***
Когда восхищение человеком перерастает в любовь, смешавшую в себе невероятно огромный спектр чувств, от необходимости быть рядом и чувствовать чужой запах до легкого покалывания пальцев во время воспоминаний о чужих касаниях? Романов даже и не задумывался о чём-то подобном, пока в качестве учителя танцев не выбрали Московского, опытного и прирожденного танцора.***
-Михаил Юрьевич, разрешите? - уже почти уверенным голосом позвала столица, стоя на пороге просторного зала, специально построенного для будущего торжества. Всё-таки приближающаяся победа сказывалась на только крепчающем характере Санкт-Петербурга. Михаил и Пётр I, о чем-то (по-видимому) важном болтающие, одновременно устремили взгляд на источник звука и, завидя стоящего в проходе превосходно собранного: от лакированных туфлей до старательно выполненной укладки тёмно-каштановых волос - парня, одарили его легкой улыбкой. -Une partie de mon âme, Sasha, viens ici! - влюбленно-отеческим голосом пролепетал Петр Алексеевич, подзывая Александра к себе. Саша медленными шагами, изучая новое огромное помещение, озарённое роскошными люстрами, к которым явно был причастен труд искусных мастеров, подходил к улыбающемуся царю (но, для Романова уже были известны планы о становлении империей, поэтому в голове проскочила мысль "к императору") и стоящему рядом светловолосому парню в своём, излюбленном Сашей, красном плаще. Обрамленный различными самоцветами зал, придавал некую волшебность, приятную мистичность встрече. -Могу поздравить Вас, Санкт-Петербург. Теперь вы, действительно, достойны похвалы - совершенно искренне сказал Михаил, одобрительно кивая головой и хлопая по плечу, подросшему с их последней встречи пареньку. Довольно и счастливо улыбнувшись Михаилу, Саша вспомнил как часто его ругал за оплошности Москва, а сейчас он же хвалит его, подчеркивая "Вас". -Tout cela grâce à vos efforts - смущенно отвечает юноша, вглядываясь в чужие глаза. Казалось, это мгновение продлится чуть дольше, но Петр I, прокашлявшись, перебивает его. -Две мои гордости, Москва и Санкт-Петербург, я вас собрал вдвоём не просто так: в наш век только родившаяся столица одолела сильнейший флот в мире! Только представьте, сколько людей заинтересованы этим маленьким ангелом! - восторженно заявляет Петр Алексеевич, гладя Александра по голове своей ладонью - Мы дадим бал, nous devons juste le donner! Поэтому Миша ты сегодня здесь, чтобы обучить этого мальца танцам и светскому этикету - подбадривающе царь неловко потрепал ворот накидки бывшей столицы, которая не меняя выражения лица, глазами была недовольна складывающейся ситуацией. С каждым новым словом лицо Романова становилось белее, что делало его почти фарфоровым, хрупким. "Nous?.." Мысль о необратимом присутствии Михаила, который будет его учить базовым элемнтам, застряла в голове парня. -Bien sûr, comme vous le souhaitez - процедил Московский по-французски, галантно улыбаясь стоящему рядом царю. -Тогда, я не буду вам мешать! Развлекайтесь - немедленно покидая комнату, уже где-то в коридоре, прикрикнул на прощание уходивший Петр.***
Яркими вспышками отдавались в памяти прикосновения всегда теплых ладоней Московского к талии Романова, пока тот следовал за ним, всецельно отдаваясь в чужие руки и кружась в танце. Зал заполняла торжественная и в то же время нежная мелодия скрипки под аккомпанемент игры на фортепьяно, специально подготовленная для Сашиных тренировок. Ничто не могло идти в сравнение с этими воспоминаниями: от одного лишь звука дыхания и приятного синхронного постукивания каблуков о глянцевый пол хотелось, словно ребенку, улыбаться самой наивной и влюбленной улыбкой. Но встречи со Стокгольмом никто не отменял, поэтому Романов весь 1720 год провел в ежедневном ожидании свиданий (как уверенно и отчаянно их называл Саша) с Михаилом. И, может, конечно, дело в смирении или принятии своего нового положения Московским, некое тепло всё-таки просочилось в их взаимоотношения. Постепенно Александр обретал мастерство и уже мог самостоятельно вальсировать по большому кругу, четко очерчивая 180-тиградусный поворот. И с тех пор появилась нехватка Михаила, Саша хотел вновь ощутить эти руки на своей талии, почувствовать заботливый взгляд, которым он бывал награждён за старание, да и, в целом, оказаться в его власти, ведомым своим партнером, учителем, предметом воздыхания. Осознание последнего "звания" Михаила для Саши пришло слишком резко, падая огромным камнем на его плечи.***
Быстро забегая в свою комнату, Саша запирает ее изнутри, оставаясь полностью один. Тянущееся, словно мед, возбуждение медленной волной накрывало парня, вновь и вновь заставляя вспомнить встречу с Михаилом, где тот поразил его сердце одной лишь фразой: -Tu es génial aujourd'hui. Почему так сильно, гулко бьется сердце в груди этого когда-то юноши? Любовь - вот ответ. Смущенно, съезжая спиной по двери вниз, Саша расстегивает верхние пуговицы рубашки, ставшей невыносимо тесной и мешающей спокойно дышать, хотя в последнем вряд ли виновата рубашка. Тихо всхлипнув, Санкт-Петербург рукой тянется своему паху, явно выдававшему чужое возбуждение, и расстегнул пуговицы отутюженных брюк - он не мог себе позволить прийти неидеальным к Михаилу - следом громко сглатывая и выдыхая ртом сжатый воздух. Он мутно понимает, что происходит дальше, хотя самостоятельно, расправившись с одеждой, забрался на свою кровать и, прикрыв глаза, сначала просто проводит ладонью по уже неприятно пульсирующему органу. Тихим голосом постоянно проскальзывает перед парнем эта Мишина фраза, явно обращенная к Саше, а не к его успехам. Неуверенными движениями, надрачивая в только одному Саше известном ритме, парень перебирает каждое мгновение, проведенное с Мишей. Нет, так оставаться больше не может - Саша влюбился и похоже, это было продиктовано судьбой: по-другому и быть не могло. Тонким голосом ученик послушно вспоминает имя учителя, с каждым разом непроизвольно повышая громкость стонов. Подрагивающие ноги начинали бесконтрольно сводиться в коленях, и, протяжным стоном, Романов вскрикивает, кончая себе на ладонь. Покраснев до ключиц, Питер стер все со своей ладони платком, следом выкидывая его в стоящую около кровати урну.***
Он никогда не думал о серьезных отношениях: для Миши любовь была каким-то способом развлечься, была. Гордость за новую столицу позволяла Михаилу послушно и примерно вести себя перед Петром, хотя каждый из них не переносил друг друга на дух. Но только ли гордость? Московский сразу подметил перемены в Питере: начиная с первой встречи, Саша постоянно сконфуженно прятал глаза, словно боясь не угодить Первопрестольной. Сейчас же приближающаяся победа не по годам красила этого крепчающего юношу, и не только внутренне, но и внешне: он стал выше и стройнее, пропала эта детская пухлость, вместо нее теперь сияют утонченные черты лица Романова. Саша впервые показался Московскому не глупым ребёнком, а очаровательным парнем, (как верно подметил Петр) ангелом. Быть может, поэтому он не сдержался и сказал Саше, что он великолепен.***
1721 год. Ништадтский мир подписан. Наконец-то все, по правде, прекратилось, теперь ничего не будет тревожить мирную и размерную жизнь счастливой столицы, осталось только пережить предстоящий бал, где будет невероятное количество людей из разных государств, приехавших посмотреть на юного героя. Санкт-Петербург был полностью погружен в подготовку, иногда отвлекаясь на сон и еду, и то которую заставляли есть, ведь Романов порой слишком погружался во что-то, забывая о самом необходимом. Каждая улица пестрила яркими вывесками и иностранцами, страстно рассматривающими все возможные детали этого прекрасного города. Правда прекрасного. Так подошло время самого торжества: молодой Лондон в изысканном белом костюме, Париж, сияющий от счастья, и многие другие стояли в центре того самого зала, сейчас он был освещен на максимум, от каждого светильника исходил волшебно-алмазный блеск, окутывающий помещение роскошью и торжественностью. Каждый ждал Сашу, который вот-вот с минуты на минуту даст начало мероприятию. Напоследок вдохнув свежий воздух, парень вышел с балкона, поправляя прическу и свой красный пиджак, украшенный переливающимися самоцветами. Медленно отсчитав до трех, Александр выходит к гостям и приветствуемый аплодисментами и восторженными возгласами уверенно по-французски поприветствовал каждого, и скомандовал оркестру начать играть.***
Михаилу были не свойственны опоздания, однако сегодня ситуация вышла из-под контроля, и пришлось задержаться: новый фрак был испачкан вином. Поэтому Московский прибывает на бал к середине торжества в новом, словно с иголочки, черном костюме, превосходно подчеркивающем все достоинства Первопрестольной. Приятная музыка была слышна еще с улицы, поэтому Михаил довольно хмыкнул, представляя танцующего Сашу. И, действительно, Москве стоило только войти в помещение, как он увидел танцующую столицу с Варшавой, из-за чего по спине Московского пробежал табун мурашек: слишком неправильно они смотрятся вместе. Слегка потерянный, Александр чувствовал себя одиноким в полном людей зале. Каждый подходил к нему, поздравляя с неожиданной победой. -Vous avez conquis le cœur de tous ceux qui sont présents ici! - подметила подошедшая к Александру Варшава. -Merci, à vous - услужливо поблагодарил её Санкт-Петербург, досадно в мыслях подмечая, что, к сожалению, самый желанный гость как раз таки отсутствует. Стараясь отгонять негативные мысли, юноша вежливо пригласил даму на танец и, получив согласие, вывел чужую столицу к танцующим парам, вливаясь в их поток. Превосходно отыгрывая на публику, Санкт-Петербург поистине завораживал каждого. От молодой столицы исходила невероятная энергетика, которой были все околдованы. Но, где-то в глубине души, Саша всё ждал ту самую свою Первопрестольную, которая показала этот мир со всеми его плюсами и минусами и который научил любить эту жизнь. Паря в танце, Александр с нетерпением дождался конца мелодии и проводил даму до ее первоначального места, компании Дрездена и Копенгагена. Медленным шагом обойдя весь зал, Москва неожиданно для Питера оказался рядом. -Bonsoir, cher Sasha - совсем тихо прошептал Михаил, наклоняясь к чужому уху и чувствуя легкое вздрагивание парня. Удивленными и расширенными глазами, Александр с пару мгновений хлопает ресницами, прежде чем здоровается в ответ. -Я думал, вы уже не придете - опечаленно подхватил Саша, обращаясь к Михаилу. Сегодня для этих двоих раскроются все тайны, ведь спокойно находиться рядом с желанным человеком - невозможно. -Я не мог не прийти, всё же вы теперь столица, Александр Петрович - уважительно сделав поклон, Михаил только ему одному подарил такую честь, только Саше, этому некогда наивному мальчику - Я вижу, вы тут превосходно справлялись. Я горжусь Вами. -Тобой - губами сделал замечание Саша. -Désolé, je n'ai pas entendu Саша, не выдержав смущения, неловко обхватил чужую кисть и вывел к балкону, откуда уже можно было наблюдать невероятный пейзаж: ночь опустилась на небо, рассыпав по нему яркие звезды, которые словно маленькие спутники помогли набраться смелости Саше и довести всё до конца. -Тобой. Прошу, называйте меня, как раньше, Сашей, обращайтесь на "ты". Не могу я слышать из ваших уст, такое формальное и холодное обращение - тихо, но уже вслух, выпалил Саша, глядя прямо в чужие, постепенно расширяющиеся от удивления глаза. -Тогда и ты, ты тоже обращайся ко мне не так официально, словно я всё еще твой учитель и никто другой - взяв за руку отвечает Михаил, переплетая свои пальцы с тонкими Александра, явно созданными для прекрасного. Чувствуя собирающуюся влагу в уголках глаз, Саша громко выдыхает, улыбаясь стоящему напротив человеку. Михаил делает аккуратный шаг навстречу Романову, сокращая расстояние между ними, и, слегка наклонившись к лицу Саши, нежно целует в губы, оставляя влажноватый след на них. И сейчас их точно ничто и никто не прервет, пусть даже апокалипсис произойдет - они будут вместе. Совсем не переживая, что их могут увидеть, они лишь с большим рвением целуют друг друга, окончательно признаваясь в своей же слабости - любви к друг другу. Приятный весенний ветерок гуляет по чужому балкону, и, тихо хихикая, Саша говорит, что у него замерзли кончики пальцев. Миша крепко взял свою столицу за руку и повел в его комнату, огибая зал с нелюдной стороны, оставаясь совершенно не замеченным. Тихий лязг ключей, и вот, спустя секунду, тяжелая светлая дверь открылась, запуская двух парней, невероятно любящих друг друга. Быстро расправившись с замком, Москва закрывает их в комнате и приказывает охране никого не впускать. Теперь для Саши его комната выглядит иначе, вроде всё то же: кровать, французские занавески, картины различных художников -, но с Мишей здесь, всё в новинку. Медленные и томные поцелуи Миши покрывали кожу, прежде всего губы и шею, Романова, который был готов взорваться и расплакаться от переполняющих его ощущений: он словно мороженое в руках Московского, который что и делает, так только и заставляет таять в чужих руках. Боясь напугать Сашу, Миша делает всё размеренно и постепенно, наслаждаясь томными вздохами любимого человека под ним. -Tes mains... - шепотом-полустоном говорит Романов, вспоминая тепло рук Миши во время уроков по танцам, которое сейчас сводило с ума с удвоенной силой. -Ты великолепен, как и всё в тебе - восхищенно обводит глазами тело Саши Миша. Постепенно оставаясь без одежды, Миша не перестает делать комплименты этому такому же сводящего с ума юноше. Белая, невинная кожа покрывалась румянцем, окрашивая все до ключиц. Поцелуями, без возможности насыщения, Михаил осыпает каждую частичку чужого тела, ведь это грех оставлять даже миллиметр без внимания. А Саша, прикрыв глаза, сквозь зубы втягивает воздух, сдерживая свой голос. Стянув последние атрибуты одежды, Миша не мигая осмотрел потрясающего парня, лежащего голым под его руками. Желание сдерживаться и желание не останавливать себя боролись в голове у Михаила, ведь глядя на беспомощного, но такого желанного Сашу, у него чуть ли не пальцы подгибались, заставляя громко сглатывать вязкую слюну. Наклонившись к чужому лицу, Московский припал к губам, целуя в них. Каждое мгновение этой ночи, останется навсегда в памяти обоих: и первый толчок, который показал всю силу Сашиного голоса, который снес окончательно крышу Московскому, и громкие надрывистые стоны младшего, который сквозь слезы удовольствия прижимался к первопрестольной, пока тот целовал и говорил самые нежные и заботливые слова, беспокоясь о состоянии Саши, и жаркие поцелуи, которые заменили им дыхание - чувствовать чужие губы на своих было важнее какого-то глотка воздуха, и их одновременный оргазм, в котором каждый еще раз признался в любви, повторяя из раза в раз люблю, и то после того как они передохнули, Миша заботливо поднял Сашу на ноги, одевая его и старательно замазывая все, что они успели наставить друг другу во время занятия любовью. Миша. осмотрел свое маленькое хрупкое счастье, взваливая на себя защиту его жизни, и медленно поцеловал того в губы, выходя с ним из комнаты. Может, Саша думал о чем-то своем, но Михаил Юрьевич, обведя юношу вокруг себя за хрупкое запястье, галантно наклонился к чужой кисти и коснулся её своими губами. -Я и не заметил, как Ваше Императорское Величество стало значением слова amour. -Вы, Первопрестольная, не можете себе представить combien de temps ai-je attendu ces mots.