Я тебе никогда этого не запрещал

Ее шаги за дверью он услышал еще за три секунды до того, как она отворилась, впуская в комнату ночную гостью и легкий сквозняк. Он знал, что это будет именно Ханджи, никому из подчиненных больше в голову не взбредет прийти к нему с визитом, когда на дворе почти полночь. К тому же это не первый ее ночной визит и далеко не последний. - Можно? - спросила она, почему-то шёпотом, ее голос немного рассеивает сонную атмосферу комнаты, которая в данный момент была освещена лишь тремя лениво горящими свечами, стоящими у него на тумбочке, возле постели. - Я тебе никогда этого не запрещал, - ответил Леви, чуть похлопывая себя по ноге, жестом приглашая ей устроится между его ног. Эти отношения давались ему легче, чем ей, в силу своего характера и нежелания подстраиваться под кого-то, с некой долей высокомерия и равнодушия смотря на все, что его окружало. Ханджи приходилось проявлять гибкость, подстраиваясь под тяжелый нрав своего партнера, любящего идеальный порядок всегда и во всем. В отношениях в том числе. Зоэ с этим отлично справлялась, какой бы она не выглядела в глазах окружающих, а именно: поехавшей на гигантах учёной; женщиной она была умной и знала, чего от нее хочет мужчина. Эта была одна из тех черт, что нравилась Леви в ней — умение читать его и при этом не быть слишком докучливой с теми желаниями, которые обычно есть во всех женщинах разменивающих тридцатник. Острая потребность завести семью и нарожать ему детей, сопливые комочки, которые несомненно будут у него в будущем, но не сейчас, не в это время. Иметь отношения с женщиной, единственная страсть которой состояла в изучении новых видов гигантов — замечательно. Нет причин рвать их отношения из-за материнских желаний партнерши. Ханджи, в свою очередь, нравилось открывать для себя этого грубого человека, постепенно, не спеша, словно скользя по тонкому слою льда, проверяя рамки дозволенного ей, в этом даже была какая-та доля научного интереса. При этом она умела вовремя включать в себе «дуру» и не видела в этом ничего зазорного, только глупая женщина будет высокомерно поднимать нос, пытаясь доказать, что она умнее его, а уж Леви точно не относился к тому числу мужчин, что будет терпеть попытки женщины доминировать над ним и диктовать свои условия. Он позволял ей практически все, что входило в его представления о гранях разумного. И Зоэ это устраивало. Подойдя к постели, она удобно разместилась между его ног, расстегнула нижние пуговицы рубашки, оголяя живот, сложила на нем обе свои руки и уперлась в них подбородком, внимательно изучая его лицо, замирая в такой позе. Леви встретился с ней взглядом на несколько секунд и так не услышав от нее ничего, вернул свое внимание к листам, что держал в руках, читая собранную в них информацию при свете трех свеч. Тишина в комнате была уютной и почти домашней, ее нарушал лишь шелест листов в руках капрала. Зоэ прикрыла глаза, слушая этот умиротворяющий звук, чувствуя как под ее руками чуть заметно вздрагивает живое, сильное, мужское тело. Надо заметить: чертовски сексуальное мужское тело с твердыми, литыми мышцами. От этой мысли Ханджи улыбнулась. И это все только ее, пусть и не с самым лучшим характером, с которым приходилось мириться. Капрал же периодически отрывал взгляд от листов и переводил его на Ханджи всего на мгновение и вновь возвращал внимание к тексту. Его взгляд цеплялся за ее волосы, разметавшиеся на его животе, собранные в извечный высокий хвост, на ресницы, что чуть трепетали из-за закрытых век, подсказывая капралу, что Зоэ не заснула. На ее небольшую, но упругую, красивой формы грудь, что выглядывала из расстегнутой желтой блузки. Он чувствовал кожей ее равномерное, спокойное дыхание. Кажется, помимо тишины в комнате повисло едва заметное напряжение. - Что ты читаешь? - спросила его Зоэ, нарушая молчание и чуть повела затекшими плечами, теперь ее грудь стало видно капралу даже лучше, чем раньше. - Отчеты, - сухо ответил тот, скучающе смотря на текст перед собой, - Тебе почитать? - Почитай, - согласилась она. Леви начинает медленно, не спеша зачитывать отчет с их последней вылазки, свои пальцы он запустил ей в волосы, массируя ленивыми движениями голову. Убаюканная его голосом, казалось, что она совершенно не проявляет интереса к тому, что читает ей мужчина, но он знал, что в действительности эта женщина ловит каждое его слово, впитывая в себя информацию, как губка. Эта еще одна черта, что ему в ней нравилась. На самом деле он терпеть не мог глупых и невнимательных женщин. Прочитав еще несколько абзацев, Леви отложил листы на тумбочку, подтянулся так, что в спине что-то хрустнуло, и стал разминать уставшие кисти рук. Ханджи же привстала, опираясь на руки и приблизила свое лицо к его. - Я хочу тебя поцеловать, - говорит она, спокойным, томным тоном, чуть растягивая гласные, будто задумываясь о чем-то. Леви удобнее разместился, опираясь на спинку постели,и подложил под спину подушку для большего комфорта. Он некоторое время смотрит в глаза Ханджи, губы растягиваются в ухмылке, в дразнящей, в приглашающей, высокомерной. - Целуй. Ханджи целуется хорошо, медленно, неторопливо, смакуя каждое движение губ и языка. В ее поцелуях чувствуется неопытность, что подсказывает Леви, что в ее постели он, возможно, единственный мужчина, а если нет, то он найдет остальных ее партнеров. Все же нужно этот факт в очередной раз проверить, как он это делал год назад и в позапрошлый, и поза-позапрошлый. Ему льстит быть единственным любовником этой умной женщины, которая признает казалось бы только один вид любви — исследование гигантов. А он стал исключением, и это чертовски здорово, и делить ее с кем-то не в его интересах. Она не целует его со страстным напором, под ее поцелуи не надо подстраиваться, они ненавязчивы, но все равно жаркие. Леви чувствует жар внутри и внизу, отпустив взгляд видит, как вздымается ее аккуратная, небольшая грудь, подсказывая, что сейчас Ханджи испытывает такие же чувства. Она расстегивает до конца его рубашку, распахивая ее на груди и поглаживает мужской торс, легко пробегая пальцами по туго натянутой коже. В ее движениях видится какое-то благоговение, будто сейчас она испытывает полное восхищение его телом. И ему это чертовски льстит. Он не собирается снимать свою рубашку до конца, куда больше его интересует ее собственная. Он берется за полы ее одежды, чтобы разорвать на два лоскутка, так как у него нет никакого желания возиться с ее пуговицами. Но она хватает его за руки и отрицательно качает головой. - Я сама, я сама, - шепчет ему в губы. Леви убирает руки и смотрит, как Ханджи расстегивает пуговицы, торопливо, путаясь в узелках, потом скидывает рубашку куда-то на пол, туда же летит и лифчик. Леви, одной рукой подхватывая ее под упругую попу, обтянутую тканью брюк, прижимает женщину к себе еще теснее. Оглаживая ее ягодицы он начинает интенсивно тереться возбужденным пахом о ее промежность, давая почувствовать всю степень возбуждения. Ханджи всхлипывает и царапает аккуратными ноготками спину капрала, оставляя на ней еле заметные следы и, подстраиваясь под его движения, начинает двигаться к нему навстречу. Леви, будто решив совсем снести ей голову, опускается к тонкой шее, долго ее целует: то интенсивно всасывая нежную кожу, оставляя темные засосы, то чуть-чуть посасывая, то ведя языком замысловатые, влажные узоры. Свободной рукой он ласкает женскую упругую грудь, сжимая ее, чуть позже играет подушечками пальцев с напрягшимися, словно бусинки, сосками и через несколько секунд снова сжимает ее округлую плоть в ладони. Леви всегда такой в постели, страстный, подчиняющий, не дающий даже хоть какой-то свободы действий, иногда Ханджи кажется, что тот хочет съесть ее целиком, при этом не оставив от нее ни одного кусочка. Он не дает ей вести, накидываясь жадно на ее тело, его руки везде, его губы везде, подчиняют своей воле и своему желанию. Зоэ остается только стонать, срываясь на всхлипы, вторя его движениям таза, царапать широкую, сильную спину, и целовать его плечи- это единственное до чего она может дотянуться в этом положении. Но Леви такое распределение ролей совсем не смущает, он не привык, когда над ним берут вверх, даже в постели, только он может сводить кого-то с ума, доводить до исступления и громких стонов, почти мольб. Ханджи должна только извиваться в его руках в горячем дурмане и показывать полную покорность, с отсутствием нормального восприятия реальности от желания; и ему это с успехом удается. Раздразненные соски стали слишком чувствительными, поэтому Леви оторвавшись от шеи начинает облизывать их, сосать, прикусывать зубами и тянуть, причиняя легкую боль на грани удовольствия. Рука с ягодиц соскальзывает к ширинке ее брюк, он ловко расстегивает молнию и тянет их вместе с трусиками. Для того чтобы полностью избавиться от ненужного белья приходится поменять позу, скидывая с себя Ханджи рядом на постель, Леви избавляет ее от нижней части гардероба, заодно хватается за свои брюки и нисколечко не стесняясь жадного взгляда Зоэ, наблюдающего за ним из-под полуприкрытых ресниц, стягивает с себя брюки с нижним бельем и кидает одежду на пол, к рубашке и лифчику Ханджи. Они оба сейчас слишком возбужденны, и капрал не в том положении чтобы забивать себе голову тем, как поэротичнее обнажиться перед Зоэ. Он накрывает ее своим телом, подхватывает под бедра и сильным движением притягивает к себе, заставив скользнуть вниз по покрывалу, облегчая тем самым себе проникновение. Внутри нее тесно, влажно, жарко и чертовски хорошо...Капрал замирает лишь на секунды и сразу берет быстрый темп, Ханджи скрещивает ноги у него на спине для большего удобства и стонет громко, в голос, сквозь гул крови в ушах она слышит свои собственные ругательства, чувствует, как Леви утыкается ей лицом в шею и касается ее растянутыми в ухмылке губами...Сладкая судорога проходит по всему телу. Трение и толчки внизу вскоре становятся невыносимыми, кажется, она просит, чтобы он остановился, ей нужна передышка, она уже успела кончить. Но он ее не слушает, и вскоре она вновь чувствует сильное возбуждение и жар, что охватывает все тело, особенно то место, где они слились с капралом. На второй раз они кончили одновременно. Ханджи с громким вскриком, Леви же не издав ни звука, лишь еле слышно выдохнув сквозь сжатые зубы. Кажется, какое-то время они просто лежали, обнаженные, усталые, пытаясь вернуться в реальность и не слишком успешно. Когда Ханджи все же удалось вернуть себе дар речи, она произнесла: - Я, наверное, пойду, - прозвучало крайне неуверенно, она даже попыталась встать с постели, пусть ее немного и штормило, но ее попытку тут же пересекли, силой втянув на постель. Леви принял более удобную для сна позу, прижал к себе Ханджи, и утыкаясь ей носом в район груди спокойно произносит, прикрывая глаза: - Сегодня ты спишь со мной. Зоэ оценивает расстояние от постели до двери, посмотрев на вещи разбросанные на полу, и понимает, что ей просто лень вставать, одеваться в мятую одежду, идти через коридоры к себе в комнату, поэтому даже не возражая капралу, она тоже принимает наиболее удобное положение в его объятьях и проваливается в забытье.