Dirty slut

Этой ночью из дома к тебе я сбегу, И, поверь, ты захочешь, и, поверь, я смогу. Будь готов и уверен, что сегодня ты мой, Я серьезно намерен нарушить покой. Высокий шатен не спеша шел по ночным, практически пустым улицам города – ну разве что один или два человека попадутся навстречу. Длинная каштановая челка спадала на лоб, частично скрывая затянутые золотистой поволокой глаза. Снова. Прошло пять лет с момента появления репетитора на пороге его дома. За это время Савада Тсунаеши мало в чем изменился, разве что учиться стал успешнее и убивать научился. Но мало кто знал, что порой в юноше просыпается настоящий демон. И, как правило, этот демон всегда жаждал утешения в одних и тех же сильных и одновременно тонких и изящных руках, в руках другого демона – наглого, соблазнительного и принадлежащего только ему. Полуразрушенное здание Кокуе-лэнда встречает уже привычным мраком, а мелькающие на верхнем этаже огоньки говорят о том, что хозяин дома. Ждет. Мукуро никогда не признается, что ему нравится такой Тсуна, что он с нетерпением дожидается ночи высвобождения карамельного дьявола. Потому что нравится, когда в редкие моменты не шатен прогибается под ним, а он пошло стонет под боссом. Нечасто такое бывает, но зато сколько наслаждения за собой приносит. Шатен переставляет ноги на тихо поскрипывающих ступеньках. Золотистые глаза холодно сверкают в темноте. Интуиция не обманывает – иллюзионист один в этом здании. Тоже не обделенный интуицией, выгнал всех своих, чтобы никто не слышал его унижения, его бесподобных стонов и развязных криков, когда Тсуна совсем уж срывается и забывает про ограничители. Хотя хорошо, что они одни. Тсуна оказался тем еще собственником. Мне ничего не помеха – я буду сверху, А ты будешь просто выполнять Капризы, приказы, а нет – будешь связан, Тебя мне придется наказать. В такие редкие ночи Тсунаеши похож на животное. Жадное, беспощадное, похотливое, чувствующее свою жертву на расстоянии и постепенно возбуждающееся с каждым шагом. Чем ближе, тем сильнее он чувствует Мукуро. Тем больше хочет его. То, что иллюзионист ощущает примерно тоже самое, не вызывает сомнений. Возбуждением пропитан воздух, и это вина не только Тсуны. - Пришел, - приглушенный голос из темноты. Тсуна усмехается, замирая на пороге и осматриваясь. Несколько больших свечей отбрасывают неверные блики на стены, в воздухе витает легкий аромат розы. Ждал и неплохо подготовился, создавая для ночи разврата подобие романтики. Но окружающая обстановка мало волнует Тсуну. Он неотрывно смотрит на вальяжно восседающего на потрепанном диване Мукуро. Савада быстро облизывает пересохшие губы. Сколько раз он уже кончал на этом диване, выгибаясь дугой под сбивчивый возбуждающий шепот?.. Но сегодня не его очередь. Будут цепи и свечи, Как спесивая страсть. Завяжи узел крепче – Я дарю тебе власть. Опрокинь меня на пол, Назови dirty slut, Заломай и облапай, Таю как шоколад. - Мне нравится твой взгляд, Тсунаеши, - Рокудо с жадностью осматривает плавно приближающегося юношу. Узкие темные джинсы подчеркивают упругую задницу, которую грех не полапать при первой же возможности. Мукуро нравится, когда Тсуна возбужденно выдыхает – такой пошлый и томный звук. - Ты всегда это говоришь, - замечает Савада, скользя взглядом по выпирающим ключицам Тумана. Рокудо значительно облегчил ему задачу, самостоятельно расстегнув рубашку, осталось только грубо сорвать ее с плеч. Но сегодня у Тсуны немного другие планы. - Так правда ведь, - иллюзионист незаметно ерзает. Если до этого его окутывала легкая шаль взбудораженности от предчувствия, то теперь возбуждение стало физически ощутимым – Рокудо начинало казаться, что он кончит только от одного этого жадного взгляда и мыслей, которые крутятся в голове шатена. Мукуро не умеет читать мысли, но по пошлой усмешке и быстро пробегающемуся по пухлым губам языку нетрудно догадаться, что Тсунаеши выбирает позу, в которой будет трахать Мукуро. Черт, и когда ему это начало нравиться?.. - Я не разговаривать пришел, Рокудо, - передвигаясь с кошачьей грацией, проговаривает Тсуна, запуская руку в задний карман джинс и выуживая тихо звякнувшие наручники. - Откуда? – иллюзионист удивленно моргнул, чуть подаваясь вперед. Неужели его раньше невинный мальчик начал увлекаться такими вещами? В конец он его развратил. - Хибари поделился, ему для любимого босса ничего не жалко, - шатен улыбается, прокручивая наручники на пальце. Рокудо с деланной печалью вздохнул, внутренне содрогаясь от возбуждения – у Тсунаеши в такие моменты очень сексуальный голос. А вообще, в плане извращенной фантазии его обходили только двое – Хибари и Каваллоне. Эта парочка чем только не увлекалась – и ролевые игры, и БДСМ… Мукуро не удивится, если выяснится, что Кёя и Тсуна мило побеседовали за чашечкой чая, и брюнет подкинул юноше парочку идей для их сегодняшнего развлечения. Больше им не о чем говорить. Тсуна склоняется к нему, опираясь руками о спинку дивана, и жадно целует, прикусывая нижнюю губу и безжалостно ее оттягивая. Мукуро с не меньшим пылом отвечает, скользя языком по ровному ряду зубов любовника. Он чувствует дразнящие прикосновения к груди, животу, к пуговице уже давно тесных кожаных штанов. Не разрывая поцелуй, Мукуро одной рукой притягивает шатена к себе, второй направляя руку любимого по нужному курсу. Усмехнувшись, Тсуна через одежду сжимает член, медленно поглаживая и срывая с искусанных губ тихий стон. - Вставай, - короткая отрывистая команда. Рокудо послушно тянется за боссом, плавно соскальзывая с дивана. Тсуна сглатывает. Такое простое движение, но такое сексуальное. Мукуро практически тут же падает, больно ударившись копчиком об пол, а Тсунаеши нависает над ним, пристегивая руки к батарее. Иллюзионист пробно подергал руками – холодные браслеты неприятно жгли кожу, но освободить его руки сможет только Савада. - Надо было сначала снять рубашку, - Мукуро смотрит в затянутые золотистой поволокой похоти глаза и тонет в море возбуждения. Пусть это и не первый их такой раз, но Рокудо все равно никогда не привыкнет к такому Тсунаеши. - Так лучше смотрится, - хищная усмешка и резкий рывок на себя – гладкая кожа брюк без проблем поддается, обнажая стройные ноги и возбужденный член. Одно неосторожное прикосновение ко влажной головке – Мукуро хрипло стонет. Тсуна снова усмехается. - Всегда надо мной смеешься, а сам ничем не лучше. - Заткнись… - оказывается, сложно говорить, когда тебе медленно и размеренно надрачивают, а так хотелось съязвить. Перед глазами все плывет, а Рокудо ловит себя на мысли, что никогда прежде не был так возбужден. Тсуна облизывается, прежде чем приникнуть губами к бледной коже шеи, оставляя яркие кровоточащие укусы. Мукуро тихо стонет, ерзая под ним и стараясь потереться о юношу. Тот очень подло поступил, прекратив ласкать там, где больше всего хотелось. Шатен прикусывает розоватую бусину соска, когда ему в голову приходит одна заманчивая идея. - Рокудо, ты боишься боли? – спрашивает Тсуна, отстраняясь от недовольного иллюзиониста, и с интересом разглядывает ближайшую к нему свечу. - Глупый вопрос, - действительно глупый, с учетом того, что в его прошлом творили с ним Вендиче. Мукуро следит за каждым движением любовника. Тот задумчиво разглядывает пляшущие огоньки свечей. - Тогда попробуем кое-что, - подобие милой улыбки скользнуло по губам Тсунаеши, и он поднес свечу к груди Тумана. Рокудо затаил дыхание – и дураку понятно, что сейчас будет. Пламя свечи отражается в горящих янтарных глазах, а первая капля воска словно в замедленной съемке падает на грудь. Мукуро выдыхает. Сначала горячо, до боли, но позже крайне приятно, когда воск начинает остывать и стягивать кожу. Тсуна внимательно следит за Хранителем, капая воском на бледную бархатную кожу. Довольно четко он прочертил ключицы, стряхнул несколько капель в яремную впадину. Следующая капля отправилась прямиком на затвердевший сосок. Иллюзионист шумно выдохнул, дернувшись в наручниках. Больно, но и до безумной улыбки на губах приятно. Тсуна продолжает вести восковую дорожку от груди до низа живота, только там останавливаясь и накапливая воск. Его вполне устраивает реакция Мукуро. - Неужели приятно? – тонкий палец скользит по покрытому слоем воска соску, подковыривая и сдирая корочку. Мукуро жмурится, сдерживая стон. - В следующий раз попробуем на тебе, - выдыхает иллюзионист. – Думаю, ты еще не так стонать будешь. - Под тобой всегда с радостью, - снова бесподобная пошлая усмешка и влажный поцелуй, в то время как рука уверенно наклоняет свечу, и весь накопленный воск каплями падает в основание члена. - Черт тебя дери! – Рокудо выгибается ломаной дугой, вцепившись пальцами в холодную батарею. – Какого ты творишь?! - Иллюзионисты чувствительны, - новая порция воска. Мукуро так возбуждающе вскрикивает. – Тебе должно быть приятно. - Теперь да… - Туман жадно хватает ртом воздух. Остывший воск тяжело осел на коже, приятно стягивая. Невероятное ощущение. - Тогда я сделаю тебе еще приятнее, - шатен облизывает пальцы и тушит свечу. А потом одним резким движением вгоняет ее в Рокудо. Тот гортанно вскрикивает, вскинув бедра и дернувшись навстречу толчку. Тсуна нехорошо щурится. - Ты растягивал себя. - Я тебя хорошо знаю, - руки уже затекли, но сейчас Мукуро на это глубоко параллельно. Он прикрывает глаза, наслаждаясь каждым размеренным грубым толчком. – Мстишь мне и плюешь на растяжку. - Кровь по бедрам смотрится сексуально, сам же говорил, - Тсуна проталкивает свечу как можно глубже, рукой водя по прогибающемуся телу. Не хочется это признавать, но Мукуро поступил мудро, подготовив себя. Тсуна знает, что когда ты порван, то никакого удовольствия от секса не получаешь. Саваде нравилась полная власть над иллюзионистом, но причинять столь сильную боль и лишать наслаждения он все же не хотел. Надо отдать ему должное – даже во время довольно жестоких ролевых игрищ Мукуро всегда был с ним нежным. - Мне нравится кровь на тебе, но никак не в своей заднице, - длинная реплика далась с трудом, разрываемая громкими стонами. Впервые Рокудо почувствовал на себе проникновение посторонним предметом. Чувство странное и непривычное, но от этого не менее приятное. Это даже полезно, вот так меняться ролями – так он узнает, от каких ласк Тсунаеши потом будет приятнее. Теперь-то понятно, почему юноша так стонал, когда иллюзионист растягивал его средних размеров вибратором. Сам сейчас не хуже подается бедрами навстречу, постанывая и требуя ускорить движения. - Стонешь как шлюха, - шатен теребит языком проколотое в трех местах ухо, раздразнивая еще больше. Мочка очень чувствительное место. Особенно у Мукуро. Получив еще один стон с хриплым требованием не томить, Тсуна выполняет его просьбу, быстро проталкивая свечу и делая круговые движения. Он не притронулся к себе, но уже ум за разум заходит от громких, полных наслаждения стонов любовника. Обычно так стонет он сам. Все, стоп, тормози! Теперь меняем позы. По коже скользи, Шипы прекрасной розы. Целуй и ласкай, Меня это заводит. Оближи, дразни, кусай, Я допускаю к плоти. - Кончил без моей помощи, - Тсуна медленным тягучим движением вытащил свечу из судорожно сжимающегося колечка мышц. Мукуро хватал воздух ртом, мутно смотря на любовника. Тот отшвырнул свечу в сторону и провел пальцем по члену Рокудо, собирая капельки спермы. У Тумана перехватывает дух, когда шатен медленно облизывает пальцы, скользя по ним влажным язычком. - Ты знаешь… Это очень приятно, - наконец отвечает иллюзионист, не сводя разноцветных глаз с юноши. Довольно облизнувшись, Тсуна кивает. - Я-то знаю. Ты много на мне попробовал. - Как будто ты был против, - Рокудо постепенно приходит в себя после оргазма, начиная снова возбуждаться. А как тут остаться равнодушным, когда главный объект вожделения так эротично раздевается? На пол полетела рубашка, за ней ремень, а уже за ним в сторону отлетели джинсы. Тсунаеши оседлал бедра любовника, тесно прижимаясь к нему. - Моя очередь получить ласку. - Ты позволишь мне в эту ночь тебе вставить? – разноцветные глаза заблестели неподдельным интересом. Такие ночи были особенными в их отношениях, и бывало, что Тсуна не позволял к себе даже прикоснуться. Шатен хмыкнул, покачав головой. - Я попросил только ласки. Возбудишься, лаская меня, и я тебя трахну, - Мукуро снова задыхается от возбуждения. Когда ты знаешь, каким милым и невинным этот мальчишка выглядит в обычное время, не может не шокировать то, каким он становится, когда дело доходит до секса. Нет, первое время он дико смущался, краснел и давился стонами, но, привыкнув, стал вытворять такие вещи… - Ты сегодня слишком требовательный, - Мукуро подергал руками, весьма условно представляя, как ему придется приласкать любимого в таком положении. Савада мило улыбнулся, приподнимаясь на его бедрах и потираясь грудью о грудь, тем самым подставляя шею. Рокудо тут же припал к ней губами, засасывая чувствительную кожу и оставляя после себя алеющие метки. Дальше поцелуи влажной дорожкой сползли на плечи, ключицы. Тсуна охотно прогибался, приподнимаясь и держась за плечи любовника. Отцеплять Мукуро от батареи он пока не хотел, так даже интереснее. Довольный стон слетает с губ, когда Туман языком обводит сосок, теребит его зубами, оставляя темные кровоподтеки на нежной коже. Тсуна резко выдыхает и отстраняется, поерзав на бедрах Мукуро и с удовольствием отмечая затвердевший член. Типичный активный партнер – стоило только любовнику томно задышать, как тот уже завелся. - Тсунаеши… - Ты знаешь, что я хочу тебя, - янтарный взгляд встречается с разноцветным, и Мукуро призывно раздвигает ноги. Первый раз было как-то неуютно и странно, но теперь уже желанно. Он знает, что от этого ощущения сойдет с ума. Резкое и довольно грубое проникновение принесло за собой легкую ниточку боли. Это послужит приправой к удовольствию – Мукуро привык к боли давно и научился любить ее, а его Тсуна хорошо умел сочетать боль и наслаждение. Вот и сейчас безумно приятно уже на втором толчке, когда горячая головка упирается в простату. Ритмичные движения, обоюдные стоны и царапины на бедрах, которые долго не пройдут. Как и кровоточащие укусы на шее и плечах. Мукуро не любит скромничать и Саваду приучил отдаваться сексу сполна, не стыдясь. Им нечего стыдиться. Ведь обоим приятно от этого: быстрый темп, прогнувшиеся влажные тела, потирающиеся друг о друга, хрип, горячее смешанное дыхание, когда они начинают целоваться, до крови прокусывая губы. И оргазм, захлестнувший с головой. - Тсунаеши, не хочешь меня отстегнуть? – Мукуро зарылся носом в каштановые пряди сопящего у него на груди юноши. Тот лениво поднимает руку, расстегивая хитроумный замочек. Иллюзионист облегченно опустил конечности, чувствуя покалывание в кончиках пальцев и получая от этого мазохистское удовольствие. - Пойдем спать, Рокудо, - промурлыкал Тсуна, прижимаясь покрепче к любовнику. Это у них уже вошло в традицию – кто бы не был в пассивной фазе и что бы они не вытворяли, до постели их обоих доставлял именно Мукуро. Как говорил Тсунаеши: «Кто кого больше имеет? Правильно, ты меня. Так что отдувайся». И вот, все именно так и было. - Завтра я за все отыграюсь, - с хищной усмешкой обещает Рокудо, с трудом поднимаясь на ноги. По бедрам редкими капельками стекает теплая сперма, отчего он чувствует себя еще более порочным. И правда, грязная шлюха. Но только в одних и тех же руках. - Это будет только завтра, - Тсунаеши удобно устроился у него на руках, довольно прикрывая глаза. Завтра утром он снова станет самим собой, но гордость за проделанную работу, расплывающуюся синяками по телу Рокудо, еще долго его не покинет. Мне ничего не помеха – я буду сверху, А ты будешь просто выполнять Капризы, приказы, а нет – будешь связан, Тебя мне придется наказать.