Провинность

      Мужчина чуть не валился под тяжестью своего брата, пока тащил того до комнаты. Всё-таки идея пойти на открытие клуба была не лучшим решением. После двух бокалов текилы Антон превратился в амёбку, которая прилипала к каждому холостяку. Он буквально тёк на руках мужчины. — Антон, давай же, ещё пару шагов, — умоляюще просил Арсений. В ответ парень лишь тяжело промычал что-то невнятное. Через пару мгновений они оказались в комнате. Мужчина скинул с себя тяжёлую тушу, попутно снимая одежду. — Арсюша, моя любимый, — Антон потянулся к лицу Попова, впиваясь в тонкие губы. Арсений нежно отвечал на этот поцелуй, но не давал парню углубиться. — Братик сегодня плохо себя вел, — он стянул футболку с юноши. — Братик много выпил, — сдёрнул джинсы. — Братика нужно наказать, — Арс снял боксерки Шастуна. Теперь Антон лежал полностью обнажённый, поглядывая на мужчину исподлобья. Тем временем Попов, нежно целуя живот парня, тоже снимал с себя тёршиеся о вставший член брюки. Его жутко возбуждало, когда младший братик проказничал, и дело доходило до наказания, местами это была просто порка, а когда-то всё доходило до буквального изнасилования. Но при этом Шастун не жаловался. Его, небось, самого жутко возбуждал такой страстный брат.       Арсений подошёл к комоду, стоявшему напротив кровати. Выдвинув первый ящик, машинально достал оттуда пару наручников и кнут, сделанный из настоящей кожи. Не сложно догадаться для чего был предназначен этот комод, правда? Мужчина, устроившись на торсе братишки, не спеша пристегивал его руки к спинке кровати. Затем, нежно целуя руки и переходя к груди, Арсений спускался к паху парня. Тот невольно вздрагивал от каждого прикосновения. Антон глотал воздух ртом, из-за того, что Арсений играл с его головкой, полизывая её, как леденец. Парень таял от удовольствия и хотел ещё и ещё, но Попов вводил ограничения, которые были довольно больными. Дождавшись, когда Шастун окончательно расслабится, он ударил того по члену, от чего парень беспомощно заскулил, отводя влажные глаза. — Ну, мой мальчик, тише, тише, — мужчина взял в руки кнут. Перевернув Шастуна на живот, он осторожно прошёл по нежной коже жёстким покровом. Почувствовав расслабленные ягодицы, он, размахнувшись, ударил не столь сильно, для первого раза. На молочной коже тут же загорелась алая полоска, которая будто прожигала всё тело. Антон шипел, не осмеливаясь вскричать от зудящей боли. Затем последовал второй удар, третий, четвертый и т.д. Парень закусывал подушку и тихо скулил. Мужчина отбросил кнут в сторону. Он прикоснулся кончиками пальцев к красным полосам, но тело невольно вздрогнуло. Тогда Арсений принялся дуть на пострадавшие ягодицы, чередуя нежными поцелуями. Это успокаивало. Руки Шастуна постепенно освобождали подушку от крепкой хватки. Попов перевернул братика на спину, осматривая между тем его вставший член. — Оу, малыш, ты чего? — он смотрел на Шастуна, по-прежнему, сверху вниз, прикусив нижнюю губу. — Арсюш, прости меня пожалуйста! — его руки потянулись к лицу мужчины, освещённое светом Луны. — И ради бога, трахни, я уже не могу, сам видишь... — и он перевёл взгляд на свой стояк. Арсений улыбнулся, очерчивая кубики на торсе парня, и ответил: — Простить — прощу, но вот, что насчёт... нет, братик, это тебе урок на будущее, чтобы в следующий раз думал головой, а не чувствами и эмоциями, — мужчина выпрямился, взял кнут и наручники и направился к комоду.       Его спину, усыпанную множеством родинок, как ночное небо звёздами, освещала Луна. В этот момент он выглядит особенно привлекающим. Определённо его хотелось, но, как говорится, висит груша, нельзя скушать... Арсений скрылся за дверью ванной комнаты, после чего Антон стал бить ногами об кровать от досады, будто маленький ребенок, которому не дали конфетки. С мыслями об отказе он даже забыл о больной заднице. Но Шастун, конечно, не мог оставить это дело так. Он точно отомстит Попову за этот отказ при любом возможном случае. И долго этот случай ждать не придётся...