Стекло

      Он же говорил, что пожалеет о том, что решил расстаться с Вэй Усянем, да? Так вот, он пожалел. И жалеет прямо сейчас.       Что, собственно, случилось? А ничего. Пока.       Прошёл только день и ночь, считая часы с момента расставания, не больше двадцати часов минуло, а он уже как будто на кактусах сидит. Потому что расстались они вчера, а знают про это все уже сегодня.       Откуда знают? Оттуда, что Вэй Усянь сам сказал кому-то, что всё, песенка их отношениям спета. Не в смысле, что альфа ходил и специально это рассказывал или жаловался кому. Нет. Его просто пригласила какая-то омега на ужин, типа свидания, а он взял и согласился. До этого, значит, отказывался от всех предложений несмотря на свободный статус, а тут взял и согласился. Так и сказал, что они больше, пока, не вместе.       Не Хуайсан тому свидетель. Вернее, он это слышал. Из чужих уст, но тем не менее.       Собственно, именно младший Не Ванцзи и донес, что у его «бывшего» тут свиданка с какой-то шмарой с инжинерного. Орал на него сиреной, мол, как парень вообще посмел разрывать с альфой отношения, всё ж нормально было.       Ага, бля, нормально. Нихуя у него нормально, тем более теперь.       В общем, Не Хуайсан в ярости, сам Ванцзи близок к нервному срыву из-за того, что сам не знает, чего хочет и что ему надо, а Мо Сюаньюй опять вострит лыжи к Вэй Усяню за очередной попыткой приткнуть зад в тёплое место.       Одна только Вэнь Цин всем довольна.       Ещё бы, друга теперь не используют, можно опять ему своего брата пихать. И с Ванцзи альфа сразу отношения наладила. Вежливая, извинилась даже, что вспылила. Сказала ему, что, мол, он молодец, она верила, что у него совесть есть. А у него её нет. Совести. Он это сдуру сделал.       Ну как сдуру… доля совести там была, правда немного. А сейчас, когда последствия не заставили себя ждать и на душе дерьмово, будто кошки насрали, он хочет всё как было.       Самому от себя противно. Но к этому ему не привыкать, а вот к тому, что Вэй Усянь, который раньше был его хоть как-то, теперь не его, это, оказывается, пиздец трагедия. Ну, Ванцзи к нему привык. Типа, к тому, что он рядом. К помощи, к вниманию, к заботе. Он вообще расслабился рядом с мужчиной и многое ему позволял.       Только это не значит, что парень спустя день побежит проситься обратно. Нет. Он гордый… Хотя кому он пиздит, где он и где «гордый». Однако Ванцзи правда не побежал проситься обратно. Если честно, он надеялся на то, что Вэй Усянь сам что-то сделает. Зачем? Хер его знает. Просто... тот же говорил, что любит его и не хочет расставаться, так значит, сам должен это показать.       Глупо так.       С каждым днём Ванцзи было всё хуже. Его общее настроение не поднималось выше отметки сносно, и от этого вид у него был замороженее, чем обычно. Он и так особой дружелюбностью не отличался, а сейчас и вовсе оправдывал прозвище «колючка», которое дал ему Усянь. Пропади он к чёрту.       Но тот не пропадал. Более того, они продолжали общаться. Ну, а как иначе-то. Расстаться они, конечно, расстались, но как бы парень выглядел, если бы сразу начал избегать альфу? Как слабак, которому не всё равно. Поэтому он начинал избегать постепенно.       Понемногу.       То сядет подальше, то уйдет пораньше, не предупредив, то от посиделок вместе или обеда откажется. На все даже причины придумывались. Типа он занят. Дела у него, вот.       А дел-то не было. Было чувство тоски и обиды.       Когда он соглашался пойти куда-то с Вэй Усянем, нельзя было как раньше сесть рядом, прижаться боком, залезть в тарелку альфы своими палочками. Вернее, можно, но теперь это «по-дружески», а раньше только для него. И теперь часто с ними был кто-то ещё, если это в учебное время. То его знакомые, то новые знакомые альфы, то Цинъян возьмёт с собой подружку.       И все, зная, что Вэй Усянь теперь свободен, флиртуют с ним, глядя на Ванцзи.       Его это выводит из себя. Не должно, но выводит. Поэтому он всё реже и реже ходит с соседками и мужчиной куда-то. Чтобы лишний раз себя не накручивать, ведь очевидно — рано или поздно он взорвется.       И он взрывается. Лопается, как воздушный шарик, который слишком сильно накачали.       Просто из-за одной сучки, которая решила, что спустя пару ужинов она может говорить о том, что они с Вэй Усянем встречаются.       Ничего вообще не предвещало, хотя это ложь, Ванцзи уже давно был на взводе из-за всей ситуации, тянущейся почти неделю. Он просто сидел и ел свой салат со стеклянной лапшой в компании Мэн Яо и Не Хуайсана, как к ним подсел сначала Вэй Усянь, а за ним прискакала и незнакомая Ванцзи курва, из-за которой его больно ткнул локтем в бок Не Хуайсан. Уже за боль от тычка парень был готов её возненавидеть. Ну и ещё за отсутствие воспитания, ведь она даже не поздоровалась с ними.       Так вот, эта курица крашеная, едва кивнувшая на приветствие Яо, с порога в хату завела разговор про то, что ей очень надо, чтобы Вэй Усянь пошел с ней куда-то там. Ванцзи не понял, куда. На какую-то вечеринку для гиков-задротов, похоже, судя по обилию терминов из игр.       В этой просьбе ничего такого не было, Ванцзи на это только глаза закатил, стараясь сделать это не сильно заметно. Так это были цветочки. Ягодки полетели, стоило Вэй Усяню сказать, что он подумает. Такой ответ его новою «подругу» не устроил.       А чего вы хотели от привилегированной омеги в Китае? Она уже возомнила себя пупом земли и королевой вечеринки. Конечно, если с таким альфой придет. И получив не конкретное «да», она, сделав ебало кирпичом, пошла в наступление, используя типичные манипуляции. То бишь суровое нытьё. От «что обо мне подумают, я уже всем сказала» до «нам нужно выбрать парные костюмы».       И вот тут-то как раз Ванцзи и прорвало.       — То есть ты всем сказала, что придешь с человеком, до того, как спросила у него, а хочет ли он с тобой иди? А ты не офигела? — Ванцзи не привилегированный, он обычный, поэтому для него спрашивать и просить — норма, такие, как он, зато потом не ходят и не ноют, что им чего-то не дали. Им и так могут не дать даже с «пожалуйста».       — Да… — бросила в ответ эта пигалица беломордая. — А-Сянь и я близки, конечно, я так сказала.       Вэй Усянь подавился уже на обращении к нему, а дальше только кашлял, поэтому Ванцзи счел своим долгом вернуть эту крашеную курву с небес на грешную землю.       — Не знаю, в каком месте вы близки, детка, но мой бывший парень с тобой никуда не пойдет, — он болен, видишь, от горя расставания совсем мозги отбило.       Ну, а если серьезно, он, конечно, был не прав, что полез. Зато честно назвал всех своими именами. Усяня бывшим, а курву… курвой. Ибо нехуй.       — Если он твой бывший, то какое у тебя право что-то мне говорить, — Усянь, бедный, теперь кашлял и, походу, ржал. С очень виноватым, покрасневшим лицом. Бедняга.       — Потому что это МОЙ бывший. Ключевое слово «мой», — Ванцзи врубил сучность на максимум. Даже указательным пальцем красивую петельку в воздухе вывел перед лицом конкурентки за сердце и член бедного альфы.       — А-Сянь, скажи ему! — попыталась уровнять позиции курва.       — Лин Тан, кха-кха, прости, кха, но с чего ты взяла, кха, что мы близки? — через редкое покашливание альфа наконец включился в их словесный бой. — И почему ты зовешь меня так фривольно?       — Ну, как же. Мы же встречаемся, — у Ванцзи чуть челюсть не отвалилась, едва удержал, чего не сказать о Не Хуайсане.       — Нет, — коротко и ровно разделил «до» на «после» Вэй Усянь.       — Что значит «нет»? — а дамочка была не пальцем деланная и сдаваться просто так была не готова. — А как же наши свидания и последний разговор? Ты сам сказал, что один, и не хочешь быть один, а я сказала, что я одна, и не хочу быть одна. Итог, мы вместе.       — Я сказал, что один, потому что недавно расстался, и не хочу быть один, потому что люблю того, с кем расстался, — с выражением лица «какого хуя тут творится» прояснил всю туманность картины Вэй Усянь. — Ты сказала мне то же самое о парне, с которым рассталась месяц назад. Так с какого хрена мы встречаемся?       — А расстался с ним я, и любит, выходит, он меня, так что пошла нахуй отсюда, — яростно воткнув пластиковую вилку в стеклянную лапшу, Ванцзи наконец «взорвался».       Да, это вот этот взрыв. Больше похожий на пердежь демона. Или единорога, кому как. Не Хуайсан был в полном восторге от сцены, которой стал свидетелем.       А они с Вэй Усянем после этого сошлись, потому что отойдя от трясучки, злости и возбуждения, Ванцзи долго извинялся перед мужчиной, не забывая раз в пару предложений переводить стрелки на него и заставлять извиняться уже его.       А что? Почему только ему тут некомфортно.       Где во всём этом был Вэнь Сюй? А хуй его знает. Ванцзи вообще всю неделю не мог на нем сосредоточиться даже с членом в заднице. Очевидно, раз так, то не того он бросал.       Но к сожалению, бросается пока только один из двух, и это Вэй Усянь. Вот беда-то. Правда и здесь есть один важный момент.       — Если ты думаешь, что можно будет уходить и возвращаться, то нет, — отвозя Ванцзи домой, в тишине салона очередной новой машины сказал Вэй Усянь. — Я понимаю, тебе сложно, не хочешь ничего менять в своей жизни, оставь как есть, раз вернулся, потому что в следующий раз, Ванцзи, я не соглашусь возвращать как было.       И это было резонно.       Любой другой на месте Вэй Усяня вообще бы нахуй его послал и попросил бы никогда не возвращаться, чтобы не видеть его поскудную неблагодарную рожу.       — Я понял, — Ванцзи не стал пытаться объяснить, что он бы хотел, чтобы между ними было уже сейчас всё нормально и правильно.       Но к чему эти пустые слова? К чему попытки оправдать себя тем, что он пытался убедить Вэнь Сюя его оставить. Что он бы с радостью сделал всё правильно. Они всё равно ничего не стоят. Им грош цена.       И он сам не дороже.