Стекло

      Чем дальше в лес, тем злее волки. Эта мысль всё чаще мелькала в голове у Лань Ванцзи и вызвана она была, нет, не альфой, как можно было бы подумать из-за аналогии с мужчиной и большими злыми собаками.       Его чердак подтекал. Пока ещё несильно, но это пока. Это он так непоэтично о своей эмоциональной нестабильности, которая была, вероятно, последствием травмы и частью реабилитации. Доктор предполагал, что в какой-то момент подобное может случиться, но не дал никаких рекомендаций. Не потому, что он плохой врач, а потому, что он не по этой части специалист. У Ванцзи же с кукушатней проблемы. И вообще, может, это и не проблемы, а так, временные трудности, а он тут раньше времени панику разводит.       Так вот, про чердак-то… его развозит иногда. Обычно это происходит, когда омега дома один, а это часто бывает и он становится очень эмоциональным. Стоит что-нибудь вспомнить или увидеть, прочитать — и всё, парень чувствует чувства. Типа слишком сильно. Настолько, что устает. Обычно устаёт он плакать, и хорошо, что его никто не видит в это время, а то было бы вдвойне неловко.       Он же не может объяснить, чего разнылся-то. Ну, кроме как «грустненько стало», а это такое себе, ему не нравится.       Вообще, Ванцзи кажется, что он стал слишком сентиментальным. Но пока ему это вроде как не мешало и, вероятно, могло само пройти со временем. Ладно, ещё ему не хотелось об этом говорить. Потому что, логично, если он начнёт, то от неловкости обязательно разрыдается и никакого нормального объяснения не получится. Только сопли по альфе размазывать будет.       А Вэй Усянь прям причин добавляет по нему что-нибудь такое да поразмазывать. В хорошем смысле. Мужчина носится с ним, как с хрустальным яйцом, сдувая пылинки. Не буквально, конечно. Но внимательный он, конечно, сверх меры.       Типа, Ванцзи как бы предполагал, что о нём собирались заботиться, но он, видно, как-то не до конца осознавал степень решительности альфы.       Прошло не больше недели с того, как его забрали из больницы. Они до сих пор не обсудили никаких правил или чего-то типа того, но зато на пятый день у него наконец появились часы. Вэй Усянь откуда-то припёр такие прикольные, с цифрами на пластинках, которые с тихим шелестом переворачиваются. Ещё ему заказали одежду. Выйти из дома пока не в чем, кроме как в шмотье альфы или на каблуках и в платье, а выйти надо. И так, чтобы не привлекать слишком много внимания к его шрамированой роже.       Парню неясно, как они будут по магазинам ходить, если выбор одежды онлайн был тем ещё приключением. Типа… ну, дорого. Он дорого обходится альфе и ему это очень не нравится. Но вообще, лично Ванцзи в этом не виноват. Честно. Это всё Вэй Усянь.       Этот гад мажористый не захотел ему трусы на ТаоБао покупать. Нормальные трусы. Обычные.       Кому вообще какое дело, в каких он трусах ходит.       В общем, никакого ТаоБао, Алиэкспресса, Джербеса и Алибабы. А он, между прочим, не ради себя старался, а кошелёк мужчины жалел. Хотя, конечно, его никто не просил этого делать. А инициатива она наказуема, так-то.       Его лично, конечно, никто не наказывал. Вэй Усянь вообще был апогеем адекватности всё это время от и до текущего момента несмотря на все омежьи финты ушами. Объяснял почти как ребёнку, что нужно купить хорошие вещи, потому что без них не выйти из дома, чтобы купить всё остальное. В эру интернета и онлайн доставок можно же и продукты на дом заказать, не проблема же. Только ногами-то гулять всё ещё необходимо. Да и некоторые вещи просто так по картинкам не выберешь.       А ему надо буквально всё на базовом уровне.       Классно, конечно, мыться шампунем альфы и гонять в его же нераспакованных прежде труханах, которые с его тощей туши скатываются, ты и пахнешь как он, и, ну, в общем понятно. Только это всё равно не решает основную проблему. То, что подходит альфам, не всегда подходит омегам.       Да и насчёт шампуня, там столько ментола, что он облысеет скоро. Нет, правда, у него и так волосы лезут от стресса, а с этим ментолом… жуть.       Вэй Усянь о нём заботился. Прям… заботился. В этом слове огромный смысл. Его сложно выразить. Ему сложно.       О нём же, по сути, заботилась только мама. Ну и первые четыре года после её смерти худо бедно это делали нянечки в детском доме. А потом — всё, баста. Кончилась любовь.       Так что у него с этим проблемы. С принятием. Двадцать лет его жизнь ебала, прежде чем нашёлся хоть кто-то, кто снова будет, ну… это самое. Заботиться о нём. Вот поэтому он ревёт иногда. Сложно выносить всё это. Тепло, чужую осторожность и бережность, вкрадчивость, насмотренность.       Его больной кукушатне кажется, что всё это не настоящее. Что всё это обман. Вот стоит ему отвернуться или расслабиться, как бум, очередной болезненный удар.       Ванцзи понимает, что это нерационально. Он понимает, что это всё глюки его больного рассудка. Но свои эмоции контролировать у него не всегда выходит. Поэтому он радуется, что у него есть возможность просто побыть одному. Ещё ему иногда кажется, что Вэй Усянь специально всё это делает, типа работает в офисе. Ему кажется, что альфа догадывается.       Но это опять он додумывает. А додумывать всегда не очень хорошо, если ты не в себе.       В любом случае, если он прав в своих догадках, то это хорошо. Это будет значить, что хоть один из них способен сейчас думать рационально. Да, это не он. Но один из двух это уже победа. А учитывая, что Ванцзи всё равно находится на попечении Вэй Усяня и будет находиться ещё неопределенное время… ему же лучше.       Это, конечно, не то, о чём он мечтал. Но, эй, парень жив. Главное, держать это в голове.       Чтобы отвлекаться от размышлений, которые были неизбежностью в изоляции, омега взял за привычку убираться. Насколько было возможно убираться в этой квартире мечты, в которой будто никто не живет вообще.       За время, что Ванцзи тут, ему кажется, что от него мусора больше, чем от альфы. Это или магия, или он чего-то не знает.       Для него стало открытием, что в квартире не было сильнодействующей химии. Но это ерунда по сравнению с тем, что здесь ещё и стиральной машины не оказалось. Он это понял, к своему стыду, только когда собрался постирать футболку, испачканную соусом. А её не в чем даже было застирать. Про саму стирку и речи не шло.       Вернувшийся в обед Вэй Усянь столкнулся с его ошалевшим взглядом и потоком вопросов — «а где, а как, а чем». Потому что действительно, а где и как? Ответ, конечно, был банален и прост, где — в прачечной, как — за деньги. Можно было и догадаться.       — Апартаменты не предусмотрены для постоянной жизни, — мягко пожав плечами, объяснил альфа.       Сложно было что-то возразить.       Если подумать, то да, в этом и смысла не было. Кому придет в голову стирать или драить полы с хлоркой в квартире, которая пусть и красиво обставлена, но нужна только для того, чтобы в ней ночевать.       Классно так жить. Наверное.       — Тебе нравится так жить? — Ванцзи спросил, потому что ему уже давно было интересно.       Насколько у них с Вэй Усянем много общего? Есть ли вообще хоть что-нибудь? А если да, то как много?       — Сложно сказать, — мужчина задумался. — Это хороший опыт, он интересный, но я скучаю по дому.       Альфа раскладывал еду из контейнеров по тарелкам. Сегодня у них была мешанина обжаренных овощей в соусе терияки и мясо в хрустящей панировке. Ещё были паровые булочки со свининой и капустой с бульоном на кости.       — А в Англии? Там тоже были апартаменты? — может быть, это действительно было удобно, особенно для альф, у которых не так много времени и желания заниматься бытовыми вещами.       — Типа того, я несколько раз переезжал с места на место. Было непросто сразу адаптироваться. Поэтому сначала я жил в общежитии около полугода, потом съехал в город, снимая квартиру с парой соседей, и только после этого заехал в апартаменты. Помотало меня там, — Вэй Усянь тихо посмеивался, пока рассказывал.       — О. Почему так? — они сели за стол и Ванцзи сразу схватился за палочки, засовывая в рот кусок мяса.       — В общежитии оказалось слишком шумно. Личного пространства почти не было, а я к этому не привык. Было проще найти ребят со схожими интересами и перебраться в город. Но я не учёл, что схожие интересы и образ жизни это разные вещи. В какой-то момент наша квартира превратилась в центр современного искусства и бордель одновременно. В апартаментах оказалось меньше всего минусов, — Вэй Усянь говорил, пока парень жевал свою еду, и это было идеально.       — Ого. А если бы у тебя был выбор, где бы ты хотел жить? — это не совсем правильный вопрос, но Ванцзи пока не был готов лезть мужчине в душу.       — Ты имеешь в виду форму недвижимости или всё же место? — альфа немного похмурился, прежде чем спросить.       — И то и то, — а парень не хотел выбирать. В принципе, его интересовали ответы на оба вопроса.       — Ну, это точно будет большой город, Америка или Европа. Что-то англоговорящее и современное, — альфа говорил, Ванцзи внимательно слушал. Пока, в принципе, ему всё было понятно. — А форма… мне всё же ближе квартиры. Когда сверху и снизу точно кто-то есть. Такая иллюзия общества за бетонными стенами. Всякие дуплексы и таунхаусы тоже сюда подходят. Главное, чтобы были соседи и звукоизоляция.       — Тебе нравятся люди, но не нравятся люди? — со смешком спросил омега.       — Да-а-а. Это забавно, не находишь? — вместо ответа на вопрос Ванцзи, улыбаясь, кивает.       Этот разговор не был длинным, но за время, что они болтали, тарелки успели опустеть, а уровень тревоги парня снизиться.       Он всё ещё думал о том, что было бы неплохо узнать Вэй Усяня получше, но пока было неясно, с чего начинать узнавать. Ванцзи не мог сказать, что для него было бы важным из того, что он не знает. Да и знает ли он вообще что-либо?       Раздумывая об этом всякий раз, парень сталкивался только с головной болью.       Всё решалось ртом, надо было просто начать говорить, и омега даже говорил, спрашивал, но не всегда чувствовал, что задает те вопросы, которые нужно. Жаль, совета спросить было не у кого. В такие моменты ему очень не хватало Ван Линцзяо с её шлюховской математикой. Или Не Хуайсана с его жучьими замашками.       Он же доживёт до момента, как они встретятся? Доживет же?       Вопросы эти риторические, разумеется. Во многом потому, что варианта помереть под плинтусом ему даже не предлагалось. Да и разве это не убого — отбросить коньки после того, сколько он уже вынес? А там очень… немало. И теперь, когда наконец всё вроде как хорошо, он думает о смерти? Серьёзно?       Ванцзи чувствовал очень сложные чувства. Последствия травм или же что-то иное, он не знает. Периодически его словно разрывало на части от контраста своей прошлой жизни и того, что с ним сейчас.       Сейчас это тоже что-то непонятное и сомнительное. Однако оно всё равно лучше, чем было до. Чтобы было понятнее, наверное, важным будет сказать, что у него никогда не было действительно безопасного места после того, как умерла мама. И то… когда это случилось, ему было шесть. Так что он не очень объективен в том, что касается того времени, но даже несмотря на это, всё, что было после, пусть и не всегда было плохо, но и в безопасности Ванцзи себя не чувствовал.       А рядом с Вэй Усянем он чувствует себя именно что защищенным. Как будто что бы ни случилось, пока этот человек рядом, никто и никогда не сможет сделать ему больно. И парень не понимает, почему так и откуда вообще это чувство.       Оно ведь появилось до того, как он сдался.       Что, если у него правда были чувства к мужчине? В смысле, не интерес и желание, а… чувства. Да не, бред. Нет-нет-нет. Нет.       Какие чувства вообще, что за глупости. Как будто после всего, что было, у него есть хоть какое-то право что-то чувствовать к кому бы то ни было и тем более грузить этим.       Ну вот, он снова разнылся. Надо было пойти умыться и прилечь ненадолго, чтобы это прошло.       Оторвав тяжёлое тело от кушетки, Ванцзи закрыл книгу на странице, в которую смотрел пустым взглядом, и поставил её обратно на полку. Потерев лицо руками, парень немного похлопал себя по щекам, легкой болью приводя себя в чувство. На пальцах осталась соленая влага от размазанных по коже слёз. Ничего, это смоет проточной водой.       Если бы ещё мысли можно было смыть проточной водой… Увы, голову изнутри не прополоскаешь.