Токийский восход

Лу медленно поднималась по улице к дому, устало жмурясь в теплых лучах закатного солнца после действительно тяжёлого дня. Работой завалили выше головы, выжимая последние силы, остатки которых рыжеглазая тратила на поездки в больницу к Эфиру, которого должны были отпустить домой уже завтра. И душа девушки нежно сжималась трепетным комочком счастья от того, что дорогой душе монстр действительно быстро окреп благодаря лекарству и старанию врачей, своевременно оказавших помощь. Страшное событие было подобно одному из кошмаров, которые теперь стали в ее жизни частыми гостями, вынуждая ещё и не высыпаться должным образом. Лу жила на топливе радости и знания того, что все обошлось, и сейчас она собиралась прийти домой и приготовить что-то заранее, чем хорошенько сможет наесться ее друг, чья магия полностью восстановила растраченный резерв. Прекрасный вечер, если не считать болезненного одиночества: приходить в пустую квартиру, где собеседником была глючная колонка да робот-пылесос — тоска смертная. Но отчасти девушка была даже рада тому, что Эфир не стал свидетелем ее постоянного утомления, в котором та была виновата целиком и полностью сама, из упрямства, вляпавшись в неприятности, за которые теперь отбывала наказание общественными работами. Солнце уже упало за горизонт тяжёлым шаром, оставив небо догорать оттенками пала, когда Лу увидела маячивший на холме лиловый семиэтажный дом, в котором на этаже квартиры Эфира отчего-то горел свет. Девушка насторожилась, ощутив, что сердце упало куда-то на барьер диафрагмы, ударившись о него до боли. "Неужели снова полиция? Я же все исправно выполняю", — метнулись бабочки испуганных мыслей, и девушка ускорила шаг. На шестой этаж она вылетела стремительной птицей, замешкавшись у входной двери с занесенной над замочной скважиной рукой. Из-под двери лился свет, явно из кухни, и запах чего-то вкусного скрутил пустой желудок в знак вопроса. — Какого хрена? — сердито проворчала девушка, решительно заходя домой и торопливо скидывая кеды. Молчаливо и тихо крадучись, Лу скользнула на кухню, но кроме горячего ужина около плиты никого не обнаружила. Все тот же стол, холодильник и бытовая техника... Схватив с доски ближайший нож, воткнутый в держатель, Лу задумалась о том, что это за грабитель такой, который покупает ужин. Эфир ещё в больнице. Но кто это тогда? Шорох за спиной заставил испуганно пискнуть и развернуться с лезвием наперевес, но его тут же вырвали из рук, а в столешницу вжало теплое тело, стискивая в объятиях. И голос... Такой знакомый и родной, что подогнулись колени. — Тшшш, малышка, это я, не бойся, — прохлада рук огладила дрожащую спину, а дыхание согревало ухо ласковым тембром. — Эфир?! Ты же... Тебя же только завтра, — защебетала рыжеглазая, умиляя монстра тем, какая она была настоящая в момент испуга. Маленькая и родная. Как же он скучал... Встреч в больнице было совершенно недостаточно, а после того, что он узнал от врача, ему и вовсе хотелось ее увидеть как можно скорее. И парень этого добился, домой едва ли не бежал, чтобы успеть первым и встретить её. Сказать все то, что должен был и хотел, но никак не мог подобрать слов. И её поступок, от которого монстру было ужасно стыдно, заставлял его душу дрожать... — Меня отпустили пораньше. Лу, ты отдала за лекарство все накопления... И мне не сказала, — скелет не выпускал ее, несмотря на ее слабую попытку выпутаться из крепких объятий, ощущая, что прямо через нее скелет аккуратно вернул нож на место, и прижал ее к столу ещё теснее, — малышка... Девушка растерялась, ощущая, что ещё немного, и ее душа просто покинет тело. Отчасти из-за его неожиданного появления, отчасти от внезапной и очень тесной близости, от которой было не отвертеться. Эфир же был настроен очень серьезно, решив, что именно в этот день, здесь и сейчас, он должен сказать ей, что чувствует. Не упускать больше момента, хотя его самого волнение скручивало до неприятного покалывания веснушек, заметавшихся чуть быстрее по топленой матовости костей. И прежде, чем Лу собралась с мыслями, уже готовая что-то сказать, открыв рот, как монстр коснулся ее губ поцелуем, мягко, пробуя и проверяя, какая последует реакция. Для нее это стало выстрелом в упор. Она ответила на его действие, ещё осторожнее, чем парень, залив привычные шипы дерзости теплым потоком чувства, которое она взращивала в укромном уголке души, скрытом от всех, не надеясь и не веря, что имеет право на такое счастье. И ощутив такую робость, монстр осмелел, целуя ее увереннее, запустив пальцы в мягкие лиловые пряди волос и привлекая к себе ближе. Все слова — потом. Сейчас важней всего было подарить эту нежность, которую держать в себе стало невозможным. И обстоятельства сыграли в этом далеко не последнюю роль, толкнув монстра на последний шаг, где пониманием стало, насколько он стал ей дорог, а она – ему. Скелет отстранился быстро, не дав девушке унять штормовое качание обрывочных мыслей, скопившихся охристым туманом в рыжих глазах. — Лу, я люблю тебя, — выпалил скелет, решив рубить с плеча без лишних предисловий. И если сам он был смущен, но этого не показывал до последнего, то девушка в плену его рук покраснела до корней волос, пряча лицо в ладонях на его груди, не в силах выдержать тепло его взгляда. И от напора эмоций, ответ вылетел помимо ее воли, почти случайно, заставив перестать дышать, стоило ей договорить: — Я... тебя давно уже... черт, — она крепко зажмурилась, чувствуя долгий вдох и ещё более длительный выдох парня, погладившего ее спину вдоль позвоночника под тонкой футболкой, ощущая круглые холмики маленьких, девичьих позвонков. — Не знал, что тебя можно смутить настолько сильно~, мне это так нравится. Ха, кажется, я знаю, как это делать в будущем, — тихонько промурчал монстр, наслаждаясь теплом ее тела и в то же время чувствуя, что любимая снова ощутимо похудела, постоянно загоняемая стрессом и работой, — ты совсем худенькая стала, ты что, не ешь снова? — Да поешь тут, ага, как же... Сил не остаётся, но это фигня, главное, что ты уже дома и здоров, — рыжеглазая начала успокаиваться, чуть отстраняясь, и скелет осторожно отпустил ее, с трудом сдерживаясь, чтобы не поцеловать снова. Но видя ее усталость, не стал торопить события, радуясь, что прихватил из кафе приличный ужин и теперь сможет, наконец, проследить за тем, чтобы девушка нормально питалась. — Ну, теперь вместе поедим. Я принес лапши из нашего кафе. Пойдем на крышу? У меня ключи есть, посидим там, как тогда... Там сейчас никто не живёт, и нам никто не помешает, — предложил скелет, подхватывая коробочки с аппетитной едой, и Лу не смогла устоять: сглотнула ком голодной слюны, от которой желудок призывно заурчал, заставив ее прижать к животу ладони, в попытке унять смущающие поползновения голода. Монстр снисходительно улыбнулся и подмигнул ей, протягивая порцию пшеничного, горячего ужина с кусочками мяса в соусе. Ответная улыбка перечеркнула ее усталость, а душа в сладком предвкушении кувыркнулась внутри, радуясь воссоединению с другом, который позволил им обоим перешагнуть в другую категорию отношений, где ждало много новых и приятных открытий. Монстр утянул подругу за собой, поднимаясь на террасу через темный пролет лестницы за балконом, где встретила привычная площадка, вызвавшая у девушки настоящий наплыв воспоминаний: первый приезд в Токио, заселение, первый рассвет в этом городе, растения, что до сих пор цвели в этом месте, особенно выделяясь желтизной множества цветков ракитника, душистый воздух и вид с холма тихого района мегаполиса. Их встречи, разговоры, работа. Так много минуло дней. Так много случилось событий. Лето разгорелось в полную силу, далеко перевалив за середину, и не верилось даже, что за такой срок возможно поменять жизнь так же резко, как бьёт в землю молния. Лу думала об этом, устраиваясь на скамье рядом с теплым боком монстра, принимаясь за еду, с каждым глотком которой наваливалось желание спать. Наполняемый желудок перетянул на себя все остатки сил, покинувших голову, в которой мысли шли медлительным караваном, переключая все внимание на слух, а не речь. Девушка слушала. Слушала, как дышит город, как высоко над домами свистят ласточки, как гудит сигнал семафоров вдалеке, пропуская стрелу поезда в стремлении достигнуть далёкой точки в конце города. И его голос, который рассказывал смешной случай из больницы, где нерадивый пациент постоянно стремился с кем-нибудь познакомиться и замучил медсестру навязчивыми разговорами до такой степени, что ему выписали ещё и снотворное. Но не суть истории была важна, а просто то, что он говорил с ней. Весело и беззаботно, как и раньше, и Лу никак не могла насладиться его возвращением. Его живым интересом ко всему, его тембром и теперь ещё и его касаниями. Да только она даже не поняла, что это не он ее коснулся, а сама девушка устало ткнулась в его плечо, начав дремать от переизбытка утомления. И настигнувшая ее душу волна спокойствия сделала свое дело, погрузив в надёжное тепло дремоты. — Хей, да ты смелее ста... ла, — хотел было подшутить Эфир, но заметил, что та попросту спит, и осекся, даже не доведя вдох до конца, осторожно отставляя упаковку от лапши в сторону, — какое же ты чудо, малышка, — прошептал монстр, мягко погладив ее щеку, наслаждаясь тем, как ее мягкий выдох пощекотал костяное запястье. Закат совсем погас, и стремительно начинало темнеть, погружая городские постройки в синюю темноту близкой ночи. Лу в густом мареве сна прижалась к монстру ближе, ища тепла, и Эфир решил, что пора идти домой. Не став ее будить, он осторожно взял ее на руки, да только стоило ему начать спускаться к своей квартире, как девушка вздрогнула в его руках, распахнув глаза в непонимании происходящего. — Упс, проснулась. Ну ничего, сейчас доспишь дома, уже прохладно, — Эфир как ни в чем ни бывало продолжил осторожно шагать по ступенькам, подходя к своему балкону. — М? Я уснула прямо там? Вот отстой... Прости, — начала ворчать девушка, ещё не окончательно согнав с себя морок дурманящего сна, не сразу поняв и то, что парень, внеся ее в дом, устремился мимо гостиной в свою спальню, где девушка бережной ношей была уложена на мягкую кровать под ее непонимающий и немного испуганный взгляд, пустивший по его позвонкам точечные импульсы интереса и даже восторга от того, что в будущем он мог бы точно так же утянуть ее к себе для совсем другого времяпрепровождения. Это волновало настолько, что монстр поспешил отвести кадмиевый взгляд от ее вопрошающих омутов огня. — Спи здесь, Лу. На кровати лучше отдохнёшь, чем на диване, — добродушно хмыкнул монстр, делая вид, что ставит на место, разложенные на письменном столе рядом с кроватью диски, хотя в комнате и без того царил минимализм порядка, характерного для него в целом. — А ты? Ты же... — Лу растерялась, скидывая с ног домашние шлёпанцы и падая спиной на мягкий матрас. Сил у нее все равно не прибавилось, а спорить с монстром не хотелось. Хотелось отчего-то, чтобы он больше ее не покидал... — Лу? — Эфир осторожно подошел ближе, переживая, что девушка вдруг замолчала. — Не уходи, — прошептала она, с надеждой глядя в его глаза, в которых тот увидел невыразимую печаль и страх, терзавший ее душу все то время, что его не было рядом. И он все понял, забираясь к ней и помогая накинуть одеяло, чувствуя, что у него самого дрожала от волнения душа. Будто боясь обжечься, он аккуратно придвинулся ближе, но Лу лишь благодарно уткнулась носом в ткань мягкого джемпера парня, постепенно соскальзывая обратно в сон, согретая объятиями чувств вопреки холоду его рук, что напитывались теплом ее тела, которое он осторожно обнял, прикрывая глаза. Кровать была узкой, но достаточной для них двоих, позволяя быть именно настолько ближе, насколько этого хотелось им обоим. Токио лишь услужливо добавил темной вуали летней ночи, приглушая огни неба и меняя их на спокойствие относительной тишины. Но сон монстра был неожиданно прерван жалобными всхлипами, заставившими его в непонимании открыть глаза, первые мгновения вообще силясь вспомнить, где он, и что происходит. Но вздрагивающее рядом хрупкое тело быстро дало подсказку: Лу снился кошмар. И нечто до того чудовищное, что она тихо хныкала, болезненно сжимаясь. Эфир уже хотел было ее разбудить, но внезапно вылетевшая из ее тела душа вогнала его в ступор. Небольшое сердечко, будто наполненное изнутри огнем, рыжим, подобным ее глазам, дрожало и сжималось, мечась в попытке уйти от ужасов сознания, подтолкнув оцепеневшего скелета к действиям. Он поймал обеспокоенную душу, не дав отдаляться от тела, мягко сжав в клетке фаланг, которые едва ли не обожгло жаром ее жизни, и осторожно повернул Лу на спину, мягко тормоша, чтобы вытянуть из сна прежде, чем втолкнет ее жизненную силу обратно. Та вся встрепенулась и села, руками цепляясь за одеяло и непонимающе осмотрелась, переводя дыхание, которое стало несколько сбитым из-за того, что приснилось. — Хей, хей, ты как? — Эфир подсел ближе, обнимая девушку за плечи, пока та с удивлением обнаружила в его бережной хватке собственную душу. — Это как... как так вышло? — она в ужасе кивнула на рыжее сердечко в чужой руке, на что Эфир просто пожал плечами. — Понятия не имею, малышка. Она сама вылетела из тебя – настолько ты испугалась кошмара. Давай-ка, я ее верну, — монстр повернул девушку к себе и мягко нажал ладонью с душой на участок чуть ниже ключиц. Она входила внутрь медленно, с нажимом, отчего по телу Лу прошла волна необъяснимого жара и волнения, стоило монстру чуть сильнее надавить на мягкий бок души, которая, наконец, соблаговолила вернуться обратно. Это снова позволило дышать полной грудью, но щекотливое волнение где-то в животе никак не унималось, вынуждая чувствовать себя очень неловко и несколько даже радоваться тому, что темнота комнаты не позволяла этого рассмотреть в полной мере. — Спасибо... Извини, что помешала, я, наверное, наверное пойду в гостиной досыпать, — Лу хотела было уже встать, но Эфир ловко поймал девушку, без труда завалив обратно и нависая сверху, для верности продолжая держать одну ее руку в своей. — Куда ты собралась, глупая? Всё хорошо, спи дальше. Я буду рядом, и ни о чем не волнуйся, — Эфир чмокнул ее в нос и отстранился, укладываясь рядом и хитро кося светящиеся в темноте глаза на растерянную и сонную подругу, которая, ещё немного что-то поворчав, повернулась к монстру спиной и прикрыла глаза. Скелет устроился сзади, тут же прижимаясь к ее спине, закинув руку поверх ее теплого бока, скрытого одеялом. Аромат ее тела щекотал нос приятными оттенками меда и цветов, даря безмерный, ласковый уют, в котором засыпать было куда приятнее, чем в пустотелой белизне больничной палаты. А Лу совсем успокоилась, ощущая позади себя такую нужную сейчас надёжность и опору, чей ласковый голос что-то ей шептал, пока она засыпала, лишённая страшных сновидений, которые отогнал от нее Эфир. Утро наступило слишком быстро: Лу казалось, что она только-только легла вновь, как ее уже настойчиво будили. Причем понимание, что ее самым наглым образом целуют почти моментально придало бодрости и желания инстинктивно отпрянуть. Да только ласка тут же обрела очень знакомые черты, как и запах фруктов и мяты, какой имел только Эфир, наполнивший лёгкие, стоило вдохнуть поглубже, невольно позволяя монстру своевольничать, пуская в ход язык. Лу что-то промычала в поцелуй, проснувшись окончательно, но ее протест или вопрос был проглочен, а язык, пытавшийся отпихнуть чужой тут же чуть прикушен в игривом жесте. Девушка все же отстранилась, и монстр позволил это сделать, тут же окуная в тепло светлых глаз, в которых плескалось неприкрытое счастье. — Доброе утро~. Прости, я совсем забыл узнать, нужно ли тебе на работу, и не хотел, чтобы у тебя опять были неприятности, и вот поэтому решил разбудить, — оправдался он, осторожно погладив ее плечо, остановившись у локтя и мягко поднырнув под спину, не встречая сопротивления. Лу после сна была такой мягкой, теплой и податливой, что монстр никак не мог устоять, ощущая, как душа в нем едва ли не горела. — Привет, — улыбнулась та немного смущённо, — вообще, мне сегодня никуда не нужно было, кроме как тебя забрать, но проснулась я не зря, это точно... — Так забирай, вот он я, весь твой, — мурлыкнул скелет, тыкаясь носом в ее щеку, ловя ответный смешливый фырк, от которого под ребрами сладко щекотало душу. В ее жизни это было определенное самое нежное утро, и далеко не последнее в таком ключе. Стоило Эфиру вернуться в привычную колею, как дела пошли легче, и Лу вновь вздохнула свободно. Время шло, менялись сезоны, наказание было отбыто честным трудом и силами, не без заботы монстра, что всячески, как и где мог, облегчал ее жизнь. То озаботится обедом для нее на работе или дома, то возьмёт лишнюю смену в гейм-клубе, чтобы девушка выспалась. Но и о своем увлечении они не забыли, проводя свободное время за написанием уже полюбившегося алгоритма. И это со временем принесло свои плоды и успехи. Настолько плодотворные, что наградой за их трудолюбие послужило исполнение давней мечты Эфира: открытие собственного, маленького, но очень уютного анти-кафе. Не обошлось и без содействия его друзей, и даже строгого брата Эфира, что успел приехать всего пару раз, удивленный тем, что его старший родственник вступил в более чем серьезные отношения, и впечатленный их общим стремлением к мечте. Времени на открытие ушло не так уж много, в отличие от интеграции в кафе того, над чем они все это время работали. Этот искусственный интеллект был успешно внедрён в оболочку, имевшую вид самых настоящих кошек, что вальяжно расхаживали по небольшому залу в стиле лофт и принимали заказы у посетителей. Эфир был в полном восторге, ведь он так любил этих зверьков, но, увы, любовь эта была в крайней степени односторонней, что подтверждала подпись многих шрамов на его костях при неудачных попытках подружиться с пушистиками. Роботы же были настроены на дружелюбие, и действительно вели себя весьма по кошачьи, чем радовали глаз всех, кто приходил полюбоваться на такое чудо. В один из таких дней, когда из-за летней непогоды посетителей было совсем мало, они вдвоем просматривали остатки печенья и других угощений, чтобы подготовить заказ у поставщиков на грядущий месяц. Лу перекладывала пачки из одной коробки в другую, считая и озвучивая, что стоило докупить. Дождь барабанил по витрине, у основания которой прохаживался толстый пушистый робот-кот, похожий на рыжего, крупного мейн-куна, завлекая редких прохожих в тепло и уют их кафе. С потолка свисали самобытные светильники, дававшие неяркий, но теплый свет, вращались деревянные вентиляторы, а по линии кирпичной стены шел ряд симпатичных игровых автоматов ретро эпохи, перемигиваясь друг с другом цветными лампочками. К звуку шуршания упаковок прибавился глухой удар падения одной из пачек, заставивший рыжеглазую нагнуться и пошариться под столом в ее поисках, пока Эфир, стоя в стороне, не лишал себя удовольствия полюбоваться открывшимся видом, который хоть и успел изучить куда ближе, но от того не ставший для него хоть каплю менее интересным. Даже наоборот — это раззадоривало. — Черт, Лу, вот это поза, — протянул он достаточно громко, чтобы попытаться смутить ее при посторонних, пусть они и не понимали ни слова. Девушка резко выпрямилась и одернула юбку, нервно оглядываясь и шипя на любимого, хотя на щеках предательски проступил горячий румянец. — Эфир, мать твою! — она погрозила ему кулаком, где на одном из сжатых пальцев робко блестело милое колечко с крошечным рубином. Подарок Эфира, когда тот сделал ей предложение, что теперь был ему сладким напоминанием кому именно принадлежала эта маленькая колючка. Монстр же бесцеремонно подошел ближе, чтобы обнять, склоняясь к самому уху девушки, которое едва ли сдерживался чтобы не укусить. — Когда ты так ругаешься, мое воображение рисует совсем другие сцены, родная. Например, как в том самом фильме, на который я тебя утащил, когда мы поругались, — томно протянул скелет, чуть ущипнув ее за бок, пока Лу отчаянно краснела, стыдливо кривя губы от понимания того, что и сама теперь думала отнюдь не о печенье или инвентаризации. — Ну не на работе же? — тихо ткнула она его куда-то в область ложного ребра, на что монстр ехидно сощурился. — О, так ты в целом не против, да, малышка? — скелет начал хихикать, рассматривая ее досаду, будто девушку застукали с поличным, и она не нашла ничего лучше, чем ответить в его же духе. — Я всегда за, если речь о тебе, а теперь отстань и давай работать нормально, — Лу беззлобно его толкнула, вручая пачку печенья, пока веснушчатый монстр прерывисто выдохнул от ее слов. Легче ему не стало, и он, подобно хищнику, затаился в ожидании, не спуская с любимой потемневшего взгляда, словно написанного на портрете сангиной. Рутина шла своим чередом, но трудиться здесь не надоедало никогда: порой даже на ночь закрываться не хотелось, до чего здесь было здорово. Котики изредка мяукали, давая согласие посетителям, позволяя себя гладить и тут же мурчали вполне правдоподобно для существ с железным нутром. Однако этот день не в первый раз стал исключением для Эфира, желавшего поскорее украсть свою избранницу от посторонних взглядов и внимания, чтобы вдвоем заниматься делами отличными от трудовых задач. И момент был как нельзя более подходящим в этот дождливый будний день... Лу заметила, что монстр исчез из поля зрения, и отправилась было его искать: заглянула в подсобку, где они организовали подобие комнаты отдыха, в зоне выгрузки его тоже не нашлось. Но стоило ей пройти мимо кладовки, как в нее же девушку затянуло рывком, пугая до тихого писка, который в темноте тесной каморки зажала холодная рука. — Извини, малышка. Мне уже невтерпёж, к черту всё, — горячий шепот в самое ухо, и Лу поняла, что и сама уже сходит с ума от его касаний, и ее молчание и слабый кивок сносят обоим крышу, — только не шуми, родная. Черт, как это возбуждает... — Эфир, ну ты даёшь, боже, прямо тут? — прошептала та, хотя горячая тяжесть, текущая сгустком где-то в животе красноречиво давала ответы на все ее сомнения. — И не только тут, Лу, — довольный, мурчащий голос давал обещание, что понравится им обоим. До дрожи в коленях. До пьяных мыслей. До умопомрачения, которое захочется рискнуть повторить не раз. Теперь они имели право. Имели право на счастье друг с другом. Нашли место, которое смогли считать домом до конца своих дней. Нашли друг друга, чтобы больше уже не теряться в море безразличия, едва не утопившего заблудшие одинокие души. И осуществили прекрасную мечту, к достижению которой пришли вместе точно так же, как шли в жизни дальше, бок о бок. Преданные друг другу и любимые. Встречая лучшее время суток именно вдвоем: их личный Токийский восход.