***
Беннета взяли в гильдию сразу же, как узнали, что он научился сражаться. «Говорил же, славный парень растёт,» — отзывался о нём кто угодно из его пап. Все гордились им, не считая особо неудачных дней, когда из приключений он приходил с пустыми руками. И с бесконечными ссадинами. Беннет никогда не мог подумать о том, что однажды получит такую желанную многими искателями приключений вещь — Глаз бога. Но в скором времени после принятия в гильдию он приобрёл и его. Считать ли его тихую славу, пусть полученную вместе с ранами, ожогами, ссадинами и невезением, славой по-настоящему? Шестнадцать — замечательный возраст, чтобы понять. Кейе снова скучно. Кавалерии нет, значит нет и её капитана. Развлекают разве что только разбойники, помеченные в специальном списке, но быстро надоедают и они. Вечер за вечером он пропивает своё звание в таверне, рассказывая истории, бросаясь колкими фразами… Но глубокая ночь открывает другую его сторону. Для Кейи все эти улицы слишком знакомы. Поворот сюда, в узкий закоулок, затем выйти между двух домов. Путь приводит прямо к огромной лестнице на пути в церковь. Может, он навестил бы Розарию, если она не была бы занята своей… особой работой. Взгляд цепляется за кое-кого интереснее. Удивительно, что в его двадцать два Кейа не может найти себе развлечение получше. Беннет сидит на ступеньках лестницы, щекой прислоняясь к холодному камню стены. Одно колено у него перевязано бинтами, нос заткнут покрасневшей ватой, а на ногах и руках тут и там ссадины и синяки. Печальное зрелище. — Неудачный день? — Кейа поднимается к нему и садится рядом. Чувствуя, что он нужен именно здесь и именно сейчас, что ему обязательно нужно быть рядом с ним. — Ха-ха… да… — безрадостно откликается Беннет, не поднимая глаз. — …Не знаю, когда в последний раз день был… удачным. — Как насчёт дня, когда ты научился владеть мечом? — Ох, да. Я забыл сказать вам спасибо тогда. Меня приняли в гильдию, и было не до этого… спасибо. Кейа с необычайной для него теплотой улыбается и легко треплет Беннета по макушке, а тот тихо ойкает от неожиданности. — Не за что, Беннет. И как тебе в гильдии? — Очень здорово! — он заметно оживляется и приподнимает голову. — Мне сказали, что я хорошо сражаюсь… И у меня даже есть свой отряд! Правда… М-м-м… Пока в нём только один я. Ну, я ведь ещё только новичок в гильдии… — Уверен, это ещё только начало. — …Наверно. Кейа наблюдает за тем, как он тихо шмыгает носом, как опускает подбородок на руки, сложенные на коленях, и устало прикрывает глаза. волосы растрёпаны, походная сумка с выглядывающей из неё картой валяется в ногах, а лицо… выглядит ужасно несчастным. По щеке тихо ползёт слеза. — Что же ты? Кейа осторожно касается его плеч руками. — Ничего страшного не случилось, золотце. Приобнимает его совсем невесомо. — Всё хорошо. — Всё хорошо… — эхом отзывается Беннет, кулаком утирая слёзы. — Всё пройдёт… Это ведь всего лишь один неудачный день, да?.. Нужно всего лишь поспать и всё пройдёт… В ответ Кейа просто мягко поворачивает его к себе и обнимает крепче. Ему, при всей его холодности и отчуждённости, больно смотреть, как затухает яркое солнце. Его яркое солнце.***
Кейа узнал одним из первых. — Тебе нужно быть осторожнее в своих путешествиях, — он не притворяется, не лицемерничает, не скрывается. Просто искренне волнуется за Беннета. Просто изо всех сил давит чувства — но ничего не выходит. — Хе-хе, моя неудача всегда найдёт способ, как мне помешать! — Беннет улыбается широко, отшучиваясь. Кейа не может скрыть встревоженную улыбку. — Но в конце концов я всегда возвращаюсь. На этот раз я хорошенько заряжусь удачей от тебя, чтобы уж точно не придти с пустыми руками! Гладь сидрового озера беспокойно блещет, выбиваясь из-под тонкого льда. От ряби быстро начинают болеть глаза, и Беннет отводит их к такому же холодному, но спокойному Кейе рядом с собой. — Ты ведь поделишься со мной своей удачей? Кейа уже привычно тепло смеётся и треплет его по голове. — Ну конечно, золотце. Его солнце потухло слишком быстро. никто не знал, когда именно. Беннет просто однажды как обычно вышел из главных ворот Мондштадта. За спиной походный рюкзак, карта, меч в новеньких ножнах, под ногами — промёрзшая, но медленно согревающаяся под скромным февральским солнцем земля. Никто бы и не узнал, где именно он остался, если бы не случайная группа искателей приключений. Драконий хребет жесток ко всем. Много людей пропадают на нём каждый год, многих так и не находят, но Беннету… повезло. Его нашли. В пещере, заваленной ледяными обломками, перед горсткой пепла от небольшого костра с его многострадальной картой в качестве топлива. Никто не знал, когда именно он умер, но старым искателям приключений не пришло в голову ничего больше, чем поставить к одной практически несуществующей дате на надгробии похожую. 29.02.████ — 30.02.████ Но Кейа долго не хотел признавать. — Похоже, моя удача тоже ни к чёрту, — шепчет он, на коленях сидя перед ужасно неправильной могильной плитой. Всего шестнадцать лет и две несуществующие даты. Это всё кажется просто плохим сном. — Прости меня. Ты мог бы жить, если бы я… Говорить дальше не выходит. Слёзы мёртвой хваткой сковывают горло, не дают голосовым связкам воспроизвести осмысленные звуки. Кейа утыкается лицом в собственные ладони. Он смеётся, видя, как курносый нос трётся о мягкую ладонь. Берёт его лицо в руки и нежно поднимает на себя, заглядывая в жмурящиеся яркие зелёные глаза. Видит в них всё сразу: свежую летнюю траву, светлое голубое небо, жёлтые макушки одуванчиков, качающихся на ветру. — Э-эй, отпусти, — Беннет смеётся в ответ, зажмурившись, пытается осторожно вызволиться из приятных чужих рук. Просьба не работает: Кейа притягивает его к себе и осторожно целует. Так, что тот вздрагивает от неожиданности, и только Кейе стоит немного отстраниться, со смущённой улыбкой опускает голову. — Отпускают… не так, — на выдохе тихо отзывается он. Да, не так. Кейа не может отпустить так быстро. Ему всё ещё кажется, что Беннет вот-вот вернётся из путешествия и они пойдут к озеру звездопадов, как и договаривались… Но всё вокруг уже растаяло, весело щебечут и резвятся птицы, а он не появляется. Ни во снах, ни в виде тихого призрака, ни на берегу озера. просто… будто его и не было. — Иногда я думаю… Мне бы хотелось умереть в приключении, — о своей смерти он говорит слишком легко. Слишком легко для Кейи. — Почему? — отзывается тот с искренним тревожным интересом. — Это же главная мечта искателя приключений. Умереть во время битвы! Чтобы все знали, каким ты был упорным и как жаждал опасности. Кейе хотелось исполнить все его мечты до одной, но… только не эту. А судьба сама сделала ему такой желанный подарок. Кейе хочется проклясть судьбу так, чтобы она никогда больше не тянула руки к тем, кто не заслуживает смерти, так, чтобы такого никогда больше не повторилось… Поздно. Он долго сидит около свежей могилы и каменного надгробия. Долго изучает неправильные цифры и неправильное имя. Это не должен был быть он. Кейа старается не зарыдать снова. Он никогда не думал, что может так нежно кого-то любить.