…
— Ха! И кто тут король азартных игр? — Гарри вскочил, чтобы станцевать свой победный танец. Ну как танец… Что-то отдалённо напоминающее человеческие телодвижения. Я залип на этом. — Так, что бы мне загадать…. Хммм… — Он приложил указательный палец к нижней губе и покрутил головой, улыбаясь. — Только что-то, что я мог бы сделать прямо сейчас. Не хочу ждать. Гарри стрельнул в меня своими глазками. — Да? Ну тогда… — он наклонился ко мне, слегка напугав резким движением, — тогда поцелуй меня? — Серьёзно? Ты мог выбрать что угодно… — Ты тоже, но выбрал свидание. — Он широко улыбнулся и наклонился ещё ниже, так, что наши носы соприкоснулись, и я почувствовал его дыхание. Я собирался сказать, что желание будет после свидания, но Гарри шикнул на меня. — А теперь поцелуй меня, дурак. Я осторожно притянул его лицо одной рукой и почти невесомо прикоснулся к его губам, сразу же слегка отодвигаясь и всматриваясь в его блестящие глаза. Гарри облизнулся. Ладно, у меня нет такой силы воли, это невозможно. Я потянулся за новым поцелуем, подняв вторую руку с колен и перехватывая его лицо двумя ладошками. Гарри опустился напротив меня, довольно урча и так же медленно и нежно отвечая на поцелуй. Этот раз какой-то другой… Обычно его поцелуи сводят меня с ума настолько, что мой мозг отключается, и я просто горю каждой клеточкой своего тела. Сейчас всё не так. Мы целуемся медленно и влажно, целомудренно держа руки на местах — я на его лице, а Гарри — на своих коленях. Мы не разбрасываем одежду и не сметаем горшки с подоконников (светлая память кактусу Толику… Мы случайно!). Моё дыхание хоть и слегка изменилось, но я не задыхаюсь и не глотаю кислород в перерывах. Мне просто… Приятно. Как сидеть у камина. Тепло и безмятежно. Разнеживает. Гарри в очередной раз прервался и потёрся носом о мой, закусив губу. — Лу? — М? — Я люблю тебя. Гарри задержал дыхание, рассматривая карты на полу. Я не знаю, как описать это чувство, но меня чуть ли не разорвало изнутри. Рано. Слишком рано, но это не кажется чем-то противоестественным. Это неожиданно, сильно и даже слегка пугающе, но чертовски приятно и… — Я тебя тоже, Хазз. Гарри громко вдохнул полной грудью. Мой маленький, переживал. Я снова дотронулся до его щеки, поднимая его лицо. Он прятал от меня взгляд, его щёки и шея покрылись румянцем то ли от этой ситуации, то ли от поцелуев… Гарри снова облизнул губу, и я непроизвольно отзеркалил этот жест, ловя себя на осознании, что мои губы и без того влажные. Чёрт. Это чудо ЛЮБИТ меня. Меня! Мне надо переварить эту информацию. Я потянулся за новым поцелуем, как услышал недовольное мычание. — Парни, для этого есть чердак! Найл прошмыгнул к своей кровати, на ходу развязывая пояс своего фурисодэ. Гарри проморгался, видимо, пытаясь вернуться в реальность, где есть кто-то, помимо нас двоих. — Мы играли в карты… — О, здорово! — Найл нелепо выполз из ткани, чуть не упав навзничь. — Могу я присоединиться? — Да, конечно. — Гарри посмотрел на меня из-под ресниц. Его зрачки всё ещё расширенные, но он уже выглядит нормально. Обыденно. — Мы с радостью уничтожим тебя. Знакомая дерзкая ухмылка растянулась на его лице, обнажая ямочку на одной щеке. Найл втянулся в эту игру, театрально удивившись. Раздувая ноздри он прорычал «только попробуй» и, так и не смыв макияж, но одевшись в шорты и футболку, приземлился к нам на пол. — Раздавай! Я усмехнулся, наблюдая за этими двумя, но скоро азарт взял верх, и я вовсю старался победить.…
После ужина я заскочил к Джун и приготовил глупую корзинку для пикника. Она также дала мне пушистый плед и шёлковую ленточку, чтобы я завязал волосы… Хотя мои волосы короткие… Что за грязные намёки?! Продолжай! Гарри пойдёт этот красивый красный оттенок. Я поблагодарил её и вышел на улицу ждать кудряшку. Он долго не шёл… Я успел обойти окия по кругу, понюхать каждый цветочек на клумбе, поиграть с улиткой на камне и даже съесть часть фруктов из корзинки, а его всё нет. Я даже собрался подняться наверх, уже взялся за ручку входной двери, как она распахнулась, ударив меня, и в поле моего зрения появились две знакомые руки. Обеспокоенный голос зазвучал сверху, отдаваясь вибрациями под кожей. — Прости, я не знал, что ты так близко к ней стоишь! Я поднял взгляд, когда боль утихла, и застыл в немом шоке. Гарри стоял в яркой цветастой рубахе, не застёгнутой ни на одну пуговицу (!), но заправленной в чёрные скинни-джинсы. Также на нём были коричневые ботинки на каблуке, а в руках он держал маленький бумажный пакет с глупыми сердечками и кружочками. Я завороженно осмотрел его ещё раз, с ног до головы и обратно. — Вау. Гарри хихикнул. — Надеюсь, я не выбил весь твой словарный запас этой дверью? — Вау. — Тупо повторил я, заметив, как его грудная клетка двигается под кожей. Кроме того… — Ты сделал маникюр? Его щёки снова покрылись лёгким румянцем, и он спрятал руки за спиной. — Это глупо, но просто я… — Нет-нет, Хазз, это очень красиво! — Я схватил его свободную руку и приблизил к глазам, рассматривая каждый палец. — Тебе идёт. — Спасибо… Гарри неловко вытащил свою кисть из моей. — Я принёс тебе подарок… — Ох, правда? — Да, вот… держи. Он вытащил из-за спины вторую руку и протянул мне бумажный пакет. Я заглянул внутрь. Там лежал радужный мишка в чёрном кожаном жилете и ботиночках. Такой милый! — Спасибо! — Я положил пакет в корзинку. — Ты готов идти? — Всегда готов. — Улыбнулся он. И вот мы сидим под сакурой на плюшевом пледе, закидывая виноградинки друг другу в рот и пинаясь ногами. Мои вансы так тупо выглядят на фоне его огромных ботинок. Его кудри постоянно разлетались в разные стороны то от ветра, то от его движений, и я вспомнил о ленте в кармане. — Гарри, закрой глаза. Он ухмыльнулся и поиграл бровями, всё же послушно зажмуриваясь и нетерпеливо дёргая ступнёй. Я сел поближе к нему и подвязал кудри, используя ленту вместо обруча или типа того. Завязав узел, я застыл, рассматривая его длинную, бледную шею, такую открытую, красивую и мягкую на вид. Я гулко сглотнул, и в этот момент Гарри открыл глаза, нахмурив брови. Он дотронулся до ленты с озадаченным лицом, из-за чего рукав съехал вниз, обнажая запястье… Со шрамами. Погодите-ка. Он снял бандану! Эта штука была на нём даже во время секса, а иногда на нем появлялся эластичный бинт, так что я никогда не видел эти шрамы! Мои пальцы мягко, но решительно перехватили его запястье прежде, чем какие-либо слова сорвались с моих губ, и я впился глазами в исполосованную кожу. Боже, их было слишком много. Маленькие, большие, горизонтальные, вертикальные, аккуратные и плохо зажившие с припухшей кожей. Один даже фигурный, напоминающий змейку, обвивающий его вену, так хорошо заметную и выделяющуюся. Я задержал дыхание. Как же надо себя ненавидеть, чтобы сотворить такое. Гарри неловко поменял позу, садясь удобнее, не высвобождая своё запястье, просто позволяя мне рассмотреть каждый шрам в деталях. — Хазз… — Не надо. — Гарри поднял моё лицо двумя пальцами и решительно заглянул в глаза. — Это в прошлом, я не нуждаюсь в словах поддержки или советах. Я больше не делаю это с собой. — Как давно ты… Сколько ты не резался? — Всё время, пока в окия. Мой последний шрам во этот. — Он провёл пальцем по неглубокому вертикальному порезу в стороне от вены. К низу он углубляется и завершается глубокой вмятинкой, будто туда с силой воткнули иглу или спицу. — Я сделал его за 2 месяца до того, как Госпожа О одобрила мою заявку. Тогда я просто хотел почувствовать хоть что-то, и боль казалась такой реальной. Всё в порядке, мама водила меня к психологу, и мне стало намного легче. Я нервно облизнул губы, не отводя взгляда от его красивых серьёзных глаз и нелепо длинных ресниц. — Почему ты решил показать их мне? В смысле, я сам решил их осмотреть, но ты снял повязку… — Потому что я доверяю тебе? — Он всё же прервал зрительный контакт и выскользнул из моей ослабевшей хватки. — А что ты сделал с моими волосами? Переводит тему… Ладно, всё хорошо, я не против такого перехода. — Джун дала мне ленту для волос. Явно не для моей чёлки. И… — Я снова засмотрелся на его кудряшки и ШЕЮ. — Тебе очень идёт, знаешь. Гарри засиял, очередной раз погладив кончиками пальцев шёлк в волосах. Я улыбнулся в ответ. — Ладно, передавай ей спасибо за это. Она очень внимательна. Гарри опёрся о руки, заведя их за спину, и взмахнул головой, играясь с теперь уже убранными волосами, запрокинув голову. Шея. Я скоро слюной изойдусь. — Чёрт. — М? Я сказал это вслух? — Прости, просто… Ох. Я подошёл к Гарри на коленях, нависая над ним, и уткнулся носом в его шею. Провёл пару дорожек вверх и вниз, наслаждаясь мурашками и сбитым тихим дыханием. Гарри замер. Я прижался щекой к его бархатной горячей коже, громко выдыхая. О боже. Он заёрзал, тихо сглотнув. Не знаю, что в этом такого сексуального, но мне иногда кажется, что Гарри сам по себе сексуальный. Он даже дышит слишком горячо. И говорит так вальяжно… И вообще. Я прижался губами к местечку под челюстью и засосал кожу, проводя языком, затем кусая, снова облизывая и целуя это место. Хазз заскулил, хотя всё ещё тихо и сдержанно. Я спустился вниз, засосал кожу у кадыка, провёл влажную дорожку к яремной впадинке, вернулся к челюсти… Руки Гарри подогнулись, и он забавно пригнулся к земле, тут же возвращаясь в прежнюю позицию, смущённо хихикая. Я переместился поближе и сел на его ноги, так и не разогнув свои. Просто плюхнулся своей чудесной задницей на бёдра Гарри, сжимая коленями его… Что это вообще? Задница? Бёдра? Таз? Не важно. Шутки про наездника уже можно озвучивать, я разрешаю. Он выпрямился, вжимаясь своей голой грудью в мой живот. Его руки тут же опустились на мою задницу, и я глупо хмыкнул в его шею, продолжая кусать, лизать, дышать на неё. Когда я засосал местечко, где сильно прощупывался пульс, Гарри сжал пальцы на попе, притягивая ближе к себе, и громко простонал. Я тут же оторвался от него, тяжело дыша. Голова кружилась, горло слегка пересохло по какой-то неведомой мне причине и мой член уже наполовину встал, упираясь в молнию джинс. Гарри, как зачарованный, потянулся вслед за моими губами, мгновение спустя осознав, что я уже не целую и не терзаю его шею. — Лу? — Нет, цветочек. Я хотел устроить свидание, а не секс на свежем воздухе, когда любой может нас спалить. Прости, что начал это… — С чего вообще это началось? Мы же говорили о ленте в волосах. — Хазз, твоя шея. — Это больше прозвучало как стон, нежели предъява, но бог с этим. — Она такая… Белая. И тонкая. И чертовски красивая. — Оу. — Гарри нехотя убрал руки, вновь оперевшись о них. — Ладно. Хей? — М? — Не мог бы ты слезть с меня, пожалуйста? О, это… — Да, конечно. Остальное свидание прошло чудесно и очаровательно. И когда мы уже складывали всё обратно, переглядываясь и по-идиотски широко улыбаясь друг другу, Гарри вдруг окликнул меня и закусил губу. — Да? — А желание? — Ой, точно. — Я задумался. — Вообще, я хотел какую-то глупость типа секса в ванной или разрешения заплести тебе косы, но… — Но? — Можно я куплю тебе ошейник? — Блять. — Гарри выронил тарелку, тут же неуклюже и резко поднимая её с земли. — Я… Да, Лу. Боже, ДА, пожалуйста. В моём животе снова что-то сжалось от его этого тона. Доверительного и нетерпеливого. Ох. — Хорошо. — Хорошо. POV Тейлор. Я стояла на пороге небольшого одноэтажного домика в 5 минутах от окия. Да, я пришла слишком рано, но осознала это уже на пути сюда… И я не смогу набраться смелости и прийти после того, как вернусь обратно в окия. Так что… Просто постучись. Всё хорошо, просто постучись. Я подняла руку, но вновь опустила её, так и не ударив в дверь. У меня зазвенело в ушах. Ну же, давай! *тук-тук-тук* Раздались шаркающие звуки, замок шёлкнул, и на пороге появился заспанный писатель в пижаме и огромных пушистых носках. — А ви вс’егда просыпа’ет’есь ни св’ет ни зар’я? Его акцент был сильнее чем обычно, я с трудом разобрала слова. — Сейчас 7 утра, это не рано. Главная защита — нападение. Это основное правило детского дома. Он недовольно застонал, растирая глаза кулаками и прочёсывая волосы пальцами. Затем он отошёл в сторону, позволяя мне зайти. Я прошмыгнула внутрь. Здесь скромно и чисто. Очень чисто. Пахнет едой в перемешку с приятным запахом стирального порошка. Не того, от которого воротит даже наших всетерпящих наставников, а того, который хочется нюхать и нюхать. Домик внутри оказался даже меньше, чем снаружи. Кухонька, не отгороженная абсолютно ничем, огромный диван, низкий столик, ковёр. В туалет и ванну были обычные двери, а в спальню фусума. Это странно, но допустим. Гостевые домики и не такими делают. Я плюхнулась на диван, который сильно отпружинил и покачал меня на волнах неловкости раз 5-6. Затем он перестал раскачиваться, и я посмотрела на писателя. Господин Джо разглаживал одежду на себе ладошками. — Эм… У вас есть готовый список вопросов? Он рассеянно посмотрел на меня. — Да, минуточку. — Акцент практически испарился, видимо, он всё же проснулся окончательно. Писатель направился к спальне. Вернулся он со стопкой маленьких стикеров и неизменным блокнотом, а также карандашом и ластиком. — Ви хотите чаю? — Да, конечно. Господин Джо оставил всё на столике и пошёл на кухню, шаркая своими носками по полу. Это мило и глупо. Но больше мило. Я неловко пододвинулась ближе к столику, оставаясь на самом краюшке дивана. Передо мной появилась кружка горячего чая, пар извивался и рассеивался над его поверхностью. Я взяла чашку в обе руки, и жар мгновенно распространился через руки по всему телу. Я сделала несколько маленьких глоточков и вернула чашку на столешницу. — Итак? — Да, эм… — Писатель сел на другой конец дивана ко мне лицом и просмотрел вопросы на стикерах. — Как ви попада’ете в чайные дома и окия? Что нужно сделать, чтобы стать майко? Беседа протекала довольно спокойно, хотя я всё это время не могла полностью расслабиться. Он был тактичен и внимательно слушал ответы, делая пометки в блокноте. Когда я отказывалась отвечать, он просто ободряюще улыбался, говорил «хорошо» и задавал следующий вопрос, без неловкости. Я не заметила, как прошло около полутора часов. Чай был допит, принесённые во время интервью пряники съедены, а все вопросы заданы. Господин Джо поблагодарил меня за сотрудничество и встал с дивана. Он взял пустую пиалу и 2 чашки и направился на кухню. Я неловко переминалась посреди этой небольшой комнаты, рассматривая его длинные конечности и плавные, отточенные телодвижения. Писатель вернулся к дивану и широко улыбнулся мне. — Не хочу выгон’ять вас, не подумайт’е, но мне нужно сделать много д’ел. Я поджала губы. «Поцелуй писателя» звучало в моей голове раз за разом. Никто не говорил, как именно, да? Я усмехнулась своим мыслям, игнорируя выжидающий взгляд Господина Джо. — Да, конечно, не буду вам мешать. Спасибо за интервью. Недолго думая, я подбежала к нему, поднялась на цыпочки и звонко чмокнула в колючую щёку, сразу же развернувшись и направляясь к выходу. Я вылетела оттуда невероятно быстро, так и не посмотрев на реакцию писателя и не завязав шнурки кед. О боже, надеюсь, он не подумает, что я странная. Хотя… Я и правда странная.