Юнги, чем вызывает у Хосока новый приступ смеха. Но кому-то тут явно сейчас будет не до шуток. Заметив злой взгляд Юнги и мокрую тряпку в его руке, Тэхёну не понадобилось много усилий, чтобы сложить два и два. Он перелетает через стойку, стоило ему услышать грозное «беги», и под аккомпанемент хохота Хосока скрывается в отделе со сладким. Благо судьба решила, что сегодня ему суждено остаться в живых. Тэхён, услышав спасительный колокольчик, гордой походкой выходит из укрытия. А увидев, кто зашёл в магазин, и вовсе расплывается в улыбке. – Добрый день. Могу я Вам чем-то помочь? – учтивым тоном говорит он, проходя к кассе. К ней же направляется и Чонгук, захватив по дороге пачку мармеладок. – Да, дайте пачку Мальборо, будьте добры, – и улыбнувшись наимилейшим образом, тянется к карману своего рюкзака. Тэхён, опешивший от такого поворота событий, замирает. Он смотрит на младшего с недоверием. Мало ли, что может послышаться под конец рабочего дня. Он ищет хоть какой-нибудь намёк на подвох, но Чонгук выглядит слишком уверено. Выдержав минутную паузу, которую Тэхён давал ему на то, чтобы передумать, он всё же говорит: – Бэмби, ты чего? – и смотрит так расстроенно, так грустно, как преданный котёнок, которого обманули. Но, услышав несдержанный смешок, закатывает глаза и отворачивается. Приколист недоделанный. – Так и быть, обойдусь мармеладками, – мило посмеиваясь, говорит Чонгук и щёлкает дующегося Тэхёна по носу. – Вот-вот, жуй свои мармеладки лучше, шутник, – бубнит Тэхён и вдобавок к желейным медведям пробивает ещё и коробку клубничных Покки. – Вот тебе ещё, чтобы всякую гадость в рот не тащил. А вообще, поешь лучше как следует дома, весь день небось ничего не ел. – Хорошо-хорошо, только дождусь своего парня с работы и поем, – и от слов «своего» и «парня», так ещё и стоящих рядом в одном предложении, по сердцу тепло разливается. Чонгук смеётся с довольного выражения лица Тэхёна, который чуть ли не мурчит от удовольствия. – Слюнки подотри, сладкоежка, – говорит Юнги, всё это время наблюдавший за этой (ну, да, ладно, действительно милой, но от этого не менее слащавой) картиной. – У дедули зубы уже не те, чтобы сладкое есть, вот и завидует, – передразнивает его Тэхён, еле уворачиваясь от летящей в него тряпки. Перепрыгнув многострадальную стойку, он хватает смеющегося Чонгука за руку и, крикнув «бежим», уносится из магазина. Они пробегают парочку многоэтажек прежде чем спрятаться от грозного хёна в одном из дворов. Пытаясь отдышаться, они садятся на лавочку рядом с подъездом. А спустя пару минут молчания начинают смеяться. Да так сильно, что Тэхён падает с несчастной лавочки прямо в песок, заставляя Чонгука залиться хохотом ещё сильнее. – Теперь ты понимаешь, почему курить не стоит? – придя в себя, спрашивает Тэхён. Чонгук же, не поняв, как их забег связан с сигаретами, вопросительно смотрит на Тэхёна и качает головой. А тот, притянув его к себе ближе и умостив голову на чужом плече, с готовностью отвечает: – Если бы курил, то от Юнги-хёна так не побегал бы. И кто знает, что бы с нами сейчас было? – тихо говорит Тэхён и целует младшего в макушку. И от последнее сказанной им фразы обоих дрожью пробивает, а сердце будто и не билось до этого никогда. Ведь речь здесь точно не о Юнги-хёне.