Смертные грехи

      Наступили выходные, время, когда можно отдохнуть от долгой и нудной рабочей недели, когда можно перестать заботиться о множестве проблем и когда можно взять и выключить мозг. Конечно, так нельзя было сказать об одной компании из семи человек. Каждую вторую субботу месяца родители ребят связывались со своими детьми, чтобы перекинуться парой словечек или узнать, что такого позорного они сотворили, что придётся теперь разгребать. Естественно, были и те, кто просто переводил крупную сумму на карточку своему чаду, тем самым проявляя свою «заботу» и «родительский долг». Но такого нельзя было сказать о семье Хеппер.       Миссис Дума и мистер Зорн уже больше двадцати лет вели совместный бизнес. Модельное агентство, издательство журналов и многое другое, что с этим связано. Но в этой паре предпринимательская жилка была только у мужчины, поэтому его жена как содиректор значилась только на бумаге, сама же женщина исполнила свою детскую мечту. Она стала телеведущей одного из главных федеральных каналов. Так они и жили, бизнесмен и икона телевидения, но это если говорить о легальных делах, которые были представлены для обычных людей. Модельный бизнес был идеальным прикрытием для разных денежных махинаций и продажи разных незаконных вещей.       Дума была красивой, статной женщиной с прямыми красными, даже алыми, словно кровь, волосами средней длины и зелёными глазами. В средневековье её бы точно назвали ведьмой: только за такое сочетание неестественного рыжего и насыщенного изумрудного цветов можно обвинить в продаже души самому Дьяволу. Но её характер заставлял всех задуматься, а не сам ли Сатана стоит перед тобой. Женщина всегда добивалась того, чего желала, и никогда не задумывалась о способах достижения своих целей и их последствиях.       Мистер Хеппер был старше Думы на лет десять-пятнадцать, но его внешность не выдавала возраста: тёмные волосы с слегка заметным зелёным отливом и голубые глаза. Зорн не сильно отличался характером от своей жены. Он был взрывным и очень неуравновешенным человеком, жестоким и одновременно находчивым, и весьма стойким. Именно темперамент и сделал из них идеальную пару, а их страсть была настолько сильной, что можно было позавидовать.       В отношении своих детей они всегда были заодно: строгость и покорность. Бия, Ир и Инвидия должны были всегда делать так, как им говорили, и никогда не позорить семью. Если же кто-то ослушается, то наказание будет под стать. Нужно соответствовать своим родителям, иначе придётся выслушивать много всяких не самых приятных вещей в свой адрес. Собственно, из-за этого брат и его сёстры не любили, когда старшие Хеппер приезжали к ним домой, хотя это было не так уж и часто. — Инвидия, переоденься, иначе Дума вновь заведёт лекцию про женственность и утончённость девушки, — упрекнула свою сестрёнку Бия, сидя на барном стуле на кухне и поправляя макияж. Сегодня младшая Хеппер выбрала короткий безразмерный чёрный свитер, короткие слегка потёртые джинсовые шорты, телесные колготки и грубые ботинки. На голове же она завязала лёгкий пучок, которые уже частично рассыпался. — Мне всё равно, я уже привыкла, что в этой семье я никому не угодна, — огрызнулась младшая, закуривая очередную сигарету и пытаясь успокоить свои нервы. — Дай сюда, — в комнате появился их брат, — всё равно ей, как же. У самой руки трясутся из-за их приезда, — Ир выхватил сигарету из рук зелёноволосой и сам поднес её к сигарете, — вот теперь вдыхай. — Расслабьтесь вы, это только на день, завтра они уже уедут, а, учитывая их вечные дела, может, уедут уже сегодня вечером, — успокаивала своих младшеньких и заодно и себя рыжеволосая.       Раздался дверной звонок, чем напугал ребят. Бия, как самая сдержанная, пошла встречать гостей. — Дорогая, а вот и мы, — на пороге стояло больше человек, чем планировалось первоначально, — и кое-кто ещё.       Помимо своих родителей перед ней стояла её лучшая подруга Луксурия и женщина, что была точной её копией, только через лет двадцать. Семья Хеппер её очень хорошо знала, ведь это была сама Доринта Лупе́, мать Луксурии и, что весьма иронично, лучшая подруга родителей Бии.       Лу была точной копией матери в молодости, единственное, что сейчас их различало, так это длина волос и одна белая прядь у лица. Красота Доринты помогла ей с карьерой одной из самых известных и желанных моделей мира, а её талант спустя года сделал её лучшим модельером, с кем сейчас хотят работать множество агентств. Однако мисс Лупе́ сотрудничала только с семьёй Хеппер — она была их главным клиентом и партнёром. — Милая, ты так похорошела, — Доринта обняла стоящую всё ещё в оцепенении Бию и прошла в дом. — Супербия, не стой столбом, будь гостеприимной, — вот оно, ненавистное ей имя, которое мать дала ей при рождении, что принесло ей столько боли, вновь вылетает из уст Думы. — Конечно, мама, — девушка, сдерживая свой гнев, обратилась к родителям, — проходите. — Инвидия, Ир, возьмите сумки, не стойте. У нас же гости, Луксурия, детка, проходи, — миссис Хеппер зашла последней в дом.       Приезд матери Лу был сюрпризом для всех, как оказалось. Женщина всегда считала, что модные показы важнее, чем собственная дочь, а тут решила вместе со своими друзьями навестить её. Доринта всегда отправляла эксклюзивные наряды Луксурии и её друзьям, вот и сейчас она достала из чемодана несколько шикарных платьев и пару костюмов. — Это с осенней коллекции, они даже ещё в продажу не поступили, — говорила женщина, — это зелёное тебе, Супербия… — Кхм, простите, но зовите меня Бия, — подавляя очередную вспышку злости, перебила её рыжеволосая. — Вечно тебе что-то не нравится. Хочешь отречься от семьи? — а вот её отец не собирался сдерживаться. — Спокойно, Зорн, — пыталась разрядить обстановку мисс Лупе́, — так, вот это платье подчёркивает твои глаза, а вот это для тебя, Инвидия, — теперь же она обратилась к младшей Хеппер, — идеально для твоей фигуры, а это тебе, моя дорогая, всё как ты любишь, — женщина вручила всем подарки и перешла к костюмам, — ну а эти передадите Авару, Галу и Аседу, они подписаны, так что не перепутаете.       Дальше были подарки от Думы и Зорна, но они были стандартными: книга, виски и гитара. После начался обед, который заранее был заказан в одном из самых известных ресторанов города. Трапеза хоть и казалась обычными семейными посиделками, где каждому интересно, что у кого случилось, но на самом деле всё было пронизано нарастающим напряжением, лестью и хвастовством. И всё это было обычным делом, пока очередная перепалка чуть не переросла в драку. — Милая, Химо тебе не звонил? — спросила у дочери Доринта. — В последний раз неделю назад, отец хочет меня познакомить с очередной своей… Кхм, спутницей. Зовёт в Париж, — отправляя ещё один кусок стейка себе в рот, ответила Лу. На эту реплику мисс Лупе́ лишь недовольно повела бровями, но внешне осталась непоколебима. — Он в своём репертуаре, — вмешался Зорн, — мужчина должен выбрать себе единственную и быть с ней до скончания времён, — он провёл всё ещё полным страсти взглядом по своей жене, закусывая внутреннюю часть своей щеки. — Будто бы ты в молодости следовал этому правилу, — вставил и своё слово Ир, на что получил гневный взгляд отца. — На что это ты намекаешь? — но в ответ донеслось лишь молчание. — В молодости можно делать многое, но когда ты решаешь связать свою жизнь узами брака с кем-то, а после у вас появляются дети, то ты просто обязан быть с семьёй, иначе ты отброс, трус, который боится ответственности, — мистер Хеппер явно уже был на пределе, но перед гостями взрываться было нельзя, хоть и перед друзьями. А Доринта с дочерью уже во всю наслаждались происходящей перепалкой, не представляя, во что это может вылиться. — Да? А почему, когда нам было лет… семь, я помню немного другое? — красноволосый решил не сдерживаться, невзирая на попытки старшей сестры его успокоить. — Я тогда зашёл к тебе в кабинет, а вы с той секретаршей на столе явно не уборку затеяли, — это очень сильно задело отца. Никто не понимал, чего Ир добивался этими обвинениями и упрёками, даже он сам уже не мог вспомнить, что его побудило упомянуть тот случай. — Ир, у нас с твоим отцом были проблемы, но не смей его упрекать… — в перепалку вступила Дума. Конечно, она знала о всех похождениях своего мужа, да и он знал о её. Но несмотря на все измены, они продолжали желать друг друга, любить, но по-своему, и их это вполне себе устраивало. — Ты знала? — неожиданно спросила Инвидия, которая до этого сидела в телефоне. — Не встревай, когда взрослые разговаривают, — Зорн не выдержал. Мужчина от злости резко встал со стула, отчего тот упал, ударяясь о стену, — а ты… — он указал на сына, тем самым заставляя и его подняться, — не смей порочить нашу семью! — А что тут такого? Все знают о твоих похождениях, даже наша родная мать! Мама, да как ты его терпишь? — лицо Думы оскалилось яростью и желанием заткнуть мальчишку, а её муж, как будто читая её мысли, ударил сына в челюсть. — Закрой свою пасть! — кричал мистер Хеппер, выделяя каждое слово. Бия подлетела к брату, пытаясь понять, какие повреждения нанёс ему удар, но тот грубо откинул её руки. — Да пошли вы! — схватив первую попавшуюся ветровку, Ир выбежал из их дома, точнее, его. — Да, Зорн, браво! — хлопала в ладоши мисс Лупе́. — Бить детей… выше всех похвал. — Заткнись, Доринта… — А то что? Ударишь и меня? — женщина встала со своего места и стала медленно направляться к нему. — Парень был не так уж и не прав. Мне ли вам напоминать? — она убрала выпавшую прядь за ушко Думы. — Спасибо, дорогая, что позвала, но нам с Луксурией уже пора, всего хорошего.       Дамы удалились. Лу, чувствуя, как обстановка в доме стала накаляться сильнее, сочувствующе посмотрела на Бию, но та старательно не подавала виду, какие чувства сейчас испытывает. — Ну что, поговорим? — серьёзно спросила, хотя, скорее, приказала Дума, обращаясь к своим дочерям.

***

      Красноволосый шёл по тонкой улочке между деревьями и домами. Возвращаться домой не хотелось. Он, проходя мимо очередного, ещё цветущего кустика, оторвал от него розовый цветок, поднёс его к носу буквально на секунду, вдыхая остатки аромата лета, и выбросил себе под ноги, превращая растение в сдавленную лепёшку на земле ботинком. Из окон домов слышались голоса: кто-то ругался, кто-то смеялся, кто-то плакал, а кто-то кого-то успокаивал. Ир ухмыльнулся, когда в очередной раз услышал поток матов из открытого окна первого этажа, под которым он проходил — там люди прекрасно справляются и без него, трепля друг другу нервы.       Было уже достаточно позднее время, и темнело рано. Приглушённым жёлтым светом загорелись уличные фонари и некоторые окна. В свете таких огоньков был небольшой суточный магазинчик при доме, возле которого тёрлась компашка явно нетрезвых парней. Они передавали по кругу стеклянную бутылку с чем-то алкогольным. Один из них заплетающимся языком, прикрикнув, что-то сказал другому, идя на него на трясущихся ногах. Второй сплюнул на землю, выпивая из бутылки, которая была у него в руке, залпом несколько глотков, и передал её стоящему рядом, отвечая наехавшему на него парню. Тот же юноша, приняв эстафету, оттянул первого в сторону. На удивление его ноги не так сильно подкашивались, как у тех двух, но движения были то заторможенными, то слишком резкими, выдавая и его нетрезвый вид. В стороне стояло ещё двое, которые просто наблюдали за намечающейся перепалкой. Заметя это всё, Хеппер довольно ухмыльнулся: наконец хоть что-то хорошее за сегодня.       Он ускорил шаг, отодвигая ветки мешающихся деревьев, идя направленно к пьяной в хлам компании. Когда Ир подошёл ближе, те парни переместились, уже не подпирая спинами обшарпанную стену магазина, а устроились на капоте какого-то авто — привычная картина. От них доносился один мат-перемат. Двое, которые затеяли драку, стояли по разным сторонам, «замыкая» их пирующую компанию. Видно, что они всё ещё порываются ударить друг друга, но их сдерживали приятели. Красноволосый уже преодолел это расстояние и, по-свойски опираясь на чёрный капот машины, какой марки юноша не разглядел, начал будущую перепалку. — Ну привет, смотрю, вы тут веселитесь, — ухмыляясь, сказал он. — Чего надо тебе, пацан? Вали откуда пришёл, — несвязной речью зло пробормотал парень, который пытался остановить начинающуюся драку между его друзьями. — Да ничего, просто мимо проходил, заметил вас, вот решил подойти, — включив дурочка, говорил Ир, закидывая наживку. — Ну так глаза свои помой и иди нахуй отсюда, — прикрикнул один из уже дравшихся друзей. — А чего же так грубо? — чуть ли не ложась на капот машины, разделяя своим телом пьяную компашку пополам, весело хмыкнул красноволосый — пора начинать, парни уже не рады его присутствию, хотя они и не были. — Не… — Ты злишься? — смотря прямо в глаза одному из тех, кто начал распускать кулаки, своим наглым взглядом, спросил Ир. — Да, — прозвучал честный ответ в забытье «гипноза». — Так чего же ты ждёшь? Выпусти свой пар, приятель, — насмешливо и громким шёпотом сказал Хеппер, отклонившись назад.       В этот момент тот парень шатающейся походкой направился к своей первоначальной жертве и со всей силы всё же врезал кулаком тому по скуле, оставляя красный подтёк крови от своих колец, которые в темноте не были видны с самого начала. Разозлившись, второй ударил в ответ ему под дых. Другие трое пытались их разнять, не собираясь с этим мириться и устраивать настоящую потасовку, но в итоге получили и сами. — Вот это я понимаю. Это уже интересней, — самодовольным насмешливым взглядом озирая пьяных драчунов, протянул Ир, отойдя в сторонку и наблюдая, прикрыв глаза от подкатившего наслаждения.       Неожиданно парень, который разнимал своих друзей, а после и сам пошёл в драку, тяжёлой походкой ринулся к расслабленному и довольному красноволосому. Под глазом у того кровью наливался синяк, губа рассечена, одна рука в крови: общий вид был жутковатым. Он резко хватает парня за грудки и трясёт как не в себя, немного поднимая того над землёй. Ир не успел быстро сориентироваться. — Ты какого хуя сделал, урод?! — орал он на него. — Что за пизду ты сделал, блять? — еле проворачивая пьяным языком пытался выпытать у него юноша, но не выдержав ожидания, с размаху ударил Ира по рёбрами. — Пацаны, вот виновник всего нашего веселья! — крикнул он своим, пока красноволосый приходил в себя от весьма сильного удара. Вся банда собралась вокруг него. — А это ещё веселее… — откашливаясь и пытаясь встать, прошептал Хеппер.       Лицо тут же прожгло дикой болью в районе носа и губ. Проведя тыльной стороной ладони под ноздрями, он почувствовал густую жидкость, которая отвратительно пахла. Посмотрев потом на эту же руку парень обнаружил ожидаемую алую кровь, которая теперь стекала по губам. Утерев лицо краем белоснежной футболки, наплевав на чистоту одежды, красноволосый со всей силы вмазал бьющему его по груди. — Вот теперь поиграем.       На него тут же набросились все остальные. Удары посыпались со всех сторон. Но и Ир не отставал. Сначала бил вслепую, куда попало, ища под руками человеческую плоть, иногда перемазанную в густой крови. Потом собрался и, прикрыв лицо одной рукой, другой бил целенаправленно по лицу. Одному из нападающих досталось по паху коленом, и он тут же отошёл в сторону, корчась от боли. — Минус один, — с ухмылкой прошептал парень, секундно посмотрев вслед уходящему и тут же возвращаясь разумом на поле боя.       Второму он специально бил по лицу, расквасив глаз и нос, из которых так же полилась кровь, пачкая уже грязный асфальт под дерущимися. Прищурившись от боли, тот тоже вышел, садясь на бордюр и закрывая лицо ладонями. Красноволосый довольно хмыкнул, замечая это. Третьему он ногой попал по солнечному сплетению и в подколенную чашечку, но не с такой силой, чтобы что-то вывихнуть, скорее просто немножко покалечить. И этот тоже выполз из круга, присаживаясь рядом с другом, которому разбили лицо, издавая болезненные стоны и держась за живот, выставив ногу назад. Ненадолго отвлёкшись, Ир почувствовал жгучий удар на затылке. Юноша резко повернулся, взяв в ладони голову бившего, и с размаху ударил её своим лбом. Тот начал сразу же саднить, но это не проблема. Такие ощущения сейчас были во всём теле. Пошатываясь, ещё один ушёл, приваливаясь к столбу. — Ну, остались мы вдвоём, — решительно сказал красноволосый и ловко заскочил за спину растерявшегося парня, зафиксировав руки, выворачивая до боли и ударив коленом по хребту. Тот неестественно выгнулся и тряпичной куклой рухнул на уже залитый кровью бетон, — ой, кажется, я чуть-чуть перестарался, — невинно сказал Ир, сплёвывая кровь и недовольно шипя от саднящих наливающихся синяков и ссадин, — а вы, шавки, чтоб больше рот не открывали, не узнав сначала, что за человек перед вами, — хмыкнул Хеппер, обращаясь к развалившимся на полу полуживым парням, и почувствовал очередной подтёк крови над губой, что заставил его поморщиться. — Иди сюда, хрен ты важный, мы ещё отыграемся! — кричал как не себя тот, которому прилетело по голове. Ир недовольно осмотрел его, вальяжно подходя и хватая за волосы на затылке, со всей силы оттягивая назад. — Ты не понял моих слов? Мне повторить? — повышая голос, спросил победитель и слабо ударил по кадыку, но нападавший всё равно схватился за горло, задыхаясь. — Какие же вы жалкие, ничего не меняется, — презрительно посмотрев на всех своим этим любимым недовольно-брезгливым взглядом, красноволосый зашагал дальше, продолжая свой путь под балконами многоэтажек.       Заворачивая в очередной двор, Хеппер решил присесть. Адреналин валил через край, глаза блестели. Лавочек нигде не было, поэтому он в уже и так грязных вещах сел на землю, доставая из кармана помятую после драки пачку сигарет, в которой находились самокрутки — надо было успокоиться. Умиротворённым взглядом осмотрел косяки, вставляя один себе между губ. Положив пачку рядом с собой, парень стал шарить по карманам в поисках зажигалки, к счастью, нужный предмет находился в заднем кармане брюк. Красноволосый поджигает косяк и делает первую затяжку, задерживая дым до жжения в лёгких, а после выпуская его неровной струёй в воздух. Блаженно прикрыв глаза и наконец вдохнув полной грудью, не обращая внимания на боль во всём теле, Ир запрокинул голову, смотря вверх на небо — звёзды были хорошо видны из-за отсутствия в переулке фонарей. Отличный момент превратиться в романтика, не хватает только какой-нибудь милой девушки из мелодрам. От своих мыслей юноша презрительно хмыкнул и опустил голову, смотря в асфальтное покрытие. — Ой, вы меня напугали! — послышался возглас со стороны. Хеппер направил взгляд в направлении голоса, пытаясь рассмотреть говорившего, но было так темно, что рассмотреть ничего не получилось. — Мамочки, что же с вами случилось? — наконец на свет к нему вышла девушка. Ир невольно стал её изучать: средний рост, неприметная внешность, короткие прямые блондинистые волосы. Одета была в светлое платье, а поверх накинут тёмный плащ, и, судя по стуку каблуков, на ногах были туфли. Это всё, что получилось разобрать в полутьме.       Неожиданно особа начала поспешно искать что-то в своей сумочке-клатче. Парень всегда удивлялся, как в таком маленьком предмете может поместиться столько всего. Наконец спустя время она вытащила из сумки салфетку и протянула её, однако уже через пару секунд передумала и дёрнула руку на себя. Блондинка присела рядом на корточки и сама начала бережно проводить по рассечённой скуле — белый платочек тут же окрасился в алый. Без капли отвращения она хотела продолжить вытирать избитое лицо, но красноволосый ощетинился, осознавая реальность происходящего, и резко выдернул платок из её изящных пальцев. — Мне не нужна помощь, — грубым хриплым голосом отрезал он, но откашлявшись продолжил более мягко: — Имей в виду, — Девушка тут же отшатнулась назад, на её лице возникло что-то наподобие улыбки, сложно было рассмотреть. — Вы в драку влезли, как заметно, сидите тут искалеченный, грубите… — она вздохнула и поднялась на ноги, пряча руки в карманы плаща. Медленно отдаляясь в темноту двора, откуда пришла, особа продолжила: — Но знайте, бог таких не любит, — донеслось до сознания негромко вперемешку со стуком каблуков. Усмехнувшись со всей иронии этой ситуации, Ир ещё раз провёл грязной салфеткой по лицу и кинул ту себе под ноги. Сделав пару последних затяжек, он отправил косяк туда же. Девушка же уже скрылась за железной подъездной дверью — об этом оповестил громкий хлопок, отчего красноволосый аж вздрогнул. Его обуяло какое-то странное чувство. Это что, совесть, что ли? Да не может быть. Ир заливисто рассмеялся и вышел из переулка, продолжая свою дорогу. Кто знает, может случиться ещё что-то интересное.       Но приключений больше не было. Парень просто шёл бездумно в неизвестном направлении: ему сигналили машины, когда тот в наглую продолжал путь по проезжей части; пытались затащить на вечеринку подвыпившие ребята и даже предлагали свои услуги проститутки, но желания где-то тусоваться не было, что для его натуры было крайне удивительно. Ноги просто сами продолжали его куда-то нести, и лишь когда показался знакомый дом, красноволосый понял, где оказался.       Спустя минут пять юноша стоял перед массивной чёрной деревянной дверью. В надежде на лучшее он нажимает на звонок. — Кого там ещё принесло так поздно? — послышался женский голос, а после дверь открылась. — Мистер Хеппер, какими судьбами? — Впустишь, Лу? — сейчас в его голосе не было ни намёка на присущую ему язвительность, лишь какое-то отчаяние, отчего девушке стало аж не по себе. Она не сказать, что впервые видит такую картину, но уж точно не очень часто. — Конечно, проходи, — чёрноволосая сдвинулась в сторону, впуская ночного гостя. — Ты одна? А то я тут припёрся… Мало ли, может, мешаю? — надеясь на обратное, спросил тот. — Одна, — особа проследовала на кухню, — мать уехала в аэропорт, у неё через полчаса вылет в Италию, а кого-то другого я сегодня не ждала. Твои вопросы закончились? — короткий кивок от Ира. — Тогда выслушай мои. Скажи, пожалуйста, что у тебя с лицом и одеждой? — Я подрался, мне же надо было как-то выплеснуть гнев из-за стычки с отцом, — говорил красноволосый, рассматривая свою некогда белую футболку. В этот момент Луксурия достала большую коробку и стала что-то в ней искать. — Что ты делаешь? — Надо продезинфицировать, не хочу, чтобы на таком красивом личике остались шрамы. И не надо мне говорить про то, что шрамы украшают мужчин, — она взяла ватку и перекись водорода и села на соседний барный стул. — Немного пощиплет. — Ай, — машинально вскликнул парень, когда к его разбитой губе прикоснулись, — больно. — Терпи, — для удобства Лу взяла друга за подбородок и начала обрабатывать раны.       Ир следил за её медленными и в то же время плавными движениями, даже в такой момент она была грациозна и прекрасна. Всматриваясь в её серьёзный взгляд, он смог различить едва заметные янтарные пятнышки, которые раньше были не видны. Эти карие глаза смогли поглотить столько душ, невинных и виновных. Виновных в своей слабости. И сейчас слабым был красноволосый. Ир был готов утонуть, захлебнуться в столь притягательном горьком шоколаде с нотками дорогого виски, — только так можно было охарактеризовать цвет её красивых, больших, обрамлённых пушистыми и длинными чёрными ресницами глаз. Сделав глубокий вдох, он почувствовал, как в его нос ударил приятный аромат. Луксурия всегда выбирала изысканные парфюмы, и каждый ей подходил, но самым любимым и тем, что сейчас источало её тело, был Mitsouko. Сверху расположилась мягкая симфония безупречных лепестков роз и белого жасмина, которые оттеняют свежесть терпких бергамота и цитрусовых. Сердечное сопровождение восходит воздушной сиренью с примесями иланг-иланга и сочностью персика, а прохладная утонченность шлейфа украшает образ элегантной дымкой. Говорят, ими пользовалась одна из самых известных и прекрасных женщин мира, Мэрилин Монро. — Эй, ты меня слышишь? — девушка щёлкнула его по носу, пытаясь вывести из непонятного ей транса. — Да, что? — парень наконец вслушался в её вопрос. — Я всё. Виски будешь? — как это иронично, подумалось юноше, что тот довольно ухмыльнулся, а после ответил: — Конечно.       Пока хозяйка дома доставала алкоголь с верхней полки, её ночной гость продолжал разглядывать остальные части её прекрасного тела. Чёрные, как сама тьма, волнистые волосы были собраны в неуклюжий высокий пучок, но пару прядей разной длины выбивались. На неё было надето кружевное полупрозрачное платье, из-за чего можно было рассмотреть каждый изгиб тела и тату. Например, на левой руке чуть выше локтя расположилась какая-то девушка, точнее, её очертание; место от самых волос по позвоночнику до начала лопаток заняла абсолютно полностью чёрная роза, а на пояснице было выбито сердце с какими-то произвольными линиями, похожими на языки пламени. И всё это только со спины, но стоило особе повернуться, можно было лицезреть не менее прекрасный вид. Для многих будет вопросом, как можно любоваться глазами или чем-то другим, если перед вами стоит девушка, у которой прекрасная накаченная попа и большая упругая грудь? Ир тоже не мог понять себя, продолжая наблюдать, как подруга открывает бутылку и разливает её содержимое по словно хрустальным стаканам. — Ты сегодня какой-то не такой, — отпив немного янтарной жидкости, произнесла Лу. — Я не думал, что Дума знала о его изменах, — тихо ответил он, — я, конечно, не то чтобы прям верил в любовь и всё такое, но… зачем терпеть человека, который променял тебя на кого-то другого? — Наши родители не святые, никогда не были и никогда не будут, я это знаю и понимаю. Хочу ли я быть на них похожа? Нет. Но по-другому я просто не умею. Мы будем продолжать, как наши предки, только потому, что мы не знаем, как по-другому, — начала рассуждать Луксурия. — Ты говоришь о любви… Мне кажется, что её вообще нет, есть только секс и дикое желание кем-то обладать, просто кому-то хватает одного человека, а кто-то находит в себе силы обладать сразу несколькими, как, например… — неожиданно она замолчала. В голову полезли воспоминания детства, когда её семья была ещё полной и, кажется, счастливой, — мой отец, — девушка залпом осушила стакан и налила новый, — ему всегда было мало мамы, и он это не скрывал. Хотя и та хороша, взять и привести домой любовника, когда дома твой муж, это просто… — Пиздец… — Точно, — улыбнулась Лупе́ быстрой реакции друга. — Хуйня какая-то… Я просто не понимаю, пытаюсь, но… — безвыходное состояние, когда ты пытаешь сказать хоть что-то, но осознаёшь, что не знаешь что. В голове нет мыслей, нет фактов или даже догадок. Всё просто потому, что ты не можешь понять ситуацию так, чтобы она стала обычной для тебя, не можешь, потому что тебе никогда не объясняли, как это решать, как осознавать, как в ней жить. И ты пытаешься разобраться в этом сам, но ничего не выходит, а остальным просто плевать на твои попытки и крики о помощи. — Хватит, успокойся, — Луксурия подошла к нему вплотную и прикоснулась своей горячей рукой к не менее разгорячённой щеке, — я тебе обещаю, что мы не будем такими, как наши родители, никогда.       Столь нужные ему слова прозвучали из её пухлых алых губ, что захотелось узнать, каковы они на вкус. Ир решил попытать удачу и приблизился, но внезапный звонок его телефона заставил его в ту же секунду одёрнуться назад. Эх, знали бы они, как сильно на самом дела сейчас похожи на своих родителей, совершая их же ошибки. — Алло, — из трубки послышался голос старшей сестры, — я понял, скоро буду. — Что ещё случилось? — девушка вернулась на своё место. — Родители уезжают, Бия просит вернуться и попрощаться, говорит, что всё уже вроде утряслось, — с некой досадой и разочарованием отвечает Хеппер. — Тогда ступай, не надо злить Зорна, — хозяйка дома поставила стаканы в посудомойку и отправилась провожать своего ночного гостя. — Спасибо за… — договорить парню не дал подставленный к его губам указательный палец девушки с острым маникюром. — Не благодари, просто дойди до дома без приключений…       Друзья попрощались. На улице Ир был очень рад прохладному ветерку, который просто обязан был выбить из него всю эту ересь, что поселилась в его голове. По крайней мере, он на это надеялся, идя домой. В это же время Луксурия принимала холодный душ, пытаясь успокоить своё тело и угомонить разум. Что-то в этом разговоре было не так, что-то не то. Но что…