Срывая цепи

***

Бу совсем не ожидал, что попадёт в такое шумное место. В первый момент его поразило, что у существ, кроме встречающих Моракса якш, не было ни рогов, ни чешуи, ни шерсти… «Так вот какие вы, люди?» Второе потрясение обрушилось на Бу в начале торжества: несколько якш уселись за один стол со своим повелителем! А остальные расположились в непосредственной близости, будто… будто… и не слуги вовсе! Но удивлялся Бу недолго — голод взял своё, и он принялся набивать живот, несмотря на всё ещё оттягивающие руки кандалы, да так, будто в последний раз в жизни. Совершенно не обращая внимания на вкус еды. И очень быстро почувствовал боль — однако всё равно продолжал запихивать в себя пищу, пока та не перестала проталкиваться в горло. — Блядь, мелкий, ты совсем сдурел?! — выругался Каразетсу, когда Бу вывернуло. И резко дёрнул за цепь, вытащив из кустов, к которым тот бросился. — Фу-у… Недовольство четырёхрукого объяснимо: пока остальные якши во всю напивались, этот не сводил глаз с Бу, будто всерьёз опасаясь, что он сбежит. «Ну и поделом! Нечего было мне помогать… убили бы и убили…» — Вот ведь свинота. — Отстань! Вытирая подбородок, Бу жалел лишь об одном: что желудок наполовину опустел и теперь его вновь мучает голод. Однако вернуться к поглощению пищи не удалось — Каразетсу вдруг поднялся с лавки и снова дёрнул за цепь: — Хватит жрать! Не заслужил! — Тц! «Какой призрак вселился?!» Бу совсем не ожидал, что его потащат вон. И даже попытался взлететь, лишь бы вернуться к столу — но четырёхрукий оказался слишком силён: Каразетсу не только мгновенно притянул его обратно к земле, но и вцепился одновременно в крылья и в плечи, угрожающе уставившись глаза в глаза: — Ещё одна выходка наподобие этой — и я вновь замотаю тебя в цепь с головы до ног! Бу уже успел немного привыкнуть к обжигающим укусам кандалов, но вновь испытывать это на всём теле ему совсем не хотелось. Поэтому он послушно кивнул, разве что закусил губу, чтобы сдержать слёзы обиды. Ведь Бу хотел не сбежать, а просто вернуться туда, где еда. Но пришлось опустить голову и побрести следом за четырёхруким стражем, то и дело спотыкаясь в темноте — весь свет остался там, наверху, а до города ещё было идти и идти. — …Да хватит дёргать! — …Шевели ногами! От смешливого Каразетсу, с которым Бу познакомился в Золотом замке, не осталось следа — сейчас его тащил за собой озлобленный придурок. Причём тащил неизвестно куда… но явно не в город, так как на середине спуска с холма тот вдруг свернул к горам. — Ты ведь не собрался пришить меня по-тихому? — Нет. Но хотел бы. — Тц… Ответ Бу нисколечки не успокоил. И он невольно задрожал, увидев замаячивший впереди зев пещеры. Тёмный. Непроглядный. «Неужели здесь всё и закончится?» Втолкнув Бу внутрь, четырёхрукий прижал конец его цепи к каменной стене — и та словно прилипла. Затем последовал талисман — и вход тут же затянула искрящаяся лиловыми искрами решётка… «Бездна подери эту электро-стихию!» — Сиди тихо. — А если сбегу?! — Тогда я найду тебя и отправлю на дно океана! — Откуда такое рвение, а? Может, отпустишь меня?.. Честное слово, я просто уйду, не доставив никаких проблем! — Как по мне — так катись на все четыре стороны, но архонт просил присмотреть за тобой, а я согласился. Поэтому угомонись! Лунный свет и лиловые искры. В их свете лицо четырёхрукого бугая было похоже на демоническую маску, искажённую презрением. «А ведь мы оба якши…» Когда Каразетсу ушёл, Бу даже не попробовал сломать решётку, вместо этого отошёл дальше в пещеру. На сколько хватило длины цепи. И попытался уснуть. Ему не хотелось вспоминать про библиотеку, ведь там хотя бы не было так холодно и сыро… и не хотелось думать о Сяо, забывшим о существовании брата… и уже тем более о духе ветра, обещавшем позаботиться о Бу, но даже ни разу не взглянувшем в его сторону. «И вот я снова заперт… но здесь нет даже книг…» . . . Шорх. Шорх. — Зачем вернулся? — Да вот подумал, что ты и правда можешь сбежать, — недовольно рыкает Каразетсу, остановившись у самой решётки. Он уже не выглядит таким раздражённым, возможно благодаря выпитому вину, которым от него несёт за тысячу чжанов. — Правильно. Вот и стереги меня тогда. — Какой же ты всё-таки… наглый! Неожиданно якша делает шаг и проходит прямо сквозь искрящуюся решётку! Пещера наполняется запахом подпаленной кожи и ткани, однако Каразетсу даже не вздрагивает! Бу вскакивает на ноги при его приближении, но увернуться от четырёх рук не удаётся — толстые пальцы сжимают рёбра, поднимают в воздух и встряхивают словно куклу: — Поверить не могу, что ты брат нашего новичка! — От-пусти! И н-не верь… сколько хочешь! От густых паров алкоголя кружится голова. Вторая пара рук огромного якши сжимает локти и плечи Бу, почти ломая кости и заставляя его вновь кусать губы, пытаясь сдержать слёзы отчаянья. «За что всё это мне?!» Но вдруг Бу отпускают. Однако, не дав плашмя упасть на землю, резко разворачивают и вжимают в холодную каменную стену. — Кхак! — Слышал, ты воспользовался бессознательным состоянием своего брата, чтобы как следует с ним развлечься? — обдаёт плечо горячее дыхание вместе с очередной порцией винных паров. Кажется или голос четырёхрукого стал выше на пару тонов? — Отвали! — предпринимает очередную попытку высвободиться Бу, но пока две сильные руки продолжают прижимать его к стене, другая пара уже сдёргивает штаны. — Ах! Не… не надо! Толстые пальцы никак не могут справиться с застёжкой, и в пещере раздаётся треск ткани. Лишь после этого Каразетсу отзывается — злобно, но удовлетворённо: — Почему нет? Разве, насилуя брата, ты не предполагал, что кто-то может захотеть поступить так же и с тобой? — Но я не насиловал его! — А, ну конечно… За смешком следует шлепок по ягодице — такой резкий и звонкий, что у Бу перехватывает дыхание и слёзы всё-таки заливают лицо, а вместе с ним и каменную стену, к которой Бу прижали щекой. — П-правда… я не вставлял… — А я вставлю. Между ног просказывает нечто, размером напоминающее полено. Бу, конечно, мечтал однажды заняться полноценным сексом, но никак не ожидал, что это может быть настолько страшно и унизительно. — П-прошу… Н-не надо… Мне оч-чень жаль… Я больше так… никогда… Мольбы улетают в пустоту, ибо земля вдруг вновь уходит из-под ног, и Бу протаскивают по стене вверх и раздвигают ноги. Он пытается оттолкнуться от стены, сжаться посильнее… но вот уже и стена, единственная опора, отдаляется… «НЕТ!» Словно кусок мяса на шампур — именно так его насаживают на толстое и горячее бревно. А ведь Бу было больно вставить в себя даже член Сяо, а этот… толще в несколько раз! — Какой же ты, блядь, узкий и мелкий… — Ыа… а-а-а… хны… — Не реви. Или войду до конца. «Так это ещё и не до конца?!» — Хны… хы… — Ой, заткнёшься ты или нет? Мне и самому не больно приятно! — Ы…ы…ы… Похоже, терпение Каразетсу лопается, потому что одна из его рук перемещается Бу на лицо, зажимая рот. А в следующий миг бёдра сжимают сильнее и насаживают на член-полено ещё глубже! — М-М-М! — Блядь… А приятно… Я думал, только с девками норм, но с парнями… ничего так… Х-ха-а… Каразетсу двигается рывками: проталкивается и делает паузу, потом ещё раз и ещё. Бу уже чувствует, как бревно упирается в желудок — к горлу подкатывает тошнота. А якша продолжает поднимать его и вновь насаживать на себя! Разрывающая боль пронзает все внутренности и молнией бьёт по мозгам. «Я правда всё это заслужил?!» «Ах, лучше бы просто убили!!!» Похоже, он теряет сознание — но только чтобы прийти в себя от новой порции боли. Когда же внутри всё начинает неметь, а гигантский член — скользить всё свободнее, у Бу уже не остаётся сил даже на слёзы. Он чувствует себя тряпкой, которой натирают лезвие меча… безвольной куклой, не способной двинуть ни рукой ни ногой. — Хэй, что-то ты притих, м-м-м? Бу не отвечает. И тогда одна из рук Каразетсу забирается ему под рубашку, нащупывает сосок и сжимает толстыми пальцами. — Одной моей девочке нравится, когда я делаю так… по крайней мере, это всегда её оживляет. «Что?.. О чём…» — Аа-а-а!!! Его рот больше не закрыт, и когда сосок пронзает электро-разряд, горло само исторгает хриплый вопль. Похоже, Каразетсу не в курсе, что его тело пропитано пиро-элементом, и любое соприкосновение с электро… Но возможности объяснить это у Бу нет, ибо Каразетсу продолжает крутить его сосок, посылая всё новые и новые разряды, а потом хватается и за второй. — Вот так хорошо. Мне нравится, как ты сжимаешь меня внутри! — А… а… а… В голове пустеет. Но отключиться не получается. Пытка затягивается, не даря никакой надежды на скорое окончание. Мысли тускнеют — Бу с трудом осознаёт, что происходит, где он, почему… И даже когда его разворачивают и вместо каменной стены перед глазами появляется лицо четырёхрукого, он едва узнаёт якшу. Душа словно частично отделилась от тела. Но при этом Бу всё ещё чувствует слишком много всего: его глаза горят от высохших слёз, желудок встал поперёк горла, а кишки растянулись и превратились в отбивную. — Х… хва… — Мн-н? Что? Хочешь, чтобы я побыстрее закончил? — Д-да… умоляю… — Хорошо, но тогда мне придётся ускориться! — Кхак! Холодная земля обжигает голую грудь, и толстенное бревно начинает ещё яростнее долбиться в задранный зад, кажется, разбухая всё больше. В какой-то момент кишки обжигает хлынувшая во внутренности струя спермы. Живот раздувает. А когда Каразетсу наконец вытаскивает член — на землю выливается целое болото спермы, розовое из-за крови. Но Бу наплевать. У него не хватает сил даже на то, чтобы просто отодвинуться — тело просто падает в эту грязь, и сознание наконец покидает его. Трудно сказать, сколько проходит времени, когда воспалённый мозг осознаёт, что свет перед глазами — это выход из пещеры. А жжение в боку — следствие только что полученного пинка под рёбра. — Эй! Просыпайся! — А… ы… Каждая клеточка болит. Каждая мышца вопит. А Каразетсу стоит, загораживая собой дневной свет. — Твой покровитель заявил, что ему нужен отдых, поэтому он на некоторое время впадёт в спячку. «Что? Кто…» Бу с трудом вспоминает юное лицо духа ветра. — Да чего ты, блядь, стонешь, будто тебя всю ночь избивали?! Злость и удивление в голосе четырёхрукого ещё больше сбивают с толку. Почему Каразетсу так раздражён? Будто забыл, как сам всю ночь над ним издевался? С трудом сев, Бу оглядывается по сторонам в поисках разорванной одежды — на рассвете у него не было сил, чтобы натянуть её на себя. Но ничего нет. Точнее… одежда уже на Бу! Причём целая. А на земле не видно ни следа вчерашнего кровавого спермо-болота. Забравшись рукой в целые штаны, Бу озадаченно ощупывает зад — прикосновение не только не вызывает боли, но и вместо раздолбанной дыры он обнаруживает лишь сжатое кольцо мышц. — Блядь, какого хера… Хули ты щупаешь себя при мне, изврат? Плюнув в сторону Бу, Каразетсу кивает на стоящий неподалёку поднос: — Короче, я хотел сказать, что Барбатос не скоро тебя заберёт. Так что придётся тебе здесь задержаться. После чего направляется к выходу. «Н-нет… А если следующей ночью всё повторится?!» — Радуйся, что легко отделался, — бросает четырёхрукий, прежде чем восстановить электро-решётку, закрывающую вход. А ведь вчера спокойно прошёл сквозь неё… Или это был не он? Или происходило всё не наяву?! Бу бросает в дрожь, и кажется, что грубые толстые пальцы вновь впиваются в руки и ноги, вновь мнут ягодицы и соски, вновь терзают тело разрядами молний. «Нет… нет… нет!»