Лисья охота

– Волк, у нас… – Шура помялся, – непредвиденная ситуация. Олег отложил ручку. Он давным-давно привык к электронной почте и мессенджерам, но в особо сложной переписке по старой памяти возвращался к бумаге и ручке, предпочтительно перьевой. Это помогало не горячиться и собраться с мыслями. Отправленный е-мейл назад не вернешь, а исписанные листы можно хоть рвать, хоть комкать, хоть жечь. На то, чтобы сперва написать, а затем перепечатать письмо, уходило куда больше времени, но обычно оно того стоило. Текущая переписка была именно что сложной. Олег прикладывал все усилия, чтобы гармонично сочетать слегка флегматичного, учтивого Олега Давидовича двухвековой давности с пробивным, скорым на расправу Волком, которого из него усиленно лепил стремительно меняющийся мир, по-прежнему богатый на грязь и конфликты. Олег Давидович норовил вворачивать тяжеловесные, вежливые, но ничего не значащие фразы, Волк же хотел по существу послать оппонента на три веселых буквы и забить стрелку. Олег лавировал где-то посредине. Он понимал, что личная встреча и кровавые разборки – всего лишь вопрос времени, но стремился оттянуть момент, когда другого выхода не останется. Время было неподходящее, ох, какое же неподходящее. Он примет вызов Хольта и разберется с ним раз и навсегда. Но не сейчас. Только не сейчас, когда он наконец решился залучить к себе Сережу. Вот и приходилось проявлять чудеса дипломатии. Корзина для бумаг, задвинутая под стол, перестала вмещать неудачные варианты очередного письма еще четверть часа назад. А тут вдобавок… непредвиденная ситуация. Чтоб ее. Олег ощутил слабенький укол одновременно раздражения и тревоги. Шура выгуливал Сережу, что уже произошло? Сережа облился горячим какао? Предположение смешило только отчасти: не всем дано восстанавливать повреждения в считанные секунды. – Он сбежал, – прояснил ситуацию Шура. – Разбил стекло и… Олег перестал слушать. Разбил стекло? Чем? Не дай бог вломился всем телом, как перепуганный олень. Он не знал, может ли обычный человек пробить панорамные окна в беседке, не интересовался и не экспериментировал, но если и может, то полученные травмы… – Скамейкой вынес, – громко добавил Шура, прочитав, должно быть, его мысли по лицу. – Крови нет и не пахнет. Через стену перелез по дереву. Олег шумно выдохнул и снова подцепил ручку, с неудовольствием и удивлением заметив, что пальцы самую малость подрагивают. До могилы его доведет этот Сережа. Ха-ха, очень смешно. Ничего удивительного на самом-то деле. Двум десяткам с перерывами лет осторожного наблюдения следовало подготовить Олега к… Вот этому самому, что происходило сейчас. Сережа был болезненно застенчивым, но в хорошо знакомых ситуациях – или когда совсем припирало – держался уверенно и даже жестко. Его подчиненные и конкуренты могли это подтвердить. Сережа был осмотрительным (сказывалась тревожность), но иногда выкидывал фортели. Вспомнить хотя бы, как в детстве кинулся защищать дворнягу от трех хулиганов. Или – уже не в детстве – гостей казино от внезапно ворвавшейся в залу уличной банды. При первом инциденте Олег не присутствовал, но, по рассказам воспитательницы и психолога, Сережа более или менее справился сам – впечатленные «бешеным» мальчишки чуть-чуть попинали его и сбежали, оставив собаку в покое. При налете на казино Олег терся среди посетителей. Ему пришлось вмешаться и запустить в главаря банды, который собирался огреть слишком борзого пацана ломиком, тяжеленным хрустальным графином. Дальнейшая помощь не понадобилась: сперва подоспела охрана, а потом и спецназ. Главарю банды, к слову, помощь тоже не понадобилась, в смысле, медицинская: Олег сил не пожалел. И это всего два случая, о которых он знал наверняка: все-таки не пас Сережу двадцать четыре на семь, иногда не видел его по полгода и дольше. Сережа был послушным, перепуганным почти до ступора, но при первом же удобном случае полез душить его цепью, не просчитав ни единого действия наперед. Сплошные противоречия. И вот сейчас – сбежал. Олег вздохнул и рассеянно перечитал последний абзац очередного черновика. Нет, не годится, слишком агрессивно. – Ну сбежал и сбежал, – пробормотал он, зачеркивая строки так усердно, что перо в двух местах порвало бумагу. – Никуда не денется. Пусть разомнет ноги пару часов, потом сходите с Вадиком и заберете его. – Ты б тоже ноги размял, а? Натуральная канцелярская крыса. Где мой боевой друган, я не узнаю тебя в гриме! А вот и Вадик, легок на помине. Небось под дверью стоял и слушал. Тихо как мышка. Стокилограммовая татуированная мышка. – Что ты предлагаешь? – без особого интереса спросил Олег, добавив энный скомканный лист к россыпи вокруг корзины. Вадик улыбнулся во все шестьдесят четыре. – Поохотимся? * * * С Вадиком и Шурой Олег познакомился во время сирийского контракта. После неудавшейся операции их, как в считалочке, осталось только трое. Не в живых. Живым из той жопы не выбрался никто, потому что Олег живым не был уже много лет, а Вадика и Шуру срочным образом обратил. Решил, что хорошие компаньоны не помешают. Шура, как и Олег в свое время, к новому состоянию отнесся философски и кардинально свои привычки, за исключением пищевых, не изменил. У Вадика же, завзятого адреналинового наркомана, крыша свистала и подскакивала, будто крышечка у закипающего чайника. Еще бы, он теперь стал буквально терминатором и мог позволить себе лезть на рожон с утроенным усердием. Не позволял Олег. Он чувствовал ответственность за друзей и очень не хотел, чтобы Вадик в дурном кураже себя выдал. От серебра вампирам ни холодно ни жарко, но если заподозрят что-то и начнут экспериментировать со способами уничтожения… Из пепла или клочков даже вампиру не собраться. В общем, порезвиться в горячих точках Вадику разрешалось не так часто, как хотелось бы, и он отчаянно скучал. Лисья охота, придумал тоже. Олег сильно подозревал, что Вадика вдохновили скорее фильмы про охоту на людей, а не его, Олега, ностальгические воспоминания о бешеной скачке за сворой борзых, преследующих зайца или лису. Но Вадик был не только жестоким, но и хитрым. Умел притереться и подольститься. Облечь свои хотелки в нечто, способное заинтересовать собеседника. Олег, стыдно сказать, все понимал, но не всегда ставил его на место. В самом деле, почему бы не размяться? Да и на Сережу, надо думать, охота произведет куда более сильное впечатление, чем если Вадик и Шура просто тихонько выйдут из-за ближайшего дерева и за ручку отведут блудного гостя домой. Больше бегать точно не будет. А если еще показать ему, где они все на самом деле находятся, и добавить небольшое отрицательное подкрепление… Оно ведь так называется? Олег не был силен в психологии, в терминах так точно. Но всему свое время. А пока охота. * Они никуда не торопились, выждали часов шесть-семь. С Сережей за это время ничего не случится. Пусть проникнется ситуацией и подумает над своим в высшей степени неразумным поведением. Просто взять и рвануть в совершенно незнакомый лес без еды, воды и одежды, со скованными руками и ногами. Чем он вообще думал? Над лошадьми и собаками Вадик постарался на славу – от настоящих не отличишь. На людях он явно схалтурил, но хотя бы не как в прошлый раз когда они, с подачи того же неугомонного Вадика и с Олегом в качестве исторического консультанта, инсценировали взятие Эривани. Олег тогда долго выспрашивал, как – несмотря на все консультации – вышло, что вместо штыков у русских солдат внезапно оказались «Абаканы», на что Вадик небрежно отозвался, что, мол, в современном вооружении разбирается, а что там в этом твоем 1827 году носили, черт их знает. Олег хотел напомнить, что Вадик вообще-то кандидатскую по истории писал, но передумал. Мало ли, вдруг кандидатская была про бурятский шаманизм, а он тут со своей русско-персидской войной лезет. Увидев, как Олег подозрительно приглядывается к явно далекому от аутентичного ремню одного из верховых, Вадик заржал и тяжело хлопнул его по плечу. – Волк, забей, а? Думаешь, твой рыжик будет на них любоваться? Они тут по-любому чистая декорация. Серега все-таки не лиса, хоть и похож – от борзых бегать не станет. Его правда. Сереже будет не до того, хорошо, если вообще заметит, что в поле кто-то стоит. Просто Олегу хотелось, чтобы все было как следует, мол, смотри, как красиво, как я умею… Влюбленный оболтус. Хочешь «как я умею», сам бы и делал. Но Олег предпочел потратить время на разнесчастное письмо. Получив стимул закончить его побыстрее, он с грехом пополам состряпал относительно приличное послание, не трусливое и не вызывающее, набрал и отправил. Гора с плеч, пусть и временно. Теперь все внимание можно было уделить Сереже. Компенсируя не слишком-то исторически точных всадников, Олег оделся как положено и Вадика заставил. Свой костюм тот со злодейской ухмылкой довершил лисьей шапкой, будто в качестве намека. – Ты бы еще ожерелье из трофейных зубов повесил, – подколол Олег. Вадик ответил акульей улыбкой: – Мне своих хватает. Псы в самом деле получились выразительные. Небольшие и массивные, старинной, не существующей ныне породы. – А гончие хороши, – ради порядка похвалил Олег. Вадик довольно кивнул и выплюнул зубочистку. Одна из увивающихся у его ног собак немедленно ее сожрала. Ну и пусть. Все равно не настоящая. – Зачетные песели. Не параты, зато чутьисты. Последние слова Вадик выговорил очень тщательно, и они от этого прозвучали еще более странно по сравнению с его привычным лексиконом. Олег фыркнул от такой дикой эклектики. А ведь Вадик даже не жил в то время, откуда только нахватался. * Вместо заросшего парка за стеной возвышался сосновый бор, почти такой же, какой стоял на этом месте при строительстве усадьбы. Почти – потому что являлся по факту иллюзией, и это было заметно. Иллюзия жила в сером пространстве собственной жизнью, иногда на место сосен возвращались лиственные деревья, и Олег не мог ничего контролировать. Неважно. Главное, какими бы ни были деревья, Сережа не замерзнет, не встретится с дикими зверями и не отравится, по невежеству пожевав ягоды не с того куста. Всё максимально чисто, пусто и безопасно. Скучновато, пожалуй, но это обстоятельство они собирались исправить. Шура остался на поле с другими «охотниками» и борзыми. Олег и Вадик углубились в затянутый туманом лес и ехали шагом вот уже несколько часов. Собаки взяли след, но без большого энтузиазма. – Что он сейчас делает? – наконец не выдержал Олег. Вадик приподнял руку, и с его предплечья сорвалась… не хищная птица, но маленький дракон. Красный, злой, рогатый, как на татуировке. Выпендрежник. Дракон алым всполохом с невероятной скоростью исчез между деревьев. Через пару минут Вадик наклонил голову набок, прищурился и рассмеялся. – Дрыхнет в норе, как и положено лисичке, – сообщил он. – Твой пацан просто сокровище. Поднимем зверька, а? Вадик затрубил в охотничий рог. Собаки оживились и резвее побежали вперед, одна тявкнула, потом еще раз, к ней присоединилась вторая, третья, и вскоре, раззадорившись, заголосила вся свора. – Ну дурачок, – громко сказал Вадик. – Зенки продрал и к нам пошел, представляешь? А нет, стой… Уже передумал. Ладно, не такой уж дурачок. Ага, дал деру… – он снова протрубил в рог и приподнялся в стременах. – Ату его! Ату! Псы совсем уверенно бросились по следу, взлаивая глуховато, но мерно и громко. Лошади тоже прибавили ходу. Вадик скалился как ненормальный, смотрел будто внутрь себя, предоставляя лошади выбирать дорогу. Олег поглядывал на него и люто завидовал. Ведь это Вадик, не он, видит, как Сережа бежит… нет, бежать не может, со всей доступной ему скоростью шагает меж стволов, торопясь, оглядываясь, прислушиваясь. Наверное, поскальзывается и падает. Наверное, он уже весь взмок от напряжения и страха. Наверное, к потной коже липнут песок и хвоя. Проклятье, ну почему Вадик так умеет, а Олег – нет? Он ведь гораздо старше и сильнее. И не в татуировке дело, у Олега она тоже есть – не такая детальная и реалистичная, более стилизованная и не цветная, но… Если бы умение дарила татуировка, Олег отправил бы в погоню лохматого волка с ощеренной пастью и наблюдал собственными глазами. Видел бы, как блестит влажная кожа и напрягаются под ней мышцы. Слышал, как со стоном вырывается из груди дыхание. Чуял обреченность, и беспомощность, и страстное желание жить. А еще лучше, если б вампиры умели, как в книгах, обращаться в волков. У Сережи не было бы шансов. И так нет, но… Олег представил огромного черного волка с синими глазами, как тот выгоняет маленькую рыжую лисичку на присыпанное снегом поле, как настигает в несколько длинных прыжков, подминает под себя и… – Со мной или к чучелкам? – спросил Вадик. Олег едва понял, что он имеет в виду. – К чучелкам, – бросил он и повернул коня вбок, чтобы выехать из леса. Надо подготовить достойную встречу Сереже. Проклятье, как неудобно в седле со стояком-то… * Сережа выскочил на поле, оглянулся, пару раз шагнул и замер. Выражение лица у него сделалось просто непередаваемое. Белая борзая, сидевшая перед всадником именно с этой целью, заметила его первой и молча скакнула вниз. Свора в сосредоточенной, томительной тишине бросилась за ней. Вадик не ошибся, конечно. Сережа, понимая, что не обладает скоростью ни зайца, ни лисицы, развернулся к собакам спиной и лег на землю, скрутившись в комок. Решил, что его сейчас рвать будут, глупыш. Вадик показался из-за деревьев и подошел к нему, гончих рядом уже не было: они свое предназначение выполнили. Борзые окружили Сережу, но беспокоиться за него не стоило. Даже будь они настоящими, не тронули бы: все-таки не заяц. Похоже, что-то в этом духе говорил Сереже Вадик. – …ждут охотника. Олег подъехал, и Сережа уставился на него снизу вверх. Он был осунувшийся, словно вмиг похудевший, раскрасневшийся, восхитительно растрепанный. Весь в песке, сухой траве и сосновых иголках. От него умопомрачительно пахло остаточным страхом, свинцовой усталостью и непомерным облегчением. «Рано радуетесь, Сереженька», – хотел сказать Олег в пылу азарта, но передумал. Он ведь в самом деле не собирался делать ничего ужасного. Сбежал и сбежал, дело житейское, риска не было никакого, и что теперь, заживо варить? – Ну что, Сережа, размяли ноги? – Олег не стал фамильярничать с чересчур ласковым обращением. – А то совсем в четырех стенах закисли. Не то Сережа сам понимал, что поступил неразумно, не то разглядел в ухмылке Олега что-то эдакое, но съежился и втянул голову в плечи. – Вад, – сказал Олег, – бери лисичку. Он в самом деле не собирался делать ничего ужасного, но Сереже придется ответить и за попытку побега, и за испытываемое Олегом… хм, неудобство.

КОНЕЦ