Этот дневник принадлежит Драко Малфою

4 февраля Дорогой дневник! Сегодня в библиотеке я увидел, как наш Тео корпит над длиннющим эссе по магловедению под названием «Зачем маглам нужно электричество».* Меня очень заинтересовало это незнакомое слово, и Тео согласился объяснить не только мне, но и всей нашей компании, что оно означает. Как и всегда, когда речь идёт о чём-то магловском, всё оказалось чертовски запутанным и бессмысленным. Насколько я понял из лекции Тео (этот умник так и светился самодовольством, когда просвещал нас), это загадочное «электричество» несчастные маглы изобрели вместо волшебства. Так называемый «электрический ток» течёт по специальным проводам подобно магии, свободно текущей через волшебную палочку. Маглы используют всякие «электрические приборы» с длинными хвостами, оканчивающимися двухзубыми вилками, в тех случаях, когда нормальные люди, то есть, волшебники, просто делают непринуждённый взмах палочкой и произносят необходимое заклинание. Представляешь, дорогой дневник, у этих чудиков имеются специальные агрегаты для стирки, приготовления и подогрева пищи, сушки волос, уборки и ещё Мерлин знает чего. Дикость какая! Тео показал нам и фотографии, правда, совсем неподвижные. Особенно меня впечатлил так называемый «пылесос». Вот это страшилище! На фотографии совсем маленький ребёнок, гораздо младше наших первогодок, чистил с его помощью ковёр. Тео сказал, что пыль и мусор через шланг попадают внутрь этого монстра. Вероятно, он питается всякой дрянью, как крапы.** Эдак этот «пылесос», чего доброго, и пальцы оттяпать может. Не хотел бы я жить в мире, полном таких странных и опасных с виду штук, дорогой дневник! ***** Вечером Флинт отозвал меня в сторонку и напомнил, что завтра мы должны вывести Поттера из строя при помощи фальшивых дементоров. — Позови этих своих приятелей-здоровяков, как их там… — велел наш капитан. — Мы с тобой встанем им на плечи: так будет выглядеть ещё более зловеще. Поттер обделается со страху, ну, а если повезёт, то и с метлы рухнет. — Эмм… а это не опасно? Для нас с тобой, я имею в виду, — постарался я образумить воодушевлённого Флинта. — Мы можем упасть и пострадать, знаешь, до чего неуклюжие Крэбб и Гойл? Или нас могут наказать… — Боишься, Малфой? — презрительно сощурился Флинт. — Учти, я до сих пор не уверен, что принял правильное решение, взяв тебя в команду. И — да, дорогой дневник, тебе я могу признаться, что у меня даже живот подводит от страха. Не знаю, чего я боюсь больше — возможного наказания или того, что может случиться, если дурацкий Поттер всё-таки свалится с высоты. Вдруг он покалечится или вообще разобьётся насмерть? Не то чтобы мне было его жаль, дорогой дневник, просто… Я и сам не знаю, почему на сердце так неспокойно. А ещё… завтра мне придётся нарушить обещание, которое я дал маме на зимних каникулах. Я обещал ей не подшучивать над Поттером из-за его боязни дементоров. Остаётся надеяться, что ни она, ни отец не узнают об этом. 5 февраля Дорогой дневник! Не знаю, что на меня вчера нашло. Забудь, что я по какой-то идиотской причине волновался за придурка Поттера. Я только что вернулся с завтрака и просто киплю от злости и досады. Представляешь, этот выпендрёжник вошёл сейчас в Большой Зал, точно победитель мирового чемпионата по квиддичу! Мечтать не вредно, Потти! В руках он нёс (ты не поверишь, дорогой дневник!) шикарную, крутейшую, великолепную новенькую «Молнию»! Если бы ты знал, дорогой дневник, как я упрашивал отца купить мне эту замечательную метлу! И знаешь, что он ответил? — Сначала докажи, что способен использовать её. Стань лучшим ловцом — и мы вернёмся к этому разговору, Драко. А пока ты заставляешь меня краснеть перед людьми за то, что мой сын не в состоянии обыграть какого-то ничтожного полукровку — о покупке новой метлы и речи быть не может. Думаю, ты можешь представить себе всё моё возмущение, дорогой дневник, когда я увидел, как небрежно Шрамоголовый несёт такое бесценное сокровище! Разумеется, что этот недоумок может знать о мётлах, если он полжизни ими только садовые дорожки подметал. Вряд ли у его уродских родственничков-маглов есть электричество и пылесос, судя по тем лохмотьям, в которые крошка Потти был одет в нашу первую встречу в ателье мадам Малкин! За надувшимся от гордости Поттером шествовала целая свита, состоящая не только из гриффиндурков, но также из пары десятков хаффлпаффцев и рейвенкловцев. Рядом, приплясывая от восторга, бежал мелкий Криви со своей камерой и без умолку стрекотал: — Гарри, какая классная у тебя метла! Ты будешь сегодня летать на ней, да? Круто, Гарри! Я думаю, у Слизерина нет и крошечного шанса, то есть, я имею в виду, ты и на старой метле обыграл бы Малфоя… — (О, с каким удовольствием я запустил бы Жалящее прямо в язык мелкого болтливого засранца!). — А откуда у тебя эта метла? Ты её купил? Тебе её подарили? Прислал таинственный почитатель твоего таланта? — (Хороший вопрос, малявка! Я бы тоже очень хотел знать, как Шрамоголовый раздобыл такое сокровище!). — Можно я сфотографирую тебя с метлой, Гарри? Я почувствовал, что больше ни секунды не смогу слушать этот раздражающий писк. Отставив тарелку с едой, я вскочил с достоинством вышел из-за стола и направился прямиком к лапающим бедную метлу гриффиндуркам. — А ты уверен, Поттер, что эта техника тебе по зубам? — я как можно ленивее растягивал слова, чтобы не выдать свою досаду. — Жаль, что она не снабжена парашютом. Вдруг рядом пролетит дементор? Наши дружно заржали. Панси и Милли хлопнули друг дружку по ладоням. Поттер вылупил на меня свои глазищи. — Жаль, Малфой, что у тебя нет дополнительной пары рук, — сказал этот кретин под хохот своих придурочных дружков, — с четырьмя ты точно снитч не упустишь. Вот урод очкастый! Думает, это очень смешная шутка? Посмотрим, как ему понравится наша шутка сегодня во время матча! Мы уже потренировались ходить в балахонах. Вроде неплохо получается. Правда, Винс обещал скинуть меня на землю, если я ещё раз вздумаю пришпорить его пятками. Трепещи, Потти, твои личные дементоры уже в пути! ***** Дорогой дневник! Это был один из самых худших дней в моей жизни, и, как ты уже, наверное, успел заметить, все мои самые худшие дни становятся таковыми по вине одного очкастого шрамоголового придурка. Впрочем, расскажу по порядку. Когда начался матч, мы с Винсом, Грегом и Маркусом Флинтом спрятались под трибунами, готовые в нужный момент выйти на поле и изящно деморализовать Поттера. Панси и Миллисент помогли нам натянуть балахоны и скрыть лица капюшонами так, чтобы нас никто не смог узнать. Мы собирались триумфально продефилировать по квиддичному полю, заставив Поттера отвлечься от поисков снитча, а затем, воспользовавшись поднявшейся суматохой, потихоньку вернуться в укрытие и по-быстрому испепелить дементорские костюмы с помощью «Инсендио». Ни один учитель не должен был догадаться, кто устроил представление для бедненького, лежащего в обмороке Потти — безупречного, непобедимого ловца Гриффиндора. Я так нервничал, что почти не слышал, как беснуются болельщики, восторгаясь очередным поттеровским финтом, как Джордан бессовестно рекламирует святую метлу святого Поттера вместо того, чтобы, как полагается нормальному комментатору, вести репортаж с матча. — Вы только поглядите, Чанг строит глазки Поттеру! — оповестила Панси. — Этот лопух даже снитч упустил, на неё любуясь. Жаль, что ты не девчонка, Драко. Улыбнулся бы ему пару раз — он и уступил бы тебе победу. — Что? — я чуть не свалился с Винса, и гневно уставился на эту сумасшедшую. — Что ты несёшь, женщина? Зелья Невменяемости напилась, что ли? — Ну а что? — пожала плечами Панси. — Из тебя бы красивая девчонка получилась. Не то что эта страшила Чанг. Фу, у Поттера совсем вкуса нет. Флинт тоже едва не свалился с Грега, сотрясаясь от хохота. — Это… это… ох, Мерлиновы яйца, это будет наш план «Б», если с дементорами ничего не выйдет. Зачаруем тебя, Малфой, и будешь в воздухе Поттера соблазнять. — Иди ты к соплохвосту в задницу, Флинт! — рассердился я. — Пора! — скомандовала Панси. — Давай, принцесса! — подтолкнул меня всё ещё всхлипывающий от смеха Флинт. — Пришпорь своего коня. Погнали! Мы вышли на поле как раз в тот момент, когда Шрамоголовый во весь опор нёсся на своей «Молнии» за золотым мячиком. Он уже почти схватил его за крыло, как вдруг Чанг заметила нас и заверещала, как банши. Поттер оглянулся и, вместо того, чтобы обомлеть и эффектно кувыркнуться в обморок, выхватил палочку и завопил: — Экскуро Патронум! Ну, или что-то в этом роде. Внезапно произошло нечто пугающее. Из палочки Поттера вырвался гигантский серебристый призрак оленя и помчался прямо на нас, намереваясь протаранить своими мощными жуткими рогами. Грег с Винсом попытались броситься наутёк, но проклятый олень наподдал им рогами по задницам, отчего мы с Маркусом попадали на землю. Мерзкий сохатый не отставал от нас, подбадриваемый радостными воплями гриффиндурков, и вскоре мы все четверо уже барахтались на траве, тщетно пытаясь высвободиться из этих чёртовых балахонов. — Недостойное трюкачество! — потрясала термосом с чаем МакГонагалл, откуда ни возьмись, оказавшаяся возле нас. Вот чего этой старой кошке на трибуне не сидится, спрашивается? — Подлая и трусливая попытка вывести из игры ловца гриффиндорцев! — Крышка термоса отскочила, и меня окатило горячим «Эрл Греем». — Все вы будете строго наказаны. И минус пятьдесят очков Слизерину! ***** Профессор Снейп уже прочитал нам лекцию, дорогой дневник. И уж конечно, наказание не заставит себя долго ждать. Наш декан совсем не обрадовался потере пятидесяти баллов, так что отвечать придётся на полную катушку. Хорошо хоть, всё это было идеей Флинта, дорогой дневник! Иначе старшекурсники испепелили бы меня вместе со злосчастными балахонами дементоров прямо посреди квиддичного стадиона на глазах у торжествующе ухмыляющегося Поттера. Интересно, что это за серебристую рогатую хрень Шрамоголовый вызывает из своей палочки? Как он там орал? «Эректо Патронум»? Мы совершенно точно не изучали такого заклинания. Надо будет спросить у профессора Снейпа, когда его гнев немного поутихнет. 8 февраля Дорогой дневник! Уже несколько дней в школе только и разговоров о том, как Сириус Блэк в ночь после матча прокрался в гриффиндорскую башню и до усрачки напугал Уизела, изрезав полог его кровати. Уизел, разумеется, уверяет, что отважно прогнал этого извращенца (причём с каждым днём его рассказ обрастает всё новыми героическими подробностями), но, скорее всего, Блэк просто побоялся навсегда оглохнуть от визга рыжего чучела и поэтому в спешном порядке покинул спальню Поттера и его приятелей. Кстати, дорогой дневник, знаешь, как беглому преступнику, безжалостному, циничному убийце удалось без всякого труда проникнуть в башню Гриффиндора? О, это просто умора! Недотёпа Лонгботтом умудрился потерять листок, на котором чёрным по белому были написаны пароли на всю неделю. Вот олух! Жаль, этот волшебный список попал не в мои руки! Я мог бы потихоньку пробраться в гостиную гриффиндурков (наверняка, она ужасно безвкусно обставлена и захламлена), и затем незаметно проскользнуть в спальню Шрамоголового, чтобы наделать компрометирующих снимков: — надкусанные сэндвичи, сочащиеся жиром на страницы учебников; — разбросанные повсюду грязные носки (уверен, что из носков Уизела можно сварить Убивающее Зелье!); — Поттер, мирно пускающий слюни на подушку (интересно, а спит наш Герой тоже в очках?). К сожалению, это только мечты, дорогой дневник. Растеряху Лонгботтома наказали, запретив ему посещать Хогсмид аж до конца учебного года. Если честно — я ещё никогда не видел старуху МакГонагалл такой злющей: она разве что не шипит, когда её взгляд падает на виновника ночного гриффиндорского переполоха. Ещё бы: из-за безалаберности Лонгботтома крошка Потти подвергся смертельной опасности. Если бы не способности Уизела к инфернальному визгу — остались бы от нашего Поттера рожки да ножки. Кстати, о рожках, дорогой дневник, а точнее, о рогах. Я наконец-то осмелился спросить у профессора Снейпа, что это за чары, с помощью которых Поттер выдувает из своей палочки серебристого оленя. В детстве мы с Панси очень любили выдувать огромные разноцветные мыльные пузыри в виде животных. (Ну, это именно то, что все дети умеют делать с помощью игрушечных волшебных палочек). Вот только наши милые мыльные зверюшки не могли никому наподдать по заднице рогами, как чёртов поттеровский олень. Снейп поморщился, словно у него внезапно начался приступ мигрени, и неохотно объяснил, что серебристая штука, которую вызвал Поттер на матче, называется «Патронус», то есть «защитник». Заклинание «Экспекто Патронум» (теперь я точно знаю, как оно звучит), изучается не ранее седьмого курса. — Но, как Вам, несомненно, хорошо известно, мистер Малфой, правила для нашей школьной знаменитости не писаны. Профессор Люпин, очевидно, счёл возможным, обучить Поттера этому заклинанию уже сейчас, в связи с тем, что он постоянно подвергается разнообразным опасностям. — Но, сэр, если Шрамо… если Поттеру можно использовать заклинание, предназначенное для более старших студентов, может быть, Вы тоже могли бы научить меня? Ведь Вы умеете вызывать Патронуса, не так ли, сэр? Вы — самый сильный волшебник в этой школе, не то что этот нищ… — Довольно, мистер Малфой! — Снейп, конечно, рявкнул на меня, но я-то видел, дорогой дневник! Я видел, как в глубине его глаз мелькнуло плохо скрываемое торжество. («Общаясь с теми, кто сильнее и могущественнее тебя, не пренебрегай лестью, — так учил меня отец. — Нет такого человека, который не был бы падок на признание своих заслуг»). — Вы освоите это заклинание в подходящее, рекомендованное Министерством Магии, время, мистер Малфой. И, кстати, надеюсь, Вы не забыли, что Вам надлежит в эту пятницу после обеда явиться на отработку. — Да, сэр, — смиренно наклонил голову я. — Я сожалею, что наш необдуманный розыгрыш послужил причиной потери пятидесяти баллов для Слизерина. Хорошо хоть, нам не запретили посещение Хогсмида, как неудачнику Лонгботтому, дорогой дневник! Зато мы с Винсом, Грегом и Маркусом Флинтом вынуждены будем до конца марта каждую пятницу заниматься уборкой в подземельях. Да, и Панси с Милли тоже — ведь именно они смастерили те самые злосчастные костюмы дементоров. Надо будет как следует повторить все Чистящие Чары, которые я знаю. Интересно, дорогой дневник, какое животное у меня будет, когда я освою Чары Патронуса? Ну уж точно не какой-то идиотский олень. Скорее всего, моим зверем-защитником будет волк. Да, точно, сильный и красивый белый волк, который в два счёта догонит поттеровского оленя и растерзает его! 11 февраля Дорогой дневник! Ну это просто ни в какие ворота не лезет! По распоряжению директора Дамблдора все виновники «безобразного шоу» не имеют право пользоваться магией во время отработки наказания! Винс и Грег, конечно, не много потеряли — они всё равно толком ни одного чистящего заклинания не освоили. Да и Флинту, похоже, не в первый раз руками столы и котлы драить. А мы с девчонками совсем не рассчитывали, что будем целых два часа махать тряпками и метёлками, как распоследние маглы. Какой стыд, надеюсь, мой отец никогда в жизни не узнает об этом! Ты не поверишь, дорогой дневник, этот мерзкий Филч нам даже самонамыливающихся тряпок не дал, сквиб несчастный! Да ещё злорадно бурчал себе под нос что-то насчёт богатеньких засранцев-белоручек. Теперь у меня все руки в каких-то жутких безобразных волдырях, дорогой дневник, даже писать больно. А ещё мне кажется, что я весь провонял отвратительным средством для чистки котлов. Проклятый очкарик! Все проблемы из-за него. Если бы не его дурацкий драчливый олень — никто бы даже не догадался, что это мы скрываемся под капюшонами! 14 февраля Дорогой дневник! Сегодня по школе невозможно было нормально передвигаться из-за летающих повсюду зачарованных сердечек. Что за дурацкий праздник! Надеюсь, у меня в ближайшие пару десятков лет не будет необходимости писать тошнотворно-слащавые признания на розовых открытках, усыпанных блёстками! Блейз настрочил их уже штук десять, да и сам получил не меньше. Я нашёл в своей сумке три штуки. Ну, две, понятное дело, от Панси и Дафны, а третья… Судя по старательно нарисованному дракончику, это, скорее всего, послание от малютки Астории. Надо ей в следующий раз хоть конфет из Хогсмида принести, что ли. Поттер сидел сегодня на завтраке в Большом Зале почти погребённый под горой поющих и декламирующих любовные стихи валентинок. Тоже мне, герой девичьих грёз, урод очкастый. Я быстренько нарисовал волшебными карандашами (теми, что получил в подарок от Тайного Санты) тощего, блохастого оленя и грациозного, благородного волка, отгрызающего ему башку вместе с рогами. Сложил листок журавликом и отправил на гриффиндорский стол. Счастливого Дня Влюблённых тебе, Поттер!