***
— Дедушка, помоги! — Держись! — крикнул Джеймс. Он попытался удержать внука на руках, но потом на него нахлынула вода, вырывая маленького Джеймса из его объятий, протаскивая его плоть и кровь навстречу смерти, и он оказался слишком стар, слишком слаб, слишком бесполезен, чтобы спасти собственного внука. Затем он поднял глаза и увидел это. Левиафана. И Это посмотрело на него в ответ. Оно. Смотрело. Прямо. На. Него. И ничего не сделало. Джеймс знал почему. Что могло причинить ему больше боли чем то, что сейчас произошло? — Мистер Уилсон, мне очень жаль, — офицер продолжать говорить что-то, но он уже его не слышал. Не слышал слов, что вылетали из чужого рта. Слов о его дочери и её муже. По крайней мере, они умерли до того, как узнали, что их сын тоже был мёртв. И он остался один. А затем потянулись бесконечные дни. Прошло всего несколько недель с трагедии, но все они были похожи на один непрекращающийся бесконечный день. Он проповедовал слово божье, в котором и сам больше не был уверен, своей постоянно сокращавшейся пастве. Он ходил по улицам и пытался помогать соседям, даже когда по городу средь бела дня шаталась Бойня. Если они убьют его, то, в конце концов, невелика потеря. Но они не тронули его. Однажды он увидел, как мимо него скачут монструозные собаки… а после, когда он вернулся в свой пустой дом, в груди у него внезапно защемило, и всё закончилось тем, что он оказался в этой тёмной комнате, ничего не помнящий, ничего не видящий. Он общался с достаточным количеством прихожан, чтобы понимать то, что говорили ему врачи. Это была его последняя неделя на этой земле, если ему повезёт. И теперь он оказался в ловушке, не в силах сделать что-нибудь для плачущих, моливших о пощаде душ за пределами его комнаты.***
Как я могла считать, что Шкафчик — это худшее, что могло со мной случиться? Отчаяние и боль этого человека были подобны кислоте, разъедающей меня до костей… По сравнению с этой болью всё, что пережила я, казалось сущими пустяками. Я была… — Сравнение печалей — бесполезное занятие, — услышала я его голос в голове. Единственным звуком, раздававшимся в комнате, было моё хриплое дыхание. Я чувствовала влагу на своих щеках. — Но я не думаю, что ты дьявол, а даже если и так, ты не сможешь дать мне того, чего я желаю больше всего на свете. — Нет… нет, — прохрипела я. — Я Хепри. Джеймс Уилсон, город в смертельной опасности. Его людям нужен защитник. Это твой последний день на земле. Станешь ли ты Чемпионом ради них? Я могла чувствовать силы, которые подходили для него больше всего. — Если ты согласишься, я могу вложить силу, которая сделает тебя Чемпионом, в эту книгу… она важна для тебя. — Она моего внука. — Я… мне жаль. Я не знала, — он никогда не искал лёгких путей. Смутно я слышала звуки другой, исступлённой песни, напоминающей людям о том, кем они были. Непокорными. Бесстрашными. — Я принимаю твоё предложение. Если это мой последний день на земле, мне лучше им воспользоваться. Людям нужна помощь. — Тогда возьми мою силу, Рыцарь Несломленного Города, и иди вперёд. Освободи их. Спаси их.***
Джеймс вскочил с кровати, и когда его ноги коснулись пола, звуки лязгнувшего доспеха разнеслись по всей палате.***
Это не сломит меня. Мои люди. Зодиак, Неформалы, СКП — каждый несчастный человек, которым управляла Мама, все те люди, которые сейчас прятались по домам. Они все нуждались во мне. Стоящей прямо, а не раздавленной печалями. Стук трости, ударившейся об пол, прозвучал особенно громко в тишине комнаты, когда я использовала её, чтобы подняться на ноги.***
Джеймс обнажил меч, висевший у него на бедре, и металл сверкнул, озарив дневным светом полутёмную комнату. На его щите был выгравирован простой символ — линия горизонта Броктон-Бей. Он слышал панику, он слышал страх. И настало время что-то с этим сделать. — Да, — голос в его голове принадлежал Хепри. — Да. Мы что-нибудь с этим сделаем. Идите вперёд. Напомните монстрам, почему они должны нас бояться… И с этим напутствием Рыцарь Несломленного Города вышел вперёд.***
В своих апартаментах я позволила трансформации спасть с меня. Нууру выглядел испуганным. — Прости, Тейлор, я не… — Нет, всё в порядке. Это… это помогло мне взглянуть на происходящее с другой точки зрения, — затем я выпрямилась и вытерла слёзы с щёк. — Ты должен поесть. — Ты хочешь использовать ещё одну бабочку? — Нет. Я… нет. Именно это и нужно Падшим… но они должны понять, что я не просто Хепри, я ещё и Рой. И они нарушили мои правила. С этими словами я снова трансформировалась, но на этот раз поверх костюма я надела свою старую маску. Я приказала всем своим маленьким миньонам идти ко мне. Атлас уже ждал меня. Пришло время лично показать себя на этой войне.