Ты переспишь со мной

- Ты переспишь со мной. Это был не вопрос. Чёткое утверждение вырвалось с уст блондина, заставляя парня под ним удивлённо распахнуть глаза. Сердце начало биться с удивительно быстрой скоростью. Казалось бы, это могло быть просто действие наркотиков, но всё было насколько реальным, что чуть ли не ужасало. Нет, быть точно, он сошёл с ума. Его король не может поступать так легкомысленно. - Вы уверены, король? Кое-как выдавил из себя вопрос голубоглазый, стараясь не выдавать своё волнение, что получалось, мягко говоря, хреново. Эти чёрные глаза напротив, которым невозможно было отказать, противиться. - Я не ясно выразился, Харутиё? Более мелкие ладони совершенно без какого-либо стеснения снимали верхнюю часть формы с подчиненного, специально слегка царапая торс. Харутиё до сих пор не понимал ситуацию, в которой он оказался и каким образом так получилось, что сейчас его король сидит на нём. Всё таки, всё опять походило на действие веществ, но тяжесть и тепло, исходящее от чужого тела, было вполне реальным. Сглатывая, розововолосый с опаской начинает действовать. Кладёт трясущуюся руку на затылок главы, притягивая того ближе к себе и целует так, будто губы второго это его кислород. Раз уж появился шанс, не воспользоваться им был бы сущий грех, по крайней мере так думал сам Акаши. То, что он мог только представлять каждый раз, когда ложился спать. То, что показывало его воображение каждый раз, когда он был по действием наркотиков. Сейчас он может воплотить всё в реальность, получить совсем другие эмоции. Он может чувствовать это тепло, которого ему не хватало. Остаётся только один вопрос, позволит ли сам Манджиро? Приятная дрожь прошлась по телу как только чужие пальцы коснулись чувствительного места. Сейчас он был невероятно чувствителен, что не мог не заметить младший и чем не может не воспользоваться, но, кажется, это будет не правильно? Наверное. Медленными движениями поглаживает оголенный торс, всё ещё не отрываясь от голубоглазого, сминая и покусывая его губы, не заботясь о том, что это может приносить дискомфорт. Пальцами подцепляет пряжку ремня, уже не медля растёгивает, припуская белую ткань, нащупывая вставший член. Харутиё мычит и краснеет, не зная куда себя деть. Чёрт возьми этого Майки, он явно не собирается отступать. Блондин, не без помощи лежащего под ним, припускает боксёры. Аккуратно надавливает на головку, заставляя старшего громко вздохнуть и откинуть голову назад. В мыслях был огромный клубок, который, казалось бы, невозможно было распутать. Что творится на уме в этого парня? Для чего он всё это делает? Как только розововолосый начал расслабляться, пытаясь не думать о лишнем, ведь.. Зачем это? Привык быть использованным. Майки не терял времени и немного припустил штаны вместе с бельем, чем привлёк внимание второго. К чёрту. Харутиё обхватывает член младшего, пока тот уже надрачивает ему. Голова начинает кружится, как и картинки перед глазами, тело накрывает некая эйфория и уж это точно было действие наркотиков, которые он принял буквально за несколько секунд до прихода главы Канто Манджи. Было ли это ошибкой? Возможно. Никто не знал, что произойдет через несколько минут. Харутиё берёт теперь всё в свои руки, целует шею блондина, свободной рукой прижимая того ближе к себе. Кусает, посасывает кожу и совсем не заботиться о том, что следы такой маленькой шалости смогут увидеть другие. Над ухом тихо стонет глава, утыкаясь носом в плечо. Разрядка не заставила долго ждать, по телу обоих прошлась новая волна мурашек, а в комнате в унисон прозвучал блаженный сон. Проснувшись утром, голубоглазый, как на автомате, идёт в ванную комнату, чтобы чуток освежиться. Всё таки, это был сон? Он смотрит на себя в зеркало. Тёмные круги под глазами из-за бессоных ночей уже начинают бесить. Вытерев лицо от лишней влаги, Харутиё вернулся в комнату и какого было его удивление, когда он увидел сидящего на кровати Манджиро без верхней части одежды. Блондин повернул голову в сторону розововолосого, кинул на него заинтересованный взгляд. - Мы вчера не закончили, Харутиё, - проговорил младший, который уже через минуту вновь сидел на своём подченённом.