— Вы кто такие?! — осознав всю ситуацию, крикнула я, пытаясь выбраться из сильных рук — Отпустите!..
— Успокойтесь, Цурайя-сама, мы пришли спасти вас по приказу Такаямы-самы — заговорил носящий меня, и посмотрев на него из-под его капюшона, я увидела маску АНБУ.
— Хорошо, тогда.
Что случается, когда два достойных шиноби встречаются кулаками?
—
Они смогут прочесть мысли друг друга, а так же, побывать в их воспоминаниях — Не задумываясь, ответил подчиненый.
КОНЕЦ ВОСПОМИНАНИЙ ЦУРАЙИ.
И лишь тогда, когда меня вернули домой, я будто в первый раз, хоть так и есть, расплыла в объятьях то-сан, и ка-сан.
— Ками-сама, я так рада. Мы так волновались, Цура. — нежно шептала мне на ушко мама, но я не сильно слушала, уткнувшись ей носом в плечо и вздыхая такой особенный, и какой то родной аромат, исходящий от нее. Запах, холодной природы и льда, но в тоже время весеннего утра и расцветающей сакуры, что значительно отличался от нашего с папой — От него свежо пахло озоном, и мятой, что слегка наводила холодок в ноздрях.
— Я в порядке — уверила я, медленно отталкиваясь от родителей.
Отлепив меня от себя, родители начали во всю меня разглядывать, будто ищя во мне изменения, в то время как я сама следила за из выражениями лиц. И тут.
— Позволь узнать — резко нахмурился отец, а у меня заколотилось сердце от беспокойства и такого тона, ибо он никогда не предвещал ничего хорошего — Почему у тебя в волосах ветки и листья? Ты сбежала из палаты?
— А, эм, ну — и не придумав оправдания, я глубоко вздохнула и начала свой правдивый рассказ о том, что да, я сбежала, но что я усвоила урок, что больше так не буду, и что мне просто хотелось погулять на свежем воздухе, и к счастью для меня, то-сан слишком устал что бы читать мне лекции, отчитывать, и т.д.
— Извиняюсь что прерываю момент воссоеденения семьи, но пациентке нужно отдохнуть, к тому же, нужно провести тщательное обследование и рентген тела, а потом проверить практические и теоритические способности, что бы отметить изменения, после чего нас всех ожидает важный разговор — Строгим, даже командующим голосом, объяснила ближайщие планы блондинка.
— Хорошо. Вы уже познакомились? — приподняв одну бровь спросил отец, с начала взглянув на меня, а потом и на медика.
— Да но смутно, и не в самых лучших обстоятельствах — ответила кареглазая, выдохнув, и положив руки на бока.
— Хм, тогда, Цурайя — Эта пьяница, твоя крёстная, Цунаде Сенджу, или же можно сказать «двоюродная пратётя» — представил мне мою крестную отец, но не в самом лучшем свете.
Стоп, что? Крестная? Прямо крестная мать? Почему я раньше не знала? Ладно, потом.
— Чего же тогда пьяницу крестной дочки сделал? А, глыба высокомерная? — азартно сьязвила Сенджу, а в помещении появилось какое то напряжение.
— А чего же ты согласилась стать крёстной дочери высокомерной глыбы? — нахмурился то-сан. В палате атмосфера становилась все напряженнее, Шизуне и ка-сан все молчали, будто предвкушая, что сейчас взорвется целый ящик взрывных печатей.
— Да что бы не выросла такой злюкой как и ты! — направив на него указательный палец, почти закричала женщина.
— Я не злюка, я просто серьезный, это ты рассеяная! — не отставал правнук Тобирамы.
— Я тоже не рассеяная, просто проще отношусь к простым вещам, в отличии от некоторых! И вообще, я могу, и знаю, когда быть серьезной, а когда нет! — скрестив руки оправдалась блондинка. — Ты просто не умеешь веселится, или хотя бы иногда быть веселым! — добавила она, от злости даже покраснев, и потопав раз левой ногой, из-за чего в полу появилась довольно большая вмятина, а ведь Сенджу даже половины силы не вложила в топот, да к тому же и он был не сильным.
— Это не я не веселый, а ты просто слишком избалованная! И поэтому не умеешь держать себя в руках! — отец встал, и ударил кулаком об стену, из-за чего в ней образовалась такая же довольно большая вмятина.
— Я то избалованная и не умею держать себя руках?! — уже начала кричать Цунаде, а темноволосые особи, и конечно же я, не могли ничего ни сделать, ни сказать — На себя посмотри! Стену чуть ли не разгробил!
— А что ты предлагаешь делать, если ты мне все время только и делаешь, что нервы портишь?!
— Если ты не помнишь, ты сам начал все это, называя меня пьяницей! — крикнув, сделала шаг на встречу мужчине Сенджу.
— Нашла чем оправдываться! Как говорят: на правду не обижаются! Поэтому будь добра, перестань спорить и вести себя как ребенок, Цунаде! — так же сделал шаг на встречу женщине Сенджу.
— Если на правду не обижаются, тогда хватит возмущаться когда тебя называют ледяной глыбой, Такаяма! — пуще прежнего нахмурилась внучка Первого, сделав еще один шаг, и между ними осталось всего лишь жалких три.
— Ничего получше не смогла придумать?! — Еще на шаг сократил расстояние мужчина с вишневыми глазами.
— А чего это мне время тратить лишь на то, что бы достойное имечко тебе подобрать?! — еще раз, и между ними остался лишь один жалкий шаг, а соклановцы уже были готовы растерзать друг друга хоть голыми руками и ногами.
И вот, оба с слишком большой скоростью направили кулаки друг на друга, как между их кулаков, и их самих, появился прочная стена из льда, и настолько, что смогла выдержать оба удара одновременно.
— Довольно. Что вы оба себе позволяете? — послышался стальной голос, и два поссорившихся шиноби синхронно, и не понимающе повернули головы в сторону остановившего их драку — Если вы забыли, то напомню вам, что мы в больнице, а не на боевом полигоне, а в этой палате кроме вас находится и ребенок — я медленно подняла голову, боясь что что нибудь сейчас да случиться, и лицезрела самое устрашающее лицо ка-сан. Всегда спокойное выражение лица полностью исчезло: До предела нахмуренные брови на переносице, злые серые глаза, которые, казалось, готовы убить лишь взглядом, непрерывное дыхание с расширенными ноздрями, и от гнева незаметно покрасневший цвет кожи.
Я обернулась в сторону «виновных» на чьих лицах виднелась невозмутимость, но капельки пота на лбу и на висках явно выдавали их.
«Никогда не думала что ка-сан может быть настолько страшной в гневе»
Наступила гробовая тишина. В палате снова появилось некое напряжение, а от рядом сидящей меня, исходила пугающая аура, из-за которой так и хотелось слиться с одеялом, но к сожалению, это невозможно.
— Кхм-кхм, тогда, мы пожалуй пойдем, Цурайе нужно отдохнуть, да, Такаяма? — разрушив молчание, произнесла мама, посмотрев на своего мужа.
— Да. — облегчённо выдохнув ответил отец.
Коротко попрощавшись, родители ушли, вместе с легким хлопком двери, и мы трое — Цунаде, Шизуне, и я, остались наедине.
— Ну что ж, рада с тобой познакомиться, крестница ты моя — положив руки по бокам, смотря мне в лицо заявила Сенджу.
— Что со мной происходит? — проигнорировав, спросила я, каким то, как казалось, взглядом смотря в пол.
— Тебе нужно поесть, а после отдохнуть, и тем временем я сделаю ренгтен — тяжело выдохнув, сказала девушка.
Я подняла на нее свои недовольные нахмуренные глаза, всем видом показывая что я хочу услышать ответ на свой вопрос.
— Не волнуйся, обо всем узнаешь позже, а точнее — во время разгово. — начала она, но так и не закончила, ибо мой организм помешал.
— Кха-кхах — а именно крестной помешал мой непрерывный кашель, из-за чего я сразу же прикрыла рот кулаком, но в тоже время, и с поднесенной рукой я опять почувствовала что то теплое и жидкое, а во рту ощущался привкус металла, с легкой вонью гнили, а в области живота чувствовалась хоть и терпимая, но ужасная боль, казалось, будто из меня медленно высасывают жизненную энергию.
— Цурайя-чан! -Почти что крикнула Като, а по звукам, со скрежетом в зубах, и клоцающими каблуками, ко мне подошла Цунаде, и тут же я ощутила теплую руку на своем животе, и яркий светло зеленый свет сквозь закрытые глаза.
— Кхах-кхах, кхах (!) — все кряхтела и кашлила я, но с помощью шосена Цунаде мне становилось лучше.
— Все нормально, Шизуне, не о чем так беспокоится — послышался голос воина-медика — Цурайя — обратилась она ко мне — Этот «особый кашль» такой длительный побочный эффект, подробности ты узнаешь позже. — коротко прорезюмировала она мне все еще леча меня мед-дзюцу. И только я хотела открыть рот что бы кое что спросить как. — А теперь ложись, и не смей ни о чем спрашивать или говорить! И так голова от этого белобрысого болит — закончив процедуру, какого то рода угрозила мне родственница, аккуратно уложив меня на спину, укрывая по верхнюю губу не таким уж теперь и белоснежным одеялом из-за моей собственной крови. — Думаю, что ты не голодна — прищурив свои карамельные глаза, хитро посмотрела соклановка на меня, а я покачала головой в знак отрицательного ответа. — Хорошо, это и к лучшему, мы проведаем тебя завтра утром, сейчас же очередь медиков позаботится о тебе — резко повернулась она, поднимая руки вверх, точно «я свою работу сделала, дальше не по моей части» и весело добавила выходя из палаты — А сейчас самое время выпить по рюмочке моего возлюбленного саке! Шизуне! Догоняй!
— Цунаде-сама! А как же… нам ведь над еще. — начала возражать Като, следуя за Сенджу, но та не дала ей договорить:
— Ничего не знаю! Да и к тому же, можно сделать все завтра!
***
Прошла уже неделя и три дня — в общем — 10 дней, которые я провела в госпитале, в четырех стенах.
Все это время было проведено как моя крестная и планировала, то есть — мое тело тщательно обследовали, провели рентген системы циркуляции чакры, и всего тела.
А на счет чакры и ее циркуляции… мой контроль совсем сбился, на столько, что я даже по деревьям хоть одним маленьким шагом пройтись не могу, не говоря уже о медицинских дзюцу, где отличная концентрация и такой же контроль чакры необходимы, а из-за не управляемого потока чакры, выходящего из моих тенкецу прямо наружу на ладони, я семь раз буквально поджарила рыбу из свитка для обучений, или же случалось наоборот; сколько бы я не пыталась, ни каплю из тенкецу своей энергии я выпустить не могла.
Кстати о тенкецу; когда мы проверяли мой ближний бой, я уверенна; более восьми раз меня оттолкнуло из-за меня же, а если точнее, из-за моей чакры, что и отбросила меня. Еще и точки чакры, что по раз блокировались в области — пальцев, голеней, и ступней, из-за чего я становилась слабой и беспомощной, а из-за двух последних я либо не могла нормально и свободно ходить, либо не могла свободно контролировать свои ноги, (как и руки).
— Цурайя-ча-ан — нетерпеливо протянув, позвал меня голос, вывевший меня из моих мыслей.
— А? — с немного расширенными от удивления глазами коротко спросила я.
— Ты уже так долго молчишь! Ты вообще слушаешь? — Саске надувшись и скрестив руки на груди, сидел на моем футоне, в моей комнате, а я лежала-полу сидя, рядом с ним.
— Конечно слушаю, я просто устала — странно проговорила я.
— Что с тобой? — будто из такого же как и я ребенка, мигом посерьезнечив и став взрослым смышленным человеком, нахмурившись спросил Учиха.
— Зачем спрашиваешь? — не найдя ответа на его вопрос спросила я.
— Думаешь это нормально попадать в больницу и терять сознание без какой либо причины? — Заметил мой друг. Саске всегда отличался от других наших одногодок своей сообразительностью умом и навыками, что давало чувствовать себя не одинокой.
— Я сама не понимаю что случилось. Но я знаю что меня ожидает серьезный разговор, и даже догадываюсь о чем мне расскажут — подняв голову, я взглянула в окно на голубое дневное небо, а после, когда я вернула ее и свой взгляд на Учиху, тот приблизившись ко мне, коснулся своим лбом моего, пристально глядя мне в глаза, а точнее — пытаясь, ибо наши слипшиеся как инь и ян волосы не давали этого сделать.
— О чем же? — спросил Саске, а через челки волос я разглядела нахмуренные брови.
Я задумалась. Я сама неуверенна о чем мы будем разговаривать. И даже если так, может не стоит пробалтывать? Даже если Саске мой друг, это ничего не меняет. Ведь, вдруг об этом нельзя рассказывать? К тому же, потом я смогу спросить у каа-сан и то-сан.
Стук в дверь, и меня снова отвлекли заставив вынырнуть из мыслей.
— Саске, нам пора уходить — седзи распахнулись, и из них выглянула Микото-сан, с той же милой раслабленной улыбкой, как и всегда.
— Сейчас ка-сан! Только попрощаюсь с Цурой! — положительное «хорошо, мы тс твоим отцом тебя ждем» и седзи закрывшись захлопнулись. — Ну, мне пора
Цура-чан, может увидимся завтра и на этот раз с нии-саном.
— Пока Саске — скорчив грустную мину попрощалась я с Учихой, и тот ушел, оставив меня одну в тишине.
***
Наступил вечер. Солнце медленно но верно опускалось, теряясь из виду. Я сегодня весь день проторчала в комнате, пытаясь восстановить свой контроль чакры, умения мед-дзюцу и не только, различными способами; читала советы в книгах или свитках, после практикуясь, или же просто практиковалась, случайно сделала две дыры с размером в мою ступню, из-за того что я пробовала походить по стенам, пыталась понять что да как, и привыкнуть, медитировала, пыталась выпустить, и обратно, чакру, да что не пробовала! И все же, все это дало свои плоды — я все же научилась направлять нужное количество чакры в руки и ноги, что дало мне возможность все-таки ходить по этим бедным стенам.
Стук в дверь.
И меня опять выводят из мыслей.
— Цурайя, нам всем надо поговорить — за порогом как ни странно стоял отец, своим более серьезным чем обычно взглядом, прожигая во мне дыру, а из за его холодного тона, у меня прошли мурашки по коже..
