Проклятие дара

В нашем мире предрешено абсолютно всё. Все наши действия продуманы, и я сама это испытала на своей шкуре. Точнее не испытала, а переживала раз за разом, до последнего, не учась на своих ошибках и действиях. Меня зовут Анастасия Ренгел, и я до последнего считала, что мои действия и поведение предрешил за меня понедельник. Злополучный день недели 1978 года, в который мне «посчастливилось» родиться у Энтони и Ангелины Ренгел. Тогда моя шизанутая семейка перебралась из Северной Америки в небольшой русский городок, который я всеми силами старалась забыть. Мои родители были главами одного из древнейшего ковена Маледиктум, что буквально переводится с латыни, как проклятие. До середины шестнадцатого века члены ковена считались первородными еретиками, одними из сильнейших ведьм. Они могли с помощью магии и вампиров создавать детей, что рождались с магическими способностями, а также являлись полу вампирами — бессмертными, которые не восприимчивы к солнцу, вербене и им не нужна кровь. Маледиктум процветал и был тёмным местом, где члены ковена творили тёмные заклятья. Но история оборвалась, когда в 1613 году один из клана помог странникам, предоставив информацию о ковене. В ту ночь всех перебили, и лишь один из членов клана выжил — молодой парень, чьё имя до сих пор не известно. Спустя одно столетие Маледиктум вновь возродился, но уже не являлся таким сильным, ведь знания об бессмертных детях были утеряны, поэтому все стали скрываться. Конечно, вплоть до двадцатого века главы пытались вернуть могущество, совершая одно и то же действие. Для ритуала нуждался ребёнок главы, достигший 16 лет. Всю кровь, что была в подростке, выкачивали, после чего члены ковена её выпивали и по идее должны были становиться еретиками, но этого не случалось, из-за чего ребёнок умирал просто так. Главы не считали это плачевным, ведь их излюбленное слово было — «Клан превыше всего!», поэтому просто рожали побольше детей. Всё это время, пока ковен пытался возродить утерянное, все упоминания о Маледиктуме стёрлись и знали о нём лишь несколько вампиров, что жили в шестнадцатом веке. Клан расселился из Северной Америки по всему миру и как вы уже поняли, мои родители сделали точно также. В семье я была старшим ребёнком. После меня шёл Александр, затем Пётр и самая младшая — малышка Амели. Уже при рождении моя учесть была предрешена — я должна умереть, как мне исполнится шестнадцать лет. Отец мне с детства говорил, что я избранный ребёнок, поэтому родители не волновались, если вдруг маленькая Стася из-за магии уронит на себя игрушку. Они вообще не занимались моим магическим обучением, зная, что я всё равно умру, хотя я с этим была категорически не согласна. До последнего я надеялась, что смогу спастись, но даже тут мои мечты обломались на зародыше, ведь отец по доброте душевной решил мне уточнить, что если с обрядом не выгорит, то я в любом случае умру. В девятнадцатом веке из-за одного придурошного родственника, ведьма из семьи Беннет потеряла своего сына, после чего она обозлилась и прокляла весь наш род. «Если первенец главы клана не умрёт в 18 лет, весь ковен погибнет», — так мне цитировал её слова отец. В голове пятнадцатилетней девочки рухнули все мечты, казалось, что лишь дожить свой век — это всё, что я имею из прав на жизнь. 1993 год. Я шла по небольшой тропинке, что вела прямиком к нашему дому. Обходя небольшие лужицы от таянья снега, я наслаждалась лучами весеннего солнца, что мягко ложились на мою бледную кожу. Где-то позади меня шёл Александр, безразлично пиная небольшой камушек носком ботинка и не обращая внимания на окружающих. Сегодня мы решили сходить погулять, пока наши родители уехали забрать Амели от бабушки. По сути, я не планировала выходить на улицу ещё минимум два дня, но Саша ввалился в мою комнату и чуть ли не силком потащил меня к входной двери, утверждая, что мы обязаны выйти погулять. Теперь же он безучастно плёлся следом, будто меня и вовсе не существует. — Саш, зачем ты меня вытащил на улицу? — обернувшись на 180 градусов, я вперила свой взгляд в брата, пока тот чуть не врезался в меня. — Ты всё время сидишь дома, и я решил вытащить тебя на свежий воздух, — заметя мою реакцию, брат слегка замялся, натягивая посильнее свою пёструю шапку, — У тебя же меньше года осталось. — Если тебе меня жалко, так и скажи, — спрятав замёрзшие руки в карман куртки, я пошла дальше, стараясь как можно меньше смотреть на брата. Саша всегда был таким. Единственный, кто вечно заботился обо мне, от чего мне было тошно. Было больно осознавать, как ему будет плохо меньше, чем через год, — Тебе родители сказали заниматься, а ты тут со мной. Не боишься? — Я хочу, чтобы ты сбежала, — прослушав мой вопрос, Саша крепко схватился за мою руку, останавливая на месте. Его глаза горели решимостью, от чего меня слегка передёрнуло, — Настя, беги пока не поздно. — Ты серьёзно? — его слова меня ошарашили, от чего я стола посреди улицы слегка с приоткрытым ртом, — Куда ты предлагаешь? — У нас есть дядя, что живёт в Портленде со своей семьёй. Когда-то он покинул клан, и я думаю, он сможет тебе помочь, — потянув меня в сторону нашего дома, Саша рывком открыл дверь, толкая меня внутрь, — Иди, собирайся. Я не стала спорить с братом и моментально поднялась внутрь. Всё внутри меня ликовало, ведь теперь у меня есть шанс на спасение, шанс начать жизнь с нуля. Окрылённая идеей, я уж и не помню, как собрала свои вещи, прихватила пару книг и засунула всё в небольшую серую сумку. Подняв матрац и вытащив оттуда припрятанные деньги, я последний раз окинула свою комнату взглядом, спустившись на первый этаж. В гостиной вовсю копошился мой брат, от чего я с интересом прошла вглубь дома, становясь рядом с ним. Посреди зала стоял небольшой дубовый стол, на который Саша расставил свечи и разложил травы. В центре лежал мой старый кулон в виде небольшой бабочки, что когда-то мне подарили на день рождение. Повторив незнакомые мне слова несколько раз, Александр улыбнулся своей проделанной работе, после чего протянул украшение мне. — Этот кулон скроет тебя от магии поиска, — убрав волосы с моих плеч, брат застегнул застёжку кулона, после крепко обняв меня, — Не снимай его. — Спасибо, — в тот момент мне еле хватило сил, чтобы не расплакаться. Внутри скребли кошки и мне хотелось остаться, но предстоящая смерть, что горела красной лампочкой над моей головой, говорила мне бежать. 1993 год, Портленд. Мне стоило многих усилий добраться из России в Америку. Просто так меня бы не пропустили без родителей, поэтому приходилось использовать чары принуждения, которые я знала довольно хорошо. Сложнее всего мне дался перелёт над морем, ведь меня не покидала мысль, что самолёт может в любой момент упасть. Мысли о том, что я бросила брата, никак не покидали мою голову, от чего на душе было тошно и паршиво. Всю дорогу, пока такси ехало до дома дяди, я теребила свой кулон, рассматривая небольшие домики. На одном из участков была небольшая семья, что решила устроить пикник перед домом. Маленькие дети бегали вокруг родителей, смеясь и резвясь на зелёной траве. Взрослые лишь грозно грозили им пальцем, но потом вмиг их суровое лицо становилось мягче, и они смеялись вместе с ними. Такая картина умиляла и убивала меня изнутри. Было тяжело осознавать, что в моей семье никогда такого не будет и уж тем более со мной. Машина остановилась напротив нескольких двухэтажных домов, что стояли поодаль друг от друга. Расплатившись с водителем, я выскочила из машины, наконец, оказавшись на свежем воздухе. Осмотревшись, ко мне пришла мысль, что я не знаю, какой именно дом принадлежит дяде. Дилемма. Не падая духом, я подумала, что лучше всего будет спросить у прохожих. Район небольшой и наверняка все друг друга знают. Надеюсь. Воодушевлённо шагая по улице, я стала цепляться взглядом за каждого прохожего и тут впереди заприметила парня, что стоял на тротуаре. Он был в нелепой розовой футболке, от чего мне показалось, что он не откажет мне в помощи. Обойдя нескольких людей, я остановилась напротив темноволосого, я слегка улыбнулась. — Привет, — поздоровавшись и не получив никакой реакции, я продолжила, — Можешь мне помочь? — Смотря в чём. — усмехнувшись, парень наконец поднял свои голубые глаза, безразлично смотря на меня. — Не знаешь, в каком доме живёт Себастьян Ренгел? — поправив кофту, которая вдруг начала сползать с моего плеча, я выжидающе уставилась на незнакомца. — Зачем тебе Ренгел? — мне показалось, будто в его глазах мелькнуло разочарование, и теперь оно сменилось на безразличие. — Я его племянница, — теперь, когда я на него смотрела, мне он, почему-то казался слегка угрожающим, а разница в росте добавляла эффекта, — Так что? — Третий дом слева, — как только незнакомец помог мне, я мигом двинулась дальше, от чего получила смешок с его стороны. Когда меня и дядю разделяла лишь входная дверь, я вдруг остановилась. Мой кулак так и остался висеть в воздухе, не коснувшись с заветной дверь. В голову полезли мысли, что я, не предупредив свалилась на их семью, как снег на голову и теперь всё моё упорство, куда-то улетучилось. Пока я была поглощена в свои мысли, стой стороны, послышались шаги, после чего замок щёлкнул и на пороге показался высокий мужчина со светлыми волосами, держа в руках очки. Окинув меня взглядом, он широко улыбнулся, открывая дверь пошире. — Рад тебя видеть, Стася. *** 2013 год. Вокруг была абсолютно кромешная тьма. Слух улавливал отдалённые звуки, будто вот-вот и рядом послышится чей-то голос, но все шаги и голоса уходили дальше, будто обходя злощастное место стороной. В первые минуты я не понимала, что там, где я, да и ко всему прочему здесь ужасно мало воздуха, от чего каждый вздох давался с трудом. Меня накрыла паника, и всё тело будто прошибло током, от чего мою ногу свело, и я тихо пискнула от мимолётной боли. Всё моё нутро не желало находиться в этом месте, от чего я хотела поднять руки, но они казались ватными и лишь с третьей попытки я смогла слегка поднять ладонь. Оклемавшись, я тут же махнула в пустоту, но моя рука моментально врезалась в что-то деревянное и холодное. Справа и слева, где я лежала, были преграды и когда я наконец вытянула руку вперёд, поняла, что нахожусь не просто в замкнутом пространстве, а в самом настоящем гробу. «Нет, нет, нет!», — звучало у меня в голове, пока я обеими руками упёрлась в крышку, пытаясь её сдвинуть. Мои мышцы нещадно болели, пока я изо всех сил била в эту чёртову крышку. Напряжение нарастало, воздух кончался, от чего по моим щекам потекли слёзы. Я почти опустила руки, когда вдруг мой кулон засветился, и гроб покорно открылся, впуская в себя свежий воздух. Благодаря все и вся, я приняла сидячее положение, покашливая от переизбытка воздуха. Убрав свисающие пряди со своего лица, я сощурилась от яркого света. Как только мои глаза стали привыкать, я смогла, наконец, рассмотреть комнату, в которой находилась. Старые обшарпанные кирпичные стены, лампочка, что свисала на одном проводе, стеллажи, что стояли поодаль гроба и были забиты всякой всячиной и обвешаны паутиной. Комната больше походила на подвал заброшенного дома и ко мне закрадывалась паника, ведь я не знаю, где нахожусь. Подумав, что лучше не сидеть на месте, я аккуратно свесила ноги. Пройдясь и размяв конечности, я подошла к небольшой двери, потянув за деревянную ручку. Из щели подул приятный прохладный ветерок, от чего я слегка поёжилась и вышла в коридор. Пройдясь вдоль стены, я оказалась около лестницы, что вела наверх. С опаской глянув на ступени, я сделала несколько шагов, с каждым разом оказываясь всё ближе к выходу. Оказавшись в доме, я осмотрелась. Всё было выполнено в тёмном цвете, повсюду висели картины и гобелены, стояла старая мебель, и было слегка приглушённое освещение. Двигаясь как можно тише и пройдя мимо множества дверей, я оказалась напротив двери. Позади меня послышался шорох, и я тут же повернулась, заметя мужскую фигуру напротив камина. Незнакомец стоял ко мне спиной, держа в руках стакан, наполненный янтарной жидкостью. В нос мне ударил знакомый запах бурбона, от чего уголки моих губ поползли вверх. «Деймон», — пронеслось в моей голове перед тем, как тот, наконец, повернулся. Одарив меня слабой улыбкой, Сальваторе сделал глоток. — С добрым утром, спящая красавица.