Проклятие дара

— Не мельтеши перед глазами, Адам. А если что-то не нравится, вали. — Что-то не нравится? Да ты буквально забрала мой шанс стать чем-то большим! — встав посреди гостиной дома, в котором они жили уже несколько недель, Адам встал в позу «руки в боки», выплёскивая всю свою злость и негодование на сестру. Та в свою очередь спокойно сидела в мягком кресле, выполненном из серого флока, перелистывая очередную страницу чтива, — Сидишь тут, читаешь литературу и совсем плюёшь на других. — Я спасла твою задницу от вечного служения Дьяволу, а ты опять недоволен, — хмыкнув себе под нос, девушка вновь перелистнула страницу, — Проявив своё милосердие, я получаю в ответ такое. Не красиво братец. — Я мог стать главой! — громко выкрикнув на всю комнату, парень поддался вперёд, вцепившись руками в подлокотники кресла, нависнув грозной тучей над своей сестрой, — Сейчас, ты сидишь в загородном доме на окраине Бруклина. У тебя есть всё, что ты хотела и ты в любой момент можешь избавиться от своей человечности. А я таскаюсь за тобой, как какая-то псина. — Как ты некрасиво выражаешься в свой адрес, — Ная наконец подняла свой взгляд, смотря с вызовом на брата, — Только я не тащила тебя с собой по Европе, не запихивала в самолёт до Бруклина и уж тем более мне по барабану твоё главенство. Хочешь уйти — дверь там. Не трать моё время. — Как же ты меня бесишь! — рывком отклонившись назад, Адам пнул рядом стоящий стул, от чего тот отлетел на несколько метров, — Весь этот твой образ пофигиста, где ты стервозная девушка с милой мордашкой. А на деле, стоит твоей человечности взять вверх, и ты забьёшься в самый дальний угол, откуда уже не вылезешь. — Закончил? Или есть ещё, что сказать, — с тяжёлым вздохом Ная уставшим взглядом взглянула на Адама, который ещё чуть-чуть и точно станет дымиться от своей злости, — Ты можешь говорить всё что хочешь пока бессмертен. Поэтому вперёд. — Почему жизнь со мной так не справедлива? Идиот отец, бесчувственная сестра…. — Жизнь — это череда случайностей и моментов, которые должен пережить каждый человек. Если он с успехом проходит каждое испытание — он получает то, что хочет, живя на белой полосе, — остановившись на одном из предложений, которое она перечитывала уже четвёртый раз, девушка подняла взгляд, — Если же он не справляется, значит ему даётся шанс исправить, а если и это нет, то начинается чёрная полоса. — Видимо, ты Властелин моего невезения, — подняв валяющийся стул и поставив его на место, Адам сел на рядом стоящее кресло, придвигаясь чуть ближе. Выглядя более-менее спокойно, парень о чём-то задумался, а в момент, когда его рот раскрылся, он резко его захлопнул с явным звуком стукнувшихся между собой зубов. — Что на этот раз? — Теперь, когда твоя голова чиста и не забита пустыми эмоциями, ответь на вопрос: ты любила? — К чему такая информация? — нахмурившись, Ренгел отвела взгляд в сторону, — Любовь понятие эфемерное. Обычная химическая реакция в нашем мозгу, попросту адреналин и эндорфин. Человек чувствует возбуждение, счастье, некий восторг и спокойствие, поэтому зацепляется за это считая любовью. Как по мне это обычное влечение, рассчитанное на продолжительность популяции людей. Может это слово и звучит красиво, благодаря поэтам и писателям, на самом деле в нём нет особого значения. — Но ты все эти годы держалась за эту «мнимую эмоцию». Даже умереть умудрилась. — И что. Ошибка молодости, не более, — пожав плечами, Ная больше не смогла сосредоточиться, захлопнув книгу и убрав на соседний столик, — И нет, Амора не будет с тобой. Ты не сможешь жить бок о бок с ведьмой, поэтому забудь. — Ты не можешь запретить мне. Я люблю её. — Если на то пошло, сначала узнай о ней и её семье, прежде чем разбрасываться такими словами, — закатив глаза, девушка встала со своего места, подходя к большому книжному шкафу. Пересмотрев парочку книг, она достала небольшую тетрадку в красном переплёте и с чёрным знаком посередине, кидая ту на колени брата, — У твоей Аморы есть жених. Но если она действительно так тебе нужна, можешь прикончить его. Оставив Адама одного, Ная вернулась в свою комнату, где несколько часов назад изучала старые книги, которые она достала из библиотеки одной ведьмы. Остановившись взглядом на самой большом потёртом гримуаре, что до сих не поддался ей и не открылся, девушка потёрла виски, собирая все оставшиеся книги в кучу. Убрав те в шкаф со стеклянными дверцами, что стоял у самого входа, Ная забрала гримуар с постели, так же захватив телефон и ключи от машины. Спустившись в гостиную, Ренгел прошла к дивану, где до сих пор сидел Адам. Парень хмуро листал отданную ему тетрадку, задерживаясь на знакомом имени, пару раз даже порываясь разорвать страницы, но каждый раз сдерживая свой порыв. Вампир не обращал внимания на свою сестру, пока та не забрала из его рук тетрадь, недовольно смотря в его глаза. — Собирайся, мы едем в Портленд. Не сказав больше не слова, девушка вышла в гараж, чтобы вывезти авто на улицу. Машина стояла там довольно долго, так как в большинстве случаев Нае она не требовалась. Она часто находилась дома или же ходила пешком, чаще всего используя способности вампира. Теперь же ей придётся ехать на машине, да ещё и с Адамом, так как по мнению Ренгел его оставлять одного нельзя. Братец размяк, влюбился в ведьму и помешался на клане, что сказалось на его состоянии и мозгах в целом. Он стал зависим и теперь неизвестно, что он может учудить, балансируя на своих эмоциональных качелях. Подъехав почти к самому входу, Ная глянула на часы, бурча про себя, что Адам, как всегда, опаздывает и собирается, как последняя копуша. Постукивая по кожаному рулю, девушка пару раз кидала взгляд на старую книгу, что валялась на заднем сидении машины. Поморщившись словно у неё во рту, был кусочек лимона, Ная откинулась на спинку водительского кресла, подперев голову рукой. Слыша вдалеке шаги брата, что неспеша передвигался по первому этажу, она уловила посторонний звук — девичий смех, что преследует её уже несколько дней. Её человечность решила не действовать в открытую, больше не являясь ей, посылая при этом головные боли и воспоминания, что могли приложить в любой момент. Ренгел бесилась из-за этого, порывалась избавиться от неё раз и навсегда, но каждый раз почему-то останавливалась, решая отложить это на неопределённое время, когда станет совсем невмоготу. Наверное, за долгое время она успела привязаться к этой ошибке природы, а может просто думала, что она ничего не сделает. — Объясни мне, на кой чёрт мы тащимся в такие дебри, — открыв пассажирскую дверь, Адам уселся на переднее сидение, — Решила навестить родню или может вспомнить прошлое? — Мы едем к профессору Эрвину, если тебе станет легче, — заведя машину, Ная вывернула руль, разворачиваясь и выезжая на дорогу, что вела прямиком на автостраду. — Неужели у тебя ещё остались знакомые? Я поражён до глубины души, — наигранно удивившись и положив руку в области сердца, Адам с неверием посмотрел на свою сестру, на что получил недовольный взгляд, — Ладно шучу. Буду молчать. *** — Я к профессору, а ты шляйся где хочешь, — достав с заднего сидения книгу, Ная захлопнула верь, блокируя машину, — Когда я наберу тебя, мне без разницы, чем ты будешь занят — мы тут же уезжаем. — Как мать, ей богу, — недовольно фыркнув, вампир исчез с поля зрения фонаря, что одиноко стоял у входа в университет. — Надо было этого придурка Дьяволу продать. Проводив того взглядом, девушка зашла в здание, где, судя по всему, студентов уже не было. Здесь было слишком тихо и спокойно, будто все разом вымерли, оставив здание пустовать. Идя по коридору Ная несколько раз, заглядывала в аудитории, осматривая пустые помещения с выключенным светом. Обойдя весь первый этаж и так никого не найдя, Ренгел мгновенно оказалась около кабинета профессора Эрвина, ещё помня его местоположение с момента её небольшого путешествия. Как обычно без стука войдя в комнату, девушка увидела перед собой уже более постаревшего мужчину, что как обычно сидел за своим столом, перебирая работы студентов. Подняв свой взгляд и увидя то, из-за чего было нарушено его одиночество, Эрвин вздрогнул, потянувшись рукой к ящику стола. Достав дрожащими руками небольшую склянку с желтоватой жидкостью, он тут же выпил половину, а остатки кинул в Ренгел, на что даже взглядом не повела. Вербена — это то, что на неё совершенно не действует и это знают далеко не многие. Видя, что настой не причинил девушка вреда, он метнулся к своему шкафу, но его тут же поймали, как только Нае надоел этот цирк. — Ты видимо хорошо помнишь меня, — прижав старика к шкафу, девушка ухмыльнулась, — Значит ты догадываешься, зачем я здесь. — Нет, — замотав головой, Эрвин начал вырываться, бегая испуганными глазами по помещению и ища что-то, что способно ему помочь, — Я ведь помог тебе тогда. Чего тебе ещё нужно! — Помощь вон с той книгой, — указав головой в сторону гримуара, Ная резко отпустила руку, от чего старик упал на пол, — Всё как обычно — ты помогаешь, я уезжаю. — Я думал, тебя давно нет в живых, — потирая горло морщинистой рукой, Эрвин встал с пола, медленно подходя к своему столу, — Тебе слишком везёт в этой жизни. — Если бы мне везло, стояла бы я сейчас перед тобой? — угрюмо взглянув на старика, Ная уселась на свободный стол, указав на книгу, — Мне нужно её открыть. — В чём проблема? — Я не могу её открыть, поэтому пришла сюда. Поэтому не задавай глупых вопросов и помогай. — Её не открыть без того, кто наложил на неё чары. Я бессилен, — осмотрев гримуар со всех сторон, Эрвин поправил очки на переносице, — Могу лишь предположить, что здесь нужен еретик, что заберёт чары себе и тогда книга раскроется. — Значит, мне нужна ведьма, — забрав гримуар обратно, Ренгел не удосужившись попрощаться развернулась в сторону дверей, выскочив в коридор. Находясь в довольно затруднительном положении, Ная размышляла над тем, стоит ли вообще открывать эту книжонку, в которой может быть пусто. Ведьма не сказала, что именно хранится на страницах её рукописи, хотя она вообще не говорила, так как находилась без сознания. Ещё до конца не понимая, что делать дальше Ная спустилась на первый этаж, услыша со стороны тёмного коридора шорохи. Резко обернувшись, взмахом руки она включила свет во всём помещении, но так и не нашла причину звука, решив, что где-то здесь обитают тех служащие, убирающие после учебного дня. Выйдя из университета, Ренгел открыла багажник и кинув туда гримуар стала набирать Адама, чтобы вместе уехать отсюда. Слушая длинные гудки на протяжении минуты, девушка разочарованно выдохнула, снова набирая, по её мнению, номер засранца, которого она предупреждала. Снова нет ответа… На этот раз взбеленившись из-за непослушания братца, Ная подумывала оставить его тут и пусть возвращается как хочет, как вдруг кто-то резко позади неё ударяет металлом девушку по голове. Выронив телефон из рук на холодный асфальт, она хватается рукой за машину, дабы не свалиться с ног. Часто моргая глазами и несмотря на жгучую боль в районе затылка, она повернулась в сторону нападающего, видя расплывчатую фигуру перед собой. Пытаясь удержать отголоски рассудка и сознания она потянулась к силуэту, пытаясь ухватиться за его одежду, но рука соскользнула и вновь получив орудием по голове, она замертво падает на дорогу. Слыша звуки словно та находилась под водой, Ная пыталась пошевелиться, но тот, кто нападал уже успел связать её цепями и закинуть на заднее сидение, везя в неизвестном направлении. Сил не было от слова совсем, и девушка догадывалась, что её успели накачать каким-нибудь раствором, чтобы притупить регенерацию и силы. Вновь отключившись, Ная провалилась во тьму, где кроме неё и мрака больше никого не было. Пробуждение было довольно болезненным. То, чем накачали её ещё несколько минут, а может и часов назад до сих пор находилось в её венах, раздражая кожу и её внутренности. Шипя от боли в затылке, Ная поднялась с холодного металла, проводя рукой по удару, где уже не было крови или раны. Догадываясь, что кто-то постарался почистить за собой и посадил её в тёмную камеру с решёткой, девушка стала на ноги, тут же грохнувшись на холодный пол. — Не стоит делать резких движений. Отвар ещё не вышел из твоего организма, — со стороны тёмного коридора послышался женский голос, после чего на свет вышла высокая стройная блондинка с голубыми глазами и веснушками по всему лицу. Держа в руках бутылку с тем самым коричневым раствором, что находился в теле девушки, она поставила его на небольшой столик, что стоял недалеко от решётки, — Действие скоро закончится. — Ева… Забавно, что это была именно ты, — доползя до кушетки, Ная упала на неё всем телом, прислонясь к каменной стене. Сейчас она чувствовала себя так, словно она, не просыхая пила целую неделю, а после попала в драку, — Мило выглядишь для своих лет. — Спасибо. Ты ведь догадываешься, почему мы с Адамом так поступили? — Кто бы сомневался, что этот хорёк пойдёт против меня, — недовольно фыркнув, девушка повернула голову, — А тебе что от меня нужно? — Сделать тебя той, кем ты являешься, — коснувшись холодного металла, на убрала руки, отойдя на несколько шагов назад. — Как же вы меня заколебали. — Твои мучения только начинаются, — из угла камеры вышла довольная человечность, остановившись в нескольких метрах от Ренгел. Выглядя весьма счастливой, словно та выиграла джек-пот, она подытожила, — Ну что, теперь мы поговорим. — Я ещё вернусь, как и Адам. Покинув комнату, Евы поднялась наверх, захлопнув за собой дверь. Обессиленно наблюдая за своей копией, что размеренными шагами ходила по камере, Ренге прикрыла глаза, прислушиваясь к шагам наверху. Адам и Ева видимо сидят в гостиной, обсуждая свои дальнейшие действия и то, что им нужно сделать сейчас. Где-то наверху играли дети, что безумно шумели и спорили. По голосам Ная сразу поняла, что их двое: мальчик и девочка. Дальше был некий шум, но возможно это было радио или телевизор и всё. Больше никаких звуков в этом чёртовом доме, где её заперли и накачали какой-то жижей. Раскрыв глаза, она увидела перед собой человечность, что подошла к ней почти совсем впритык, наблюдая за её реакцией. Сейчас она молчала, лишь наблюдая за совей жертвой. Ная знала, что это ненадолго. Её копия давно не появлялась в жизни Ренгел и теперь то она точно наговорится за всё то время, что её не было. Она уже представляла, как будет слушать рассказы о том, как раньше было лучше, как Наю снова прижмёт воспоминаниями и слезливыми историями, а потом человечность снова начнёт говорить, что она победит. Ощущая, как сила всё же возвращается в её тело, девушка собрала всю волю в кулак и откинула от себя свою копию в ближайшую стену, сама же свалившись с на пол. Разодрав руки в кровь, она привстала, опираясь на стену ободранной рукой, вторую же протягивая к решётке. Как и следовало ожидать Ева наложила барьер на это помещение и теперь Ная ещё не скоро сможет отсюда выбраться, если в ближайшее время её силы не вернуться. Сев на холодную железную скамью, что стояла у стены в камере, девушка повернула голову в сторону двери, ведущую в её небольшую обитель. Адам ушёл так же, как и Ева несколько минут назад, оставив Наю один на один со своей человечностью, которую забавляла данная ситуация. Она находилась в одном из углов камеры, с улыбкой наблюдая за пойманной Ренгел, которая не имела ни малейшего желания разговаривать с ней, отвернувшись в сторону. — Как забавно они тебя поймали. Здесь даже не плохо, — выйдя из тени, человечность стала расхаживать по помещению, — Здесь всё как ты любишь: мрачно, тихо и главное никого кроме тебя ну и конечно же меня. Но, но, — заметя, как Ная закатила глаза на её изречения, она усмехнулась, — Закатывать глазки будешь тогда, когда я выберусь и уже не я, а ты будешь бестелесным запасным вариантом. — Исчезни, — взмахом руки откинув девушку в стену, Ная встала со скамьи, — Или хотя бы закрой свой поганый рот. Отвернувшись от человечности, что из-за удара потерялась в пространстве развалившись на полу, Ренгел подошла к решётке, что не пропускала её наружу. Её семья постаралась наложить такие чары, которые она вряд ли сможет разрушить изнутри, находясь в самом эпицентре. Ей лишь оставалось ждать, пока один из них спуститься к ней, чтобы проверить и тут то еретик и схватит его, выбравшись на свободу. Ная отчётливо слышала тяжёлые шаги на первом этаже, ожидая как дверь в подвал откроется и в свете единственной лампочки появиться Адам или Ева, которые начнут свою старую песенку о сострадании. Уловив скрип двери, Ренгел скрылась в темноте камеры, ожидая пока её предполагаемая жертва подойдёт ближе. С каждым приближающимся шагом она представляла как вцепиться руками в свою жертву, воспользуется ей и сбежит, вновь скрывшись из виду. Но когда некто встал почти вплотную к решётке, Ная опешила, видя перед собой совсем не того, кого ожидала увидеть. Высокий темноволосый мужчина с карими глазами внимательно наблюдал за заключённой, изредка поправляя свой серый пиджак. Он совсем не выглядел злым или даже напуганным, без каких-либо эмоций смотря в сторону пленницы. — Неужели Адам и Ева сдались, притащив кого-то со стороны, — усмехнувшись, она вышла из тени, — Ты должен быть совершенно не здесь. — Прости, если разочаровал. — А что тебе мешает вернуться обратно и не разочаровывать меня? — вопросительно выгнув бровь, девушка подошла ближе к решётке, — Алекс, я знаю тебя с детства. Твои уловки не пройдут. — Я пообещал одному человеку, что не вернусь, пока не исполню его просьбу, — со всей своей важностью сунул руку во внутренний карман пиджака, доставая оттуда небольшой лист бумаги, сложенный несколько раз в форме прямоугольника. На пожелтевшей бумаге было выведено два инициала «А.Р». Взглянув на лист в последний раз, Алекс протянул его девушке, — Чем быстрее его прочтёшь, тем раньше я вновь уйду из твоей жизни как и все те, что находятся наверху. — Письмо? Серьёзно? — оглядев его со всех сторон, Ная раскрыла сложенный лист, увидев перед глазами текст, выведенный красивым почерком, — Это всё, что хочет ваша шайка? Чтобы я красиво зачитала чью-то писанину? — Ты слишком скептически относишься к письму матери, которое она лично написала перед своей кончиной, — убрав руки в карманы, мужчина отошёл к стене комнаты, облокотившись о ту спиной, — Прочти и ты свободна. — Думаешь, её лживое признание поможет мне? Хорошо, но как только закончится последнее предложение, я ухожу и больше вас не вижу. Оглядев бумагу со всех сторон, Ренгел недоверчиво взглянула на брата, после чего перевела взгляд на выцветшие буквы, что были бережно выведены рукой матери. Она всегда писала красиво. Описывала каждую буковку и закорючку, лёгкой рукой расписывала восклицательные знаки и закорючки. Из всего клана её почерк был самым запоминающимся, и её дети всегда гордились этим. Сейчас, Ная старалась не обращать внимание на воспоминания, вчитываясь в каждую строчку и вникая, дабы поскорее выбраться из западни: «Наверное, уже поздно писать человеку, который ненавидит меня всей душой. Мне не хватит всех слов мира, чтобы извиниться перед тобой и загладить вину за всё, на что я закрывала глаза. Я сожалею, я жалею о том, что тебе пришлось пережить всё это в свои годы, будучи маленькой девочкой, мечтающей стать нечто большим. Я была слепа и глупа, веря твоему отцу в надежде, что прошлый раз его научил тому, как легко потерять родного ребёнка из-за необдуманного поступка. Я не занималась тобой, не поддерживала твои начинания каждый раз отчитывая за мелкие поступки, которые за другими я не замечала. Ты сбежала, оставила дом, и я была в панике. Мой ребёнок пропал, и я понятия не имела что делать дальше. У меня началась бессонница, где в кошмарах мне являлась ты, прося о помощи и говоря, что ненавидишь меня всей душой. Я была одержима идеей найти тебя и вернуть домой, так как моё сердце не находило себе места. Лишь спустя 18 лет я узнала от Адама, что с тобой всё хорошо. Все эти годы я была отлучена от своих детей и семьи, находясь в лечебнице Сиэтла, куда меня определил твой отец. Я была в ужасе, когда узнала, что моя маленькая дочурка подверглась таким страданиям и стала вампиром. Хотелось найти тебя, обнять и поговорить. Рассказать всё, что было у меня на душе и узнать, как ты держишься. Я мечтала о том, что смогу вернуть всё как раньше и наконец стать той, кто был тебе нужен. Я вышла на Алекса, узнала о частичке твоей жизни в Портленде и попросила Адама найти тебя, чтобы тот сообщал мне о тебе. Моя надежда теплилась в груди до последнего, даже когда я узнала о том, что от твоих рук умерли твой отец, Пётр и Амели. Признаюсь, я не могла поверь в то, что услышала. Я боялась поверить в то, что ты сделала собственными руками без зазрения совести. Но я поняла, что во всём виновата я сама. Та любовь, которая должна была идти от семьи — отсутствовала и я та, кто должна была дать её. Я облажалась, я виновата во всём, что с тобой приключилась, ведь если бы я слепо не верила твоему отцу, ты бы была таким же любимым ребёнком. Я понимаю твою ненависть и ярость, и то, почему ты отключила человечность…. Моя милая маленькая Ная, если ты читаешь это письмо, значит меня уже нет в живых. Я умерла со всеми своими сожалениями и виной, так и не сказав, что я действительно тебя люблю. Я молю тебя о прощении. Прошу, прости меня за все мои слова и действия, что заставили тебя стать той, кем ты стала. Прости, что я упустила шанс и не воспользовалась им когда была возможность. Будь счастлива, ведь вокруг тебя есть люди, которые любят тебя настолько, что готовы убить любого, лишь бы у тебя было всё хорошо. Прости, если сможешь и прощай. P.S. Это письмо я передала Алексу, надеясь, что оно поможет тебе. Твоя мама…» — Я не могу поверить… Раз за разом перечитывая строчки матери, девушка игнорировала факт о смерти, вчитываясь в содержание. Неаккуратно вертя листок в поисках продолжения, Ная не заметила, как первая слеза скатила по её щеке. Барьер начинает трескаться…. Ренгел не унимается, вгрызается в текст, ищет подвох и ощущает, как её руки начинают лихорадочно трястись, показывая её слабость и переживания на ровне с болью лишь от одной фразы. Барьер рушится по кусочкам, продолжая пытаться выдержать… Девушка сползает вниз, оказываясь на коленях и дрожащими руками вчитывается в последний абзац, начиная захлёбываться собственными слезами. Грудь жжёт от дикой боли, словно туда закачали жидкую лаву, и та пожирает её изнутри. Хотелось закричать, но голос вдруг исчез, а горло издавало странные хриплые звуки, будто не пив несколько дней она умоляла о пощаде. Барьер рухнул и все эмоции Наи вынесло на сушу ударной волной, кинув ту, как тряпичную куклу в жерло мук и боли. Почти скомкав письмо, девушка подняла свой взгляд на брата, что уже не стоял в стороне, а внимательно наблюдал за Ренгел почти у самой решётки. — Это не всё! Я должна увидеть продолжение, — встав кое как на ноги, она вцепилась в железные прутья, чувствуя, как из-за барьера, наложенного на камеру её руки, начинает драть. Не обращая внимание на боль, Ная посильнее сжала ладони, чуть ли не взвыв от досады, — Прошу, скажи, что она жива! Алекс, скажи, что есть ещё письмо, где она говорит, что всё хорошо! — Мама умерла два месяца назад. Она до последнего хотела увидеть тебя. Умоляла, чтобы ты пришла, — понимая, что он сейчас попросту расплачется, Алекс шмыгнул носом, — Это всё, что от неё осталось. — Нет, нет, нет, — забарабанив кулаками по решётке, Ная упала на холодный пол камеры, чувствуя, как её горячая кровь стекает по костяшкам. Рыдая в голос, она вновь и вновь возвращалась к письму, ища в нём то, что опровергнет слова Алекса. Девушка хотела, чтобы она жила, чтобы снова её ругала и говорила, какая она неопрятная девчонка. Ей не хватало её нотаций и рассказов о жизни. А теперь… Теперь она мертва и её не было. Она молила о встрече, а Ная не пришла и больше никогда не придёт, ведь её матери нет, — Прошу, скажите, что это неудавшаяся шутка…. Скажи, то она дома и ждёт пока я приду к ней. Алекс, я умоляю тебя… — Как только ты придёшь в себя, я отведу тебя на её могилу. Мы похоронили маму на её родине в Мистик Фолс. Там она родилась. — Уходи. Убирайся. Я хочу побыть одна. — Ная, давай мы поговорим и …. — Я сказала убирайся! — крикнув что было мочи, Ренгел разрушила барьер, что всё это время сдерживал её в камере. До сих пор слыша последние слова матери в своей голове, девушка легла на скамью, свернувшись и поджав ноги под себя, говоря намного тише, почти шёпотом, — Уходи Алекс. Понимая, что сейчас от Наи ничего не добиться Алекс послушался её, покинув подвал и оставив сестру в полном одиночестве. Девушка пустыми глазами глядела в пустоту, чувствуя, как с каждым вздохом становится всё больнее и хуже. Щёки Наи будто онемели, и она совсем не ощущала потоки слёз, что сбегали вниз, оседая на одежду и скамью. Перевернувшись на спину, она смотрела покрасневшими от слёз глазами в одну точку на потолке, сжав при этом кулаки. Трясущимися руками она стёрла дорожки слёз со своих щёк, дыша через раз — её легкие нещадно драло и хотелось выть от безысходности. Было больно, но она взяла себя в руки, встала с этой чёртовой скамьи делая глубокий вдох. Она помнила всё, что сотворила своими руками. Каждая деталь, каждая подробность времени, когда её чувства были выключены — она помнила всё. Тот злополучный день навсегда останется в её памяти и девушке придётся с этим жить. Ренгел сможет смириться с виной и ненавистью к себе за то, что так бездумно поступила и отвергала всех на своём пути, причиняла боль другим. Слёзы, что до сих пор текли по лицу Наи были свидетельством того, что она снова та, кем была раньше. В глубине души она знает, что это не пройдёт бесследно и что-то в ней изменилось, стало другим. Но теперь то девушка знает, что отключение человечности — не выход. Приведя себя более-менее в порядок, Ная открыла дверцу камеры, оказываясь на свободе. Медленными шагами поднимаясь наверх, она прокручивала в голове слова, что должна сказать Еве, Адаму и Алексу. Ей казалось, что они не должны прощать её за всё, что она натворила за это время. Открывая дверь ведущую в дом, Ная приготовилась к шквалу гневных комментариев в свой адрес и словах о том, что она действительно глупая. Для неё стало большим удивлением, когда, выйдя в коридор она оказалась в крепких объятьях Евы, которая тараторила что-то о семье и том, что она безмерно счастлива. Опешив от такого, девушка медленно подняла свои руки вверх, приобнимая сестру за плечи. К этому составу вскоре прибавились Адам и Алекс, что ругались между собой о том, что нужно было привезти письмо намного раньше. — Спасибо вам, — когда Наю отпустили из своих объятий, она оглядела всех присутствующих, — Мне правда жаль. Я столько всего натворила. — Переставай извиняться. Тебе это совсем не к лицу, — рассмеявшись сквозь еле заметные слёзы, Ева перевела взгляд на лестницу, что вела на второй этаж, улыбаясь ещё шире, — Думаю, тебе стоит с ними познакомится. — С кем? — непонимающе хлопая глазами, Ренгел прошла мимо братьев следую за сестрой, что подвела её к лестнице, — Стоп, так то что я слышала это … — Дети, спускайтесь. Я хочу вас с кое кем познакомить. На втором этаже тут же послышался топот детских ног и громкие голоса, что с каждой секундой приближались всё ближе и ближе. Мальчик и девочка о чём-то громко спорили прежде чем появились перед лестницей, удивив своим появлением Наю. Девушка была поражена тем, насколько точно был похож мальчик на свою мать — светло-пшеничные волосы, такие же выразительные глаза цвета голубого неба и как же обойтись без веснушек, что сильнее всех выделялись на его лице. Девочка же напротив была чем то похожа на Ренгел: каштановые волосы, что когда то были у Наи доходили девочке до плеч, а светлые глаза с интересом смотрели на нового знакомого в лице девушки. — Познакомься. Это Ная и Кристиан — мои дети, — с улыбкой повернувшись в сторону сестры, Ева выжидающе глядела на ошарашенную Ренгел, что услыша знакомое имя в немом вопросе приоткрыла рот, бегая глазами от детей к их матери, — Я назвала её в твою честь. Ная самая старшая, ей 5 лет. Крису поменьше, всего 2 года. — Но где твой муж? — наблюдая, как дети медленно спускаются на первый этаж, я задала, наверное, самый важный вопрос на тот момент. — Мы развелись год назад. Не сошлись в характерах, — подняв Криса на руки, Ева повернулась к парням, — Вы, кажется, хотели заняться ужином несколько минут назад. — Я и забыл. — Забыл он. Вперёд к плите, — подтолкнув Алекса в сторону кухни, Адам стал подгонять его, по пути критикуя то, какой он копуша. — Ты так отреагировала на детей, — смотря на то, как Ная внимательно глядит на её дочь, Ева посадила сына на диван, вручая тому плюшевого зайца с морковкой в лапах. — Просто, я думала, что вряд ли увижу тебя в этой жизни, — наблюдая как маленькая Ная кружится вокруг неё, осматривая каждую деталь незнакомки, а после трогает руками и смеётся, Ренгел прошла следом за Евой, садясь на диван, — А тут и ты, и твои дети. — Не говори глупостей, — присев рядом со своей сестрой, девушка тут же вовлекла её в крепкие объятья. Нежно поглаживая по рыжим волосам Наи, Ева боролась с тем, чтобы не заплакать самой, — Я по тебе очень скучала.