Let me break this awkward silence...

Последняя школьная неделя. На следующей неделе весь наш выпуск будет корпеть над бланками заявлений в университеты по всей Америке. А Джессика даже собирается поступать куда-то в Англию. Но теперь затылок каждого человека, который сидит передо мной в библиотеке школы Белливиля №5, усердно корпит над подготовкой к тестам. Неделя контрольных. Потрясающе. Нас всего здесь человек шесть, включая библиотекаря, но только один важен для меня. Фрэнк сидит справа и что-то переписывает из учебника. Его глаза сосредоточенно бегают по строчкам, выискивая нужные слова. Прикушенная нижняя губа... Я как бы невзначай положил руку на его бедро и слегка сжал, одновременно выпрямляясь и утыкаясь в свой учебник. Айеро дёрнулся, но я упорно старался не обращать на его огромные от удивления глаза внимания. Мне вдруг очень захотелось уткнуться в его волосы носом, вдыхать их запах, а потом шептать что-нибудь до безумия пошлое на его ухо. Я люблю не только это в наших с ним отношениях. Помимо того, что Фрэнк до безумия красивый, он ещё и невероятно умный. Помню, как-то раз я читал о Преисподней, ему тоже стало интересно, и тогда мы проговорили о загробном мире всю ночь... Что-то, например, чем мы займёмся в там, найдём ли музыкальные инструменты. Под утро, кажется, разговор дошёл аж до моральных пьес и менестрелях. Но сейчас я просто наслаждаюсь моментом. Как он шипит мне на ухо, чтобы я перестал поглаживать его колено, как странно поглядывает на нас библиотекарь, в конце концов, просто мечтами о сегодняшнем вечере. Лето только начинается. Барабанные перепонки словно кровью залило. Три выстрела. Bang-bang-bang. Похоже на то, как будто автомобильная покрышка лопнула. Но я совершенно точно уверен, что ни одна машина не едет по школьному коридору. Да и когда живёшь в Нью-Джерси, быстро учишься отличать выстрелы от любого подобного шума. Пистолет снимают с предохранителя, патрон съезжает в дуло, происходит выстрел - скорость от пятисот метров в секунду до тысячи и больше. Я слепо прокручиваю эту информацию в голове, пока слушаю ещё один. Совсем близко, в коридоре. Сквозь какую-то пелену слышу голос Фрэнка, зовущего меня по имени. Родные руки почти грубо утягивают меня под стол. Одним глазом я успеваю заметить, что Рэй, парень из параллельного класса подпирает единственный вход в библиотеку хлипким пластмассовым стулом. Паники, крики. Это атмосфера слёз. Когда в одно мгновение переворачивается мир - солнечный, тёплый, летний - и становится чёрным. В библиотеке воцарилась загробная тишина, хотя мы все слышали крики из коридора. Я больно ударился головой об стол, пока лез под него, поэтому перед глазами всё плыло. Кажется, я тут единственный, кто ещё не понял, что происходит. Потому как Фрэнк до боли стискивает мои плечи, а по его щекам текут слёзы. Всё так быстро. В нашей школе стреляли. Мы тысячу раз слышали инструктаж о таких случаях, но когда такое случается в действительности... Давайте будем правдивы, прямо сейчас мне важны только его глаза. Ещё один выстрел. Крики в коридоре прекратились. Девушка, сидевшая перед нами с Фрэнком бьётся в истерическом припадке, а Айеро нашёптывает мне: -Боже мой, твой телефон с собой? Я только качаю головой. Он в шкафчике. Мы даже позвонить никому не можем... Хотя, школа, наверное, сейчас одна сплошная радиовышка. Вот только нас никто не эвакуирует. Фрэнк сжимает мою руку - мы одновременно понимаем, что тот, кто стрелял, двигается по коридору. В голове иступлённо, как в клетке, бъётся одна молитва: "Господи, пускай он пройдёт мимо библиотеки, пожалуйста". Кто это вообще? Кто стреляет в школе, а главное, в кого? -Джерард! - тихий шёпот. - Джер! Фрэнк дёргается, когда слышит этот шёпот. Он тоже ударяется головой. Айеро наверняка бы заматерился, но чёрт... Неужели тут ещё кто-то сохраняет спокойствие? Это Рэй, парень, который подпирал дверь. Он самый старший на курсе мировой истории, мы как-то делали проект вместе. Забавный, хорошо на гитаре играет. -Тут есть ещё выход? - Я исступлённо качаю головой. Нет. Нет выхода. Как бы пафосно это не прозвучало. Отсюда нет выхода. Теперь важны только тёплые руки слева. Майки ведь сегодня нет в школе? Точно? Его каникулы должны были начаться с этого понедельника... Боже, только не говори, что он тут. -Фрэнк, где сейчас Майки? - я сказал это громко, в полный голос. Как будто я не здесь, как будто этого нет. Всё хорошо. Всё прекрасно. Всё замечательно. Я сижу и готовлюсь к тестам. Потом мы пойдём к Фрэнку и проговорим до утра. Может даже, напьёмся. Сильное рукопожатие возвращает меня в реальность. Мы до сих пор держимся за руки. Он всхлипывает и отвечает: -Я не знаю. В дверь полетело что-то очень тяжелое. Девушка впереди громко взвизгнула, видимо, испугавшись. И почему у неё такие слабые нервы, чёрт возьми!? И всё-таки над нами витало что-то кроме страха. Фрэнк прижался ко мне и его волосы щекотали мою шею. Он что-то шептал, но прямо сейчас мне просто жизненно важно было просто смотреть на его губы. -Я люблю тебя, Фрэнки. Он посмотрел на меня - по лицу растёрта подводка и слёзы. Глаза немного опухшие и губы тоже. Мы ведь ещё такие молодые. Я читал о таких случаях. Если кто-то принёс в школу пистолет, он убьёт. Чехов говорил, что если в начале пьесы появляется ружьё на стене, то к концу пьесы оно обязательно выстрелит. Лишь бы не в наши головы. -Я тоже тебя люблю. Наверное, это был лучший поцелуй в моей жизни. Ни один не сравнится с этим, когда я почувствовал, что возможно больше и не коснусь больше родных губ. Так болезненно. Нежно, горячо, любимо. Я люблю тебя, Фрэнк. И всегда буду любить, что бы не случилось.