УЗНАВАЙ МЕНЯ СНОВА, ДЕТКА

Луи уходит, а Гарри так и продолжает сидеть на месте. Вернувшаяся Саманта на этот раз не может вытянуть из него ни звука, сколько бы она не пыталась применять свои психологические штучки. Не получается нормально растормошить его и друзьям, которые вылавливают Стайлса перед дверью кабинета медсестры. Гарри уже подумывал, что футболисты успели нащёлкать снимков их драки и выкинуть в "дробильню". Но, оказалось, там тишина. Спортсмены своих не сдают, и топить капитана им без надобности. А зрителей на этой тренировке не было. - Найл нам позвонил, – поясняет Лиам откуда у их осведомленности ноги растут. - Он звонил не нам, а тебе, - встревает Зейн. - Да не важно. Гарри, он волновался, как и мы, не нужно делать такое недовольное лицо. Я ему благодарен. Зейн, тоже сделай лицо попроще! Задолбал уже! И Гарри, ты его, похоже, сильно разозлил, Найл проклиная вас, почём зря. Малик сегодня, похоже, не доволен всем и вся. Он буквально отталкивает Лиама, видимо, устав слушать его разглагольствования про Найла и принимается за допрос с пристрастием. Причём допрос идёт в какое-то странное русло. - Ты всю ночь тусил с Хораном, а потом решил подраться с Луи? В этом есть какая-то связь? Гарри уже хочет возмутиться, мол что за хрень, это вообще никак не связанно, но задним умом вспоминает, что Ни, вообще-то, с Луи - лучшие друзья. И естественно, его ребята пытаются это соотнести. Что ж, они снова сами дают ему подсказку для вранья. - Возможно, - выдаёт он витиевато, чтобы без какой-либо конкретики. Пусть сами додумают. Эх, может ему на юриста нужно было пойти учится. Он мастер ответить так, чтоб не ответить. - Опять нам не расскажешь? - Неужели вам всё ещё интересно, из-за чего мы собачимся? - Да мы просто ждём, что вдруг у вас хоть, для разнообразия, повод появится, не всё ж без причины такая антипатия. - Эм, ну, причины у него есть... - мямлит Гарри. - Но не сейчас, пожалуйста, не сейчас. *** Дома он в полнейшей прострации буравит взглядом стену, не понимая, как он мог быть таким недочеловеком. Может, у него и вправду были причины? Он не знает, что он тогда чувствовал. Может эти метания Луи, все его "вместе-не вместе" выжимали из того Гарри все соки, и он стал вести себя так... как, в итоге, вёл. А этот Гарри не знает всего, он только смотрит со стороны и делает выводы. И они очевидны - тот Гарри был ещё тем моральным уродом. А ведь он Луи упреки кидал, мол, он-то, молодец какой, бросил Тейлор, не то, что Томлинсон. Сейчас Гарри больно за них обоих. Как же было тогда хреново Луи... И как повезло Гарри, что он всё забыл. Теперь он понимает, чего Луи всё толдычит про эту благословенную амнезию. Стайлсу малодушно хотелось бы и сейчас всё стереть из памяти, чтоб не чувствовать себя таким куском дерьма. Но второй раз уже так не повезёт. Сейчас ему остаётся либо смириться, либо на коленях вымаливать прощения. И если парень позволит, можно даже по спец технике извинений Луи Томлинсона. Ох, это его не туда немного повело. Короче, нужно извиняться. Он подрывается и порывается выйти из квартиры, но его упорно тормозят у входа. Оказывается, он даже не заметил, когда парни утащили его смотреть телевизор и он под шумок в нон-стопе закинул в себя несколько литров пива, о чём ему сообщают соседи. Гарри только непонимающе на них таращиться: он правда не заметил. Друзья его порывы пьяных блужданий совсем не разделяют. Но он неожиданно проявляет всю свою стойкость характера, заявляя, что ему кровь из носа нужно извиниться перед Найлом. И те соглашаются, видимо прочитав на лице у Гарри решимость уйти любой ценой. Извиниться, конечно, он планирует, но не перед Хораном. Гарри ползёт до остановки, каким-то чудом запрыгивает в уже уходящую, и уже, очевидно, последнюю маршрутку, и едет по выученному адресу, тщетно пытаясь сочинить всю дорогу, что он будет говорить. В итоге, когда он добирается до квартиры Луи, здравых мыслей в голове - ни одной. Он тарабанить в дверь, на случай, если вдруг коротышка неожиданно оглох. Кстати, ему ж не кажется, что в квартире играет музыка? Он что там, веселится? Очень похоже на то. Тут где-то рядом вовсю идёт вечеринка. Не удивительно, в принципе, сегодня ж пятница. Дверь распахивает совсем не Луи, а один из его коллег по команде, то ли Марио, то ли Маркус, то ли Марк, или как-то там. Гарри видел несколько раз его рожу в инсте. Он непонимающе таращиться на Стайлса, видимо не решаясь ни захлопнуть дверь, ни впустить слишком неожиданного гостя. Гарри сам просачивается внутрь, уже со спины слыша недовольное "какого?" от выпавшего из оцепенения качка. Гарри чешет на кухню, являя себя народу самым идиотским образом: продефилировав до середины комнаты, подбоченившись с одной стороны и «отклячив» бедро. Ну хоть не упал, уже хорошо. В кухне полно людей. Все веселятся, разговаривают, смеются. Сам же хозяин квартиры сидит хмурый, с поджатыми губами. Он забрался задом на одну из столешниц кухонного гарнитура, а ноги перекинул через мойку, где, засыпанные кусками льда, лежат бутылки пива. Он затягивается сигаретой и смотрит на неё так, словно она виновата во всех смертных грехах. Но вот он поднимает взгляд, и нет, есть тут кто-то, кто достоин большей ненависти. Луи, как и тот чувак у двери, молча таращится на него, видимо решая, а не допился ли он до зелёных чертиков, точнее кучерявых Стайлсиков. Гарри смотрит в ответ, прикидывая, можно ли уже прямо здесь падать на колени. Но что-то подсказывает в глазах Томлинсона, что этого точно не стоит делать. - Разрешишь попить водички? - как можно безмятежнее спрашивает он, пока на него все пялятся. Сейчас он чувствует себя маленькой глупой свинкой, зашедшей в вольер ко львам. И они его ещё не разодрали только от того, что откровенно охуели от его наглости и абсолютного отсутствия мозгов. А заодно и позы, в которой он тут встал. «Это ж надо, сам явился»… - читается на лицах собравшихся. - Пить правда очень хочется, - продолжает гнуть своё Гарри, строя жалобные глазки. А хер то с ним, пусть думают, что он совсем того. - У нас только пиво, - подаёт голос Луи, и даже подталкивает одну бутылку ногой, отчего слышится скрежет стекла об лёд. - Пиво так пиво, - соглашается Гарри, топает к Луи, протискивает руку ему между ног и захватывает холодное горлышко. Потом ему за этот жест эту кисть оторвут, это точно. Но, похоже, никто не обращает на это внимание, кроме Луи, конечно, потому что все уже прекрасно оценили - Стайлс в говно. Конкретно. Пока он как бела павушка плыл к мойке - чуть все стены не посшибал. Уж ноги некоторым точно оттоптал. - Нам нужно поговорить, мы не договорили сегодня, – объявляет Гарри, тщетно пытаясь соскрести крышку с бутылки. Какой-то парень, гогоча, откручивает её и кидает в центр комнаты, где стоит блюдо с такими же крышечками. - Конечно, поговорим, приятель, - покладисто соглашается Луи с миролюбивой улыбкой, которая никого не обманывает. - Но только позже. Наслаждайся вечеринкой. Гарри кивает и откатывается куда-то в угол, приземлившись на что-то относительно мягкое: может плед, а может чью-то брошенную кофту на полу. О чём дальше идёт разговор, он не понимает. Все отмирают, начинают галдеть, когда Стайлс затихает в углу. На него, конечно, периодически поглядывают, бросают ехидные комментарии, но чем больше он отправляет в себя охлажденного напитка, тем дальше звучат их голоса. Он делает глоток за глотком, хотя и думал, что и без того превысил все свои личные лимиты выпитого за день, но он смотрит, не отводя глаз от всё также громоздящегося на мойке парня, и вливает в себя новую порцию. Потому что чувство стыда, кажется, немного притупляется. Хотя внутри начинает сворачиваться что-то горячее, и щекотать горло. Когда он бредёт за новой бутылкой, Луи там нет: он курит у окна. Гарри хочет вернутся на свой нагретый наблюдательный пост, но где-то промахивается и оказывается в коридоре. Он оглядывается и решает, что и здесь хорошо. А без обзора на притягательного шатена, мечущего в него глазами молнии, даже как-то легче дышать. Так что он заваливается тут же в проходе на чью-то обувь. Он недовольно выуживает что-то самое неудобное, уткнувшееся в бедро, оказывающееся лодочкой с высокой шпилькой и запускает её в сторону. Туфля ударяется о стену. - Ты чего тут бушуешь? - какое-то тело заваливается рядом с ним. - Ох, Найл, привет! - радуется Гарри, вцепляясь в блондина и весело его жамкая. - Ой, дружочек, ну ты надрался, - привычно гогочет Хоран. - Как ты вообще додумался сюда прийти? - Я ж не знал, что тут пьянка-гулянка. Просто решил извинится, правда. Найл, ты тоже прости меня. - Я-то за что? - Ну я ж вас всех достал: и тебя, и Зейна, и Лиама. - Достал ты только одного человека. А твоё эпичное появление в его доме, похоже, добило его окончательно. Он там на чучело человека больше похож, чем на себя. Сегодня явно не день Томмо. Он, когда на тренировку вернулся, был такой злой! Носился по раздевалке, все вокруг пиная, и вопя, что ты его окончательно замордовал. Слушай, мы ж тут все организовалась для того, чтобы Луи отвлекся от мыслей о тебе. А ты взял и явился на тусу АнтиСтайлс. Вот ты даёшь! - Откуда ж я знал, что она посвящена мне. Точнее наоборот, не мне, ну ты понял, - бухчит Гарри, раздувшись, как сердитый хомяк. - И что, меня оставили в живых, только чтобы в конце вечера торжественно сжечь на шесте? - Возможно. Но думаю, добрый милашка Найл испортит им веселье. - Это как? - Заберу тебя к себе. - Я порченный, Найл, я тебе не нужен, - с трагичностью в голосе выдаёт Гарри, думая о том, какой же он все-таки гнилой, сколько Луи из-за него натерпелся. Найл на его заявление хмыкает, то ли крякает, тянет руку и взвихривает кудри Гарри на голове. - Я сделаю вид, что этого не слышал, - сообщает он, улыбаясь, и хочет ещё что-то добавить, но у Стайлса звонит телефон. Тот смотрит на него, как на что-то взрывоопасное, отодвигает от себя в сторону и затравленно следит, как аппарат вибрирует на полу. - Это реально кто-то настолько страшный? - удивляется Найл, оценивая вид кудрявого. - Это Зейн, - шепчет Гарри, словно тот, кто звонит, его может услышать. Эх, похоже, его ждут нехилые пиздюля за то, что удрал в неизвестном направлении ночью и не брал трубку. - Ты так боишься своего друга? - Он будет ругаться, - продолжает шептать Гарри, сам не очень понимая вселенский ужас, который вызвал у него звонок Малика. - Окей, спасу тебя от неминуемой расправы. И прежде чем Гарри успевает спросить, что он имеет в виду, Найл хватает его телефон, принимая вызов. - Привет, Зейн! – радостно сообщает он в трубку. – Да, это Найл, ты не обознался. Да, мы с Гарри на вечеринке. Не, не могу позвать. Он там танцует и немного перепил. Слушай, он хотел вас позвать, но я боялся, что он вас разбудит. А потом он просто начал швыряться телефоном с криками о том, что он только за живое общение. Короче, пришлось у него его отобрать. Да, он в порядке, – весело подтверждает Найл, а сам бросает на Гарри цепкий взгляд, давая понять, что ему за эту ложь ох как заплатить придётся. - Он переночует у меня, не волнуйтесь. Передавай привет Лиаму! – кричит он со смешливой рожей и тут же пожимает плечами и откидывает телефон – очевидно Малик резко прервал разговор. - Ну, вот, твой грозный Зейн побеждён! А теперь поднимайся и поехали ко мне. А то ты не только от Луи получишь, а ещё и от всех тех, чью обувь сейчас портишь. Да и тебе бы уже точно не помешало прилечь. - А здесь я не могу лечь? – Гарри делает неуверенное движение рукой в сторону спальни Луи, но теряет равновесие и заваливается на бок. - Здесь? У Томмо? Вот ты вообще мозги пропил! Хей, что в твоей голове заставляет тебя думать, что он захотел бы, чтобы ты тут остался? Гарри кажется, что даже не будь он пьяным в какашку, всё равно этот вопрос был бы ему не понятен. - А разве я не могу остаться, потому что этого хочу я? - Ну ты что, Гарри, так нельзя, – лепечет Найл, и судя по его горящим щекам, он тут точно далеко не трезвенник. Хоран пытается подтянуть Гарри наверх и посадить, но как-то у него не особо получается, потому что его, видимо, слабенькие пальцы всё время соскальзывают с кофты Гарри. - А если бы в твою комнату кто-то пришёл без спроса и заявил, что он будет у тебя спать, как бы ты отреагировал? Они обсуждают какую-то банальщину. Но на пьяную голову - в самый раз разговоры. Сейчас они кажутся вот тут, у стены, дохрена глубокими, философскими. Это всё за жизнь. И Гарри даже задумывается. Вломись к нему кто-то из знакомых, он бы понял. Ну а с кем не бывает, разве нет. Это ж студенчество. Да и, Найл, конечно, не в курсе, но он не припёрся к кому-то левому, он пришёл к человеку, с которыми у него были отношения, или что-то на них похожее. Если бы к Гарри завалилась какая-то пьяная бывшая, он бы её напоил, накормил, спать уложил. А если бы к нему сам Луи явился, то Гарри для начала обалдел от счастья, потом по той же программе, накормил, напоил, спать уложил, только с дополнением – к себе под бок. И ещё и крепко обнял. - Если ко мне пришёл Луи, я был бы счастлив, – подытоживает он вслух свои мысли, и похоже, отключается. Во всяком случае, он полузакатывает глаза и отказывается воспринимать эту действительность. - Да, очень смешная хохма! Томмо бы оценил, – фыркает Найл, уже вставший на ноги. Он отлепляет Стайлса от стены и пытается, ухватив того подмышки со спины, поднять на ноги. Но Гарри выше и тяжелее, так что Хоран только катает его по полу туда-сюда и чуть встряхивает. - Ни, тащи это неадекватное тело ко мне в спальню. – В коридоре, видимо, среагировав на звуки странной возни, появляется хозяин квартиры. - Ага, щас! А вдруг ты над ним надругаешься! – шутливо предполагает Найл, продолжая тянуть Гарри к выходу. - Обязательно надругаюсь. А потом порежу на кусочки и скормлю лисам! - Ну и фантазия у тебя, пиздец. Не, у меня ему будет лучше. - Да я ж щучу, нет у меня никаких лисов, лисицев… блять, лис! Проспится – выгоню к херам собачим. Давай, разворачивайся в другую сторону. - Томмо, ты к нему последнее время слишком добр, – в коридоре появляются зрители. - Томмо, молодец, вообще-то, – сообщает какая-то девчонка, похожая на одногруппницу парня. – У Стайлса ведь травма была, к нему нужно с пониманием относиться, лояльнее. - Томмо теперь - покровитель сирых и убогих. - Всегда таким был, у меня целая команда убогих! – скалится Луи и салютует зажатой в руке бутылкой. И получает дружеский тычок от парня справа. - И что ты с этой тушей делать будешь? - Найл, видишь, к себе в пещерку утащить пытается. - Найл, как всегда, сама доброта. - Да давайте его просто до лавки допрём у подъезда и там оставим, - сыпятся новые предложения от торчащих «голов» в дверном проёме. - Да вы чё, там холодно! – защищает здоровье Стайлса всё та же заботливая девочка. Хоть бы он не её туфли по коридору кидал. - Какой увлекательный консилиум, – крехтя возмущается Найл. – А помочь никто не желает? - Да говорю ж тебе, кати его ко мне. Утром отпущу с миром. Даже не по частям в унитаз. Чего ты в него так вцепился? - Дело принципа – хочу побесить одного помешанного идиота. - Какого? – тут же всполошивается Луи. Даже Гарри, кажись, от такого заявления немного трезвеет, он распахивает глаза, и видит у Луи такой же обалдевший взгляд. Благо, что все пялятся на Найла, ожидая ответа. - Да Зейна! – сообщает тот и два придурка тихо облегчённо вздыхают. – Я ему сказал, что он у меня ночует и Малику это явно не понравилось. - Как будто Зейни оценит, что он останется у меня! – смеётся Томлинсон. Какие там тёрки у Найла с Зейном, Гарри никогда не было интересно, хотя он и замечал, что друг при упоминании блондина весь ощетинивается. Так что Стайлс опять закрывает глаза. Он и здесь, в коридорчике, прекрасно поспит. Особенно теперь, когда обутки не мешаются под задницей. Но у Найла другие планы. Он начинает шлёпать сонное тело по щекам. - Гарри, Гарри, давай, подъём. Хватит тут развлекать местную публику. Пора на горшок и спать. Давай, вставай. Такси уже подъехало! Стайлс отмахивается от ладони Найла и действительно пытается встать. Он загребает свои длиннющие ноги в кучу и садится на колени. И в таком положении поднимает взгляд. На Луи. Ну, вот, он перед ним на коленях, как и хотел. Теперь осталось умолять. Гарри открывает рот… - Так, парни, тащите его до машины, а то ещё за ожидание придётся переплачивать! – поспешно распоряжается Луи и сваливает в кухню, видимо прочитав намерения Гарри. Стайлс вздыхает и позволяет увести себя в любом направлении. *** Что-то упорно отвратительно жужжит. Кудрявый парень пробегает вперёд, но видит перед собой только тёмные переулки многоэтажек с потухшими окнами и вереницы невзрачных одинаковых гаражей по низу. В какую сторону не поверни – везде всё одинаково. Разница – лишь маленький проблеск света на параллельной улочке. Невысокий фонарь возле лавочки, тусклый, почти умерший. В нём и позвенькивает лампочка. Тихо и неприятно. Это жужжание в ночной мгле навевает усталую тревогу. Гарри всматривается за горящее стекло, пытаясь понять, в чём неисправность, отчего появляется этот раздражающий звук. Он подходит ещё ближе, щурясь, и вдруг понимает, что пока задирал вверх голову, не глядя, куда идёт, залез ногами в лужу. Парень отступает подальше от вязкой жижи и с удивление наблюдает, как оставленные на асфальте следы совсем не выглядят мокрыми так, словно они оставлены водой. Следы очень чётко прочерчены, а их цвет – насыщенно красный. Гарри снова возвращается к луже, и повинуясь какому-то непонятному притяжению, ложится рядом на бок и смотрит на своё отражение в красной субстанции, освещённое уличным фонарём. И он видит, как по столбу стекает, медленно и тягуче, густая краска. Лампочка продолжает своё надоедливое «ж-ж-ж». А потом с резким вдохом он распахивает глаза и пытается осознать себя в новом пространстве. Парень лежит полностью одетый на какой-то софе, накрытый чем-то похожим на стёганный платок. Гарри с трудом отлепляет лицо от подушки, чувствуя оставшиеся на щеках помятости. Дальше – протирает глаза и во тьме пытается рассмотреть очертание мебели незнакомой комнаты. Он догадывается, по отдельным воспоминаниям, в чьей квартире оказался. Стайлс бросает взгляд на телефон – четыре утра. Он проспал чуть больше двух часов. Понятно, почему в голове такой морок. Парень лениво пытается растереть кажется немного заплывшее лицо, а потом резко словно получает в него холодной водой. Гарри, наконец, понимает, что его разбудило: телефон светится и вибрирует. Это чёртово надоедающее жужжание… Это звонок от Луи! Гарри так порывисто хватает аппарат, лежащий до этого рядом с подушкой, что тот выскальзывает и грохается на пол. Стайлс подхватывает его, надеясь, что Луи не надоест слушать гудки, пока он не может тут продуплиться и совладать со своими руками-крюками. Но Томлинсон, похоже, настойчив в своём желании что-то непременно сообщить Гарри ещё до восхода солнца. - Привет, – хрипит голос парня в трубке. - Привет… Начало уже интересное. Потому что Луис, очевидно, пьян, весел, и очень мягок. Его голос так и сочится каким-то радушием, хотя он и успел всего лишь произнести одно слово. - Знаю, прости, я тебя разбудил, - продолжает парень, а Гарри в это время как раз пытается сдержать зевок. - Всё в порядке, Лу. Я рад тебя слышать. Луи в ответ смеётся. Это чего он там такого выпил, что не привычно всех ненавидит? Может ему это в еду на постоянке подмешивать. - Ты, конечно, поразил сегодня всех своим приходом. - Прости, я не подумал, что у тебя могут быть гости. Мне очень нужно было с тобой поговорить… - А я хотел оставить тебя себе, но Ни так в тебя вцепился! - Правда? - Угу. У тебя там всё нормально? - Ну, я лёг, лежу, и даже не на полу. Наверное, нормально. - Ладно, тогда я… эм… Спокойной ночи! Подождите, подождите! Гарри аж подскакивает! Луи что, прощается? Нетушки! Сейчас, когда парень так спокоен и они треплются ни о чём, может как раз самое время выслушать друг друга. - Лу, ты зачем звонил? Я думал, что ты не захочешь со мною разговаривать. - Я честно, не знаю. Эм, Гарри… я стою у двери. Зачем-то. Гарри хлопает глазами, глядя на телефон. Звонок точно идёт? Может он спит. У какой двери тот находится? Гарри же его правильно понял? Он топает до коридора впотьмах, но свет резко включается. Найл стоит в прихожей, щурится и слегка подрагивает от холода, очевидно только что вынырнув из тёплой кроватки. - Ты с кем-то разговариваешь, в такое время? Гарри игнорирует его вопрос, бредёт вперёд и немного неверяще крутит дверной замок, честно, не надеясь там никого увидеть. Он же так и не уточнил, у какой двери. Может, у дверцы холодильника… Но Луи там, у порога квартиры Хорана. Стоит, утопая в куртке, явно большой ему на несколько размеров. Он смешливо морщит нос и машет огромным рукавом, из которого лишь слегка выглядывают кончики пальцев. - Привет, Найлер! Хоран открывает рот и поворачивается на Гарри, но тот смотрит на чудо в перьях, точнее в куртке размером с палатку, на пороге почти с таким же выражением. - Томмо, ты чего приволокся? Что-то случилось? - тут же несётся к нему Хоран с огромной табличкой «паника» на лице. - Ничего не случилось, Ни, всё в порядке. Просто все разошлись. И я решил, что нужно поговорить со Стайлсом. Я же обещал ему. - Ты хочешь сейчас с ним драться? Ты же на ногах не стоишь! И он тоже. - Поговорить, Ни, поговорить! – Луи улыбается и хватает ладошками щёки Найла, чуть их встряхивая, а потом сжимая. - Клянусь, только милая беседа. Давай, не вредничай, и выдели мне его ненадолго. Найл скидывает с себя руки Томмо и недовольно вытягивает губы трубочкой. - Нет, только под моим присмотром. Луи тоже вытягивает губы, но при этом оголяет зубы, так что рожа получается ещё более дурацкая. - Ни, ну же, ты нам не мамочка. - Хер с вами. Ты пойдёшь с ним? Гарри, немного зависший, и всё ещё пытающийся понять, сон это или явь, не сразу понимает, что Найл обращается к нему. И очухивается, только когда блондин толкает его за локоть. Стайлс сразу отмирает и начинает интенсивно трясти башкой в знак согласия, также продолжая таращить глаза. - Оно тебе точно надо? – не сдаётся Найл, видимо решивший, что это их ночное рандеву – дикая нелепость. Гарри опять качает головой. У них тут какой-то предрассветный театр мимики и жестов получается. Клоуны, собрались, блин! Хоран только махает рукой со вздохом и уходит в спальню, рассудив, что лучше он посмотрит сладкие сны, чем этих двух придурков. Он так-то им и правду не мамочка, сами пусть разбираются. А отлупят друг друга – так у него есть аптечка. Когда парни остаются вдвоём в помещении, Гарри, всё ещё растерянный, не знает, с чего начать. Он молча приглашающе кивает в сторону софы, на которой дрых. Но Луи не заходит внутрь, он манит Гарри на улицу, и тот без колебаний двигает следом. *** Луи на кой-то хер очень шумно пробирается через высокие насаждения на тротуаре через дорогу от дома. Похоже, ему просто нужно куда-то растрясти лишнюю энергию. Он продирает кусты, воюет с ветками, матерится на листья. - Блять, где-то ж здесь был этот пруд, – возмущается он, спешно скидывая с волос подцепленную паутину. А потом верещит и запрыгивает Гарри на руки. – Змея, змея, змея! – вопит он, и, походу, пытается одной рукой придушить Стайлса, сильно хватая того за шею, а второй махая им двоим под ноги. Полусонный Гарри только покачивается в такт ветерку и морщится, когда визг Луи прорывается ему прямо в ухо. Неожиданное появление голосящей ноши на руках он воспринимает как-то как само собой разумеющееся. По трезваку может и оценил важность момента, но не сейчас. - Лу, это палка. - Точно? Гарри щурится, пытаясь приглядятся. Он старается наклонится поближе, но под весом Томлинсона чуть не летит вперёд. В принципе, ещё темновато, но он уверен, что перед ними что-то явно не живое. - Ну, или эта змея сдохла и одеревенела. - Тогда пни её! Проверь. Луи в его объятиях, да ещё и у него на руках - это интересно и ново, конечно. Но парень крутится и ещё и командует. Да и идеи выдаёт – ну такие себе. Может скинуть его нахер? - Ага, а если это правда змея, она ж меня укусит. - Ты ж сказал, что палка! Гарри начинает подхихикивать. - Луи, я говорил тебе, что ты – ебанат? - Ну, говорил, бывало. Ну же, Гарольд, ткни её ногой! Если что – успеешь убежать. - Ага, с тобой на руках? - Спасение меня – твоя первостепенная задача! - Лу, это ж не побережье и не лес. Тут не водятся змеи. Мы вообще по городскому скверу лазим. Луи недовольно спрыгивает с рук Гарри, косится на ветку, пинает её, зачем-то отряхивается, и оглядывается по сторонам. - Ваще не пойму, где мы. Что это за путь? Гарри не может сдержать смех. - Ты думаешь, что мы заблудились? - Вот вообще не смешно. Я же как-то сюда дошёл! Я до Найлера пешком сто раз ходил, а тут вообще не пойму, куда бежать, кому отдаться. - Лу, мы ещё даже никуда толком не ушли. Вот за этим деревом – дорога. И дом Найла. Вот отсюда уже даже дверь в подъезд видно. - Какой-то ты дохуя умный с утра! А пару часов назад был – ни бе, ни кукареку… Луис плюхается у ближайшего ствола на траву, снимает рюкзак и откидывается назад. Из сумки он выуживает пластиковую бутылку. Ура, водичка! Гарри сразу падает рядом и молитвенно тянет руки. Как же он хочет пить! Полцарства за пару глотков. Луи, фыркая, вручает ему бутыль и, кажется, с наслаждение смотрит, как Стайлс пытается избавится от сушняка. Когда Гарри на радостях одолевает почти половину содержимого полторашки, он счастливо откидывается на тот же ствол рядом с Томлинсоном. - Ты правда решил со мною поговорить? – уточняет он, устраиваясь поудобнее. Хорошо, что сегодня тепло и нет росы. Неплохое, в принципе, место, чтобы обсудить их ебаные взаимоотношения. Хотя им сейчас отчего-то так легко, что не хочется совсем опять поднимать всю эту муть со дна. - Не-а, я решил тебя похитить! - Похитить? - Ага, верну тебя туда, где ты должен быть. Найл дохрена деловой стал. Сказал же ему сто раз, чтоб в комнате тебя положил. Нет же, к себе поволок. Вот вообще меня не слушает. - А как ты ему объяснишь, что теперь ты сам меня утащил к себе? - А ебал я что-то кому-то объяснять! - Ты такой забавный, когда пьяный! - Ты такой тормознутый… эм…в принципе всегда. Так что, похищаться будешь? - Хочешь меня вернуть к себе, чтобы я днём у тебя убрался? - Хочу, чтоб приехавший забирать тебя от Найла Зейн не нашёл тебя и поседел. - Зейну пойдёт белый цвет. - Подлецу всё к лицу. Интересно, что у них там за тёрки. Похоже, Ни с Зейном не поделили тебя. - Скорее, они не поделили Лиама. Ох, знаешь, мне иногда кажется, что мои самопровозглашенные папочки – счастливая ебанутая парочка. - Твои папочки ведь прибьют меня, если узнают о… что-нибудь узнают? - Не знаю. Может быть. Скорее всего. И меня притопят заодно, чтоб не мучился. Кстати, что касается моих настоящих родителей. Моя мама приглашает нас в гости. Сказала, что соскучилась по тебе, и у них дома слишком тихо без твоих воплей. - О, миссис Твист! Я тоже по ней соскучился. - Лу, она знает про нас. - Ты рассказал ей? Сейчас? - Нет, оказывается у нас уже давно был серьёзный разговор, где я вылил на неё то, что её сын – бисексуал. А насчёт тебя она сама выводы сделала. Когда мы стали катать к ней в гости, она была уверенна, что я привожу к ним своего парня. Ещё и припомнила, как я в подростковом возрасте заколебал их с сестрой, когда сходил по тебе с ума тогда, в школе, и все уши им прожужжал. - Она правда нормально это восприняла? - Похоже на то. И, думаю, что Джемма тоже в курсе. - Значит, знают твои родственники и Эль… - Да, и мир не провалился в горящую бездну, как ты этого ждал. Ты пришёл за мною, Лу… Зачем? Луи обнимает свои колени и укладывает на них голову, и теперь его наклонённое лицо прячется под упавшей чёлкой. - Не мог видеть тебя таким разбитым. Там, на вечеринке, я всё время хотел подойти и попытаться вбить в твою пустую голову, что ты не виноват. Чтоб не корил себя. Ты ведь пришёл извинятся, правильно? Не нужно этого делать. Просто пойми, что этим отношениям изначально не суждено было быть. Я хотел, чтоб ты ушёл. - И тебе стало легче, от того, что я тебя бросил? - Как ни странно, но да. Было больно, но в то же время легко. До поры, до времени. - Потом что-то изменилось? - Изменилось… да… я увидел, как ты умираешь у меня на глазах. – Луи поворачивается к нему, поднимает руку, и костяшками нежно проводит от скулы вверх по виску. – Я сидел перед тобой и беспомощно наблюдал, как трясутся мои ладони. А кровь всё текла и текла к твоим кудряшкам… - Парень хватает один из локонов и слегка оттягивает. Он говорит медленно и скрипуче. Его хрипота в предрассветной тишине сейчас просто режет слух. Кажется, что поникла даже его лохматая причёска. Это концентрация душевной боли, которую Гарри с трудом принимает на себя. А Луи словно в каком-то трансе. Он не моргая всматривается в захваченный локон, и похоже он сейчас всецело там – в воспоминаниях о той злосчастной ночи. - И я тогда всё думал: даже если бы миллионы людей стали бы тыкать в меня пальцем, сообщая мне о том, какой я неправильный, какая неправильная моя любовь, я бы просто в ответ показал бы им свой палец, только точно не указательный. Я был готов на всё. Но… ты меня не вспомнил. Я молил всех богов, обещал, что, если ты останешься здесь, я сделаю всё, что ты пожелаешь. Перестать скрывать наши отношения – да пожалуйста! Можно целоваться на футбольном поле, да хоть свадьбу сыграть, если тебя так перекроет. Лишь бы ты остался жив, со мною. Но ты забыл меня, детка. Снова меня забыл… - Боже мой, Лу! Миндальные голубые глаза хоть и полны сдерживаемого страдания, но они сухие. А вот Гарри чувствует, что жжение, что скопилось и беспокоило ещё там, в кухне Луи, когда он разглядывал примостившегося как на жёрдочке парня, начинает пробиваться наружу потоком слёз. Они сначала просто текут, но становится физически больно молчать и Гарри утыкается в свои ладони, начиная реветь. - Лу, прости, прости, прости, Лу… Луис подцепляет парня за верхнюю пуговицу рубахи и тянет к себе. Гарри тут же заваливается на грудь парня, зарывается лицом в этот странный плащ-палатку. Томлинсон гладит его по спине, волосам, пытаясь успокоить. Но каждое нежное движение маленькой ладони между лопаток заставляет Гарри ещё больше сжиматься и выть до боли в горле. - Ох, рёва ты моя! - шепчет Луи, целуя парня в висок. - Всё, поехали-ка спать. *** Луи вызывает такси, и Гарри стоически сдерживается, чтобы не рыдать в голосину в машине. Он натягивает капюшон, взлохмачивает кудряшки, скидывая их со лба на глаза. Благо Луи и Найл живут рядом. Гарри поскуливает в подъезде, в лифте, тщетно пытаясь успокоиться. Но как только дверь в уже такую привычную квартиру закрывается, он начинает выть в голос. - Детка, детка, всё хорошо, – успокаивает его Луи, вороша его локоны, пока Гарри заливает его плечо слезами и соплями. А куртка, между прочем, чужая. Они так и стоят в коридоре, пока рёв Стайлса не превращается в тихие надрывные спазмы. - Всё хорошо, дорогой, всё хорошо, сейчас мы умоем твоё лицо и ляжем спать. - Лу, прости меня! - Мы завтра поговорим! - Мне жаль. Прости меня! - Ох, детка, я давно простил, иначе я бы с тобой и не заговорил бы вовсе. - Лу, я так виноват! - Я же сказал, что ты не виноват! - Кто тогда виноват? - Очевидно, что я! - Нет, ты столько натерпелся. Ты-то себя за что винишь? - Я ведь ужасен! Из-за меня тебя чуть не убили. Из-за меня ты стыдился своих друзей, родных, из-за меня у тебя не было нормальных длительных отношений. Я только всё порчу. - Лу, ты нужен мне! Я всё исправлю! Теперь всё будет по-другому! - Не получится у нас по-другому, Гарри. Я не решился тогда, не решусь и сейчас. Я думал, что всё изменится, но всё осталось как прежде. Я всё такой же. Ты живой, ты рядом, а я всё равно не могу. Я боюсь сделать шаг не туда и понять, что обратно уже не вернуться. - Пожалуйста! У меня есть только ты. Мне важен только ты. - Конечно, дорогой. Гарри не понимает, ирония ли это, сарказм ли, или Луи действительно с ним согласен. Он притягивает парня к себе и аккуратно прижимается к нему, стараясь завернуть того словно в кокон. Гарри – такой косячник. Не только Луи Томлинсон в этой парочке - бесконечной косепор. Оба "молодцы". Такие отношения не приведут ни к чему хорошему, и они оба это прекрасно знают. Самое правильное для них – держаться друг от друга как можно дальше, иначе они выгорят дотла и спалят всю округу.