Будущее решено

Гермиона Лестрейндж уже свыклась с чувством, что все в жизни решено и прописано задолго до ее рождения. Уже в 5 лет знала кто будет ее мужем, в 7 узнала на какой факультет в Хогвартсе попадет, в 10 была образцовой чистокровной девицей, как говорили родители. Однако даже в ее жизни были сюрпризы, возможно не самые приятные для ее родителей и, особенно матери. Она неосознанно ввела корректировки в придуманный родителями план на жизнь. Гермиона, как бы не просила Шляпу, оказалась гриффиндоркой до мозга костей. Первой за все существования домов ее родителей. Опередил ее разве что Сириус Блек, двоюродный брат ее матери. И то, казалось, что даже во время его распределения мать была более сдержанная, чем во время ее. Беллатриса всегда была очень экспрессивной и чего греха таить, откровенно склонна к безумию, очень жестока и коварна, поэтому ожидать от нее можно было всего, тем более учитывая умения матери в построении тактик и стратегий. Ее уважали, но боялись намного больше, что сложило определённое мнение и о самой Гермионе. Прекрасная девушка с яркой внешностью, так описывали бывшую Блек в молодости. Действительно, чего стоили только ее дикие кудри черного цвета и пронзительные карие глаза, которые казались даже ближе к черным, чем коричневым. При этом у нее была прекрасная фигура, которая не утеряла своей красоты даже после родов. Она была как морская сирена, прекрасной до умопомрачительности, но при этом жестокой в той же степени, что красива. Гермиона до сих пор помнит тот момент, когда мать прислала громовещатель после ее письма о вступлении в Гриффиндор. Тогда большинство ребят, что находились возле нее были отправлены к мадам Помфри из-за нервов. Это было унизительно, крик Беллатрисы не прекращался несколько минут и его слышал весь стол, но она даже не подала виду, что было обидно до боли в груди. Хотелось, чтобы мама поддержала ее в такой момент, но не случилось. После того как письмо уничтожилось она просто продолжила завтракать, как ни в чем не бывало, а после с гордо поднятой головой вышла из зала. Голова всегда должна быть высоко поднята. Однако, что было удивительным, после письма от матери она получила весточку и от будущей свекрови, а пока просто злой родственницы, Вальпурги Блек. Это было неожиданно. Та откровенно высмеивала факультет 11-летней девочки, всячески намекая, чтобы она ни в коем разе не общалась с людьми «неподходящим по статусу и возможностям». Тогда было смешно, родственница, что никогда не отличалась какой бы то ни было терпимостью отчетливо пыталась намекнуть на маглорожденных и полукровок, как можно корректнее. Предположительно, это было потому, что письма тогда проверялись из-за активно растущей стороны Волан-де-Морта. Но не суть важно. Несмотря на «крайнюю степень позора» ее родители все же удостаивали ее внимания, хоть и не совсем того, которого она желала. К третьему курсу она уже владела базовыми знаниями во многих проявлениях магии и тем более в темных искусствах. Она знала, что это за заклинания, как и использовать и к кому применять в том нежном возрасте, когда многие даже понятия не имели, что такое вообще существует. Спасибо родителям. Потом она также сумела опозорить мать на 4 курсе. Беллатриса тогда решила наведаться в Хогвартс из-за чего-то, что уже не имело абсолютно никакого значения и заметила ее в компании парня из Гриффиндора. На тот момент он был старостой факультета и выпускником с замечательными оценками, что не волновало ее мать из-за предательства крови его семьей. Взбучка была колоссальная, тогда ей отчетливо напомнили с кем не стоит общаться и почему. Хвала Мерлину и Моргане, Беллатриса больше не находила случаев «унижения чистой родословной» в ее действиях. Она была крайне осмотрительна, после того случая. Даже ее первый поцелуй произошел намного позже всех ровесниц в заброшенном кабинете на третьем этаже, под огромнейшей кучей всех известных ей заклинаний запирания двери и тишины. Для того чтобы открыть эту дверь взрослому и состоявшемуся волшебнику понадобилось бы не меньше 20 минут и это было оптимальное время за которое Гермиона смогла б вытолкать свою пассию куда подальше отсюда. После этого ее тогдашний парень вынужден был расстаться с ней из-за, как он выразился «невыносимого характера и постоянной тревожности». И не то чтобы это была не правда, она, действительно была очень осторожна со всеми, с кем приходилось поддерживать связь хотя бы на минимальном уровне: всегда каменное лицо, замечательная осанка и высоко поднятая голова, плюсом ко всему была закрытость в некотором плане и недюжинный ум. С таким набором мало качеств мало кто хотел общаться (не учитывая частые просьбы списать), даже несмотря на вполне добродушный характер и немалую храбрость. Ну, не сказать, что она была прям изгоем, но друзей у нее было явно меньше чем у остальных, намного меньше. Со всего факультета она общалась с тремя людьми: Сарой из Когтеврана, Джейкобом и Томом из Гриффиндора. Это были ее ближайшие люди и про них ее матери знать было категорически нельзя. Джейкоб и Том были братьями из магловской семьи, а Сара полукровкой, поэтому общение ее единственной дочери с «такой грязью» было для Беллатрисы похуже смерти. Но сейчас это становится абсолютно не существенным, совсем скоро она выходит замуж, сразу после выпуска, и все свои ближайшие походы в Хогсмид будут проходить вместе с женихом, Регулусом Блеком.

***

На улице был погожий, ясный день, что не часто встретишь в шотландскую зиму, самое прекрасное время для прогулок с друзьями и просто отдыхом, но увы, она идет на спланированное свидание с женихом, чтобы узнать его получше. Мерлин, это даже звучало абсурдно, она должна спустя пол года выйти замуж за человека, которого увидит первый раз практически за всю жизнь, но про наличие и существование которого она знала с 5 лет. Абсурд. Абсолютный. Но не явись она на эту долгожданную встречу мать оторвет ей голову и скормит гипогриффам в самом лучшем случае. Поэтому Гермиона с тоской оделась в присланное, теплое платье темно-зеленого цвета, стандартную черную мантию и спускалась по ступеням в холл, где ее уже ждали. — Здравствуй, — Регулус подал ей ладонь и помог спуститься со ступеней — Пойдем? Он был спокоен и сдержан, но то как Блек дернул уголком губы, было явным признаком что что-то ему не нравится, Гермиона точно знала, что значит эта эмоция от матери — Беллатриса часто так делала, когда была не довольна ее поведением. Была ли это реакция на сам Хогвартс или же детей бегающих вокруг, а может на ее внешний вид, что так и кричал: «я оделась для слизеринца» — неизвестно. Пока они спускались в сторону Хогсмида Лестрейндж успела отметить большую разницу в росте и возрасте: Регулус был выше ее точно полторы головы и между бровей проходила вертикальная складочка: он явно часто хмурился, хотя Блекам, казалось, эмоции, кроме отвращения, были противопоказаны. Помимо этих явных признаков их отличий, Гермиона четко ощущала себя рядом с ним, как глупый ребенок, даже несмотря на ее немалый ум и познания. С ним, казалось, не нужно было даже заговорить, чтобы понять свою глупость, мужчина нес себя с такой уверенностью и силой, что было не слишком уютно. Но ее мысли были прерваны: — Гермиона, я предполагал, что мы сможем присесть в кафе мадам Паддифут. — Х-хорошо, я не против — тихо проговорила она Присев за столик в кафе они отчетливо почувствовали неловкость момента: целующиеся парочки, летающие вокруг конфетти и купидоны, отвратительные сердечки, что были, казалось, везде и они… Только увидевшие друг друга муж и жена. Комедия — Гермиона, посмотри на меня — она подняла взгляд, что до этого тщательно отводила, стараясь смотреть куда угодно, кроме сидящего рядом — Я… Давай уйдем отсюда и нормально поговорим насчет будущего — сказал он, на что получил одобрительный кивок — Я был бы признателен, если бы узнал, что моя невеста говорящая — усмехнулся Блек — Не волнуйся, даже если я внезапно онемею свадьба все равно состоится — Лестрейндж повторила его расчетливую ухмылку — Немая жена, я слышала, более подходит чистокровным, не высказывает отличное от тебя мнение и все такое — она махнула рукой будто указав на что-то незначительное Послышался тихий смешок, что поразил ее. Он поднял на нее взгляд и сказал что-то про льва в овечьей шкурке. Но она даже не успела словить суть всего сказанного из-за шока, что он может проявлять что-то больше, чем абсолютное отсутствие эмоций, как Блек встал из-за стола, взял ее мантию с вешалки и поднял в ожидании пока она оденется, а после задвинул за ней стул и небрежно бросил на столик пару галлеонов, что точно превышали счет за заказ в пару раз, после чем аккуратно придерживая ее за талию вывел из кафе. Немного отойдя у них завязался разговор ни о чем, который был принят на всех светских выходах в их семьях. Но как только они подошли к Визжащей хижине разговор стих. Неловкая тишина повисла в воздухе и только их дыхание да ветер прерывали ее. Гермиона как раз собиралась заговорить, но первым начал Регулус. — Я надеюсь ты понимаешь, что свадьба неизбежна в любом случае, кроме чьей либо смерти. А также я надеюсь, что не настолько противен, чтобы ты бросалась с башни в школе, только бы избежать меня, как мужа — он усмехнулся, но так и не повернул свой взгляд на нее — К тому же, если ты не против, я бы хотел узнать будущую жену чуть лучше. Хотя кого я обманываю — это она определенно не должна была слышать — Хотелось бы просто узнать хоть что-то о тебе — Не надейся, что я убью себя, ведь если даже я захочу так избежать свадьбы мама найдет меня на том свете и скажет, как я опозорила весь род Блеков — с его стороны определенно послышался отчетливый смешок, второй за вечер — Раз уж мы решили, что умирать ты не собралась, то давай познакомимся, Гермиона — сказал мужчина подразнивающим голосом, будто пытаясь вывести ее на эмоцию, но при этом протянул раскрытую ладонь, для рукопожатия — Ой, не паясничай — сказала она в ответ на глухой смех, но ладонь все же протянула в ответ и когда их пальцы соприкоснулись, Блек легким поцелуем прикоснулся к ее костяшкам. Затаив дыхание она, широко раскрытыми глазами посмотрела на него. Это было настолько неожиданно, что даже вывело из типичного состояния покоя. — Что ж, я надеюсь, мы будем откровенными сегодня, Гермиона. — мягко сказал он — Что тебе нравится? — О, ну… Мне нравится арифмантика, трансфи… — Нет-нет, прости, возможно я не точно выразился. Я имел в виду, что тебе нравится по жизни. Не знаю, может ты прядешь? — он усмехнулся. Ее смущению не было предела, Гермиона покраснела как маков цвет и, казалось, не чувствовала себя глупее, чем могла когда либо. — Я бегаю по утрам — сказала девушка — Это помогает мозгам очиститься от всего ненужного. Са… Эм, девушка с комнаты показала мне этот способ и это до сих пор в моем топе. Также, чтение. Я читаю, часто и много — С бегом могут быть проблемы, дом на Гриммо мало приспособлен для такого рода занятий, но библиотека Блеков чрезвычайно большая. — Спасибо — она мило улыбнулась — Но я все же надеялась на что-то вроде пробежки каждый день, поэтому подготовься — Хорошо, коварная ты женщина! — со смехом ответил Регулус и махнул рукой в сторону дороги вокруг них — Пойдем вдоль леса Так прошло их ближайшее время, и Гермиона могла сказать, что довольна практически на сто процентов. Ее будущий муж оказался не таким уж и ужасным, а вполне милым, к тому же Блек не боялся поспорить с ней, что также добавляло ему балов в копилку. За те несколько часов, что они шли из Визжащей хижины до Хогвартса, было обсуждено казалось все, что когда-либо волновало их. Неловкость, ушла и ощущалось будто знакомство длится не несколько часов, а уже много лет. Но когда они пришли к главному входу темы закончились и неловкая тишина снова заняла все пространство вокруг них, что можно было резать ее ножом, вскоре Блек прервал ее своим голосом: — Что ж, спасибо за приятный вечер, Гермиона — сказал Регулус придерживая ее за талию и немного наклоняясь к ее щеке опалил ее сначала теплым дыханием, а после мягким и таким невинным поцелуем туда же — Надеюсь, это скоро повториться. Едва успела Гермиона отойти от происходящего, как Блек выпустил ее из своих объятий и ушел с противоположную сторону от Хогвартса, а спустя минуту аппарировал, оставив Лестрейндж с четким чувством небольшой нараставшей влюбленности и уверенности в их совместном будущем.