Don't go away

Грустно находиться в пустой квартире. Кажется, что уже не привлекает ничего, чему раньше готов был радоваться словно ребенок. Почему? Аллен достает из пачки сигарет, лежащей на окне, одну и закуривает. Аллену кажется, что эта сигарета напоминает ему жизнь. Медленно, мучительно медленно, разъедает его изнутри. Точно так же, как и их, почти прогнившие, отношения. Вот только бросить не получается, ведь это как наркотик – без него ты сломаешься еще быстрее. Гораздо быстрее. Он закрывает глаза, выдыхая струю дыма. А потом снова вдыхает этот яд вместе с воздухом. Кажется, будто становится легче. Действительно ли? Аллен обещает себе, что это последняя. И тут же тихо, очень тихо смеется, думая, что это уже, наверное, тысячная «последняя» в этом году. Он докуривает, выбрасывая бычок в окно, и подходит к столу. Берет в руки телефон и снимает блокировку. Ни одного пропущенного звонка. Ни одного нового сообщения. Аллен посылает к черту свою гордость. Собственное счастье важнее. Счастье ли? Быстро скользит пальцами по экрану, набирая текст. Руки дрожат. «Канда, я соскучился. Позволь мне приехать. Все так глупо вышло». Нервно покусывает губы и стучит пальцами по столу, ожидая ответа. И получает сухое, в уже излюбленном для Канды стиле: «Аллен, пожалуйста, не начинай. Мы ведь уже все решили». Кажется, что тишина слишком громко стучит по квартире. Кажется, что он слышит, как у соседей за стенкой вскипает чай. Не первая ведь ссора. Далеко не первая. Далеко не последняя. Безумно хочется спасти эти безобразные отношения. Надо что-то сделать. Надо ли? Нужно ли это Канде? Если подумать, то они уже давно перестали предпринимать что-то. Раньше… Раньше была любовь. Раньше было счастье. А что сейчас? Сейчас, скорее, осталась всего лишь привязанность. Столько лет вместе… Естественно, будет трудно расстаться. Но на одной привязанности счастья не построишь. Это ведь так глупо, хвататься за призрачную нить надежды, чтобы вернуть те чувства, что раньше были всем. Но ведь так хочется… До дрожи в коленках хочется еще раз, снова и снова, чувствовать то тепло, которое они только способны дарить друг другу, просто находясь рядом. Хочется чувствовать его. Даже просто дотронуться, чтобы убедиться, что все еще существуют «они». Если еще не поздно… можно ли что-то сделать? Канда был у себя дома. Сначала дверь долго не открывали, и показалось, что квартира пуста. Но через пару минут дверь медленно распахнулась, и Канда, в очках – он носит их только тогда, когда что-то читает или пишет – и укутанный в плед, стоял на пороге. — Что надо, мелочь? — Извиниться пришел. Молча Канда смотрел в серые, немного тусклые, глаза Аллена. Кажется, в них плескалась боль, но Канда не знал, потому что не умел различать эмоции по глазам. Или же просто не хотел различать. — Кофе будешь? – он отступил на шаг назад, позволяя Аллену пройти в квартиру. — Ага. Аллен разулся, повесил куртку на вешалку и прошел на кухню, где уже неторопливо закипал чайник. Надо что-то сделать… — Мелкий, - Канда подошел к Аллену почти вплотную и чуть наклонился. - Я ведь сказал тебе бросить курить. — Это была последняя, - Аллен выдавливает улыбку, с трудом заставляя себя посмотреть в синие глаза, а не отвести взгляд. — Придурок, - небрежно бросил Канда. Аллен сел на стул, наблюдая за тем, как Канда выключает чайник, а после заливает кипятком пакетик кофе, видимо, купленный в одном из многочисленных киосков, уже высыпанный в чашку. — Пей, - Канда ставит чашку перед Алленом и садится напротив, открывая крышку ноутбука. — Неужели нельзя уделить мне хоть немного внимания? Мы, как никак, вроде не чужие люди… - грустно улыбается Аллен, немного рассеянно делая первый глоток. — Мне работать надо, извини уж. Аллен лишь горько усмехнулся, глотая кофе. Ощущение, что от каждого нового глотка оно жжет горло все сильнее и сильнее. Или это не кофе? Тишину прерывал лишь стук пальцев по клавиатуре. — Канда… - почти шепчет Аллен, отставляя пустую чашку на столе — М? – Он даже не смотрит. — Неужели тебя все устраивает? — Ты о чем? – Он непонимающе взглянул на Аллена. — О наших отношениях. — А они все еще существуют? Стук. Правильно люди говорят. От ударов ломаются кости. Стук. От слов ломаются люди. — Прости, что отнял у тебя время, - Аллен на негнущихся ногах встал из-за стола и, не обращая внимания на вопросительный взгляд Канды, прошел к выходу, обуваясь и надевая куртку. – Я больше не стану тревожить тебя. Прости. Дверь захлопнулась. Внутри Канды что-то дрогнуло. Стоит ли оставлять все так? Он сказал что-то не то? Он определенно сказал что-то не то. Но действительно ли нужно что-то сделать, или пусть все будет так, как есть? Он закусил губу, чувствуя странный ком, подкатывающийся к горлу. Что за странное чувство? Канда любил осень. Он наслаждался бы ей, если бы не странная тяжесть на сердце. Ноябрь подходил к концу. С того момента, как Аллен появился у Канды в последний раз, прошла неделя. И больше никаких визитов. Никаких звонков. Никаких сообщений. А ведь раньше это не затягивалось больше, чем на два дня. — Канда! – Раздался звонкий голос девушки где-то позади. Канда обернулся. Линали, знакомая. Наверно, даже подруга. — В чем дело? — Это правда? – Она взволнованно смотрела на Канду. — Что именно? — Что Аллен переезжает в другой город. — Что? Не верится. Нет. — Лави видел его с билетом. Аллен сам сказал, что… Быть не может. Дальше – Канда не разобрал ни слова. Почему-то показалось, что он находится в каком-то зазеркалье, совершенно другом мире, где окружающие люди говорят слова и совершают поступки, кажущиеся нелепостью даже во сне. Будто каждый прохожий сошел с ума. Будто каждый их новый шаг был и не шагом вовсе, а сам Канда оказался на краю оврага. Или это он начинает сходить с ума? Что-то внутри хрустнуло. Громко, с надломом. Только сейчас он понял, что если мелкий уедет, то больше не вернется. А вместе с ним навсегда исчезнет его единственное счастье. А ведь он всегда пытался что-то исправить… Когда Канда уже давно забил на все, стараясь плыть по течению, Аллен всегда пытался спасти эти, казалось бы, никчемные отношения. Словно мир напополам раскололся. — Когда у этого идиота поезд? Канда долго думал, что делать. Оставить все, как есть, или… В тот день каждый был занят своими делами, и среди сотен серых спин он был один. В тот день декабрь почти сменил ноябрь. И тогда, прямо перед ним, он увидел. Остался последний желтый лист. Он ждал весну. Сорвался. Самый последний их всех. Он медленно падал вниз, наверно, желая взмыть вверх. Он опустился на землю, прямо перед глазами Канды. Внутри что-то екнуло. Он сорвался на бег, прямо в сторону вокзала. Найти нужную станцию оказалось не трудно. Лави всегда был любопытным, все у Аллена выпытал. Осталось только успеть… Там. Он двинулся прямо в толпу, расталкивая всех на своем пути. Ведь ничто не имеет значения, кроме Аллена. Он остановил его прямо перед раскрытыми дверями вагона, хватая за плечо и заставляя развернуться. Одна вовремя сказанная фраза может изменить все. — Не смей уезжать. — Канда… — Обещаю, мы начнем все сначала. Только останься. Говорят, один поступок может изменить все. Аллен, оказавшийся в теплых, таких родных объятиях, выпустил из рук билет. Канда еле заметно улыбнулся, смотря вслед уже ненужной бумажке. Теперь у них будет все хорошо. Теперь у них обязательно будет все хорошо.