Звук, Который Ты Нашёл Для Меня

Джон снова забрал сигареты и на этот раз не имел любезности вернуться домой, когда терпение Шерлока начало истощаться. Он разобрал гостиную, затем кухню, прежде чем подняться по лестнице в спальню Джона, где ему пришлось действовать более осторожно. Потому что Джон смирился бы с тем, что Шерлок устроил беспорядок в остальной части квартиры, но любой признак того, что Шерлок ступил в его комнату, приводил Джона в уныние на несколько дней. — Ты пытался думать, как я, — сказал Шерлок, стоя прямо в комнате Джона и изображая, что держит пачку сигарет в левой руке. — Ты пытался быть умнее меня. Но Джон не смог бы. Более того, Джон бы понял, что не смог бы. Он бы сдался. Он бы даже не попытался спрятать сигареты. — Конечно. Что-то очевидное, — сказал Шерлок. — Ты предполагал, что я не замечу очевидного. Он подошел к первому месту, которое увидел — прикроватной тумбочке Джона, — и выдвинул верхний ящик. Презервативы, смазка, салфетки, все предсказуемо, учитывая сильное сексуальное влечение Джона, а потом… Шерлок склонил голову набок и потянулся внутрь. Тонкая полоска черной кожи с серебряной пряжкой, серебряные заклепки, серебряное кольцо в центре, которое звенело, когда он вынимал его из ящика. Ошейник. Интересно. Слишком короткий, чтобы удобно обхватить шею Джона, — Шерлок проверил его на своей, просто чтобы убедиться, и обнаружил, что он неприятно врезается в кожу, — вероятно, он был сделан на заказ для кого-то с особенно миниатюрной шеей. Очень интересно. Шерлок надел ошейник и удалился в гостиную, чтобы подумать. * (Шерлоку было тринадцать, он учился в школе. Он выучил таблицу Менделеева давным-давно, что не составило особого труда; в конце концов, информация была организована визуально, и даже идиот мог посмотреть на картинку, а потом вспомнить ее содержание, и, осознав это, его учительница пришла в восторг. — Очень впечатляет, мистер Холмс! — сказала она. — Как Вам это удалось? Член Шерлока, который до сих пор казался совершенно безразличным к какой-либо части его сознательной жизни, дернулся в брюках и начал твердеть. Это было скучно, утомительно, банально, даже не настолько уникально, чтобы человечество назвало это настоящим извращением, и, что хуже всего, это было так очевидно… Если бы это было что-то вроде порки через колено или эротического удушения, Шерлок с удовольствием разобрал бы это на части, исследуя психологию концепции со всех сторон, пока не понял бы, почему это ему нравилось. Но это. Сверстники Шерлока считали его уродом; Майкрофт находил его постоянно отстающим по сравнению с самим собой; родители Шерлока были далеки и не обращали внимания — и тут один незначительный человек похвалил его, и его сексуальность вспыхнула, как рождественская елка. Это было так просто. Шерлок был в ужасе.) * Он ходил по гостиной, сцепив руки перед собой. Ошейник принадлежал Джону. Ну, конечно, он принадлежал Джону, — он лежал в его ящике стола, больше никому он не принадлежал, — но он принадлежал Джону . Он был куплен для ношения кем-то другим, да, несомненно, женщиной, но если бы он было куплен для нее, у Джона его все равно не было бы. И Джон не ходил на свидания несколько месяцев, — Шерлок тщательно следил за этим фронтом, — так что он не просто временно держал ошейник. Он владел им. Это было его: его принадлежность, его интерес. Удивительно. Шерлок любил, когда люди удивляли его. — Ошейник, — пробормотал Шерлок, замедляя темп до полной остановки. Он закрыл глаза, поднес пальцы к губам. — Знак доминирования, контроля. Владения. Может быть источником унижения или гордости, в зависимости от контекста. Это напомнило идею рабства — не та идея, которую Шерлок обычно ассоциировал бы с Джоном, но человеческая сексуальность была общеизвестно сложной. Шерлок вызвал образ кого-то… Неправильно! — ругал он себя, — образ самого себя, стоящего на коленях у ног Джона и обожающе смотрящего вверх. — Хозяин, — сказал Шерлок, проверяя слово, идею. — Сэр. Нет. Он поморщился. Ужасно. Это звучало совсем не привлекательно. Затем он представил руку Джона в своих волосах, Джона, смотрящего на него с обожанием, Джона, бормочущего: — Хороший мальчик. Это идеально, Шерлок. Ты великолепен, — и о, да. Да, подумал Шерлок с дрожью, это было бы очень кстати. * (— Полиция не консультируется с дилетантами, — сказал Шерлок, и Джон ответил: — Это… было потрясающе, — затем: — Это было необыкновенно, это было совершенно необыкновенно. Это фантастика! Шерлок не возбудился, — его тело, которому уже не тринадцать, к счастью, понимало важность контекста, — но удовольствие было острым, искрой в животе, которую он чувствовал до пальцев ног. Он хотел большего. Он почти отчаянно нуждался в этом. Затем, много-много позже, в одиночестве в квартире, Шерлок коснулся себя и вздохнул: — Ты необыкновенный, ты совершенно необыкновенный, — представляя, что это был голос Джона, а не его собственный, и Джон с восторженным восхищением наблюдал, как он выгибается под собственной рукой, произнося имя Джона, когда кончал.) * — Есть ли причина, — сказал Джон, осматривая гостиную от двери, — что, похоже, Тасманийский Дьявол прошел здесь? — Что? — сказал Шерлок, хотя почти не обращал на это внимания. Обнаружение ошейника распахнуло дверь в его Чертоги Разума, и теперь его мозг лихорадило. Джона влекло к нему целую вечность, — только идиот мог не заметить признаков, — но Шерлок ничего не сделал. Слишком сложно, введение секса и более глубоких чувств в дружбу, слишком большой потенциал для беспорядка. Но теперь — Джон как армейский капитан (контролирующий), Джон как врач (заботливый), Джон как друг (доверчивый, стабильный), Джон как коллега (подобострастный, обожающий), возможно, Джон как любовник был бы неким сочетанием их всех? Шерлок больше не мог понять, оставив этот вопрос в покое. Но как его спросить? — Беспорядок, Шерлок. Ты заметил, что лежишь на диванных подушках, лежащих на полу? Что, во имя бога, случилось? Шерлок проверил под собой и обнаружил, что да, действительно, он был на полу. Интересно. Он совсем этого не помнил. Он вспомнил ошейник, а до этого… — Я искал свои сигареты, — вспоминал он. — Ты взял их. — Что, эти? Джон полез в карман пальто и вытащил ту самую пачку, которую искал Шерлок. Шерлок был впечатлен. Ему и в голову не приходило, что Джон мог держать их при себе. — Да, хотя сейчас это не имеет значения. Меня отвлекла неожиданная сексуальная реакция. Так. Так было лучше, не так ли? Просто быть с этим сейчас, а не позволять этому гноиться на границах его собственного разума, пока оно не перерастет во что-то, чем оно не было. — Э-э, — Джон моргнул. — Верно, это… Что ж, хорошо для тебя. Тогда я просто придержу это у себя, хорошо? Он сунул пачку сигарет в карман и с явно озадаченным видом направился к лестнице. * (В девятнадцать лет друг Шерлока, Виктор, сказал: — Ты когда-нибудь задумывался о?.. — и Шерлок сказал: — Что? — а затем Виктор наклонился и поцеловал его. Его первый (единственный) поцелуй. Виктору отчаянно нужно было побриться, и от него пахло табаком, и Шерлок, ослепленный и неуклюжий, повторял каждое движение Виктора в надежде, что это скроет, как мало он знает о том, что делает. Губы Виктора блестели от слюны, когда он отстранился. Шерлок молча смотрел на них, задаваясь вопросом, должны ли поцелуи быть такими влажными, такими неряшливыми. Скажи мне, что это было хорошо. Его член начал твердеть при мысли о влажных губах Виктора, произносящих слова; его дыхание участилось. Скажи мне, что это было блестяще, и ты хочешь сделать это снова. — Э-э, ну, — сказал Виктор, опустив голову. Затем он вытер губы тыльной стороной ладони. — Извини. Давай не будем повторять это снова. * Существовала, как вынужден был признать Шерлок после размышлений, возможность быть отвергнутым. Само существование влечения не подразумевало желания следовать ему. В конце концов, Шерлок по-настоящему заинтересовался только после того, как обнаружил… Ах, подумал Шерлок, теперь это идея. — О, Шерлок, какой беспорядок ты устроил! Вздрогнув, Шерлок оторвал взгляд от своего микроскопа и обнаружил миссис Хадсон в дверях, которая поджала губы, осматривая кухню, которая, по мнению Шерлока, выглядела не менее опрятно, чем обычно. Даже еды не было. — И после того, как Джон потратил столько времени на то, чтобы все привести в порядок, — продолжила она и начала собирать образцы плесени Шерлока и принадлежностей для микроскопа, как будто они должны быть где угодно, кроме того места, где они сейчас находились. — Где Джон? — недоумевал Шерлок. — На работе, я полагаю. А что? — Мне нужны примеры классического покорного поведения, миссис Хадсон, — сказал ей Шерлок. Он оттолкнулся от стола и встал. — Вы можете придумать что-нибудь? — Извините, пожалуйста? Это для дела? — В некотором роде, — бессмысленно спрашивать ее, с опозданием понял он. Он, несомненно, лучше разбирался в человеческом поведении, чем она, учитывая его род занятий. — Независимо от того. Спасибо, миссис Хадсон. И я уверен, что Джон оценит, что Вы немного приберете здесь. Он остановил ее протесты, наклонившись, чтобы поцеловать ее в щеку, затем подобрал пиджак со спинки стула. У него были планы. * (После того как Джон заселился, Шерлок первым делом заглянул в его компьютер. Он нашел много порнографии в истории браузера Джона и сохранил ее в папке на своем жестком диске, что неудивительно, учитывая характер Джона, — и он решил попробовать его прихоти. Тупость. Целые гигабайты несусветной херни. Много любительских кадров: плохое освещение, отвратительное качество звука и, в первую очередь, сцены мастурбации людей. Мужчины и женщины всех размеров, возрастов и степеней обычной привлекательности, некоторые с игрушками, но большинство без них. Это было почти невыносимо разочаровывающим открытием. Джон, армейский врач, который застрелил кого-то для Шерлока, зная его всего день, который называл Шерлока фантастическим и необыкновенным, хихикал вместе с ним на месте преступления и так идеально вписывался в жизнь Шерлока, — обладал самым пресным вкусом в порно, с каким Шерлок когда-либо сталкивался. Что, как он предполагал, означало, что остальные сексуальные интересы Джона были такими же безвкусными. Шерлок с отвращением захлопнул ноутбук Джона. Да. Ужасное разочарование, правда.) * — Миссис Хадсон сказала, что ты работаешь над новым делом? — Мм, — сказал Шерлок. — Скучное дело. Подозревается убийство, хотя тело так и не было найдено. Он стоял на коленях среди множества фотографий с места преступления (уважительное положение, ставить себя ниже Джона). Его плечи были опущены (поза самозащиты), а локти прижаты к бокам (заставляя его казаться маленьким, не угрожающим). Если бы Джона привлекала покорность, он бы обратил на это внимание. — Подозревается Ярдом или подозревается тобой? — спросил Джон, подходя к нему сзади. Шерлок откинул подбородок назад (обнаженное горло, уязвимое), чтобы посмотреть на него (зрительный контакт, страстное желание угодить). — Оба. Расположение брызг крови указывает на травму головы как на источник. Даже принимая во внимание, что травмы головы обычно кровоточат больше, чем другие травмы, я думаю, ты согласишься, что это довольно много для несмертельного удара, да? Тогда возникает вопрос: что случилось с телом? Квартира на седьмом этаже, все двери заперты, не совсем идеальные условия для убийцы, скрывающегося с телом взрослого мужчины. — У тебя есть теории, я полагаю? — Несколько. Губа Джона дернулась. Шерлок внимательно следил за расширением зрачков, частотой дыхания — никаких изменений, никаких признаков возбуждения. Недовольство Шерлока было глубоким, особенно когда Джон, не говоря ни слова, повернулся и пошел на кухню ставить чайник. Слишком тонко, ясно. * (В шесть лет Шерлок закончил свою первую скрипичную композицию — во всяком случае, свою первую нотную композицию, нечто более существенное, чем набор случайных нот, сыгранных одна за другой, — и очень хотел продемонстрировать ее. Поэтому он направился в кабинет своей матери, где она, без сомнения, сгорбилась над столом и записывала свои наблюдения по поводу своего последнего эксперимента, а он стоял рядом с ее стулом, играя для нее. После того, как Шерлок закончил, потребовалось шесть повторений «Мама!» чтобы она отвлеклась от работы. — Шерлок, — вздохнула она, — что я говорила о приходе в мамин кабинет? Следующая композиция Шерлока была совсем другой: она основывалась не на наборе нот, а на том, насколько громко и пронзительно он мог заставить свою скрипку визжать. Его мать отреагировала на это гораздо быстрее.) * В следующий раз, когда Джон пошел заваривать чай, он обнаружил ошейник, обернутый вокруг основания чайника. Шерлок, который часами лежал на диване, терпеливо ожидая этого момента, сел, чтобы посмотреть. Конечно, это был не самый привлекательный ошейник: белая кожа низкого качества с ярко-фиолетовыми стразами по всей длине (это был единственный ошейник, который был в наличии в ближайшем секс-шопе, и Шерлоку не хотелось бродить по Лондону в поисках лучшего; в конце концов, важна была идея, а не сама вещь). Но это было не так оскорбительно, как предполагало поведение Джона: в течение нескольких секунд он ничего не делал, кроме как смотрел, а затем, наконец, поднял его, зажав один конец между указательным и большим пальцами, и держал его на расстоянии вытянутой руки, когда он повернулся к Шерлоку. — Это твое? — спросил Джон. Выражение его лица было на удивление пустым. — Да. Это ошейник. — Я это вижу, спасибо. Почему на кухне? — Итак, ты видишь, что у меня есть ошейник, — сказал ему Шерлок. — Поскольку у тебя он тоже есть, я подумал, что это может создать идеальную возможность для разговора о наших пересекающихся интересах. Джон опустил руку, позволив ошейнику болтаться на боку. Его лоб сморщился, когда он нахмурился. — У меня тоже есть, верно? Значит, ты рылся в моих вещах. "Конечно, Джон будет зацикливаться на самых незначительных деталях", — кисло подумал Шерлок. Но он не поколеблется. Всего несколько дней назад он обнаружил то, что, возможно, было самым интересным в Джоне Уотсоне, и Шерлок не позволил бы сейчас отнять это у него из-за того, что Джон был трудным. — Какое это имеет значение? — сказал он. — Важно то, что у нас с тобой есть комплементарные сексуальные… — Интересы, — перебил Джон. — Да, я услышал тебя в первый раз, и, ну… — Его глаза метнулись к ошейнику в руке, — может быть, ты и прав, но дело в том, Шерлок, что если мы оба владеем ошейниками, это означает, что все это — долбоебизм с точки зрения… Шерлок упал на колени, и Джон тут же замолчал. Затем он просто смотрел, широко раскрыв глаза и приоткрыв губы, как Шерлок опустился на руки и начал, как он надеялся, медленное, чувственное ползание туда, где на кухне безмолвно стоял Джон. К тому времени, как Шерлок остановился всего в нескольких дюймах от икр Джона, зрачки Джона расширились, и он стал тяжелее дышать. И, о, как Джон смотрел на него сверху вниз… Многие люди и раньше страстно желали Шерлока, но никто никогда не смотрел на него так, как Джон смотрел сейчас. Как если бы Шерлок был долгожданным сокровищем, как если бы вид его у ног Джона был чудом, которым Джон будет наслаждаться очень-очень долго. Шерлок почувствовал, как участилось его собственное сердцебиение, а затем в паху появилась первая слабая боль от возбуждения. Он хотел прихорашиваться от внимания. Он хотел остаться здесь на четвереньках до конца вечера и насладиться этим. Но нет, напомнил он себе; ему оставалось сделать одно дело. Шерлок снова опустился на колени, поднял подбородок, обнажая полностью открытую шею, и сказал: — Вы наденете на меня ошейник, Мастер? Джон рассмеялся. Всего на мгновение раньше он наклонил голову и поднес руку ко рту, чтобы заглушить звук, но этого было достаточно. Шерлок отпрянул назад и почувствовал себя невероятно, мучительно глупо. — Извини, — сказал Джон, наконец сдерживая смех. — Извини, это было, э-э... Просто ты подтвердил мою точку зрения. Шерлок, спотыкаясь, вскочил на ноги и в отчаянии провел пальцами по волосам. Глупый, глупый, глупый. Теперь все казалось ужасно ясным: он позволил чувствам затмить его логику. Он хотел, чтобы сексуальные интересы Джона были совместимы с его собственными; он убедил себя, что они были. — Извини, — снова сказал Джон. Он поднял ошейник с какой-то съежившейся, вынужденной улыбкой. — Знаешь, на мгновение я подумал, что у тебя может быть этот, потому что он немного похож на настоящий ошейник для домашних животных, но, эм… очевидно, что это не так. Нет, подумал Шерлок с рычанием, явно нет, и тут до него дошло, что имел в виду Джон. Его разум закружился. Настоящий ошейник для животных. Джон был врачом, смотрителем, верным, яростно защищающим. Конечно! Почему Шерлок не видел этого раньше? — У тебя всегда что-то есть, не так ли? — сказал он. Джон моргнул. — Э. Конечно, хорошо. Полагаю, я просто… тогда верну это, — он передал ошейник Шерлоку, а затем почти убежал в свою комнату. * (Пара, опустошенная исчезновением своего кота. Он с тяжелыми мешками под глазами, и она, сжимающая крошащуюся салфетку, они сели на диван Шерлока и предложили ему 1000 фунтов стерлингов, если он сможет найти пропавшее существо. — Смешно, — сказал Шерлок Джону после того, как они ушли. — Возможно, он мертв, его переехал грузовик или что-то в этом роде. Им лучше просто купить нового питомца, чем тратить на него 1000 фунтов. — Для некоторых людей, — лаконично сказал Джон, — домашнее животное драгоценно. Незаменимо. Концепция, которая находится за пределами твоего понимания, я уверен. — О да. Сантименты, — согласился Шерлок, и они не разговаривали до конца дня. * — Ты предпочитаешь, чтобы твои питомцы были собаками или кошками? Джон, сидевший в кресле с утренней газетой, посмотрел на стоящего над ним Шерлока и довольно глупо моргнул в ответ на вопрос. — Ты… Шерлок, ты же не серьезно. — Почему бы нет? — сказал Шерлок. — В конце концов, ролевая игра «хозяин-раб» имеет ряд общих черт с ролевой игрой домашних животных. Например, иллюзия в высшей степени неравных отношений. Унижение. Деградация. Наказание за плохое поведение, похвала за хорошее поведение. Приятная дрожь пробежала по Шерлоку в последний момент, — мысль о том, что Джон будет ворковать с ним, когда Шерлок докажет, что он может быть достаточно послушным питомцем, — хотя он старался сохранять нейтральное выражение лица. Он не был полностью уверен, что ему это удалось; глаза Джона слегка расширились, хотя Шерлок не сказал ничего удивительного. Неважно: Джон достаточно скоро обнаружит для себя, что нравится Шерлоку — если они когда-нибудь поладят, конечно. Джон сложил газету и положил ее себе на колени. — Интересуешься всем этим, да? — Очевидно, — Шерлок едва подавил закатывание глаз. — Конечно, ты понимаешь, что то, что мы оба заинтересованы в каком-то конкретном извращении, ничего не говорит о нашей совместимости, поскольку… — Да, да, — отрезал Шерлок, его терпение в этой маленькой игре резко закончилось. — И если ты попытаешься настаивать на том, что не испытываешь ко мне никакого влечения, я буду вынужден перечислить — в мучительных подробностях, — все признаки возбуждения, которые ты проявил в ответ на… — Ладно, хватит, спасибо, — сказал Джон. Он швырнул бумагу на ручку кресла, затем встал, как будто собирался уйти, отбросить все это, и Шерлок почувствовал… Горе. Разрушение. Это Виктор снова и снова вытирал слюну Шерлока с губ, а мать Шерлока разочарованно вздыхала из-за поведения сына. Шерлок упал на колени почти до того, как принял такое решение. Он знал, что это немного манипулятивно, почти наверняка в области нехорошего: использовать один из сексуальных кинков Джона, чтобы привлечь и удержать его внимание, но это сработало. Джон остановился и просто встал, глядя на Шерлока. Его внимание было подобно лучу теплого солнечного света на коже Шерлока. — Кошка, — медленно, многозначительно сказал Шерлок, — или собака? Джон провел языком по нижней губе. — У обоих есть свои плюсы, — сказал он. — Я не привередлив. Тогда немного того и другого. Шерлок мог это сделать. После долгих раздумий Джон подошел ближе и начал нежно гладить его по волосам, водя ладонью вперед-назад по поверхности головы. Выражение его лица было задумчивым, но прикосновение было… чем-то очень близким к благоговению. С тихим звуком удовольствия Шерлок закрыл глаза и упивался этим. — Хорошо, — мягко сказал Джон. — Мы можем… хорошо. Я думаю, что ванна может быть хорошим местом для начала, да? Когда Шерлок снова открыл глаза, он увидел, что Джон ласково улыбается ему сверху вниз. И хотя он принимал душ пять часов назад, Шерлок кивнул. Если Джон хотел, чтобы он принял ванну, то и Шерлок будет этого хотеть. В этом и был смысл, не так ли, чтобы сделать то, что хотел Джон? — Я собираюсь кое-что подготовить, — продолжал Джон, — и когда я закончу, я хочу найти тебя без этой одежды и ожидающим меня перед ванной. Хорошо? Шерлок снова кивнул, хотя, когда он начал вставать, чтобы выполнить просьбу Джона, Джон схватил Шерлока за волосы и заставил его сесть. — Шерлок, — улыбка Джона не утратила своей нежности, даже несмотря на то, что его хватка на волосах Шерлока была крепкой, граничащей с опасностью, близкой к болезненной. — Ползи. * (— Секс меня не тревожит, — сказал Шерлок. В основном это было правдой.) * Шерлок надел ошейник. Он знал, что это непрактично — ему придется снять его, если он действительно собирается купаться, — но подумал, что Джон мог бы оценить этот жест. Было также что-то странно возбуждающее, хотя и сомнительное, в том, чтобы стоять на коленях на коврике в одном лишь ошейнике. Что ж, это было бы возбуждающе, если бы Шерлока не отвлекали мысли о планах Джона. Ванна означала, что Джон хотел, чтобы он был чистым: особенно его гениталии, учитывая сексуальный контекст, и, таким образом, почти наверняка его анус — Шерлок полагал, что его трахнут еще до того, как ночь закончится. Он задавался вопросом, должен ли он сообщить Джону, что его никогда раньше не трахали. Затем, когда Шерлок воспримет это как идеальная маленькая шлюха, — что он был полон решимости сделать, даже если ему придется притворяться на протяжении всего акта, — Джон будет впечатлен; он будет осыпать Шерлока похвалами и, возможно, даже откажется от своих жалких попыток завязать отношения с женщинами, чтобы иметь Шерлока снова и снова. И о, разве это не прекрасная мысль? Наконец в дверях появился Джон со свежим полотенцем, перекинутым через его правую руку. — Ну, здравствуй, — сказал он, довольный увиденным. Подойдя, он опустил левую руку и выжидающе держал ее перед лицом Шерлока. Кошка могла удариться головой о нее. Собака могла бы засунуть в нее свою морду, измазать кожу слюной. Шерлок сделал и то, и другое, ударив Джона по руке лбом, а затем приподняв подбородок, чтобы он мог ткнуться носом в ладонь и лизнуть Джона. Это было смешно; на какой-то ужасный момент Шерлок был уверен, что над ним будут смеяться. Но затем Джон обхватил его щеку, нежно поглаживая пальцами подбородок Шерлока, и сказал: — О, это мило, — в его тоне звучало восхищение, и Шерлок тут же перестал думать, насколько нелепо это ощущалось. Он стучал, тыкался носом и лизал, пока его собственная слюна не размазалась по всему лицу. — Хороший мальчик, — сказал Джон, улыбаясь, и Шерлоку пришлось на мгновение закрыть глаза, настолько сильным был прилив удовольствия. Затем Джон отстранился и наклонился, чтобы снять с Шерлока ошейник и наполнить ванну водой. К сожалению, после этого все пошло на спад. В полной тишине Джон вымыл волосы Шерлока, затем его плечи и грудь, и это был такой нежный, кропотливый процесс, что Шерлок мог бы заснуть вот так, стоя на коленях в трех дюймах теплой воды, пока руки Джона массировали его. К тому моменту удовольствие уже давно угасло, и Шерлоку хотелось крикнуть ему, чтобы он уже продолжал. Но домашние животные не разговаривают, не так ли? Поэтому он промолчал, позволив Джону делать все, что ему заблагорассудится, как бы скучно это ни было. — Ладно, — сказал Джон, — теперь руки и колени. Шерлок двигался быстро, послушно. Снова погрузившись в тишину, Джон продолжил мыть спину Шерлока, погружаясь ниже, в поясничный изгиб и слегка касаясь верхней части крестца Шерлока. Ах, подумал Шерлок, наконец-то мы к чему-то пришли. Он раздвинул колени шире, приподняв бедра в явном приглашении. С задумчивым мычанием Джон провел большим пальцем по копчику Шерлока, затем вниз между ягодицами, чтобы обвести дырочку Шерлока. Это было похоже на… ничего, на самом деле. Как будто кто-то прикасался к его анусу, что и было именно так. Неудобно, немного неудобно. Очень огорчающе. "Пока что это не очень возбуждает, — кисло подумал он, — эта сексуальная шутка". — Все хорошо? — спросил Джон. Шерлок не мог не закатить глаза. Конечно, все было в порядке. Неужели Джон действительно думал, что Шерлок позволит ему продолжить, если это не так? — Шерлок, — в волосах Шерлока была рука, отдергивающая его голову назад, пока он не уставился в суровое выражение лица Джона. Хватка Джона не ослабла, даже когда Шерлок скривился от боли. — Не закатывай свои чертовы глаза, когда я задаю тебе вопрос, придурок. На словах, пожалуйста: все в порядке? И хотя это противоречило самой цели этого ролевого упражнения, Шерлок сжал губы и прошипел: — Да. Сразу же выражение лица Джона смягчилось, и его хватка ослабла. — Хорошо, — пробормотал он. Его большой палец снова и снова кружил над анусом Шерлока. — Отлично. Было смешно, как быстро отреагировало тело Шерлока. Единственное, односложное слово похвалы, и у него перехватило дыхание; его член, безвольно свисающий между ног, дергался и грозил набухнуть. — О, — сказал Джон, в голосе которого звучал благоговейный трепет, когда он оставил задницу Шерлока, чтобы вместо этого погладить его яички, а затем погладил нижнюю часть его члена. — О, это прекрасно. Шерлок упал бы лицом в воду, пораженный прикосновением и внезапным всплеском похоти в паху, но Джон как раз вовремя поддержал его, обнял Шерлока за плечи и предложил прислониться к краю ванны. Голова Шерлока покоилась на груди Джона, намочив переднюю часть его свитера. — Я полагаю, это будет еще одна вещь, в которой ты прав, — сказал Джон. Он звучал нежно, когда провел пальцами по мокрым волосам Шерлока. — Я ожидал, что ты будешь… всем, что меня не интересует, если честно, но ты совершенен, не так ли? Ты великолепен, ты просто хочешь быть избалованным. Прошу Вас. Шерлок теперь был возбужден, терся щекой о джемпер Джона, когда его глаза закрылись. Его стон, когда свободная рука Джона намылилась и вернулась к его заднице, был прямо-таки слащавым, и хотя он понимал, что ему должно быть за это стыдно, ему не было. Он не мог, не тогда, когда в ответ Джон пробормотал: — Хороший мальчик. Лучшее домашнее животное, о котором я только мог мечтать. Шерлок застонал, потираясь задницей о руку Джона, и с радостью насадил бы себя на любой или все пальцы Джона, если бы Джон позволил ему, но он не позволил. Он фыркнул, убрал руку и сказал: — Ничего подобного. Мыло и вода не заменят нормальную смазку. Что Шерлок знал, конечно знал, но все равно очень, очень сильно этого хотел. Его член болел, и он чувствовал, как теплая вода стекает между его ягодиц, когда Джон ополаскивал его; это оказалось головокружительной комбинацией. — Готово, — сказал Джон. — А теперь давай, я помогу тебе высохнуть. Он помог Шерлоку выбраться из ванны и встать на колени на коврик для ванной, прежде чем завернуть его в полотенце. Шерлок начал чувствовать себя странно, тепло и туманно от желания, почти паря в воздухе, когда руки Джона поглаживали влажную челку на его лбу. Ткнуться, понюхать, лизнуть, вспомнил он и сделал именно это. Ладонь Джона пахла мылом. Не особенно аппетитно, но Шерлок все равно провел языком по ней снова и снова. Джон позволил ему, схватился за подбородок и провел большим пальцем по скуле Шерлока, одобрительно мыча. — Ну, это было быстро. Ты уже начинаешь тонуть, не так ли? Шерлок открыл глаза, когда Джон встал, поместив его примерно на уровне глаз с членом Джона, который явно был твердым в штанах. Шерлок качнулся вперед, желая вместо этого ткнуться носом и лизнуть его, но Джон отступил назад, улыбаясь ему сверху вниз. — Мм, нет, еще нет. Я люблю ждать. Но поверь мне, когда я захочу, ты узнаешь, — сказал он. — Теперь мне нужно прибрать здесь. Иди и подожди меня на диване, а полотенце возьми с собой. Я использую его, чтобы высушить твои волосы. Не говоря ни слова, Шерлок на четвереньках пробрался в гостиную, зажав в зубах уголок полотенца, а остальная его часть волочилась между конечностями. * (— Джим Мориарти называет Джона твоим питомцем, — сказала однажды Эта Женщина. — Но он ошибается, верно? Все наоборот. Она была намного умнее.) * — Ты больше похож на кошку, не так ли, — сказал Джон. Сколько усилий потребовалось Шерлоку, чтобы сосредоточиться на словах, было… удивительно, возможно, немного тревожно, но вскоре он забыл об этом, когда скользкие пальцы Джона оказались между его раздвинутых бедер и скользнули по промежности. Достаточно долго, чтобы Шерлок застонал и попытался растянуться еще шире, прежде чем Джон остановился, проведя рукой вверх по позвоночнику Шерлока и зарывшись в его волосы. Шерлок жалобно заскулил и потерся носом о бедро Джона в безмолвной мольбе, но Джон только погладил его по волосам и издал успокаивающие звуки. — Ты просто хочешь бездельничать и ласкаться, — продолжил он через мгновение. — Если бы ты мог, ты бы сейчас мурлыкал. Шерлок сомневался в этом. Во всяком случае, он подозревал, что будет жалостливо мяукать, как умоляющий котенок, лапающий ноги своего хозяина. Он лежал здесь, на диване, уже целую вечность, обнаженный, если не считать ошейника на шее, его голова покоилась на бедре Джона, пока Джон водил смазанными кончиками пальцев вверх и вниз по позвоночнику Шерлока, пачкал его свежевымытые и высушенные волосы и дразнил его. — Может быть, в другой раз ты станешь для меня щенком, — сказал Джон. — Я мог бы заткнуть твою задницу одним из этих маленьких хвостиков. Ты бы хотел этого? Он провел ногтями по затылку Шерлока, перепрыгнул через ошейник и продолжил между лопатками. Шерлок вздрогнул и уткнулся лицом в штанину Джона, его руки безрезультатно царапали диван. Он не мог удержаться от того, чтобы извиваться, выгнувшись в руке Джона, когда та вернулась к его ягодицам, чтобы погладить их, а затем проскользнуть между ними и мягко ткнуть в дырку Шерлока. Ох. О, да. Шерлок прикусил губу, скуля. Он так сильно хотел. Он хотел, чтобы Джон сделал его таким открытым и мокрым, чтобы он залил смазкой все диванные подушки; он хотел, чтобы Джон снова назвал его совершенным; он хотел, чтобы Джон схватил его за ошейник и заставил сидеть на своём члене, пока тот не заплачет. — Конечно, хочешь, — продолжил Джон. — Потому что ты мой хороший мальчик, не так ли? Мой идеальный маленький питомец. О. Шерлок почувствовал, как у него сжались пальцы на ногах. Его член пульсировал, застряв между животом и диваном, и он не мог удержаться от того, чтобы немного пошевелиться, потираясь о подушку с тихим, блаженным стоном. — Посмотри на себя. Ты прелесть, — Джон практически ворковал с ним. Одна рука все еще играла с его дырочкой, а другая погладила его по волосам ото лба. Прикосновение было отчетливо благоговейным. — Тебе это нужно, не так ли? Отлично. Ты был так хорош. Ты можешь это получить. О, пожалуйста. Шерлок подогнул колени, раздвинул бедра так широко, как только мог, и, наконец, Джон ввел в него палец. Это было грязно. Ощущение было смутно знакомым, немного похожим на поход в туалет, но в то же время совершенно чуждым. Он чувствовал себя развратным, подлым. Совершенно неестественно. Это было великолепно. — Посмотри на меня, — сказал Джон. Шерлок так и сделал, прижавшись щекой к бедру Джона. Ему хотелось полюбоваться выражением лица Джона. Как будто в мире не было ничего, кроме Шерлока, как будто ему больше никогда не было дела ни до чего другого. — Боже, ты великолепен, — сказал Джон. Он дышал так тяжело, что почти задыхался. К нему вообще не прикасались, — его оставленная без присмотра эрекция заметно выпирала в брюках всего в нескольких дюймах от того места, где лежала голова Шерлока, — и он задыхался от одного лишь вида Шерлока. Веки Шерлока затрепетали при этой мысли. Он будет прикасаться к этому воспоминанию годами; он был в этом уверен. Время немного расплылось. Ощущение пальца в его заднице перестало быть возвышенно грязным и стало просто возвышенным. Один палец превратился в два, погружаясь в него так глубоко, что он качался от движения, уткнувшись лицом в бедро Джона с низким горловым всхлипом. Джон часто добавлял смазку, так что бедра и яички Шерлока были липкими от нее, и каждое проникновение пальцев Джона в его дырку сопровождалось непристойным, влажным звуком, который заставлял Шерлока хныкать и извиваться. Он хотел бы этого снова. Теперь, когда оно у него было, он никогда не смог бы жить без этого. Он жаждал этого каждый день. Он с удовольствием ползал бы по квартире только в ошейнике, чтобы быть готовым, когда бы Джон ни захотел, чтобы он мог просто поднять свою задницу в воздух и насладиться ощущением того, что она заполнена пальцами, игрушками, членом, пока Джон поглаживает его волосы и называет его идеальным маленьким домашним животным. Если это был секс, неудивительно, что остальная часть населения настолько глупа. Шерлок был испорчен. Теперь три пальца медленно, но безжалостно трахали его, и он ничего не мог сделать, кроме как пытаться удержаться на месте, игнорировать мучительную пульсацию своего заброшенного члена и беспомощно вопить в бедро Джона. — Тише, — сказал Джон. — Ты хочешь, чтобы миссис Хадсон услышала? Однако к этому моменту Шерлока это уже почти не волновало. По крайней мере, пока Джон не поднес свободную руку к лицу Шерлока и не сказал: — Вот. Что-нибудь, чем можно занять рот, — затем Шерлок поднял голову и взял в рот три пальца, застонав, чувствуя себя жадной шлюхой, набитой с обоих концов. Но нет, сегодня ему суждено стать котом, разве не так сказал Джон? Вместо этого он выпустил и лизнул их, омыл все три пальца короткими, кошачьими движениями языка, а затем продолжил делать то же самое с ладонью Джона, когда ему тоже предложили это. — Это хорошо, — сказал Джон. Он скрутил пальцы в заднице Шерлока, и Шерлок вскрикнул, когда его член дернулся, качая предэякулят. — Какая ты красивая, умная кошечка. Вверх, сейчас. На коленях. Осторожно, Шерлок приподнялся на колени и локти, затем вздрогнул от жалобного стона, когда Джон провел мокрой от слюны рукой, чтобы обвести головку члена Шерлока. — Иисусе. Посмотри на себя. Ты течешь, — Джон звучал благоговейно. Его рука издавала скользкие звуки, когда водила по члену Шерлока, идеально дополняя звук его влажных пальцев в дырке Шерлока. — Бьюсь об заклад, это больно, не так ли? Ты такой твердый. Ты так сильно хочешь кончить. Шерлок хотел. Он дрожал от этого. Он не мог перестать стонать, думая "пожалуйста, о, пожалуйста", в то время как его член продолжал дергаться и течь в мучительной пародии на оргазм с каждым движением пальцев Джона. — Тогда продолжай, — ласково сказал Джон. — Можешь отпустить. Ты заслуживаешь это. Ты был таким хорошим для меня. С криком Шерлок качал бедрами маленькими импульсами, трахал себя пальцами Джона и его хваткой, пока, наконец, не опустил голову и не кончил. * (— Значит, Вы видели много раненых? Насильственных смертей? — спросил Шерлок. И затем: — Хотите увидеть еще? К тому моменту у него уже был десятилетний опыт предсказания реакции людей. Следовательно, он уже давно перестал образно хлопать себя по плечу каждый раз, когда одно из его предсказаний оказывалось верным. Значит, Шерлок не был готов к шоку от чистой детской радости, которую он испытал, когда Джон ответил: — О боже, да.) * После оргазма Шерлока Джон вернулся к поглаживанию его спины. Теперь это казалось успокаивающим, настолько, что Шерлок смутно подумал, что ему, возможно, хотелось бы свернуться здесь, на диване, на коленях у Джона и вздремнуть, но у него все еще хватило присутствия духа, чтобы вспомнить, что Джон все еще неудовлетворен, а Шерлок занял отличное положение, чтобы позаботиться об этом. С довольным вздохом он ткнулся носом в выпуклость на брюках Джона, прижался открытым ртом к шву и провел языком по молнии. Ответный стон Джона был болезненным, даже нуждающимся, но он положил руку на макушку Шерлока так, что это ясно говорило «стоп». — Через минуту, — сказал он. — Я действительно не шутил о том, что люблю ждать. А пока, если хочешь, только голову приложи, — о, вот так. Шерлок послушно прижался щекой к члену Джона, сохраняя полную неподвижность, пока Джон с тихим стоном гладил его по волосам. Он чувствовал его пульс; он чувствовал , как сильно Джон нуждается в прикосновении. — Интересно, — сказал Шерлок. Первое слово, произнесенное им за несколько часов. Было странно снова говорить, и его голос звучал в тихой комнате непомерно громко. Джон как будто ничего не заметил. — Что? — Отказ от оргазма, как правило, является покорным действием. — О, да? На самом деле, что интересно, так это то, что, несмотря на то, какой ты чертов гений во всем остальном, ты постоянно игнорируешь то, какими сложными существами являемся мы, люди, — весело сказал Джон. Рука в волосах Шерлока скользнула ниже, нырнув под ошейник Шерлока, чтобы погладить кожу под ним. Ах. Это напомнило ему. — Я хочу, чтобы ты его выбросил, — сказал Шерлок. — Ошейник в твоей комнате, черный. И если кто-то еще когда-нибудь наденет на тебя ошейник, я не буду нести ответственность за свои действия. Он ожидал некоторого сопротивления со стороны Джона, который предложил бы что-нибудь бессмысленное, например, продать его вместо этого — что, конечно, совершенно неприемлемо; теперь это был мусор, так что его выкинут как мусор, — но Джон только сказал: — Хорошо, — и начал чесать за ухом Шерлока. Что было на удивление хорошо. Шерлок закрыл глаза с тихим звуком удовольствия, подняв колени так, что он практически обвился вокруг талии Джона. Его кожа начала немного чесаться в том месте, где засох эякулят, но пока он игнорировал это, наслаждаясь вниманием Джона, совершенно довольный. — Боже мой, ты идеален, — сказал Джон. — Посмотри на себя. Такой хороший котенок, не так ли? Мм, да. Шерлок подумал, что сейчас он действительно замурлыкал бы, если бы мог. Возможно, он потренируется в следующий раз, когда будет один в квартире. Разве он не произвел бы на Джона впечатление, если бы научился мурлыкать? Шерлок ткнулся носом в член Джона, и на этот раз Джон не стал его останавливать. Вместо этого рука, которая провела пальцами по волосам Шерлока, умоляла, уговаривала. Шерлок поднял взгляд и обнаружил, что глаза Джона потемнели, выражение его лица исказилось от желания. — Могу я прикоснуться к тебе сейчас? — спросил Шерлок. Джон облизал губы. — О боже, да.