Фруктовый лёд

Лето, жара, межсезонье. На отдых от льда есть три недели и эти три недели Марк хотел провести очень рационально. В его понятие «рационально» входили: встреча с Женей и совместное лежание на диване. Марк хотел лежать с Женей, смотреть какую-то, не особо интересную комедию и есть любимый фруктовый лёд со вкусом ананаса. А потом целоваться. Целоваться томно и вязко. Целовать сладкие - не только от растаявшего сока - губы. Целовать, шею, ключицы, плечи - вид на которые открывает майка. Марк хотел чувствовать сильные руки у себя на талии. Хотел чувствовать их у себя на шее, под футболкой, на бёдрах. Он хотел получать удовольствие от такой близости, которая не переходит во что-то большее. Он хотел чувствовать всё это и ехал за этим в Петербург. В сапсане на его удивление было не душно, а наоборот как-то прохладно, несмотря на то, что на улице было плюс тридцать. Его путь уже подходил к концу, и Марк опомнился, что нужно написать Жене о своём скором приезде на вокзал. - Женя, я уже к вокзалу подъезжаю, ты же встретишь меня? - Да, я стою на перроне. Так хочется тебя увидеть, мы не встречались месяц. - Ну, сейчас ты меня встретишь, там всего час подождать, и можно будет оторваться за весь этот месяц. - Ну да, всего лишь час. - Не начинай. Тем более я… - уже тут. Произнёс Марк выходя из поезда с выражением лица, счастливее чем у кота, которому досталась банка сметаны. Впадая в объятия Жени, Кондратюк не думал ни о чем: ни о ожидавшем их такси, ни о людях и их косых взглядах. - Привет, я так соскучился по тебе. Женя, Женечка, я так скучал. Я так ждал нашей встречи. - Ну, все все, Марк, успокойся, ты дождался. И я тоже по тебе очень сильно скучал. Но давай все нежности дома - на нас уже странно смотрят. Несмотря на то, что парни «тщательно» скрывались за солнцезащитными очками, узнать их было достаточно легко. И попадись бы им фанаты - точно возникли бы вопросы, по поводу причины местонахождения Марка в Санкт-Петербурге. А к каминг-ауту они пока не готовы. По приезде домой к Жене, Марк бегло поцеловал его губы и едва успев снять кроссовки, побежал на кухню, нападать на морозилку, в попытках найти что-то освежающее. И был найден фруктовый лёд… с, кажется, ананасом. Замороженный сок на палочке был быстро распакован, а Марк с ещё более счастливым лицом, чем на перроне шёл обратно к Жене. - Мне конечно безумно приятно, что ты чувствуешь себя как дома, но я надеялся, что первым делом ты налетишь на меня, а не на мою морозилку. - А да, точно, прости. Сладость изо рта Кондратюка была вытащена с характерным хлюпом, а ее место заняли губы Семененко. Целоваться было очень сладко, почти приторно, но от этого не менее приятно. Женя прижимал Марка к стенке, аккуратно зарываясь пальцами в его волосы. Легкость и нежность этого процесса кружили голову. Ни Женя, ни Марк не знали сколько времени они так простояли, но знали одно - простояли бы ещё больше. Если бы Марк не оторвался не запищал о том, что вообще-то мороженое тает и течёт по рукам. Жене пришлось бежать за миской на кухню. А когда он пришёл, то мороженое было уже съедено, от него осталась только палочка и всё такое же довольное лицо Марка.