Твоими глазами II НОВЫЕ МЫ

Тэхён стоял с сложенными на груди руками и всем своим видом показывал, что не очень-то настроен заводить новые знакомства сегодня. - Тэхён, это Тэмин, мой коллега. - Здравствуй, Тэхён... Услышав имя парня, Ким задумчиво поджал губы. - Тэмин, - проговорил он медленно, - тот самый пиздецки красивый, горячий, добрый и умный. В одном флаконе. - слепой ухмыльнулся, - Ты, что-ли, парнишка Тая? - Что-ли, - с улыбкой подтвердил бариста. Ему польстило, что Тай, оказывается, так о нём отзывается. Джон помог Киму устроиться за столиком, шепнув успокаивающее "сейчас вернусь", и вновь отошёл к барной стойке. - Неплохо выглядит, - тихонько прокомментировал Тэмин, указывая подбородком на Тэхёна. - Знаю, - Гук расплылся в довольной улыбке, - лучше чем неплохо. - Не помнит? - осторожно спросил друг, выкладывая на стойку напитки и тарелки с десертами. - Кое-что вспоминает, - Джон полуобернулся на незрячего, - но сам ещё этого не понял, - парень взял желтый пластиковый поднос и сложил на него их перекус, - спасибо, Тэмин. Не хочешь к нам присоединиться? - Не, - протянул тот, многозначительно подмигнув, - общайтесь. Наболтаюсь, когда он меня вспомнит. К тому же, у нас ещё реванш намечается. - Реванш? - удивился художник. - Я продул ему разок в приставку, - с неохотой признал Тэмин, закатив глаза, и тут же уточнил, - ну хорошо, пару-тройку раз. Но сдаваться я не намерен. Самое обидное, Тай болел именно за него. Только поэтому я и проиграл. - С тобой всё ясно, - Джон хихикнул, - мой парень тебя урыл, как нефиг делать.. - Эй! - возмущённо воскликнул Тэмин, - А ну-ка отдавай обратно мой замечательный кофе! Я передумал вас угощать! - И не мечтай! - показав лучшему другу язык, парень убежал кормить своего подопечного "почти друга". Аккуратно расставив на столе кофе и пирожные, Джон уселся на стуле, придвигая тот ближе. - Кушать подано, Ваше Величество, - пафосно провозгласил он, - можете приступать. Поворчав, для порядка, о том, что для него не нашлось чего-нибудь посытнее, Ким разделался с десертом и вместе с Гуком направился в мужскую гримёрную. В выходной день на студии была всего пара человек из персонала, а фотосессию проводил лично Пак Чимин, чтобы Тэхёну было максимально комфортно в отсутствии посторонних. - Как я выгляжу? - спросил слепой, сидя в кресле с идеальной укладкой. Он даже позволил, хоть и с трудом, сделать себе лёгкий освежающий макияж для образа, но одежду привёз свою. - Удивительно, но вполне сносно, - сострил Джон, стараясь унять потерявшее всякий контроль сердцебиение. Тэхён всегда был для него лучшим из всех, но сейчас он, похоже, влюбился ещё раз. - Галстук завяжи мне, - почти в приказном тоне попросили художника - Ты забыл добавить "никчёмный раб", - закатив глаза, он склонился над Кимом и аккуратно набросил на его шею серебристую полоску галстука. - Такое тебе нравится? - Тэхён изогнул бровь, - Теперь только так тебя называть и буду, - он тихо рассмеялся. - Я и задушить могу, - предупредил Джон, затягивая красивый узел, - а потом скажу, что так и было. Оба вдруг замолчали, чувствуя дыхание друг друга совсем близко. Две пары огромных глаз столкнулись на мгновение. Ким знал, что на него смотрят, и не заметить, как подрагивают пальцы на его галстуке, было невозможно. - Какой ты? - спросил он внезапно, - На внешность? Странно, но ему казалось, что он уже примерно представляет себе, какой. Джон отстранился и выпрямился, закончив с галстуком. Он прикрыл веки и неслышно выдохнул. Всё начинало превращаться в настоящую сладкую пытку, когда они были так близко, лицом к лицу. - Самый обычный, - парень прочистил горло, нервно дёрнув плечами. - Хочу тебя увидеть, - Тэхён смотрел слишком пронзительно для того, кто не видит. - Обязательно увидишь, после того, как... - Сейчас, - Ким медленно поднялся на ноги, - хочу увидеть прямо сейчас. Джон зачем-то огляделся и на автомате сделал шаг назад. В гримёрке они были одни, вместе с накапливающимся в воздухе напряжением. - Тэхён... Слепой протянул руку и нашёл чужое плечо. Подойдя чуть ближе, осторожно, будто боясь сделать больно, он дотронулся до лица Гука пальцами. Не в первый раз, но теперь изучающе, с интересом. Касался или... Ласкал? - Тэхён, ты... - Джон не смог совладать с собой и на секунду прильнул к тёплой ладони, плавно ведущей по его щеке. Кожа горела, а восстановить сбитое дыхание он уже и не надеялся. Этот жест был слишком интимный, слишком много говорилось друг другу в простом прикосновении. - Учусь видеть кожей, - прошептал Ким, накрывая нежные наощупь щёки двумя руками, и подаваясь вперёд, - как ты и хотел. Он прижался лбом к чужому, дыша одним смешанным воздухом с другим человеком, и пытался разобраться в том, что происходит внутри него в этот момент. Тэхён никогда не думал, что ему могут нравиться парни. Они и не нравились, даже в мыслях не было, но только конкретно к этому тянуло просто сумасшедше. - Страшненький, - хрипло произнёс парень, поглаживая большим пальцем мягкие губы, - для девчонки ты просто уродина. Они улыбнулись одновременно, и больше не говорили ничего. Стояли бы так ровно вечность, с улыбками, пытаясь угадать мысли друг друга, касаясь лбами и сплетаясь пальцами. - Привет, ребята. Я задержался немного, прошу прощения. - Добрый день, господин Пак, - Гук ожидаемо залился краской, пытаясь скрыть смущение в глубоком поклоне. Сердце скакало, точно табун диких лошадей. Смутился он не Пака - смутился Тэхёна, который был сейчас совсем таким как раньше, словно не случалось ни аварии, ни расставания, словно Тэхён его никогда не забывал. Чимин оглядел Кима с головы до ног и восторженно выдохнул. Всё такой же красивый. Невероятно. Самостоятельно настроив свет, Пак пригласил слепого к фотозоне. - Просто расслабься и делай то, что считаешь нужным, - попросил он напоследок, держа в руках камеру, - нужный момент я поймаю сам. Тэхён не позировал прежде, но чтобы быть собой, опыта не требовалось. Он просто был естественным и непринуждённым. Пак нравился ему, как человек, а присутствие Джона успокаивало ещё больше и даже вдохновляло. Самому Джону успокоиться никак не удавалось: он был эмоционально перевозбужден. Немигающим взором парень следил за каждым движением Кима, за тем, как тот прячет руки в карманы, натягивая ткань на брюках, или откидывает назад волосы, что, якобы, мешают, или демонстрирует самоуверенную усмешку... Гуку было жарко, наверное, ему стоило бы выйти на воздух, но оторваться от такого Тэхёна было нереально. - Завтра снимаем во дворе, - напомнил фотограф, закончив съёмку, - понадобится спортивная одежда. И ты будешь не один в кадре, будь к этому готов. Зафиксировав камеру на подставке, мужчина подошёл к Тэхёну, и жестом подозвал Джона к ним. - Сделаем фото на память, - широко улыбнулся он, - все вместе. Встав посередине, Чимин приобнял ребят за плечи и посмотрел в объектив. Эта фотография будет лучшей из всех, что ему приходилось делать за последние двадцать с лишним лет. - Иди сюда. Джон отвернулся от окна и посмотрел на Тэхёна. Тот полулежал на своей кровати, протягивая к нему руки. Парень послушно подошёл и забрался с ногами на постель, тут же утянутый в крепкие объятия. - Теперь рассказывай, - сказал Ким в его макушку, прижимая чужую спину к себе. Гук тяжело вздохнул. Опустив взгляд на руки, перехватившие его под грудь, он положил поверх них свои, и устроился поудобнее. - Как я уже говорил, моё детство прошло в штатах. Мистер Фишер, мой отчим, не то, чтобы ненавидел меня, скорее, презирал. Как знать, за что? - подросток невесело усмехнулся, - За то, что я был обузой для них с мамой, возможно. Лишним элементом их идеальной семьи... Мы жили в Филадельфии, штат Пенсильвания, а по большим праздникам ездили в Северную Каролину к родителям Фишера. Они были уже очень старые, но жить вместе с нами отказывались. Наверное, не хотели быть ещё одной обузой своему сыну. Всё, что нам оставалось, это навещать их несколько раз в год, пока их не стало. Хорошие были люди, всегда относились ко мне по-доброму... - Значит, твои бабушка и дедушка, они... - Да, их больше нет. Но я никогда не называл их так. Хотелось бы, но отчим этого не позволял. Сейчас я понимаю, что он так и не принял меня по-настоящему, раз даже это было для него так сложно - слышать "бабушка" и "дедушка", адресованное его родителям мной, чужим ребёнком. - Гандон, - прошипел Ким, на что Джон только улыбнулся, и продолжил: - Мне было пять. Той весной рано потеплело, и снег уже почти весь растаял, но пока мы ехали в машине, началась метель. Мы с трудом добрались до дома Фишеров; они жили за городом, посреди деревьев и холмов, почти непролазные дебри. Взрослые сильно перенервничали из-за погоды, а я был просто рад тому, что наконец, оказался в тепле. Я был счастлив, без конца смеялся, возможно, слишком громко. День рождения Фишера - старшего воспринималось мной как по-настоящему особенное событие. - Дай угадаю, ты носился, как космолёт, и случайно что-то натворил? Сломал или вроде того? - Если бы... Я был громким. За это меня наказали, - Джон прикрыл глаза, позволяя обнимать себя крепче, - за то, что был громким. - Как? - Тэхёну хотелось и не хотелось слушать продолжение. Не хотелось, потому что он физически чувствовал злость на людей, которых даже не знает, потому что сложно было принять тяжёлое прошлое, которое он сейчас переживал, как своё. - Отчим вывел меня на прогулку. - В метель... - В метель. Сказал, что мне стоит немного остыть. - А мама? - А мама, она... Она любила его. И сейчас любит. Ким напрягся и сжал челюсти до боли, но решил больше не перебивать. - У склона холма было небольшое озеро, всё ещё покрытое льдом. Фишер оставил меня там и велел подумать над своим поведением. Запретил покидать то место, пока за сам за мной не вернётся. И я стоял один под снегом и ветром, ничего не видя перед собой, кроме снежной вьюги. Не было холодно, или страшно, только одиноко. Я тогда искренне не понимал, за что наказан, и всё думал и думал над своим поведением, но ничего плохого в нём так и не нашёл. Оставался только один вариант: меня не должно здесь быть, я лишний, мне не рады. Так я рассуждал, может, минут двадцать или больше, детям сложнее ориентироваться во времени. Метель быстро закончилась, тучи рассеялись и выглянуло солнце, и вот тогда уже я действительно испугался. Снег мгновенно растаял, ветер стих. Я стоял посреди ледяного озера и не мог пошевелиться от ужаса. Вокруг, там и тут, постепенно расползались лужи. Слой льда таял на солнце, и в наступившей тишине я слышал треск. Тихий, едва уловимый, этот звук отзывался в моей голове тысячей ударных барабанов. Прямо под моими ногами просыпалось озеро, и всё, что находилось между мной и его дном - это медленно тающая корка льда. Конечно, я не провалился бы, не в тот день. Но само осознание этого, сияющий на солнце смертельно-белый лёд, невыносимый для слуха тихий хруст и скрежет под ногами - всё это меня добило окончательно. Когда пришёл в себя, я был уже дома. Никто так и не заговорил о том, что случилось, никто не спросил, почему ребёнок был один на озере несколько часов и потерял там сознание. - Ты боишься плавать? - О, я много чего боялся, - Гук засмеялся, - но не теперь. Я боялся высоты, собак, тёмных тесных комнат. Много чего, - повторил он с грустью, - Фишер не давил на уже существующие страхи, он делал иначе: внушал мне новые, растил внутри меня самые разные фобии. Сам не знаю, как я не спятил после всего, что было. Наверное, просто повезло. - Где эта мразь сейчас? - хмуро спросил Тэхён, - Сдох, надеюсь? - Он отбывает наказание в колонии общего режима за... За нарушение общественного порядка. - Хотел бы я сам назначить ему наказание, - серьёзно сказал слепой, - ты рассказывал об этом кому-то прежде? - Нет, - признался Джон, - ни разу. Знаешь, в Америке у меня были хорошие друзья, но я как-то не решился их в такое посвящать. Боялся, что они не поймут, отвернутся от меня. Здесь я много с кем общаюсь, но молчал всё по той же причине. А родных у меня, кроме мамы, больше нет. - У тебя есть я, - возразил Тэхён, - мы с тобой уже совсем как родные. - Поэтому я с тобой и поделился, - улыбнулся Гук, зевая, - разбуди через часик, если усну, ладно? Ким зарылся носом в мягкие волосы и ничего не ответил. Не разбудит, не потревожит, и из рук своих тоже не отпустит. Никогда. В голове не укладывалось, что Джон, производящий впечатление самого счастливого и беззаботного человека на свете, когда-то прошёл через настоящий ад. Вряд ли его отчим сидит за решёткой просто так, об этом Тэхён тоже обязательно расспросит поподробнее. А сейчас он слушал тихое сопение засыпающего парня, размышляя ещё над одной очень волнующей темой и старался разобраться в себе, своих чувствах и эмоциях. А их было много, и самых разных. Потому что долгими одинокими часами глядя в пустоту и концентрируясь на одних звуках, Ким и правда здорово развил слух. И он очень хорошо слышал каждое слово из сегодняшнего диалога между художником и бариста. А ведь было столько подсказок, которых он совсем не замечал до этого времени! - Проснись, Тэхён... Чувствуешь мою руку? Проснись, ничего не бойся... Всё будет хорошо, слышишь? Ты только вернись... - Тебе тоже кое-кто нравился... - Ну и какая она была, моя девчонка? - Самая лучшая, ты так говорил. Что твоя девчонка самая лучшая. - Совсем с башкой беда, девочка? - И с чего это я - девочка? - С того, что такой же слабак. И шутки у тебя бабские... - Ну и почему я тебя не ударил в ответ? - Потому что ты это заслужил. Повёл себя как сволочь. Но это уже в прошлом, я простил тебя. - У меня есть... то есть, у меня был парень. - Ммм... А расстались чего? - Он... Так получилось. Он меня забыл. -Как долго вы были вместе? С твоим парнем. Бывшим. Как долго встречались? - Ну... Недолго, на самом деле. - Он немного избалованный, капризный... Всегда делает всё по-своему... Смелый ещё, сильный... Такой, знаешь, как плюшевый мишка в байкерской куртке. Брутальный и милый одновременно. - Ты любил его? - Больше жизни, и сейчас люблю.. - Девчонка и правда любит тебя, чувак. Чтобы понять, в каких отношениях они с Гуком были до трагедии, много ума не понадобилось. Только вот принять, прежде всего себя, нового, задачка не из простых. Они встречались, ладно. Ким допускает. Насколько всё было серьёзно? Как далеко они зашли? Мин Юнги бесшумно прошёл в конец коридора и осторожно приоткрыл чёрную дверь. На дворе стояла глубокая ночь. Укутав друг друга в тесных объятиях, мальчики спокойно спали в постели Тэхёна. Старик прошёл в комнату и набросив на ребят тонкий плед, погасил свет. Казалось, даже в темноте эти двое сияли, излучая молодость и энергию, неуязвимые, сильные снаружи и внутри, когда они вместе. Какой сумасшедший вообще мог додуматься их разлучить даже на минутку, если они в самом деле дышать друг без друга не могут? Мин знал, какой. Как и знал теперь, что чуть не сломал жизнь ещё одному родному человеку. Вернувшись в свой кабинет, Юнги опустился в кресло и взял со стола с трудом добытую фотографию, глядя на неё с невыразимой нежностью. С чёрно-белой копии снимка, сделанного почти восемьдесят лет назад, ему улыбался Тай Гудман. - Я не видел тебя таким юным, Сэм, потому и не узнал. Прости старого дурака... 1997 год. - Юнги! Там наших бьют! - воскликнул рыжий парнишка, подбежав к бару. - Наших бьют? - вскинул брови подросток, - Непорядок. Сейчас мы им объясним, что наших бить нельзя. Нехотя выпустив из объятий красавицу-Сону, по которой сходила с ума вся школа, Мин расправил плечи и уверенной походкой двинул к выходу, где уже собралась приличная толпа. - Отошли все! - рявкнул он, обращаясь к наблюдателям. Толпа привычно расступилась при виде вихрастого угрюмого парнишки. В этом районе все знали, что с Мин Юнги шутки плохи. От одного только голоса этого хулигана не следовало ожидать ничего хорошего. - Ну и кому тут жить надоело? - хмыкнул брюнет, сложив руки на груди. На земле лежал его товарищ, а сверху на том сидел здоровый коренастый парень около тридцати на вид, и самозабвенно наносил тяжёлые удары по его голове. С жестокой усмешкой Юнги размахнулся и пнул мужчину ботинком в лицо, откидывая в сторону. - Конец тебе, тварь, - прошипел он, хватая врага за грудки и поднимая на ноги, - лежачего бить удумал? Мощный удар коленом в живот заставил мужчину согнуться пополам. Придерживая того от падения, Мин ударил ещё и ещё раз, безжалостно, с какой-то нездоровой радостью во взгляде. - Остановись немедленно, - послышался голос за спиной. Мин обернулся и кинул на подошедшего незаинтересованный взгляд. - Вали куда шёл, мужик, это наша разборка. Темнокожий мужчина средних лет усмехнулся и подошёл ближе. - Я уже вызвал полицию, - сказал он спокойным ровным голосом, - с минуты на минуту они будут здесь. Если не хочешь отправиться в участок вместе с ним, - он указал на парня, которого Юнги ещё продолжал держать, - лучше перестань его избивать. - Сказано тебе - иди мимо, - огрызнулся Мин, хмуря брови, - иначе и тебе прилетит. Он хотел сказать что-то ещё, но воспользовавшись тем, что его внимание отвлекли, ранее избивавший его друга дёрнулся и вывернулся из хватки Юнги. Раздался лязг, в темноте блеснула сталь. Кто-то с ужасом закричал. - Стой! - выдохнул темнокожий, но тот уже успел нанести удар ножом и скрылся среди улиц. Мужчина мгновенно подлетел к оседающему парню и подхватил того на руки. - Вот же ж, - с досадой усмехнулся Юнги, подавившись струйкой крови, вытекающей изо рта, - из-за тебя меня ранили. Ну и зачем ты меня отвлёк? - Не говори ничего, - обеспокоенно проговорил мужчина, унося подростка к своей машине, - нельзя разговаривать, когда... Рана... - Сэмюэль Тревор, - слышал Юнги чужой голос уже в больнице, попеременно приходя в себя и отключаясь, - я оплачу все процедуры. В боку жгло. Едва попытавшись встать, Юнги тут же забыл эту затею. Он приподнял голову, встретившись взглядом с темнокожим мужчиной из бара. - Зачем ты заплатил за моё лечение? - хрипло спросил Мин, едва передвигая сухими губами, - Я не бедолага. - Это не важно, - улыбнулся Тревор, - важно, что ты в порядке. Я был рядом, когда всё случилось, потому и взял на себя ответственность. Рана довольно серьёзная, поэтому слушайся врачей и принимай все лекарства вовремя. Скоро снова будешь бегать. - На кой черт ты вообще полез, а? Знаешь, это вроде как-то неловко принимать помощь от чужих. - Мне тоже помогали, когда я был моложе, помогают и сейчас. Иногда помощь стоит просто принять и не думать о всякой неловкости. - Того урода поймали? Если нет, я сам его найду. Тогда ему не жить. - Ещё нет, - мужчина лукаво улыбнулся, - может быть, ты действительно сам поймаешь и накажешь его, но только сделать это нужно по-взрослому. По закону. - На улицах свои законы, - нахмурился подросток, - справедливые. Я не допущу, чтобы он попал к продажным полицейским, и его тут же выпустили. - Мир гораздо больше и шире, чем просто улицы, - Тревор вздохнул, - к сожалению, законы нашей страны далеко не идеальны и ты абсолютно прав, допуская возможность, что это преступление окажется безнаказанным. Но тем не менее, мы живём в цивилизации, среди людей, и не можем позволять себе превращаться в животных даже когда очень злимся. Если искать оправдание каждому своему жестокому поступку, то ты и я ничем не отличаемся от того бандита. Знаешь, что самое интересное в правилах? Их можно менять. В лучшую сторону. Тогда ничего нарушать не придётся, а жить станет чуточку легче. Юнги смотрел на него долгим нечитаемым взглядом. - Я не знаю, что за бред ты несёшь и зачем, если мы оба понимаем, что никакие законы мне изменить не под силу. Но всё равно спасибо. Тревор с улыбкой покачал головой и встал со стула, поправляя белый халат на плечах. - Тебе под силу всё, пока ты дышишь, - сказал он, - абсолютно всё. Может быть, через несколько лет ты решишь стать полицейским, тем самым, честным, кто знает, верно? Или даже будешь писать законы сам, почему бы и нет? - мужчина подмигнул парню и зашагал к двери, махая рукой, - Выздоравливай скорее. - Ты придёшь ещё? - внезапно спросил Мин. - Непременно. До завтра, Юн. Брюнет усмехнулся, глядя в потолок. Что ещё за Юн? - Ну до завтра, - он хмыкнул, - Сэм.

***

- Ты всегда повторял, что хулиганство - не есть хорошо, спорил, когда я пытался убедить тебя в том, что это весело, - усмехнулся старик, всё ещё сжимая в пальцах фотографию, - а теперь ты решил сам это проверить? Сначала между ним и его лучшим другом была разница в двадцать пять лет, а теперь почти в шестьдесят. - Я чуть не упёк тебя в тюрьму, Сэм, - бывший министр вдруг расхохотался, - какого лешего ты забыл по ту сторону закона, негодник? - Тэ, - позвал мужчина, касаясь плеча Тэхёна, - малыш, вставай, нам нужно в душ Первые капли ударили сверху, постепенно усиливаясь до тёплого шумного "дождика". Мужчина с наслаждением сомкнул веки, подставляя лицо воде. Тэхён улыбнулся, глядя на него. - Ты вернулся, - сказал он с чувством, - ко мне. Тот открыл глаза, некоторое время глядя на него сквозь струи, и подтянул поближе к себе, пальцами растирая воду по коже Тэхёна, рисуя на ней узоры. - К тебе, - подтвердил он, наклоняясь и оставляя лёгкий поцелуй на остром плече. Слепой проснулся, жадно ловя ртом воздух. Снова он видел во сне этого человека. Почему? Кто такой? - Проснулся, сын? - услышал он голос отца, стоящего в дверях. - Где сиделка? - первое, что интересовало Тэхёна с утра. - Чон уехал в школу, - ответил Сонхо, - сегодня ведь понедельник. Сказал, что будет здесь после полудня, если... - Если? - Если ты не откажешься завтракать, - мужчина спрятал улыбку, - иначе не приедет. - Ты отправил с ним водителя, надеюсь? - Собирался. Чон сказал, что за ним заедет друг. Ким нахмурился. Какой такой друг приезжает за его парнем, пусть и бывшим? - Поможешь выбрать спортивный костюм? - спросил он вслух, - для фотосессии? - Конечно, сын, - обрадовался Сонхо, - конечно, помогу. Оба знали, что Тэхён и сам может прекрасно справиться, или попросить Софи, Тая, Джона. Но он решил дать шанс именно Сонхо, шанс проявить себя как отца, готового прийти на помощь сыну. - Что на завтрак? - поинтересовался Ким-младший, неохотно выбираясь из постели, пропахшей Джоном. - Всё, что захочешь, - просиял мужчина. Тэхён хмыкнул и криво усмехнулся. - Не перегибай, - сказал он полушутя. Джон и первый-то урок отсидел с большим трудом, а как дождётся окончания всех остальных, просто не представлял. Все мысли были на втором этаже уютного особняка, окружённого белыми розами, где жил один прекрасный принц. Гуку пришла мысль почитать Тэхёну "Маленького принца" Экзюпери, ему даже стало досадно, что он не начал их сеансы чтения именно с этого шедевра мировой литературы. Однако он быстро успокоил себя и повеселел: на свете много прекрасных книг, а у них впереди вся жизнь, успеют. И начитаться, и наговориться, хотя последнее, как-раз таки, врядли. Джону никогда не будет достаточно их душевных разговоров наедине, иногда таких глупых, но всё равно самых важных. На большой перемене парень не стал спускаться в столовую, а отправился прямиком в класс, где начнётся следующее занятие. Тая в школе сегодня не было, а обедать в одиночестве парень немного отвык. Усевшись на излюбленном месте у окна, художник достал чёрный скетчбук и пару графитных карандашей разной мягкости, собираясь закончить начатый утром в машине Тэмина рисунок. - Какая встреча! - прогремел чей-то бас. Джон знал чей, и даже не поднял голову. - Лучше иди, куда шёл до этого, - посоветовал он, листая альбом до нужной страницы. Здоровяк из параллельного класса ухмыльнулся и сел прямо напротив Гука. Компания его дружков расположилась за спиной художника. - Говорят, твой любовничек ослеп? А у него только глаза не видят, или, может, ещё какие-то травмы есть? Расскажи, нам тут всем интересно. Джон нахмурился и поднял на засранца тяжёлый взгляд. - Заткни свою пасть, уёбок, - процедил он, - пока я тебе с этим не помог. Здоровяк хохотнул. - Ты, сука, чего такой дерзкий? Видишь же, что ты один, а нас много. Тебе никто не поможет, понимаешь? Сзади чья-то рука с силой толкнула парня в затылок, и от неожиданности он ударился лбом о парту. Компания загоготала. - Думаешь, я тебя испугался? - Гук усмехнулся, - В детстве мне приходилось бывать в зоопарке, так что на макак я уже насмотрелся. Проваливай отсюда, пока я тебя отпускаю. - Всё хотел спросить, - говорил кто-то за спиной, - а слепые могут трахаться? Он тебя или ты его? Джон резко вскочил на ноги, разворачиваясь, но его тут же усадили на место. Краем глаза он заметил, как один из компании отошёл и закрыл класс изнутри. - Я отдал за тебя много денег, - пробасил тот самый верзила, - тебе нужно будет их отработать. Если ты так хорошо обслуживал своего слепого, сделай и нам с парнями приятно, что-ли? Раз... Гук делает вдох и выдох, замедляя собственный пульс. Два... Рука тянется к открытому рюкзаку, скинутому на соседний стул. Три... Он вскидывает большие глаза вверх, пока здоровяк стоит над ним с расстёгнутой ширинкой. - О, - Джон криво ухмыльнулся, - я сделаю тебе очень приятно. Крепко сжав в ладони стопку карандашей, Гук изо всех сил ударил ими обидчика в самое чувствительное место. Дикий крик боли и секундное всеобщее замешательство дали ему возможность вынырнуть из-под парты и броситься к закрытой двери. Его уже почти схватили за плечо, когда школьник повернулся на месте и выставил вперёд руку с пистолетом, упираясь им в чью-то грудь. - Выбирай, - слегка дрожащим голосом произнёс он, - в каком месте ты хочешь дырку? Парень перед ним замер, испуганно переглядываясь с приятелями. - Ещё хоть раз увижу вас рядом ближе чем на десять метров, - Джон облизнул сухие губы, шумно выдыхая, - поубиваю всех нахуй. И мой слепой любовничек меня отмажет, даже не сомневайтесь. Оставив в классе рюкзак и ошарашенных врагов, Гук вышел в школьный холл, тут же засунув пистолет под футболку, и спрятавшись за колоннами, опустился на пол, переводя дух. Он огляделся и убедившись, что над ним нет камер, достал игрушку и нажал на курок. Из дула с шумом вырвалась струйка пламени. Сейчас Джон был как никогда рад тому, что Тэхён бросил курить, а непригодившийся подарок так и остался лежать в школьном рюкзаке. Волна ледяных мурашек медленно расползалась по коже. Тэхён с его гопниками хоть и мучил словами, даже бил, но никогда не опускался до подобного. Гук только что пережил настоящий стресс. - Отморозки, - шёпотом сказал он, глядя на огонь зажигалки, - конченные твари. Теперь он знал, что безопасность в этой школе ему не светит. Хорошо, что до экзаменов осталось не так уж долго, нужно всего лишь отрастить глаза на затылке на это время и попытаться выжить, только и всего. И конечно же, никто ничего не узнает. Джон сам за себя постоит, когда придумает, как. Джон позвонил Сонхо, сказав, что будет ждать Тэхёна уже на студии. Последний от этой новости был, мягко говоря, в бешенстве. Может и логично, что Гук не стал делать круг до особняка, а напрямик отправился на студию, но Ким ждал его дома. Даже чёртов завтрак съел, чтобы тот приехал. Мысли о "друге", забравшем Джона утром в школу, не давали покоя. Что он за парень такой, если вертит задницей перед всеми подряд? Наверняка, они расстались из-за этого. Тэхён не любит делиться своим. В крайне агрессивном настроении слепой вышел из машины и не ответил на приветствие. - У тебя всё в порядке? - осторожно спросил Гук, всматриваясь в хмурое лицо. - Заебись просто, - буркнул Ким с раздражением. - Ну ладно, - художник пожал плечами, - как скажешь. У него самого был тяжёлый день, сил выпытывать у Тэхёна причину его злости пока не было. Фотосессия закончилась весьма быстро. Во-первых из-за настроения "модели", а во-вторых, вопреки прогнозу погоды, собирался дождь. Чимин, всё же, успел сделать несколько удачных кадров, заверив, что этого более, чем достаточно. Команда стала собирать оборудование, и Джон хотел было помочь, но вдруг увидел, что водитель Тэхёна уводит того к машине. Парень быстро догнал их и коснувшись плеча Кима, спросил: - Ты уезжаешь? Сейчас? Без меня? - Да, - так просто, не давая никаких объяснений, он сел в машину и даже не стал звать Гука с собой. Гук ждал, что позовёт. Ким ждал, что тот сядет к нему сам. Водитель молча смотрел на крупные капли, бьющие в лобовое стекло. Больше всего на свете Джону сейчас требовались тепло и забота. На одно мгновение он хотел перестать притворяться сильным, забыться в родных объятиях, услышать успокаивающий голос. Он бы молча пожаловался на то, как плохо, как тяжело ему приходится без Тэхёна, молча сказал бы, что страшно скучает каждую проведённую без него минуту. Меньше всего на свете Тэхён хотел уезжать вот так, не прощаясь, оставлять Гука одного под дурацким дождём. Он злился, да, возможно, больше, чем стоило, но он надеялся на какой-то знак, на то, что Джон первый сделает шаг навстречу, объяснит, почему не приехал за ним после школы, как обещал изначально. Собирался выслушать, понять. А тот как назло молчал, всю фотосессию и до неё не проронил ни слова. - Заводите машину, чего сидите? - брякнул слепой, - Мы никого не ждём. Шофёр повернул ключ и плавно надавил на газ. Автомобиль выехал со двора. Не веря своим глазам, Джон следил за тем, как чёрный ауди постепенно исчезает в дожде. Бросает снова? Вроде ничего такого, немного повздорили, с кем не бывает. Но в сердце кололись тысячи иголок, по щекам стекали, смешиваясь с ливнем, потоки слез. Не сегодня, не в этот день, не сейчас. Тэхён был так нужен ему, но оставил... Может быть, он сам Тэхёну больше не нужен? Обида вырвалась из горла хриплым воплем. - Тэхён, - захлебнувшись, выдал художник, - Тэхён! Чимин услышал жалобный плач с улицы сквозь шум дождя, и выбежал на крыльцо студии без зонта. - Чон! - окликнул он, узнав худую фигурку у парковки, и тут же заспешил к нему, - Чон, что случилось? Парень рыдал горестно, тряся плечами в промокшей насквозь футболке. - Тэ... хён... Тэ... хён... Ушёл... - Пойдём, пойдём в здание, - мужчина приобнял его, разворачивая и уводя с парковки в сторону студии, - ты весь промок. Пак не знал, что случилось, но даже не касаясь Гука, чувствовал, что тому безумно больно. Автомобиль затормозил на светофоре. Слепой опустил окно, не обращая внимания на холодные капли, летящие в салон и его лицо. Он задыхался без своего воздуха. В беспокойном гудении машин и звуке хлестающего по стёклам дождя Тэхён вдруг очень ясно услышал тихий голос из прошлой ночи: "Не было холодно или страшно, только одиноко. Я тогда искренне не понимал, за что наказан, и всё думал и думал над своим поведением, но ничего плохого в нём так и не нашёл. Оставался только один вариант: меня не должно здесь быть, я лишний, мне не рады... " - Блять! - Ким ударил дверцу машины и повернул голову в сторону водителя, - Разворачивайтесь, мы едем обратно. Сейчас Тэхён был как никогда рад тому, что он незрячий. Увидь он стоящего под дождём одинокого Джона, котрого сам же и бросил, сердце бы точно не выдержало. В обнимку с Чимином Гук кое-как проковылял по двору к дверям студии, продолжая плакать. За дождём показалось, что его зовут. Тэхён зовёт. - Чон! - послышалось уже громче и отчётливей, - Чон, твою мать, иди сюда! Художник и фотограф одновременно обернулись. Спотыкаясь и падая, такой же невозможно мокрый, как они сами, слепой шёл к ним. - Тэхён, - всхлипнул Гук, высвобождаясь из чужих рук, - Тэхён! Он сорвался к нему навстречу так быстро, словно не виделся с ним годы, словно умирал без него в долгой разлуке, не находил себе места в жизни без него. Да, Джон бежал быстро. И Тэхён его поймал. Столкнувшись, они схватили друг друга в отчаянных объятиях, и время внезапно остановилось. Планета прекратила движение, капли дождя повисли в воздухе, люди, животные, транспорт - застыло всё. - Ты вернулся, - с облегчением прошептал Гук, - ко мне. - К тебе, - с улыбкой подтвердил Тэхён, - я всегда к тебе возвращаюсь. Говорят, что поцелуй под дождём создаёт между людьми особую связь, практически единение душ... А как насчёт объятий? Таких объятий? Чимин тихо плакал в сложенные на лице ладони. Когда у тебя поистине чистая душа, можно быть счастливым одним только счастьем других. Бесконечно счастливым. Бесконечным счастьем.