***
– Смотри, Лерочка, всё просто: вот эти цветы... – Разумовский указывает на подоконник. – Ты поливаешь каждый день. И ещё рыхлишь землю. – он почёсывает затылок, переводя непонимающий взгляд от одного горшочка к другому. – Ну, Олег тебе позже объяснит. Пройдём дальше! Макарова несмело осматривается и шагает вслед за мужчиной. Поверить в то, что Сергей позвонит среди ночи и попросит "приглядеть за квартиркой пару неделек" всё ещё непросто. "Хотя, о чём это я. Пора бы привыкнуть" – тут же проносится в её голове. Хорошо, что не вслух, а то с постоянными недосыпами и не такое возможно... – В эти комнаты входить запрещено. – продолжает Серёжа, минуя железные двери. По его взгляду Макарова сразу понимает о том, что спрашивать об их предназначении не стоит. – А вот тут кухня. Сейчас я расскажу тебе обо всём необходимом! Разумовский уже открывает холодильник, подзывая Леру к себе, но та решает тактично поинтересоваться: – Необходимом для чего? Ты же помнишь о том, что у меня есть свой дом и своя... Радостное тяфканье, донёсшееся из другой половины квартиры, не даёт ей договорить. – У вас есть собака? – Макарова вскидывает удивлённый взгляд на мужчину. В эту же секунду в комнату вбегают два чудесных малыша: один полностью чёрный, а другой чёрно-рыжий. – ЩЕНКИ? – Ах да, щенки. – задумчиво произносит Серёжа, потирая переносицу. Вслед за ними на кухню проходит Олег и, заметив девушку, кивает: – Привет, Валер. – Здравствуй... – тихо отвечает она и снова переводит взгляд на пёсиков. – Ну, давайте знакомиться! – восклицает Серёжа, привычно взмахивая руками. – Это Даниил. – он берёт на руки самого тёмненького. – А это Шурик. Чёрно-рыжий щенок начинает слабо скулить, и Волков подхватывает его, почёсывая за маленьким ушком. – Ещё у нас есть Венера. – говорит Разумовский, слабо улыбаясь. – Но она спит в детской. Лера пытается переварить услышанное: неужели преступники действительно взяли собак под свою ответственность? Зачем? С их-то образом жизни? Только спустя пару секунд её начинает смущать ещё одна деталь: – Погодите, в детской? Неужели вы хотите сказать о том, что... – Да, ты все правильно поняла. – Волков тяжело вздыхает. – Это наши дети. Когда-то ты бы всё равно узнала. – Нет, теперь я окончательно запуталась. Это розыгрыш такой? – Валер, что конкретно тебя смущает? – Олег вскидывает брови, продолжая наглаживать щенка по бархатистой спинке. – То, что вы назвали их своими детьми. – произносит Макарова бесцветным тоном и разводит руками. – Это же просто образно? – Почему же, ma chérie? Это действительно наши с Олегом дети. Скоро они научатся обращаться и ты сможешь лицезреть их в человеческом облике. – Серёжа улыбается, заглядывая в чёрные, как бусины, глаза Даниила. – Ну чудо же, правда? Щенок возбуждённо гавкает, будто подтверждая слова Разумовского, и принимается разглядывать гостью. – Охренеть. – только и может выдавить Лера. – Я и не знала, что вы оборотни. – Будем честны – ты много чего не знала ввиду некоторых обстоятельств. – произносит Олег серьёзно. – Но когда вы успели... – девушка закашливается. – Родить? Им же явно больше одного месяца. – А ты, случаем, никуда не торопишься? – интересуется Разумовский, опуская щеночка обратно на пол. – А то долго рассказывать. Лера задумывается и смотрит на фиолетовые настенные часы, отмеряя время до начала занятий в университете. – Соображай быстрее, дорогая, мой кредит доверия не безграничен. – шипит Серёжа, нервно постукивая пальцами по столу. – Я хочу знать всё! – заверяет Макарова, потирая ладони. Лекции можно и пропустить, особенно, когда наёмный убийца и террорист вываливают на тебя такое откровение...***
Холод, мрак, ветер - ноябрь вступал в свои права и, кажется, не собирался щадить Разумовского с Волковым, скрывавшихся в сибирском лесу уже несколько дней. В старом загородном доме оставаться было невозможно - в любой момент их могли накрыть. Полиция, ФСБ, поисковые службы - Волков уже устал мониторить. Но факт оставался фактом: теперь их ждёт жизнь в бегах. Больное плечо и вяло соображающий Серёжа усугбляли ситуацию, но сущности мужчин делали своё дело: перекидываясь в лисицу и огромного волка передвигаться было намного легче. Несмотря на шерсть, холод начинал ощущаться обоими. Разумовский жалобно скулил, а Волков ускорялся что есть силы, думая только об одном: лишь бы добраться до обещанного Вадимом ночлега. Через двое суток непрерывного движения Серёжа с Олегом наконец-то прибыли в небольшой город и приняли человеческий облик. С собой был минимум вещей и немного наличных денег - об остальном должен был позаботиться Вадик. – Н-ну что, г-где там твой Драк-кон? – протянул Разумовский, пряча руки в неглубокие карманы ветровки. Тело мужчины подрагивало от прохлады, а спутанные волосы развивались по ветру. Они жались ко входу в какой-то недостроенный коттедж. – Замёрз? – Волков участливо обнял его со спины и уткнулся носом в ледяную шею. В голове сразу появилась мысль о том, что надо раздобыть тёплой одежды. – А Дракон будет с минуты на минуту, потерпи. – добавил он успокаивающим голосом. Серёжа перестал стучать зубами, развернулся и притянул Олега к себе – он никогда не забудет о том, что тот страдает гораздо больше. Руки Разумовского принялись растирать широкую спину, плечи, ключицы... Близость с Олегом ощущалась тепло, но иногда странно - чувство вины и бесконечный страх за судьбу любимого давали о себе знать. Через пять минут переминаний с ноги на ногу мужчины заметили приближающийся к крыльцу силуэт. – С воскрешением, Поварёшкин! – высокий блондин в камуфляже ухмыльнулся и хлопнул Волкова по больному плечу. – И тебе здравствуй, Вад. – тот даже не сморщился от неприятных ощущений и подал руку для рукопожатия. Серёжа испепелил Дракона недоверчивым взглядом, буркнул тихое "привет" и преследовал за мужчинами внутрь. – Гляди, тут всё есть: электричество, тёплая водичка... Даже кроватка для вас с Рыжиком. – Вадим подмигнул и глупо заржал. – С тебя только жильё. – ответил Олег сурово. – А тупые шутки оставь при себе. – Какие мы грозные. – Дракон расплылся в улыбке. – Раньше ты таким не был. Кто же тебя довёл? В подобные моменты Серёжа всегда начинал нащупывать нож в кармане, но под действием таблеток смог лишь беспомощно сжать кулаки и склонить голову. – Вад. – прорычал Волков. – Помни про уговор. – Ладно-ладно, извиняй. Давайте поднимемся наверх. Вадим провёл краткую экскурсию по помещению: оно оказалось чистым, незахламлённым и очень просторным. Серёжа сразу же завалился на диван в гостиной - ноги почти не держали, а Олег с Драконом прошли на кухню, о чём-то переговариваясь.***
– Странный какой-то этот Вадик... – тихо произносит Лера и делает очередной глоток кофе. – Кто он вам вообще? – Сослуживец. – отвечает Волков с ноткой печали в голосе. – Задолжал мне кое-что в своё время, вот и расплачивался... – И вы остались жить у него? – Да, Валер. Даниил и Шурик, отпив воды из мисок, снова завозились рядом с родителями, и Олег усадил к себе на колени обоих. Девушка чуть не запищала от умиления: уж слишком бережно для убийцы он относился к щенятам. – А дальше что? – А дальше ужас, Лерочка... – Серёжа напрягся и подпёр подбородок рукой.***
Волков и Разумовский потихоньку наладили быт: нашли продуктовый магазин; запаслись одеждой и начали исследовать окрестности. Выходить из дома было уже не страшно, потому что Олег был уверен в том, что ни одна душа их не узнает. Да и чтобы завидеть живого человека надо было постараться - коттеджный посёлок оставался наполовину заброшенным. Вот придёт лето; возникнут огородники, прорабы, отдыхающие; и точно придётся бежать в другое место. Волков серьёзно раздумывал над тем, чтобы раздобыть билеты в Германию... Разумовский же вообще не думал - все силы уходили на то, чтобы банально существовать. Подъём; зарядка (для Олега теперь необходимая); горячий завтрак, который не лезет в горло; таблетки; прогулка на свежем воздухе; рисование (кое-как добыли пожелтевший от времени альбом); второй приём пищи; наблюдение за читающим Олегом; отказ от ужина; тревожный сон. Потом опять подъём и снова зарядка (отлынить бы, да Волков внимательно наблюдает за выполнением упражнений); завтрак; прогулка на морозе ("Хочу дома остаться в кровати" и "Нет, Серый, идём"); рисование; второй приём пищи... Серёжа понимал, что Олегу сложнее. Понимал, что огнестрельные раны ноют на погоду и мешают двигаться; понимал, что травмированные голосовые связки не дают говорить; понимал, что одна простуда - и здравствуйте смертельные осложнения. Хорошо бы забрать половину обязанностей себе, позаботиться; только вот таблетки, прописанные ещё Рубинштейном, казалось, не лечили, а усугбляли ситуацию: привычные вещи забывались, тело начинало слабеть, а вес стремительно снижался. Жаловаться на это по понятным причинам Серёжа не хотел. Волков начал серьёзно переживать. Только от этого становилось мучительнее - вина накатывала настолько сильно, что Разумовский садился перед ним на колени, умолял простить и беззвучно плакал. Волков прощал. Каждый такой "раз" прощал, ведь в разговоры о том, что он даже не обижался, Серёжа верить отказывался. "Ничего, нужно ещё немного времени." – думал Олег, прижимая спящего Серёжу к себе. "Скоро таблетки подействуют, лисёнок поправится, я подлечу здоровье, и мы уедем во Франкфурт. А потом в Сан-Диего. Или лучше в Канкун?" Ночь была на редкость звёздной, а Волков не спал и размышлял о будущем, параллельно перебирая в голове все необходимые "связи", накопившиеся за время работы наёмником. Мужчина громко вздохнул, и Разумовский завозился, размётывая волосы по подушке. – Серый, спи. – прошептал Олег, сжимая его в крепких объятиях. – Не могу, не могу! – затараторил он, выворачиваясь из кольца сильных рук. Волков обеспокоенно приподнялся над Серёжей и приложил руку к чужому лбу - нет, не жар. В свете луны кожа светилась бледным и была прохладной наощупь. – Кошмар? Разумовский ничего не ответил, лишь сел на кровати и уткнулся лицом в колени. Через секунду тишину пронзил всхлип. – Может воды? – спросил Олег тревожно. – Нет, не надо. Просто будь рядом и не уходи. Не уходи к Вадику. – Чего? К какому Вадику, Серёж? Мужчина устало потёр виски и уставился на Сергея, ожидая объяснений. – Мне приснилось... – Разумовский снова всхлипнул. – Что я никогда не смогу родить детей... От тебя... – Что ты такое говоришь? – Волков придвинулся ближе и принялся гладить его по спине, успокаивая. – Обязательно сможешь. – Не смогу! – Серёжа почти вскрикнул. – Из-за таблеток... – добавил уже тише. – А что не так с таблетками? – Олег нахмурился, заглядывая в ярко-голубые от слёз глаза. – Я от них становлюсь сам не свой. Тело ломит, случаются провалы в памяти, муть всякая снится... К тому же, я потерял вес и стал похож непонятно на кого. Ты даже не захочешь иметь от меня детей. – констатировал он и утёр мокрые дорожки с щёк. – Почему ты не говорил, о том, что чувствуешь себя хуже? – Волков зажмурился и отчаянно уткнулся в Серёжину шею. – Потому что тебе и так непросто. – прошелестел Разумовский. – Дурак. – прошипел Олег. – Мне хорошо, когда хорошо и тебе, понимаешь? – Понимаю. Серёжа снова завозился, на этот раз пытаясь нащупать в темноте чужую голову - перебирание Олеговых волос всегда помогало ослабить тремор в руках. – А Вадик-то тут причём? – опомнился Волков. – А Вадик сможет иметь от тебя щенят. – послышался новый всхлип. – В моём сне он переманил тебя к себе. И ты ушёл. Навсегда. – отрезал Разумовский и прикрыл лицо ладонью. – Серёжа... – протянул Волков. – Во-первых, ты слазишь с колёс завтра же. А во-вторых, постарайся не думать о Драконе. Твой сон ‐ всего лишь кошмар.***
– Не кошмар, как оказалось. – флегматично произносит Серёжа и отламывает кусок от кислотно-розового пончика. – Что? – Лера в который раз попёрхивается кофе. – Олег, это правда? – Конечно нет. – отвечает тот, складывая руки на широкой груди. – Ни с каким Вадиком я не встречался и уж тем более не делал детей. – он улыбается, переводя взгляд на Разумовского. – Но после этого сна действительно случилась беда - я жёстко просчитался, а эта крыса нас подставила. – он, кажется, хочет добавить ещё пару ласковых, но его останавливают дети, покорно лежащие на коленях, и недвусмыленный взгляд Сергея.***
Разумовский забылся дремотой только под утро, и Олег решил оставить его в кровати - теперь режим не так важен, особенно, учитывая состояние первого. Встав с постели, Волков прошёл на кухню и выудил пару цветных коробочек с самой высокой полки. В который раз изучил их содержимое и прочитал инструкцию - бесполезно, в психиатрии он - полный ноль. Остаётся лишь смыть пилюли в унитаз и свято верить в то, что новых побочек по типу кошмаров не появится. По крайней мере, сегодня... На весь дом раздался треск.