Лжецы развлекаются

Шесть утра. Крайне раздраженная, я встаю с кровати и потягиваюсь. — Кто врубил чертову классику с самого утра? — гневно бубню себе под нос. Накинув на себя черное худи и натянув спортивки, я высовываю нос со своей, еще довольно мрачной, комнаты. Угрожающий взгляд устремился в двери напротив моих, в самом конце коридора — это из них лилась необычайной красоты мелодия. И все же, эта мелодия заставила меня подняться с кровати еще до восхода солнца, не дав даже досмотреть сон о киллере, догоняющем меня на летнем пляже. Даже не успев как следует обдумать план следующих действий, я ворвалась в комнату к принцу, как это часто любил делать он сам. Но вдруг все мои планы устроить очередной скандал и отправить его на Аляску прервались. Сначала в нос ударил резкий запах сигаретного дыма. Но таким вещам вовсе не приделяешь внимания, когда перед тобой является необычайная картина играющего на скрипке бога обмана. Я застыла, не осмеливаясь даже вдохнуть побольше воздуха, пока скрипач ни на миг не прерывал свой выступ. Локи стоял посреди комнаты в своей обычной черной рубашке и классических штанах. Волосы были собраны в неопрятный низкий пучок, с которого на влажный лоб и шею выбивалось несколько непослушных пасм. Такой вид был очень необычным, но весьма завораживающим. В руке он держал инструмент, оперши на его край острый подбородок. Пальцы левой руки дрожали от крепкого зажатия нужных аккордов. Он мастерски водил смычком по струнам, выигрывая мелодию, что время от времени менялась от спокойной к более быстрой, и наоборот. Лицо его было непроницательным, а глаза крепко сомкнуты. Он будто погрузился в свой мир, забыв о всем реальном, что его окружало. Казалось, маг даже не слышал, как я вошла. Будь я художником, несомненно, прямо сейчас же села бы за мольберт, чтобы изобразить эту грацию на полотне: высокий ровный мужской силуэт, играющий на магическом инструменте, а окружают его сотни нитей табачного дыма, взлетающие в воздух с одной-единой пепельницы. Черт, сколько же он выкурил? Вмиг музыка прекращается, и принц опускает инструмент. Через плечо он кидает на меня взгляд, который говорит мне только о нулевых эмоциях. Все еще зачарованно глядя на величественный силуэт, я чувствую легкую ухмылку у себя на лице и начинаю не спеша хлопать. Локи тут же улыбается в ответ и, как настоящий музыкант, дарит мне низкий поклон. — Что это за выступление в шесть утра? — наконец начинаю я, опершись плечом на стенку напротив парня. — Прошу прощения, леди Тесс Ли. Мне не спалось, — он бесцеремонно садится на стол, протянув к полу крест-накрест длинные ноги. Я еще раз окидываю мимолетным взглядом темную комнату. — Не думала, что ты много куришь, — я посмотрела на пепельницу, в которой была кучка окурков, и догорала еще одна сигарета. — Можно ведь иногда как следует накуриться. Все еще не так, как это делаешь ты каждый раз, как припадет шанс. Исподлобья я сверлю его слегка раздраженным взглядом, но все же, понимаю, что он прав. Поэтому решаю не продолжать этот разговор. — Что бы ты выбрал: найти нового хорошего друга или любовника на всю жизнь; или избавиться от всех своих врагов на всю жизнь? — вмиг вырывается в меня первое, что пришло в голову. — Не люблю такие вопросы. — Это называется дилемма. Ну же. — Хорошо. Ммм… — он не отводит сосредоточенного взгляда от потолка, ломя голову над моим вопросом, а потом, весьма решительно, отвечает: — Вероятно, первое. — Почему? Разве у тебя не хватает врагов, что, скорее всего, сильно угрожает твоей жизни? Локи тихо хихикает в пол, а потом поднимает на меня полный несерьезности взгляд. — Мне просто нравиться иметь врагов, — шепчет он, наблюдая за моей реакцией. — Это придает мне важности. Я удивленно фыркаю. — И портит репутацию. — Разве? — криво ухмыляется он. — Они понимают, что раз я все еще жив, значит имею достаточно власти, чтобы заводить столько недругов. Смеясь с такой необычной логики, я качаю головой и бормочу себе под нос: — Вот придурок. Он аккуратно складывает столь хрупкий инструмент вместе со смычком в бархатный футляр и, сомкнув руки за спиной, возвращается обратно ко мне. — Теперь мы можем позавтракать? — Мне стоит так же вырядиться? — вскидываю брови, сравнивая его аристократичный наряд и мое потрепанное худи. — Не стоит, — вздыхает он. — Для меня будет сплошным умиротвореним любоваться тобой в этом мидгардском прикиде. Решив не искать с самого утра дворецкого Виктора, мы сделали по чашке кофе в кофеварке и потащили с собой то, что было на столе (вафли с джемом и какую-то выпечку). На террасе было прохладно, но слишком красиво, чтобы променять ее на столик на кухне или в зале. В пластиковом кресле я так и не нашла комфорта, но уж слишком уютно было вокруг. С террасы открывался вид на утренний богатый район, в котором мы жили в это время, а вдали можно было увидеть небоскребы Нью-Йорка. Локи сел напротив меня и потянулся за клубничным джемом, что стоял посредине столика. Я улыбнулась. — Что? — пробормотал он, насыпая побольше джема на вафли. — Ничего. — Да что? Говори. Я еще раз весело хмыкнула и ответила: — Просто смешно осознавать, что возле меня сидит так званный бог и пожирает клубничный джем. Он пожал плечами: — Ну, надо мной ржет магический куб, который пьет кофе ведрами. Мы одновременно засмеялись и засмотрелись друг другу в глаза. Его казались для меня уже очень знакомыми, даже комфортными. Его рука лежала на столе, и мне вдруг захотелось коснуться ее. Я взяла принца за руку, от чего он слегка дернулся, но тут же сжал мою в ответ. Я сделала вид, будто не придала этому сильного значения, и указала в небо, туда, где виднелся наш Нью-Йорк. — Светает, — прошептала я. В этой умиротворенной обстановке мы наблюдали за началом нового дня, а на душе было невероятно тепло и приятно. Почему? Думаю, я просто осознавала, что чертовски сильно влюбляюсь в дурака.