Этот дневник принадлежит Драко Малфою

3 сентября Дорогой дневник! В Хогвартсе только и разговоров, что о Поттере. Не успели мы с Винсом и Грегом выйти из подземелий, как со всех сторон донеслось: — Вон он, смотри! — Это который в очках? — Ты видел его шрам? Тоже мне знаменитость! Думает, если победил Того-Кого-Нельзя-Называть, так теперь ему всё позволено! На первый же урок трансфигурации Поттер с Уизли опоздали на целых четыре минуты! Профессор МакГонагалл как раз показывала нам, как она умеет превращаться в кошку. Круто, если честно. Вообще, она довольно справедливая, хоть и является деканом Гриффиндора. Даже сняла с Поттера и Уизела баллы за опоздание. Конечно, я надеялся, что мы сразу научимся превращать стол в свинью, как наша преподавательница, но вместо этого профессор МакГонагалл продиктовала нам несколько длинных и запутанных заклинаний, а потом выдала каждому по спичке и велела к концу урока превратить эти спички в иголки. Винс и Грег, конечно, тут же умудрились сломать свои спички, но МакГонагалл отказалась дать им новые: — Пусть это послужит вам уроком, молодые люди. В следующий раз будете действовать аккуратнее. Трансфигурация не терпит небрежного отношения. Поттер с Уизелом пыхтели над своими спичками так, что аж вспотели — и всё без толку! Я еле сдержался, чтобы не засмеяться в голос. Из-за этих двух придурков я совсем забыл о своей собственной спичке и чуть было не схлопотал нагоняй от МакГонагалл, но вовремя успел сделать вид, что усердно колдую. К концу урока только у страшилы Грейнджер спичка немного заострилась с одного конца. Подумаешь, достижение! МакГонагалл принялась уверять нас, что спичка Грейнджер даже чуть-чуть покрылась серебром, но лично я ничего подобного не заметил. Старухе МакГонагалл пора сменить очки. Она начислила Гриффиндору целых пять баллов за несчастную спичку! Беру свои слова обратно: МакКошка вовсе никакая не справедливая и бессовестно подыгрывает своему факультету! 6 сентября Дорогой дневник! Я с нетерпением ждал пятницы, потому что сегодня у нас — урок зельеварения. Его ведёт наш декан профессор Снейп. Уж он-то покажет этим отвратительным выскочкам-гриффиндуркам их место! В кабинете у профессора Снейпа было жутковато, но очень интересно. Мне очень понравились банки с заспиртованными жабами и змеями. Летом я прочитал свой учебник по зельям для первого курса от корки до корки и точно знаю, для чего нужны, например, змеиные зубы, лягушачьи лапки, глаза жуков и иглы дикобраза. Я уверен, что стану лучшим учеником в классе по зельям и отец будет гордиться мной. ***** Профессор Снейп влетел в класс, как огромная зловещая летучая мышь, и все сразу затихли, даже Поттер и Уизли, которые громко хихикали, тыкая пальцами в банку с рогатыми слизняками. (Не то чтобы я наблюдал за этими двумя идиотами!). Наш декан не устраивал клоунских представлений, превращаясь в кошку, как старуха МакГонагалл. Вместо этого он произнёс такую эффектную и наводящую ужас речь, что, держу пари, у Поттера затряслись поджилки. Я полностью законспектировал её: «Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства… Я могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть…». Всегда бледный Тео Нотт побелел ещё больше. Панси навострила уши, а Блейз мечтательно прикрыл глаза, наверное, уже представил, как варит Зелье Популярности. Только Винсент и Грег, похоже, до сих пор оставались мыслями в Большом Зале, где не успели доесть свои десерты. Страшила Грейнджер заёрзала на стуле от нетерпения. Я чуть не прыснул. Маглорождённая, а туда же — мечтает научиться варить зелья! Да такие как она корень валерианы от морковки не отличат. Профессор Снейп между тем начал знакомство с классом и, дойдя до фамилии «Поттер», едко процедил: — О да. Гарри Поттер — наша новая знаменитость. Мы с Винсом и Грегом не смогли удержаться и громко захихикали, прикрыв лица ладонями. — Поттер, — неожиданно спросил профессор Снейп, — что получится, если я смешаю измельчённый корень асфоделя с настойкой полыни? У Поттера сделалось такое же тупое лицо, как у горного тролля. Я, разумеется, знал ответ, но мне не хотелось на первом же уроке зельеварения прослыть заучкой. А магловка Грейнджер внезапно вскинула руку вверх. — Я не знаю, сэр, — промямлил тролль Поттер, и я снова был вынужден прикрыть лицо ладонью, чтобы спрятать мстительную ухмылку. Сквозь пальцы я мог беспрепятственно любоваться тем, как пыхтит и краснеет дурацкий Поттер, пока Снейп продолжает мучить его каверзными вопросами: — Если я попрошу Вас принести мне безоаровый камень, где Вы будете его искать? Вот же тупица! В нашем учебнике чёрным по белому написано, что безоар — это камень, который извлекают из желудка козы, а для «особо одарённых» рядышком нарисована коза, которая мирно щиплет травку и блеет, если нажмёшь ей на голову. — Я не знаю, сэр, — снова проблеял Поттер, не хуже той козы. Грейнджер уже просто подпрыгивала на месте, и я чуть не лопнул, стараясь сдержать рвущийся наружу смех. Когда профессор Снейп задал третий вопрос, Грейнджер встала и вытянула руку к потолку, заставив Панси взвизгнуть от восторга. Я даже испугался, что Снейп снимет балл со Слизерина, но вместо этого наш декан рявкнул на докучливую Грейнджер и принялся вдалбливать знания в тупо моргающего Поттера. Мы схватились за перья и зашуршали пергаментами, записывая то, что я и так давно уже знал. А профессор Снейп снял баллы с Гриффиндора за то, что Поттер додумался противоречить ему и посоветовал спросить вместо него всезнайку Грейнджер. Наш декан — самый лучший в мире! После теоретической части мы начали готовить зелье для исцеления от фурункулов. Это такое простое зелье, что я мог бы приготовить его с закрытыми глазами, и я несомненно так бы и сделал, если бы мне не приходилось ещё потихоньку помогать Винсу и Грегу. Винсент никак не мог разобраться со взвешиванием крапивных листьев, а Грег вместо змеиных зубов в спешке схватил крокодильи. Незаметно исправив ошибки своих приятелей, я взялся за приготовление рогатых слизняков и вскоре удостоился похвалы профессора, который продемонстрировал всему классу, как правильно варить слизней, на примере моего котла. Выкуси, Грейнджер! Пока профессор Снейп любовался моим идеальным отваром, кабинет внезапно наполнился ядовито-зелёным дымом и громким шипением. Оказалось, придурок Лонгботтом умудрился расплавить котёл Финнигана, и зелье, которое они готовили, вытекло на пол, прожигая дыры в их ботинках. Все, кому не посчастливилось стоять рядом, в спешке залезли с ногами на стулья, а сам Лонгботтом завопил от боли, так как зелье, выплеснувшись из расплавленного котла, обожгло ему руки, и они тут же покрылись уродливыми красными волдырями. Вот неудачник! Оказывается, этот идиот, прежде чем снять котёл с огня, добавил в зелье иглы дикобраза! Иглы дикобраза, нет, ну серьёзно?! Вскоре волдыри появились и на носу Лонгботтома, и он ударился в рёв. Панси и Миллисент Булстроуд скорчились от беззвучного хохота, чуть не опрокинув свой собственный котёл. И угадай, дорогой дневник, что сделал наш декан? Он снял ещё несколько баллов с Поттера (с Поттера!!!) за то, что тот не подсказал своему приятелю, что иглы дикобраза нельзя добавлять в зелье на этом этапе. Поттер так покраснел, что я понадеялся, что и у него на носу вскочат уродливые волдыри. — Вы подумали, что если Ваш друг ошибётся, Вы будете выглядеть лучше на его фоне, не так ли? — спросил Снейп. Поттер, кажется, хотел ответить что-нибудь дерзкое, и уже открыл было рот, но рыжий Уизел схватил его за руку и что-то зашептал. Поттер надулся, как рыба-шар, и промолчал. Из кабинета он выходил мрачнее тучи, а моё настроение взлетело до небес. Кажется, в Хогвартсе меня ожидает весёлая жизнь! 9 сентября Дорогой дневник! Ура! Ура! Завтра у нас наконец-то состоится первый урок полётов! Держу пари, никто на нашем курсе не умеет держаться на метле так же хорошо, как я. Ведь я летаю с трёх лет, с тех самых пор, как папа подарил мне первую детскую метлу «Проворная гусеничка». Я до сих пор помню, как папа улыбнулся и потрепал меня по голове, когда мне удалось оторваться от земли на несколько дюймов. А мама велела домовым эльфам приготовить в мою честь праздничный обед со всеми моими любимыми блюдами. Я тогда так объелся мороженым, что меня вырвало прямо на скатерть! Ну, потом-то я уже взлетал высоко над Мэнором, распугивая птиц, и, если бы не защитный маглоотталкивающий купол над нашим поместьем, я бы мог увидеть этих железных драконов — ветролётов и ароэ аэропланеров. Я уверен, что смогу впечатлить мадам Хуч, и она порекомендует меня в слизеринскую сборную по квиддичу, хотя первокурсников туда не берут. Представляю, как будет гордиться мною отец! А Поттер просто съест от зависти свой гриффиндорский галстук! А мерзкий Уизли так выпучит глаза, что они вывалятся, и Снейп заспиртует их и использует для приготовления Зелья Прогрессирующего Кретинизма! Скорее бы настал завтрашний день! 10 сентября Мерлиновы волосатые яйца! Дорогой дневник, прости, что я выругался, но иначе я просто от гнева покроюсь волдырями, как Лонгботтом на зельеварении. Сегодня у нас был долгожданный урок полётов, и, что бы ты думал? Поттер, этот невыносимый придурок, умудрился испортить мне всю радость от него! Пока мы ждали мадам Хуч на поляне для учебных полётов, я, заметив, как нервничает Поттер (ещё бы, он же вырос у маглов и умеет метлой только двор подметать — какое варварство!), принялся громко рассказывать, как рассекал на своей метле над поместьем, ловко уворачиваясь от ветролётов. Все развесили уши. Наши девчонки восторженно ахали, особенно Панси: — Ах, Драко, ты такой храбрый! Винс и Грег таращились на меня, позабыв о пончиках в своих руках. И только Тео скептически хмыкнул, но, хвала Мерлину, промолчал. (Ну ладно, может, я чуточку преувеличил свои заслуги!). И ещё эта Грейнджер как-то странно косилась на меня — возможно, я что-то напутал с названиями магловских летательных аппаратов, но, в конце концов, кому какая разница, как называются эти безобразные куски железа! На земле в ряд лежали двадцать мётел. Эти школьные мётлы такие старые и обшарпанные, не то что моя новенькая «Серебряная Стрела», которая осталась в поместье! Но я не сомневался, что и на этом ужасном старье сумею показать всё, на что способен. Вскоре пришла преподавательница по полётам мадам Хуч и велела нам встать напротив мётел. — Вытяните правую руку над метлой и скажите: «Вверх!» — скомандовала мадам Хуч. Я левша, поэтому вытянул левую, но, к счастью, мадам Хуч не заметила этого, потому что отвлеклась на Уизела, которого древко метлы стукнуло в лоб. (Так ему и надо!). У заучки Грейнджер метла покатилась по земле, и она покраснела, заслышав хихиканье Панси и Миллисент. (Не будет задаваться, несчастная магловская выскочка!). У Лонгботтома метла вообще не сдвинулась с места, как, впрочем, и у Винса с Грегом. Блейз поймал свою изящным движением руки и торжествующе оглянулся на девчонок. Позёр! Мадам Хуч показала нам, как нужно правильно садиться на метлу. Как будто я не знаю! Эта старая ястребиха сделала мне замечание, мол, я неправильно держу метлу. Что б она понимала! Я ведь сижу на метле с тех пор, как себя помню! Да ещё и имела наглость заявить, что, видимо, я «неправильно летал все эти годы!». Поттер и Уизли захихикали. Придурки! Посмотрим, кто будет смеяться последним, когда придёт пора подниматься в воздух! Наконец, мадам Хуч дунула в свисток, и мы оторвались от земли. Лонгботтом неожиданно взмыл вверх, как пробка, вылетевшая из бутылки. Все испуганно ахнули, а этот идиот соскользнул с метлы и… рухнул на землю, как мешок с драконьим навозом. (Такие мешки у нас в Малфой-Мэноре стоят в теплицах). Метла, почувствовав свободу, улетела по направлению к Запретному Лесу. Мадам Хуч повела ревущего Лонгботтома в Больничное Крыло, пригрозив исключением из Хогвартса тем, кто в её отсутствие посмеет хотя бы дотронуться до метлы. Как только она отошла на приличное расстояние, все слизеринцы принялись хохотать над недотёпой Лонгботтомом. Панси аж взвизгнула, когда я упомянул про драконий навоз. — Заткнись, Малфой! — сказала мне какая-то девица с Гриффиндора, кажется, Патил. — О, ты заступаешься за Лонгботтома! — поддела её Панси. — Никогда бы не подумала, что тебе нравятся такие толстые плаксивые мальчишки! О, Панси умеет быть язвой! Тут я заметил, что на земле, там, где только что лежал хнычущий Лонгботтом, валяется та самая дурацкая штука — напоминалка, которую сегодня утром ему прислала его выжившая из ума бабка. Я схватил напоминалку, чтобы как следует рассмотреть её. Утром во время завтрака МакГонагалл не дала мне этого сделать, заподозрив, что я силой отбираю вещи у её бедного студента. — Отдай её мне, Малфой! — тихо произнёс Поттер. Я вздрогнул. Его голос, несмотря на то, что Поттер говорил негромко, был уверенным и твёрдым. Все уставились на нас, ожидая потехи. Что ж, разве я мог обмануть ожидания одноклассников, дорогой дневник? — Я думаю, я положу эту штуку куда-нибудь, чтобы Лонгботтому пришлось попотеть, прежде чем он сможет достать её оттуда. К примеру, во-он на то высокое дерево! — усмехнулся я, глядя прямо в глаза разозлённому Поттеру. — Дай сюда! — заорал он. Я взлетел над поляной и вполне миролюбиво предложил: — А ты отбери её у меня, Поттер! К моему изумлению, Поттер схватил метлу и, отбиваясь от сердито отчитывающей его Грейнджер, оттолкнулся от земли и вскоре уже на всех парах приближался ко мне. Его лицо было так перекошено от злости, что на секунду я даже испугался. — Дай сюда! — прорычал Поттер. — Или я собью тебя с метлы, Малфой! Там, далеко внизу, на земле вопили от ужаса девчонки, что-то кричали Блейз и Уизел, но я не слышал ничего. Для меня в этот миг существовали только мы двое: я и Поттер. И можно было представить, что мы лучшие друзья, которые решили поиграть в догонялки в воздухе. — Да ну? — азартно откликнулся я, весело ухмыляясь. Только Поттер не улыбнулся мне в ответ. Он, злобно искривив лицо, рванулся прямо на меня, так что я едва успел уклониться! — Что, Малфой, заскучал? — издевательски поинтересовался Поттер. — Ты сейчас один. Крэбба и Гойла рядом нет, и никто тебе не поможет. Как будто мне нужны Крэбб и Гойл, когда у меня есть Поттер, наконец согласившийся, пусть и не добровольно, поиграть со мной! — Тогда поймай, если сможешь! — крикнул я, подбросив стеклянный шарик высоко вверх. И тут Поттер нагнулся вперёд и, войдя в почти отвесное пике, понёсся к земле наперегонки со стремительно падающей напоминалкой. На секунду мне показалось, что он разобьётся в лепёшку, и моё сердце исуганно сжалось. Вот было бы чудесно! Но, когда до земли оставались какие-то жалкие пара футов, Поттер схватил шарик, выровнял метлу и мягко скатился в траву. Подумаешь, выпендрёжник несчастный! Надеюсь, теперь его мантия будет выглядеть так, словно её пожевал взрывопотам! А к нам уже бежала декан Гриффиндора профессор МакГонагалл. «Ух, и влетит же сейчас Поттеру!» — торжествующе подумал я. МакГонагалл велела шрамоголовому тотчас же следовать за ней и не стала даже слушать, что там лепетали в его защиту Патил, Уизли и Финниган. Держу пари, после такого грубого нарушения дисциплины Поттера точно выметут из Хогвартса самой обшарпанной метлой! Это будет самый счастливый день в моей жизни, дорогой дневник, ведь я больше не увижу его уродской очкастой рожи. Хотя, возможно, я всё же чуть-чуть буду скучать.