Стекло

      Вэй Усянь не идиот. И он в этом абсолютно уверен.       Тогда почему у всех вокруг возникают сомнения в его умственных способностях и психическом здоровье? Только потому что он сам осознано выбрал таскаться за одной бедой бедовой, имя которой Лань Ванцзи? Если да, то не слишком ли это мелочно.       Просто, ну какое кому дело до его выбора?       Ну хочет он эту бестолочь. Вот эту. Не какую-то другую, хоть в три раза краше, хотя куда уж краше, чем Ванцзи, и в раз более послушную. Если бы всё было так просто, не получил и ушёл ловить рыбу в другой реке, зачем тогда вообще отношения? Зачем тогда вот это вот всё? Масс-медиа с их пропагандой и навязчивой демонстрацией «каждой твари по паре». Поэтичные истории о чуЙствах. Вот это вот.       Да, они чувствуют. Если чувствуют, значит, это важно, так? Ну так вот, он чувствует, что хочет эту бестолочь.       Не в смысле секса хочет. А… сложно в двух словах такое объяснить. Допустим, встречаться с кем-то только ради секса и игр в пару — это как снимать квартиру. Пример, конечно, не очень, но, по мнению Вэй Усяня, суть передаёт неплохо. Так вот, он хочет не снимать, а владеть. Единоправно и безраздельно.       Грубо говоря, он хочет владеть Ванцзи.       Да, звучит… стрёмно.       Человеком ведь нельзя владеть, он это знает, но это слово здесь подходит пока лучше всего, другого мужчина подобрать не может.       И именно потому, что то, чего он хочет, так трудно реализовать, хотя бы потому, что Ванцзи, бестолочь, должен сам на такое согласиться, Вэй Усянь соблюдает их уговор. В смысле, не психует, как обиженный яйценосец, когда узнает о том, что его репейник опять вокруг старого столба кольца вьет. Какое у него право психовать? Вот именно, никакого.       Он сам предложил Ванцзи помощь, сам ринулся добиваться и обхаживать. Это его и только его инициатива. Значит, и требовать ему нечего. Ведь если ты делаешь добро другому по своей воле, ты в первую очередь его для себя делаешь. Из эгоизма.       А он эгоист, и ещё какой. Он ведь хочет себе целую головную боль на ножках. Мог бы найти, как ему предлагают, и красивую, умную и послушную.       Мог бы. Да не хочет.       Вэй Усянь не мальчик, чтобы себя обманывать и играть в очевидные манипуляции, таким образом пытаясь получить желаемое. Наигрался уже, было время.       Мужчина видит, что у Ванцзи проблемы. Не в том плане, что у него на хвосте прицеп из мудака, который никак не сбивается, и испорчены документы. Хер бы с этим. С головой у парня проблемы. Серьёзные. Такое люди годами лечат с психиатром. Он в зависимости, до чертиков перепуган за всей этой бравадой и гневным шипением. Парень буквально не в состоянии принимать четко взвешенные решения и бороться.       Назовите его идиотом, если так хочется, но Вэй Усянь не из тех, кто бросит человека, к которому что-то чувствует, просто потому, что не получает желаемого и слишком сложно.       Да, у него тоже беды с башкой. Но о своих бедах мужчина знает и их в состоянии контролировать, и в этом их с Ванцзи разница. У Вэй Усяня было время и деньги на терапию, а парню дорога в могилу, если сейчас его бросить. Он или нарвется где-нибудь, или сам себя прикончит. И, скорее, первое, учитывая контингент, который его окружает по ту сторону фасада приличной жизни.       Прав он или нет, разумен или сходит с ума, легко решать из чужой шкуры. А его шкуре всё предельно очевидно, и пока в его шкуре есть свои мозги, он ими и будет пользоваться. Раньше же работало и хорошие результаты приносило, с чего это должно меняться.       Вэй Усянь так-то не пальцем деланный. Всё, что у него есть, было создано буквально его потом и кровью. Потому что он хотел жить определенным образом и владеть конкретными вещами. Если бы он слушал советчиков с их советами как надо и как лучше, вероятно, он бы или прогорел, или обанкротился, или того хуже — бывшая таки увела бы SoftFI, а он бы скопытился.       Вообще, чужие советы это что-то с чем-то. Как банан с шоколадом. Вроде звучит вкусно, только всегда надо уточнять, что за шоколад, и шоколад ли. Многие люди, особенно без опыта, на дельные советы не способны, а мозги при этом другим засирать любят.       Цзинь Цзысюань, например. Сам два по пять, ни сложить, ни отнять, а с советами лезет в первых рядах. Это тот человек, который в собственной жизни без помощи других ничего не добился. Нет, Вэй Усянь не хочет сказать, что муж его цзе плохой человек, это тут вообще ни при чем. Человек он хороший, умный, образованный, обеспеченный, даже воспитанный. Но. Есть это самое но.       Цзинь Яньли была за него сосватана ещё в детстве. И этот пентюх от неё нос воротил с момента знакомства. Это сейчас он следы на песке за ней вылизывать готов, а ещё лет пять назад выёбывался ходил, что, мол, хочу помоложе и посимпатичнее. Ну не дебил? Правильно, дебил.       Учеба его, прекрасная, родителями проплачена. Компания досталась в наследство. Недвижимость тоже. Сам он, конечно, может создавать новое, но этого не делает почти. Ни одного масштабного проекта не запустил, так, копировать-вставить делает из ранее запущенного отцом или другими родственниками.       И такой человек будет советы ему давать? Оборжаться.       Ещё одна советница, Вэнь Цин. Дело она другое, здесь уже больше сил вложено было, но итог не веселее. Дамочка в долгах, как в шелках, и вместо того, чтобы своими проблемами заниматься, ударилась в сватовство и попытки учить, как кому жить и с кем.       Про всяких мимокрокодилов и вовсе говорить смысла нет. Кудахчут о том, как надо бы, а у самих ничего нет. Не оценить их советы, не подкреплены они ничем. С таким итогом Вэй Усянь сам себе такой советчик. Он то же самое себе на диктофон наговорить может, пользуясь методом резиновой утки. Больше проку будет.       — Тебе бы о семье задуматься, о детях. Возраст как раз подходит, оглянуться не успеешь, а всё, поздно, — ворчит на него Вэнь Цин.       Вот чья бы корова мычала?       — Цин, а тебе не приходило в голову, что я как раз о семье и детях беспокоюсь? Так сказать, об их будущей матери, — имея в виду Ванцзи, отвечает на выпад мужчина.       — Дело, конечно, благородное, ты только о последствиях подумай, — альфа продолжает гнуть свою линию, достав из арсенала первую пугалку.       Последствия, о эти последствия, как он эти разговоры любит. Особенно от тех, кто эти последствия в его случае просчитать не может ни фактические, ни экономические, ни репутационные.       А почему? А потому что менталитет.       — И какими именно последствиями ты пугать меня будешь? — фыркает Вэй Усянь, по-доброму улыбаясь.       — О репутации своей хотя бы подумай, — выдала женщина самое очевидное.       — И что с моей репутацией будет? — мужчина любит все эти воздушные замки из рассуждений, которые так обожают строить его знакомые. Иногда это даже весело.       — А что, ничего не будет, что ли? Я своего кузена знаю, отберешь у него его игрушку, он так на дерьмо изойдет, не отмоешься потом, — озвучила следующее очевидное Вэнь Цин.       — Вы все такие наивные, я с вас умиляюсь, — всё с той же доброй улыбкой сказал альфа. — Цин, ты что, правда думаешь, что Вэнь Сюй получит пост после отца? Если да, то ты ещё наивнее, чем я думал. А по поводу не отмоюсь... Во-первых, кто Вэнь Сюя слушать будет после того, как их монополия рухнет, и во-вторых, зачем вообще отмываться.       Нет, ну серьёзно. Вот кто-нибудь может ему объяснить, зачем опровергать, то бишь, отмываться от того, что правда? Если там, конечно, в ведре помоев была бы правда, а что-то Вэй Усяню подсказывало, что в их с Ванцзи случае одной только правды будет достаточно, даже можно не придумывать ничего. В таком случае, если на него польют дерьмо, связанное с тем, что Ванцзи, бедняга, был сливным баком хрен знает сколько лет, как это будет связано с самим Вэй Усянем?       С ним что, теперь уважаемые дяди и тети здороваться перестанут? А им-то какое дело до того, с кем он отношения строит? Какой такой тут сакральный смысл?       Если их ебет, кого он ебет, то он им сочувствует, а не переживает из-за них. Ну, потому что его не ебет, что их ебет. Вот и всё.       Вэй Усянь не из золотого яйца вылупился, чтобы над ним так трястись. И над его репутацией тоже. Всё равно она будет трактоваться с учетом его американского менталитета. А если и нет, то… похуй, если честно. Эти товарищи лучше бы не о нём беспокоились, у них и без него есть причины. И стоит отметить, куда как более серьёзные. Почти вся верхушка партии с мордой в пуху и саже.       — Ты правда думаешь, что сможешь моему дяде помешать? — фыркнула на Вэй Усяня альфа. — То, что он тебе за отказы твои ничего не делает, ещё ничего не значит. Я столько раз видела, как моя семья людям судьбы ломает, не хочу я смотреть, как это с тобой случится. Особенно из-за него. Он того не стоит.       — Я думал, Ванцзи для тебя хоть как-то важен. Ты его другом назвала, Цин. Другом, — эта черта во многих альфах, что мужчинах, что женщинах, всегда Вэй Усяня коробила. Неприятно ему было.       — Он хороший парень, но с ним всё ясно. Он из этого дерьма не выберется, он не хочет, я же не слепая. Я вижу эти его отлучки, и знаю, что они значат. Если выбирать, учитывая это, то мой выбор очевиден, — мужчина не стал говорить подруге, что её выбор неправильный. Не стал говорить, что этот выбор повлиял и на его отношение к ней.       Зачем? Вэнь Цин не переубедить так просто, если она в чём-то уверена. Она упертая, как ослица. Она альфа, он альфа. Оба будут считать, что правы.       — Цин, ты выбрала, хорошо, я с тобой спорить не буду. Я тоже выбрал, и ты со мной, хоть спорь, хоть не спорь, толку, сразу говорю, не будет. Считаешь, что мои слова о твоей семье брехня, хорошо. Считаешь, что твой кузен займет пост следом за отцом, хорошо. Дело твоё. А моё дело — делать так, как я хочу, и то, что я хочу, — спокойно, глядя подруге в глаза, сказал Вэй Усянь.       — Болван упрямый, — только и буркнула альфа.       — Этот болван у тебя совета не просил, — не лишний раз напомнил мужчина.       Он так-то вообще ни у кого советов не просил. Но все почему-то дают. Что это за ерунда такая в голове у людей, лезть со своим уставом в чужой монастырь? Его пастве не нравится.       Для себя Вэй Усянь уже решил, что будет бороться. С Ванцзи, за Ванцзи, рядом с ним, вот это вот всё. Пока бестолочь сама, ртом, не скажет ему отвалить. Если скажет, он отвалит. Не совсем, конечно, но количество визуального шума вокруг омеги точно минимизирует. Чтоб наверняка, а то с этими омегами иногда хер разберешь, где их нет — нет, а где нет — не сейчас.       Вэнь Сюй-то точно на отцовское место не сядет. Там уже новый кандидат на это место выбран в обход даже Вэнь Жоханя. А зачем нервировать старика? Его снимут прямо перед летними каникулами. Как срок выйдет, так и снимут. И сразу нового кандидата на пост прокурора, прямо перед носом посадят. Потому что семью Вэнь уже некому поддерживать. Некому, кроме толпы неудачников, которые ради этих мудаков жопу рвали и в дерьме валялись, заметая за ними следы. Вот пускай с ними в ад и катятся.       Все почтенные граждане свели к минимуму поддержку семьи Вэнь. Не без его участия, разумеется. Больше всего работы, конечно, сделал Не Минцзюэ. Но кто выдал господину Не самый свежий компромат и помог завести и продвинуть дела в органах мимо всех лизоблюдов? Ваш покорный слуга, конечно же.       У SoftFI контракт с министерством обороны. Иначе бы с чего Вэнь Жоханю так к нему подлизываться. Он же, как и многие, думает, что Вэй Усянь по сравнению с ними тупой, раз молодой. Что побежит за ними, стоит только сделать щедрое вознаграждение. Ха. Держи карман шире. Он свой зад ради какого-то мудака ни на миллиметр не сдвинет.       И когда пост будет снят, Вэнь Жохань отправится не почивать на лаврах, а под суд. Не Минцзюэ ждал этого очень долго, и точно не упустил возможности поквитаться с убийцей своего отца, который оставил их с братом сиротами.       А Вэнь Сюю без папочки помочь будет некому. Да и едва ли кто захочет, по нему самому тюрьма плачет. И если он в туман не скроется, Вэй Усянь организует им скорую встречу.       Главное, только чтобы этот сукин сын за Ванцзи не спрятался, когда жареным запахнет. Вэй Усянь же не воин социальной справедливости, ревностно сажать всех моральных уродов не его работа. Он бы в это и не полез даже, если бы не омега.       Для него это все тоже впервые. Никогда прежде у мужчины не было потребности устраивать расправу ради спасения омеги в беде. Да и на омегу в беде Ванцзи не тянул. У него, конечно, проблемы, но он о них не распространяется. И спасать себя тоже не просит. Так что Вэй Усянь тоже мудак. Рушит анально-карновальную жизнь бедному парню. И опять-таки из своих эгоистичных побуждений.       Иногда он оправдывает себя тем, что делает это потому, что не хочет, чтобы человек, которого он любит, погиб так трагично и глупо. И тем, что у Ванцзи тоже есть к нему чувства. Пусть это не любовь, но что-то точно есть. Но всё это так и остаётся оправданиями.       Ему ведь на самом деле достаточно будет уже того, что Ванцзи будет свободен. Хотя, нужна ли в итоге ему эта свобода. Не на словах, как сейчас, а на деле. И не врет ли Вэй Усянь сам себе. Как много вопросов. Были бы на них ещё были ответы.